Для нас, выросших на «Тимуре и его команде», «Чуке и Геке», имя писателя Аркадия Гайдара было культовым. Но, говорят, рассекретили документы, в которых Гайдар предстаёт совсем другим человеком. Что от нас скрывали?
Н. Драгышева, Томск
«Да, Гайдар был примером для нас, школьников, - в 14 лет ушёл воевать в Красную армию, стал писателем, погиб в Великую Отечественную с оружием в руках, - рассказывает Наталия Ольхова, красноярский публицист, исследователь биографии Гайдара. - Но в некоторых семьях имя Гайдара не любят вспоминать».
По завету матери
«Аркаша, запомни, сынок, мой наказ, живота своего не жалей, если понадобится защищать власть Советов от врагов!» - говорила мать Аркадию Голикову (позже он возьмёт псевдоним Гайдар). Выполняя завет матери, он так отличился, что в конце июня 1921 г. командующий войсками в Тамбовской губернии М. Н. Тухачевский подписал приказ о назначении 17-летнего Аркадия Голикова командиром 58-го отдельного полка по борьбе с бандитизмом. Правда, есть и другая версия, почему малолетний Гайдар оказался в Красной армии.
«Вполне возможно, что Аркадий Гайдар совершил несколько убийств, после чего был записан матерью в Красную армию, чтобы спастись от возмездия, - уверен Андрей Буровский, профессор, историк. - Во время приступов депрессии Гайдар в этом признавался - это его мучило. И участие его в истреблении хакасской интеллигенции на Солёном озере - задокументированное событие».
В Хакасию Голиков попал в 1922 г., там он возглавлял отряд ЧОН (части особого назначения). «В конце 1990-х, собирая материалы для своей книги, я нашла документы, подтверждающие зверства отряда Аркадия Голикова, - продолжает Наталия Ольхова. - Я записывала рассказы бабушек, которые помнят Гражданскую войну, о том, как Гайдар стрелял в затылок любому, кого заподозрил в причастности к антисоветской деятельности, как сталкивал с обрыва женщин и детей. По его указу местных жителей расстреливали без суда и следствия, рубили шашками, бросали в колодцы.
В красноярских архивах есть письмо волостного исполкома из села Курбатово в Ачинск, в котором рассказывается о «банде Гайдара»: «Прибывший отряд сразу пустил в ход плети, которые, по нашим мыслям, должны существовать в области преданий времён Колчака, а не проявляться теперь при советской власти, которая сказала: «Долой смертную казнь и телесные наказания без суда!» Существовала система заложников - семьи партизан уничтожались. Действия Гайдара были сверхжёсткими даже для времён Гражданской войны». Командующий ЧОН губернии В. Какоулин был, мягко говоря, слегка обескуражен поведением молодого командира: «Моё впечатление: Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь служебным положением, целый ряд преступлений». Интересно, что в отрядах ЧОН служили и другие известные писатели - Николай Островский и Павел Бажов. На дочери последнего женился сын Гайдара Тимур.
3 июня 1922 г. Особым отделом губернского отдела ГПУ было заведено дело № 274. Аркадия Голикова обвиняли в злоупотреблении служебным положением. После проведения спецкомиссии её начальник потребовал расстрела для командира-карателя. В ноябре 1924 г. Гайдар был уволен с выдачей выходного пособия по болезни из РККА. Видимо, на него постоянно шли донесения, и руководство решало, что делать с неуправляемым командиром, потому что незадолго до увольнения пришла телеграмма из штаба войск ЧОН: «Командиру 6-го сводного отряда. Сообщаю резолюцию комЧОНгуба о Голикове: «Арестовывать ни в коем случае. Отозвать. Какоулин». Аркадия Голикова исключили из партии, сняли с должности, и он был направлен на психиатрическое освидетельствование.
Ничего и никого
После этого Гайдар часто оказывался на больничной койке в психиатрических больницах. Из дневника А. Гайдара. Хабаровск. 20 августа 1931 г., психбольница: «Очень хочется крикнуть: «Идите к чёртовой матери!» Но сдерживаешься. За свою жизнь я был в лечебницах раз, вероятно, 8 или 10 - и всё-таки это единственный раз, когда эту Хабаровскую, сквернейшую из больниц, я вспомню без озлобления, потому что здесь будет неожиданно написана повесть о «Мальчише-Кибальчише». 28 октября 1932 г., Москва: «В сущности, у меня есть только три пары белья, вещевой мешок, полевая сумка, полушубок, папаха - и больше ничего и никого, ни дома, ни места, ни друзей». 14 февраля 1941 г., из письма к писателю Р. Фраерману: «Образовалась привычка врать от начала до конца, и борьба с этой привычкой у меня идёт упорная и тяжёлая, но победить я её не могу... Иногда хожу совсем близко от правды, иногда вот-вот - и, весёлая, простая, она готова сорваться с языка, но как будто какой-то голос резко предостерегает меня: берегись! Не говори! А то пропадёшь! И сразу незаметно свернёшь, закружишь... и долго потом рябит у самого в глазах - эк, мол, куда ты, подлец, заехал!..»
Самые страшные строки Аркадий Гайдар написал в полубреду, во время очередной затяжной депрессии: «Снились люди, убитые мной в детстве...» Он хотел, чтобы его услышали, чтобы простили. Скорее всего, он всю свою жизнь раскаивался в «грехах юности».
«Судя по тому, что писал Гайдар, он всё-таки верил, что всё было не напрасно, что родится новое, счастливое поколение, которое проживёт жизнь, о которой он мечтал, - говорит Наталия Ольхова. - Но в то же время воспоминания об убийствах не давали ему покоя, сводили с ума. Можем ли мы простить, пожалеть его? Думаю, что человека можно судить только по законам времени, в котором он жил, и к Аркадию Гайдару это тоже относится».
Писатель Солоухин обвинил писателя Гайдара в казнях десятков хакасов, в утоплениях и даже в том, что его бойцы пировали на телах людей, которых собирались казнить.
Несомненно, красный бандитизм во время Гражданской существовал, и его жертвами становились зажиточные соседи по селу, интеллигенция. Под угрозой расправы красные экспроприировали у местных лошадей, продовольствие, деньги. Бывали и пьянство, и разборки. 7 ноября 1920-го года в Канском уезде коммунисты расстреляли 42 «контрреволюционера» – работников кооперативов и местную интеллигенцию. 14 января 1921 года в Новосёлово милиционеры убили уполномоченного райпродкома Р. Фангора и семью священника Попова с детьми. Тела были сброшены в полынью. В октябре 1920 года под Минусинском бойцы РККА застрелили шесть работников райпродкома. В Канске были убиты 20 человек: крестьяне, служащие кооператива, священник, агроном и даже учитель. Это продолжалось вплоть до 1930 года и вызывало ответную реакцию населения.
Но Голиков не имел отношения к этим убийствам. Согласно архивным документам, на которые ссылается историк Александр Шекшеев, он находился в Хакасии с февраля по сентябрь 1922 года. 29 марта он принял командование, но уже 10 июня его сняли с должности из-за «травматического невроза» и отправили в штаб ЧОН. 18 ноября он отбыл в отпуск.
Все это время Голиков гонялся по тайге за бандитами. Согласно отчетам комиссии, которая проверяла его деятельность, молодой командир больше «стрелял по белкам». В его действиях не было оперативности, а часто - смысла. На замечания товарищей он угрожал арестом и расстрелом. Нет, он не был ангелом: известно, что в июне 1922 года командир юный командир расстрелял пленных бандитов, а тела приказал бросить в воду. На него было даже заведено дело в ГПУ.
С появлением семнадцатилетнего комбата в среде ЧОН участились случаи жестокостей, краж и грабежей. Двое местных были расстреляны «за связи с бандитами». Секретарь сельсовета Сулеков был ранен Аркадием при побеге и сгинул в реке. Только в мае 1922 года Аркадий лично принимал участие в расстреле пятерых местных.
После расследования его деятельности ГПУ комбат Голиков был отстранен от должности. На два года ему запретили занимать руководящие посты. Дали год на восстановление нервной системы. Но руководить Голиков и не рвался.
Начиная с 1922 года он не мене десяти раз лежал в больницах, страдал депрессиями и запоями. Даже «Мальчиш-Кибальчиш» был написан в хабаровской больнице.
Зато он начал писать. В 1925 году вышла повесть «Р.В.С.». Дальше были написаны «Шкoлa», «Чeтвeртый блиндaж», «Дaльниe стрaны», «Вoeннaя тaйнa», «Судьбa бaрaбaнщикa», «Тимур и eгo кoмaндa», «Гoрячий кaмeнь»...
Так Голиков стал Гайдаром. Он никогда не был счастлив и признавался, что постоянно думает о людях, убитых им в юности. До самой смерти он оставался неприкаянным, не имея угла, скитаясь по домам творчества, пионерским лагерями и квартирам друзей.
После начала войны с немцами просился на фронт. Не взяли. Пришлось ехать военкором. В немецком тылу показал себя героем - вынес из боя комбата Прудникова, организовывал сопротивление, благодаря ему, из окружения вышли более трехсот бойцов.
Осенью 1941 года военкор «Комсомолки» Аркадий Гайдар попал в окружение и погиб, прикрывая отход товарищей за станковым пулеметом. Его наградили двумя орденами: Знак Почета и орден Отечественной войны Первой степени.
Он не был хорошим или плохим, он был сыном своего времени, подростком, оказавшемся в нечеловеческих условиях Гражданской войны. А еще он был совестливым человеком, способным на покаяние, и прекрасным, талантливым писателем, став в нашей стране основоположником детской литературы.
Аркадий Голиков (Гайдар) – детский писатель, участник кровопролитной Гражданской войны и каратель антисоветского подполья. Голиков – одна из самых противоречивых личностей в советской истории. Кто же он: жестокий убийца мирного населения, закоренелый алкоголик, или талантливый детский писатель?
Детство
Аркадий Петрович появился на свет 9(22) января 1904 года в городке Льгов, что в Курской губернии. По материнской линии писатель был потомственным дворянином (более того, мать Наталья была в родстве с ), по отцовской – внуком крепостного крестьянина.
Аркадий Гайдар с родителями и сестрами
Позже семья переехала в город Арзамас. Аркадий был первенцем, и на новом месте у него появилось три сестры – Наташа, Катя и Оля. Исследователи утверждают, что талант проснулся в писателе еще в ранние годы: сочинять и говорить в рифму он научился раньше, чем писать и считать.
Курская библиотека В возрасте 10 лет мальчика определяют в Арзамасское реальное училище. Здесь юный гимназист предпринял попытку сбежать на фронт, куда ранее забрали отца, однако мальчика под конвоем вернули домой. Обучаясь в училище, Аркадий изумлял учителей своей превосходной памятью – он наизусть запоминал целые книги и тексты учебников.
Военная карьера
После падения царской семьи в Арзамасе появилось много партий и ученических комитетов. Летом 1917 года Голиков получил должность рассыльного, а в 1918-м вступил в большевистскую дружину. Изначально большевики взяли юношу в РКП(б) в качестве кандидата, а полноправным членом партии 15-летний Голиков стал 15 декабря 1918 года. Вначале он служил адъютантом, позже возглавлял отдел охраны железной дороги.
Юноша постоянно просился на фронт, но командир настоял, чтобы парень вначале прошел профильное обучение. Так и произошло – Голиков отправился на Московские командные курсы Красной Армии. Позже учреждение перебазировалось в Украину, в Киев. Оказавшись в Киеве, Аркадий воевал с петлюровцами и украинскими повстанцами.
Красноярская библиотека В 1919 году Голиков стал командиром, в 1920 – комиссаром штаба. В 17-летнем возрасте он знал о военном деле больше, чем многие полководцы. В 1921 году получил звание командира отделения полка. Голиков воевал на разных фронтах (в Сочи, на Дону, на Кавказском фронте), где он переболел тифом, был ранен и дважды контужен. В 1922 году был отправлен подавлять антисоветское восстание в Хакасию. Здесь молодой командир и проявил себя как кровожадный тиран, недолюбливающий евреев и расстреливающий население по подозрению в бандитизме.
Комсомольская правда По мнению историков, Гайдар сталкивал женщин и детей с обрыва и убивал всякого, кого заподозрит в антисоветской деятельности. В 1922 году его обвинили в злоупотреблении служебными полномочиями. Гайдара лишили должности и исключили из партии, направив на психиатрический осмотр. Закончилось дело диагнозом «травматический невроз».
Творчество
Аркадий Петрович вернулся с фронта закоренелым алкоголиком с изрядно подорванной психикой.
«С корабля на бал» - именно так историки характеризуют литературную деятельность Голикова, которая началась сразу же после окончания военной карьеры. Аркадий взял свою первую рукопись «В дни поражений и побед» и принес ее в популярный ленинградский альманах "Ковш". Со словами: «Я Аркадий Голиков, а это - мой роман и я прошу его напечатать», писатель передал редактору несколько исписанных тетрадей. И произведение напечатали.
Курская научная библиотека Затем писатель переехал в Пермь, где в журнале «Звезда» вышло его первое произведение под псевдонимом Гайдар («Угловой дом»).
В последующие годы он публикует очерки и фельетоны. В перерывах между нервными расстройствами и переездами пишет свои лучшие книги: «РВС», «Школа» и «Четвертый блиндаж». Несколько раз Аркадия Петровича забирают врачи с приступами белой горячки, позже его арестовали за стрельбу в пьяном виде.
Курская научная библиотека Далее следует несколько попыток самоубийства – писатель пытается резать себе вены. Борис Закс – коллега-журналист, утверждал, что его руки были покрыты большими шрамами, и резал вены Аркадий не один раз. В 1932 году Голиков попал в психиатрическую больницу, где писал «Военную тайну». Всего же, по заверениям самого Гайдара, он был в психиатрических лечебницах 8-10 раз.
В 1938 году к детскому писателю пришла всесоюзная слава – страна вовсю зачитывалась книгами и сборниками его рассказов, наизусть запоминала «Тимура и его команду», «Чука и Гека». Писатель возил сына Тимура и приемную дочь Женю в Крым и на время позабыл о психологических проблемах.
Аркадий Гайдар в пионерском лагере "Артек" | Курская научная библиотека В марте 1941 года Аркадий Петрович, отдыхая в санатории «Сокольники», познакомился с Зоей Космодемьянской. Когда началась война, Гайдар как раз получил заказ на написание киносценария по произведению «Тимур и его команда». Сценарий был закончен в течение 12 дней, после чего Аркадий написал заявление на фронт.
Личная жизнь
Писатель за свою жизнь был женат три раза:
Первой женой писателя стала Мария Николаевна Плаксина – 17-летняя медсестра. Самому писателю на момент женитьбы было 17 лет. Первая жена подарила Гайдару сына Женю, однако первенец умер в младенчестве.
Аркадий Гайдар с женой Лией и сыном Тимуром | Литературная газета Второй женой Голикова стала 17-летняя Лия Лазаревна Соломянская - сторонница пионерского движения и организатор газеты «Муравей-чудодей». В 1926 году у пары родился сын Тимур. Однако с писателем жить было сложно, он употреблял спиртное и страдал от психических расстройств. В 1931 году его жена Лия забрала сына и ушла от мужа к Самсону Глязеру (журналисту «Комсомольской правды»).
Аркадий Гайдар с женой Дорой и детьми | Курская научная библиотека В третий раз писатель связал себя брачными узами с Дорой Чернышёвой. Произошло это в 1938 году. Будучи немолодой женщиной, Дора уже имела дочь Евгению, которую впоследствии Аркадий удочерил.
Последние годы и гибель
Несмотря на запреты, писатель все же прибыл на фронт. Он приехал в Киев. Исполнял обязанности корреспондента, помогал советами. Позже оказался в тылу у немцев, а затем стал членом партизанского отряда.
Отправившись на разведку в 1941 году, писатель вместе с несколькими партизанами 26 октября оказался в засаде вблизи железнодорожной насыпи. Обнаружив противника, Гайдар успел предупредить своих, крикнув: «Ребята, немцы!» Эта фраза спасла жизни остальных партизан, но повлекла смерть Аркадия Петровича.
Комсомольская правда Однако имеет место и другая версия событий, согласно которой писатель не умер 26 октября. Украинский журналист Виктор Глущенко, проведя собственное расследование, узнал, что Гайдара и нескольких партизан приютила женщина Кристина Кузьменко. Прожив у Кристины до весны, вояки двинулись в сторону фронта, но их схватили. Позже партизанам удалось бежать. Они прятались в лесу, а еду им носила некая Ульяна Добренко. Этих данных оказалось недостаточно для пересмотра истории гибели Гайдара. Сомнителен и другой факт – на теле убитого была офицерская форма и полушерстяное белье, что никак не сходится с историей о партизанах.
Курская научная библиотека Сегодня именем Аркадия Гайдара названы десятки улиц, его образ используется в музыке и литературе, а в Хабаровске находится мемориал памяти писателя.
Любопытные факты
Более 70 лет прошло с момента кончины писателя. Однако исследователи до сих пор спорят касательно его истории жизни.
Интересные факты об Аркадии Гайдаре:
- Писатель пополнил ряды Красной Армии в возрасте 15 лет.
- Историк Андрей Буровский приводит альтернативную версию зачисления Голикова в ряды Красной Армии. По его мнению, в армию Аркадия записала мать, чтобы спасти от возмездия за убийство (или убийства), которые совершил ее сын. Гайдар, во время припадков безумства, однажды признался, что в юношеские годы совершил убийство: «Снились люди, убитые мной в детстве...»
Курская научная библиотека - Занимательна и история псевдонима писателя. Согласно одной из версий, «Гайдар» в переводе с тюркского переводится как «вестник», «передовой всадник». Другой источник утверждает, что псевдоним походит от фразы «Голиков Аркадий из Арзамаса». Третья версия сообщает, что псевдоним берет начало от хакасского слова «Хайдар», что означает «куда». Во время службы в Хакасии местные кричали: «Хайдар-Голик едет!».
- Имеет место мнение, что за могильной плитой в Каневе (городе в Черкасской области) лежит вовсе не Аркадий Гайдар. В частности, через несколько лет после захоронения, плита дала трещину. Ее заменили на новую, но она также треснула.
Литературная газета - Существует версия, что Тимур (сын Лии Соломянской) является писателю не родным, а приемным сыном. Впервые писатель увидел Тимура лишь в двухлетнем возрасте, а на момент его предположительного зачатия (апрель 1926) Гайдар находился в Средней Азии. Таким образом, возможно, у писателя не существует кровных потомков.
Библиография
Самые известные произведения Голикова:
- «Голубая чашка» (1936);
- «Тимур и его команда» (1940),
- «Судьба барабанщика» (1938),
- «Школа»(1930);
- «РВС» (1925);
- «Четвертый блиндаж».
Аркадий Петрович Голиков, ныне всемирно известный своей фамилией Гайдар (1904 – 1941), по праву все советское время считался самым популярным детским писателем. Его жизнь и по современным меркам достойна увлекательнейшего триллера, да и в годы гражданской войны в России подобные биографии были единичными.
Безумный красный командир
Аркадий Голиков родился в небольшом уездном городке Льгов, Курской губернии в семье учителей - Петра Исидоровича Голикова (1879-1927) и Натальи Аркадьевны Сальковой (1884-1924), дворянки, дальней родственницы Михаила Юрьевича Лермонтова.
Его родители участвовали в революционных беспорядках 1905 г. и, опасаясь ареста, уехали в провинциальный Арзамас. Там будущий детский писатель учился в реальном училище и впервые опубликовал свои стихи в местной газете «Молот».
Когда Аркаша учился в первом классе, он решил «пешком уйти на войну» (на Первую Мировую Войну), вслед за отцом. И ушел! Пропадал два дня и был возвращен жандармом. После четырех классов решительно порвал со школой и в 14 лет вступил в ряды Красной армии добровольцем, скрыв свой возраст. На этом детские «цветочки» заканчиваются и начинаются «ягодки» уже совсем другой школы.
В 1919 г. он вступил в Красную армию и в РКП(б), стал помощником командира отряда красных партизан, действовавших в районе Арзамаса. Скрыв свой возраст, учился на командных курсах в Москве и Киеве, затем командовал ротой красных курсантов. Воевал на Польском и Кавказском фронте.
Неизвестно за какие подвиги, но в 1919 году военачальник Михаил Тухачевский назначил рядового Голикова командиром 58-го отдельного полка. В 1921 как командир запасного Воронежского полка отправлял маршевые роты на подавление Кронштадского восстания. Летом того же года, командуя 58-м отдельным полком, участвовал в подавлении Тамбовского крестьянского восстания. Столь высокое для семнадцатилетнего возраста назначение сам Голиков объяснял тем, что «много из высшего комсостава арестовано за связь с бандами», т. е. с повстанцами.
Молодой Голиков старался оправдать оказанное ему доверие. После уничтожения непокорных крестьян и матросов Гайдар продолжил службу в карательных частях особого назначения (ЧОН) - сначала в Тамьян-Катайском районе в Башкирии, затем в Хакассии. Так как его поле деятельности располагалось далеко от Москвы и ближе к Саянским горам, многие его дела до последнего времени оставались малоизвестными. А когда пришла всесоюзная слава детского писателя, о них просто "забыли".
Ему было приказано уничтожить отряд "императора тайги" И. Н. Соловьева, состоявший из местных крестьян и колчаковских офицеров. Не сумев справиться с этой задачей, Гайдар обрушился на местное население, не поддержавшее большевиков. Людей без суда и следствия расстреливали, рубили шашками, бросали в колодцы, не щадя ни стариков, ни детей. Известен случай, когда, несмотря на приказ доставить пленных в штаб для допроса, Аркадий Петрович расстрелял их - потому что не хотел якобы давать людей для конвоя.
Владимир Солоухин, написавший "Солёное озеро", уверял, что в Хакасии Гайдара называли палачом, и сообщал, что его друг хакас Михаил Кильчаков рассказал ему о том, как Гайдар посадил в баню заложников и поставил им условие, что если они к утру не скажут ему, где скрываются бандиты, - расстрел. А те просто не знали. И вот утром юный Аркадий Петрович стал выпускать их из бани по одному и лично стрелял каждому в затылок.
Но мало ли что могли болтать несознательные аборигены. А вот строка из анкеты, заполненной самим Гайдаром: в графе «партийность» он написал – «исключен на два года за жестокое обращение с пленными». Командующий губернскими частями особого назначения Владимир Какоулин приказал «заменить и отозвать» ретивого комиссара. "Мое впечатление: Голиков по идеологии - неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь своим служебным положением, целый ряд преступлений" - такую резолюцию наложил по «делу 274» В.Какоулин. Заметим: это говорил человек, который был призван наводить революционный порядок в губернии, и сам он мягкостью нрава не отличался.
После приезда в Красноярск «для выяснения обстоятельств» Аркадий Голиков был направлен на психиатрическое освидетельствование. Было даже заведено уголовное дело, но суд так и не состоялся. Будучи допрошенным в Государственном политическом управлении при НКВД РСФСР, он показал, что все расстрелянные им люди были бандитами или их пособниками, признал себя виновным лишь в несоблюдении некоторых формальностей: писать протоколы допросов и расстрельные приговоры было некому.
Его внук Егор Гайдар в книге "Дни поражений и побед", ссылаясь на своего отца, написал, что дед "всегда отказывался рассказывать что-либо о гражданской войне". Судя по дневникам, его мучило нечто, что он обозначал словами "тревога", "совесть", "вина", "болезнь". Гайдар оказался болезненно совестливым человеком, для которого содеянное им в Хакасии в столь юные годы обернулось жизненной трагедией.
Впрочем, биограф Аркадия Гайдара Борис Камов в книге «Игра в наперсток. (Расследование одного литературного преступления)» рассказывает о том, как о горячо им любимом писателе рождались мифы и небылицы. Он считает, что злобные, циничные по форме и вымышленные по содержанию гипотезы о «кровавом прошлом» Аркадия Гайдара, запущенные в оборот писателем Владимиром Солоухиным, - это настоящее злодеяние. Солоухинские измышления, на его взгляд, - всего лишь выдуманная сенсация. Борис Камов, тщательно исследовавший военный период гайдаровской биографии, побывал в Хакасии, работал в местных архивах, и он уверяет: «Все здесь сплошной подлог и вымысел, подтасовка фактов», подтверждая это документально.
Кому верить?
Владимир Солоухин вроде бы тоже приводит документальные записи, ссылается на архивные материалы. Сам Гайдар – сам! – пишет: "Снятся мне убитые мною в юности на войне люди".
Наверное, своя правда есть и у Камова, и у Солоухина. Только вот один исследователь прекраснодушно строит цельный, незамутнённый образ, а другой – намеренно сгущает краски, выстраивая тип эдакого красного монстра.
Ясно, что в бойне гражданской войны трудно было оставаться белым и пушистым. Гайдар ничем не отличался от других представителей красной военщины, переносящих свою ненависть к вооружённому и сражающемуся противнику на окружающее население, которое их не поддерживало. Он был винтиком в системе красного террора, который оказался для большевиков решающим средством удержания власти.
Страшные сны барабанщика
Отстраненный от должности, Голиков попросил отпустить его на уче6у в Москву. Разрешение было получено, но в Академию Генштаба он не попал. На медицинской комиссии будущему писателю поставили диагноз «травматического невроза». Симптомы болезни в пору обострения были весьма характерными: «стойкое нарушение сна, временное снижение интеллектуальных способностей, возбудимость, склонность к жестоким поступкам». Приступы психического расстройства начинались с того, что у него беспричинно портилось настроение. Поначалу депрессию удавалось «лечить» вином. Но самолечение нередко приводило к запою. Когда же перестало помогать и вино, «Аркадий Петрович в преддверии приступа причинял сам себе острую физическую боль: он делал на теле надрезы ножом. Иногда в присутствии людей. Но все заканчивалось клиникой.
Такой оказалась расплата за “мальчишеские годы”, проведенные на войне». Борис Закс, близко знавший Гайдара, сообщает в своих "Заметках очевидца": "Но видал я и иную ситуацию – когда эксцессы его гнева были направлены на него самого... Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, и он уже резался другим... Увезли его в бессознательном состоянии, все полы в квартире были залиты свернувшейся в крупные сгустки кровью... При этом не похоже было, что он стремится покончить с собой; он не пытался нанести себе смертельную рану, просто устраивал своего рода “шахсей-вахсей”. Позже, уже в Москве, мне случалось видеть его в одних трусах. Вся грудь и руки ниже плеч были сплошь - один к одному - покрыты огромными шрамами. Ясно было, он резался не один раз..."
В те годы послевоенной разрухи и новой экономической политики с лозунгом "Обогащайтесь!" не велись разговоры о социальной и психологической адаптации фронтовиков. Их судьбы были непредсказуемы. Каждый адаптировался, как умел.
Аркадий два года мотался по военным госпиталям и санаториям, а после увольнения в запас три дня, как шальной, бродил по Москве. Он не нашел пристанище в семье. Родители, воевавшие на различных фронтах, разошлись.
Отец, вернувшись с войны, встретил и полюбил другую женщину, женился на ней. "Два с половиной года прошло с тех пор, как я порвал всякую связь, мой друг, с тобою, - писал 23 января 1923 г. Аркадий Петрович отцу. - За это время я не получил ни одного письма, ни одной весточки от тебя, мой славный и дорогой папа... Я ушел в армию совсем еще мальчиком, когда у меня, кроме порыва, не было ничего твердого и определенного. И, уходя, я унес с собой частицу твоего миропонимания и старался приложить его к жизни, где мог..." Аркадий не принял ни новую семью отца, ни его совет не бродяжничать, а стать по его примеру "краскупом" - красным купцом.
А.П. Гайдар с матерью, потомственной дворянкой Натальей Аркадьевной Сальковой. Алупка, 1924 год
Новая семейная жизнь мамы, безнадежно подорвавшей здоровье, была недолгой. Наталья Аркадьевна умерла в 1924 году от скоротечной чахотки в должности заведующей губздравотделом в Киргизии. Она гордилась своим сыном-командиром и на смертном одре писала, что завещает ему не щадить своей жизни в борьбе за власть Советов.
Творчество
В 21 год – при таком образе жизни почти «старость»! – Аркадию захотелось рассказать о пережитом. Аркадий Голиков переехал в Пермь, где активно публиковался в газете «Звезда». Здесь увидело свет первое его произведение «Угловой дом», подписанное псевдонимом Гайдар.
Весна 1926 года. Группа работников редакции.
А. П. Гайдар второй справа - штатный сотрудник газеты "Звезда"
Одна из версий происхождения в последующем столь популярной фамилии такова: "Хайдар?" в переводе с хакасского – "Куда? В какую сторону?". Якобы так спрашивали местные жители, когда видели, что Голиков отправляется в очередной карательный поход в поисках неуловимого врага советской власти в Хакасии атамана Ивана Соловьева, чтобы предупредить соседей о неминуемой кровавой расправе. А прилепилось это прозвище к нему потому, что он сам поначалу у всех спрашивал: "Хайдар?" То есть куда ехать? Он ведь других хакасских слов не знал.
Есть и вторая версия происхождения псевдонима Гайдар.
"Г" - это первая буква фамилии Голиков; "АЙ" - первая и последняя буквы имени; "Д" - по-французски - "из"; "АР" - первые буквы названия родного города. Кстати, во французском языке приставка "д" указывает на принадлежность или происхождение, скажем, д"Артаньян - из Артаньяна. Получаем: Г-АЙ-Д-АР: Голиков Аркадий из Арзамаса.
Но немало сторонников и у версии, которую выдвинул писатель Лев Кассиль. Он художественно переосмыслил легенду о том, что у монгольского народа был всадник-разведчик, который мчался впереди всех и в случае опасности предупреждал остальных. Гайдар, по Льву Кассилю, - это всадник, скачущий впереди.
Вскоре писатель стал классиком детской литературы, прославившись произведениями об искренней дружбе и боевом товариществе. В 30-е годы выходят самые известные произведения Гайдара: «Школа», «Дальние страны», «Военная тайна», «Дым в лесу», «Голубая чашка», «Чук и Гек», «Судьба барабанщика», в 1940 году - уже упомянутая повесть о Тимуре. И почти все его произведения проникнуты эхом войны, чувством войны, предчувствием войны. Его юные герои в «Школе» и «Судьбе барабанщика» начинают свою взрослую жизнь с выстрела в противника. Причем писатель не ужасается такому повороту судьбы, он принимает выстрел как должное, необходимое, важное и справедливое дело. Романтизирует борьбу, сражения, войну.
В 1940 году во время встречи с преподавателями Московского библиотечного института Гайдара спросили: "Аркадий Петрович, как воспитывать у ребят ненависть к врагам? Ведь это непросто". Он ответил: "А зачем воспитывать ненависть? Воспитывайте любовь к родине. И тогда, если кто-нибудь посягнет на родину, родится у человека великая и праведная ненависть". Кажется, этот вопрос возник не случайно: уж очень страстно герои Гайдара ненавидят врагов, слишком четко разделяя мир на "своих и чужих". А чужих нужно уничтожать...
В своих текстах он был по-своему поразительно цельным человеком. В то, что писал, Гайдар верил. И навряд ли он был неискренним в своих дневниках и письмах, не предназначенных для посторонних глаз.
Произведения писателя вошли в школьную программу, активно экранизировались, переведены на многие языки мира. Повесть «Тимур и его команда» фактически положила начало уникальному тимуровскому движению.
Кадр из фильма "Тимур и его команда"(1940)
Личная жизнь
Его самостоятельная личная жизнь тоже началась очень рано. Сегодня про молодого Аркадия Гайдара сказали бы: он настоящий мачо. Волевой, решительный. За плечами Гражданская война, командование полком, ранения. В ноябре 1925-го статный 21-летний красавец приехал в Пермь, где устроился фельетонистом в газету «Звезда».
Вскоре Аркадий познакомился с семнадцатилетней Рувой-Лией Соломянской, которая организовывала в городе пионерское движение. В 1932 году он писал: "...Вспоминаю смутно -- Пермь. Голубой дом. Лильку -- девчонку в ярком сарафане". Они поженились.
Лия Соломянская
Сын Тимур родился в декабре 1926 года в Архангельске, где Лия работала на радио журналисткой. Аркадий тогда жил в Москве и увидел сына только через два года.
Вот этот странный факт из биографии Гайдара и породил версию о том что Тимур не является родным сыном Аркадия Гайдара. И вот чем аргументируется ее достоверность. "Согласно официальной биографии, к декабрю 1925 года они (Аркадий Гайдар и Лия Соломянская) уже жили вместе. И если иметь в виду, что Тимур Гайдар родился в декабре 1926 года, то молодые родители зачали его примерно в середине апреля. Но и тут выходит нестыковка. В апреле Аркадий был далеко от Перми. На гонорары от опубликованных повестей он решил поехать в Среднюю Азию... То есть получается, что в момент, когда был зачат Тимур, его рядом с Лией не было. А осенью Соломянская уезжает к родителям в Архангельск, где 23 декабря и рожает сынишку. Тимура он впервые увидел двухлетним, когда все-таки решился на переезд в Архангельск, где потом работал на радио вместе с Лией."
Как бы там ни было, вскоре семья переезжает в Москву. Но жить вместе долго им не пришлось. Обаятельный и жизнелюбивый писатель был очень сложным человеком в быту, страдающим психическим расстройством и тяжелой формой алкоголизма.
Вот что рассказал в интервью газете «Известия» его внук Егор Гайдар:
"Бабушка, Лия Лазаревна Соломянская, от него ушла. Кто виноват - не нам судить. С одной стороны, конечно, дед был человеком, нелегким в быту - особенно во время приступов... С другой - бабушкин характер - тоже не сахар, ее-то я помню."
В результате – развод. Она, забрав ребенка, ушла к журналисту «Комсомольской правды» Самсону Глязеру. А в 1932 году Гайдар рванул из Москвы. Не от тяги к перемене мест, а от нужды и неустроенности. Денег было мало, старая контузия выливалась в головные боли и алкогольные срывы, с литературой складывалось непросто. Вдобавок распалась семья. Благо еще, что коллега позвал в Хабаровск, корреспондентом в газету. По правде сказать, Гайдар поехал бы куда угодно - лишь бы подальше от Москвы.
Запись из дневника Аркадия Гайдара: "28 октября 1932. Москва
Выступал по радио - о себе.
А, в общем, - сутолока, вечеринки. И оттого, что некуда мне девать себя, не к кому запросто зайти, негде даже ночевать... В сущности, у меня есть только три пары белья, вещевой мешок, полевая сумка, полушубок, папаха - и больше ничего и никого, ни дома, ни места, ни друзей.
И это в то время, когда я вовсе не бедный, и вовсе уже никак не отверженный и никому не нужный. Просто - как-то так выходит. Два месяца не притрагивался к повести "Военная тайна". Встречи, разговоры, знакомства... Ночевки - где придется. Деньги, безденежье, опять деньги.
Относятся ко мне очень хорошо, но некому обо мне позаботиться, а сам я не умею. Оттого и выходит все как-то не по-людски и бестолково."
Аркадий Гайдар, Хабаровск, 1932 год
Гайдар болезненно переживал разлуку с сыном. "Наконец-то получил первую за 4 месяца телеграмму из Москвы. Тимур у Лили. Милый мой славный маленький командир," -- писал он в 1932 году. Буквально через месяц пришло письмо от сестры Натальи: "Твое письмо Тимуру прочла Лиля, и почему-то плакала. Очень странно". Потом он запишет в дневнике: "Ничего странного нет. Жили все-таки долго, и есть о чем вспомнить. А в общем, дело прошлое".
Выписавшись, Гайдар навсегда покинул Дальний Восток. "А все-таки в Москву я приеду не тем, каким уехал. Крепче, тверже и спокойнее", - записал он 24 августа
В 1936 году, когда Лию вслед за мужем арестовали и отправили в лагеря, Гайдар, выпив для храбрости, даже звонил Ежову, требуя отпустить «его Лийку». Ее освободили лишь в 1940-м.
Стоит упомянуть что брак с Соломянской у Аркадия Гайдара не был первым. В Личной регистрационной карточке, заполняемой лицами командного и административно-хозяйственного состава, 5 сентября 1921 года Голиков Аркадий Петрович в графе «Семейное положение» собственноручно записал: «Женат, Мария Плаксина, жена». Почему Гайдар расстался с первой женой? Об этом можно только догадываться. У пары родился сын Евгений, умерший во младенческом возрасте. Может быть эта семейная трагедия и стала причиной разрыва?
После разрыва с Соломянской холостым, всё же, он оставался недолго. Статный, светловолосый и голубоглазый, он нравился женщинам. Опять женился, встретив поэтессу Анну Трофимову, которая была на шесть лет старше. Его не пугало и то, что она растила двух дочек – Свету и Эру. Писатель любил детей и уделял им много времени. А перед войной он и с ней расстался – переехал в подмосковный Клин, где снял комнату в доме Чернышовых. Глава семейства имел частную сапожную мастерскую в Клину и небольшую фабрику в Москве. А через месяц писатель женился на дочери Чернышова – Доре Матвеевне, у которой была дочь Женя.
Аркадий Гайдар с женой Дорой Матвеевной и дочкой Женей. 1937 г.
Постепенно личная жизнь наладилась. Гайдар удочерил Женю, возил ее и Тимура в Крым, сорил деньгами. После ареста матери Тимур остался с отцом, рос и воспитывался в семье Доры Матвеевны. В эти годы к Гайдару пришла настоящая всесоюзная слава: страна читала "Тимура и его команду", "Чук и Гек","Судьба барабанщика", "Дым в лесу", "Комендант снежной крепости", "Клятва Тимура". Семья помогла ему справиться с психологическими проблемами. И все же, нет-нет, да появится в дневнике запись: "Туман мозга. Не могу писать".
Сам Аркадий Петрович носил двойную фамилию – Голиков-Гайдар, но Тимур, получая паспорт (а по некоторым сведениям, до совершеннолетия был Соломянским), взял в качестве фамилии лишь литературный псевдоним отчима. Эту звучную фамилию носил его сын, известный реформатор Егор Гайдар, а теперь внуки – Мария и Петр.
Лия Соломянская с сыном Тимуром и внуком Егором
Аркадий Гайдар, 1940 год.
Тайна гибели Гайдара
Когда началась Отечественная война, Гайдар получил заказ на киносценарий по повести "Тимур и его команда". Он написал его за 12 дней, а сразу за ним -- заявление с просьбой отправить его на фронт. Ответ был таким: "По состоянию здоровья призыву не подлежит". Но он все равно добился своего и стал военным корреспондентом "Комсомольской правды". Перед отъездом Гайдар сказал своему другу, уходившему добровольцем: "Мне мало быть рядовым. Я могу быть командиром". Он прибыл туда, где когда-то начинал свой боевой путь -- на Юго-Западный фронт, в Киев. И действительно, кроме обязанностей военного корреспондента, часто помогал советами. Как-то напросившись в разведку в немецкий тыл, подсказал расположение боевого охранения и как правильно брать "языка". Когда советская армия оставила Киев, Гайдар мог вылететь самолетом в Москву, но отказался. В составе большого отряда он оказался в тылу у немцев, а в октябре попал в партизанский отряд.
История гибели Гайдара вошла во все хрестоматии. После разгрома партизанского отряда Гайдар с несколькими партизанами отправились на разведку и попали в засаду возле железнодорожной насыпи. Гайдар встал во весь рост перед вражескими пулеметами и крикнул своим товарищам: "Вперед! За мной!" Его сразила пулемётная очередь. По другим источникам, на полотне железной дороги близ деревни Леплява он погиб, прикрывая отход своих товарищей. Случилось это 26 октября 1941 года. Смерть в бою. Как он и мечтал. Немцы тут же сняли с погибшего партизана его орден, верхнее обмундирование, забрали тетради, блокноты. Тело Гайдара захоронил путевой обходчик...
Но гибель Аркадия Гайдара, в общем-то, не до конца ясная история. Биограф писателя Борис Камов провел небольшое расследование. Поговорив с партизанами, он пришел к выводу, что Гайдар мог спастись -- совсем не обязательно ему было криком предупреждать других. Но истину установить не удалось. И тем не менее, в 1979 году киевский журналист Виктор Глущенко попытался расследовать обстоятельства гибели Гайдара заново. Жительница села Тулинцы (в нескольких десятках километров от Леплявы, где по официальной версии погиб писатель) Христина Кузьменко утверждала, что осенью 1941 года она прятала в своем доме от немцев Гайдара и еще одного партизана. Гайдара женщина узнала по фотографии в библиотечной книге и утверждала, что Аркадий часто вспоминал о сыне Тимуре. По ее словам Гайдар с товарищем прожили у нее до весны 1942, а затем решили пробираться к линии фронта, но их схватили полицаи. Партизанам удалось бежать, и еще два дня они прятались в лесу возле села. Еду им туда носила соседка Христины Кузьменко, Ульяна Добренко. Глущенко написал в Каневский музей Гайдара и в Военно-исторический архив Советской армии в Москве. Ответ был лаконичным: "Дата и место гибели Аркадия Петровича Гайдара установлены на государственном уровне. Для их пересмотра нет оснований".
Известный детский писатель был, по словам его коллег красных комиссаров, не героем, а психически больным человеком с маниакальной страстью к убийствам
Аркадий Голиков родился в 1904 году, а в 1919-м ушел в Красную Армию добровольцем. 15-летний подросток командовал ротой сначала на Петлюровском фронте, затем на Польском. В этом же году он переболел цингой, сыпным тифом, был контужен. В 1921 году 17-летний командир полка подавлял восстание в Тамбовской губернии, после чего был назначен начальником второго боевого района на монгольской границе. Ежедневные боль, кровь, смерть не могли не сказаться на психике мальчишки, которого поставили распоряжаться судьбами многих людей. Вначале у Аркадия обнаружили травматический невроз, вызванный контузией, а затем развились серьезные психические отклонения. 20-летний красный командир, испытавший на себе за пять лет войны все ее ужасы, был уволен из армии по болезни. Похожая судьба была, вероятно, у многих российских мальчишек, родившихся в интеллигентных семьях, но в отношении Аркадия Гайдара это кажется невероятным. Необыкновенно светлые и добрые книги, автором которых является Гайдар, остаются любимыми уже несколькими поколениями детей. Кажется, что написать их мог только очень благородный, высоконравственный человек.
Голикова исключили из партии, сняли с должности и направили на психиатрическое освидетельствование
В Республике Хакасия (Юго-Восточная Сибирь) имя революционного романтика Аркадия Голикова (настоящая фамилия Гайдара) лучше не упоминать. Рассказы о зверствах "банды Гайдара" передаются там как семейные предания из поколения в поколение. Но почему-то публично не обсуждаются. "Моя мать рассказывала, что согнал Гайдар со своим отрядом больше ста человек на обрыв у реки и начал расстреливать. Он стрелял из нагана в затылок. Не белогвардейцев (они в тайге были), а простых крестьян. Много было женщин, подростков, детей. Тех, кто оставался жив, Гайдар пинками сталкивал с обрыва в реку. Зверь, а не человек. Моя мать чудом осталась жива, потому что ушла в этот день к родственнице в другую деревню. А ее мать, двух братьев и сестру убили", -- так рассказала о пребывании в Сибири будущего детского писателя активистка общества книголюбов Хакасии. И не она одна.О том, как в ее доме в селе Форпост жил Аркадий Голиков, рассказывала Тимуру Гайдару Аграфена Александровна Кожуховская. Судя по всему, даже в шестидесятые годы бабушка, доживающая свой век в доме престарелых в Абакане, лишнего не болтала. Умильно вспоминала, как обиделся, рассердился и даже решил съехать с квартиры ее важный постоялец, когда увидел, что принесенный им с речки улов -- несколько пескарей -- не зажарен, а брошен кошке. И еще рассказывала, как во время вечеринок ее квартирант не плясал со всеми. Стоял в сторонке и только притопывал сапогом в такт музыке. "Всякое бывало. Веселый, ласковый, а то -- не приведи господь! -- туча тучей. Иван-то Соловьев, атаман, -- местный. Он тут все ходы и выходы знал. Как приехал новый командир, Соловьев стал слать ему записки: "Аркадий Петрович, приезжай погостить. С честью встречу -- с честью провожу". Как Аркашка получит записку, целый день ходит сам не свой. Всюду ему чудится Соловьев. Ни разу в глаза не видел, а все Соловьев перед глазами. Терпеть его не мог, а увидеть, поймать Ваньку -- другой мечты не было".
Известно о Соловьеве немного. Лет ему было тридцать с небольшим. Местный уроженец. Бывший колчаковский урядник. Был арестован в 1920 году, бежал, создал банду, в которую вскоре влился офицерский колчаковский отряд полковника Олиферова. У Соловьева была политическая программа: атаман добивался отделения Хакасии от советской России.
У Голикова было постоянное ощущение, что Соловьев ежеминутно рядом (он его так и не поймал). И начал командир проводить "профилактику" среди местного населения. Людей без суда и следствия расстреливали, рубили шашками, бросали в колодцы. Голиков не знал пощады ни к старикам, ни к детям. Основным объектом кровавой охоты молодого комиссара становились местные жители -- хакасы. Даже командующий ЧОНом губернии В. Какоулин был вынужден признать: "Мое впечатление: Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь служебным положением, целый ряд преступлений". Другими словами, даже для коллег по наведению революционного порядка становилось очевидным, что Голиков не красный герой, а психически больной человек с маниакальной страстью к убийствам.
В красноярских архивах документы о самых жестоких расправах не сохранились. Есть только письмо волостного исполкома из села Курбатова в Ачинск, посланное с нарочным: "Прибывший отряд сразу пустил в ход плети, которые, по нашим мыслям, должны существовать в области преданий времен Колчака, а не проявляться теперь, при советской власти, которая сказала: "Долой смертную казнь и телесные наказания без суда!" Видимо, были еще донесения, потому что вскоре пришла телеграмма из штаба войск ЧОНа: "Командиру 6-го сводного отряда. Сообщаю резолюцию комЧОНгуба о Голикове: "Арестовывать ни в коем случае. Отозвать. Какоулин".
После приезда в Красноярск для выяснения "обстоятельств" Аркадий Голиков был не только исключен из партии, снят с должности, но и направлен на психиатрическое освидетельствование. Существует версия, согласно которой о деле Гайдара знал Сталин. На просьбу Аркадия Петровича о восстановлении в партии кремлевский хозяин лаконично отрезал: "Мы-то его, может быть, и простили бы. Но простят ли хакасы?.." Из письма Аркадия сестре Наташе: "Красноярск, 17 января 1923 года, вторник. Мне приходится уехать на месяц в физиобально- терапевтический (физиобальнеотерапевтический?) институт в Томск. На днях по поручению губкома был созван консилиум, и врачи определили: истощение нервной системы в тяжелой форме на почве переутомления и бывшей контузии, с функциональным расстройством и аритмией сердечной деятельности".
Мать завещала сыну жизни своей не щадить за власть советов
Истощение нервной системы не было уловкой для избежания наказания. В историю болезни органично вписывается история жизни. Аркадий ушел воевать, когда ему не было пятнадцати лет. Он бредил военными подвигами с той поры, когда его отец, Петр Исидорович, сельский учитель, ушел на фронты мировой. В общем-то, с той поры семьи у него и не было. Вернувшись с войны, отец женился на другой женщине. "Два с половиной года прошло с тех пор, как я порвал всякую связь, мой друг, с тобою, -- писал сын отцу. -- За это время я не получил ни одного письма, ни одной весточки от тебя, мой славный и дорогой папа... Я ушел в армию совсем еще мальчиком, когда у меня, кроме порыва, не было ничего твердого и определенного. И, уходя, я унес с собой частицу твоего миропонимания и старался приложить его к жизни, где мог..." (Красноярск, 23 января 1923 года).Мать, Наталья Аркадьевна, акушерка, активно занималась большевистской работой и умерла в 1924 году от скоротечной чахотки в должности заведующей губздравотделом в Киргизии. Она гордилась своим сыном-командиром и на смертном одре писала, что завещает ему жизни своей не щадить за власть Советов.
Аркадий мечтал о том, что у него самого будет идеальная семья. В Перми он женится на семнадцатилетней комсомолке Лии Лазаревне Соломянской, в 1926 году в Архангельске у них родился сын Тимур. Когда вышла первая книга Гайдара, семья переехала в Москву. В 1931 году Лия Лазаревна с сыном ушла к другому. Аркадий остался один, тосковал, не мог работать и уехал в Хабаровск корреспондентом газеты "Тихоокеанская звезда".
В пятом номере альманаха "Минувшее", вышедшем в Париже в 1988 году, были опубликованы воспоминания журналиста Бориса Закса об Аркадии Гайдаре, с которым они вместе работали и жили в Хабаровске:
"...Мне пришлось за мою долгую жизнь иметь дело со многими алкоголиками -- запойными, хроническими и прочими. Гайдар был иным, он зачастую бывал "готов" еще до первой рюмки. Он рассказывал, что детально обследовавшие его врачи вывели такое заключение: алкоголь -- только ключ, открывавший дверь уже разбушевавшимся внутри силам. Конечно, верить Гайдару на слово -- дело опасное, но этот его рассказ отвечает тому, что я видел собственными глазами.
Однажды мы (Е.И. Титов и я), жившие в одной редакционной квартире с Гайдаром, начали замечать в его поведении что-то неладное. Мы знали о его болезни и принялись уговаривать, пока не поздно, обратиться в больницу. Наконец, после долгого сопротивления, он согласился. Втроем мы направились на поиски психолечебницы. С трудом добрались. В вестибюле Гайдар сразу опустился на ступеньки, и мы стали ждать врача... Гайдар искоса взглянул на нас и сказал: "Хорошие у меня товарищи, куда привели". Врач принял нас сухо. Выслушал, посмотрел на Гайдара и взять его в больницу отказался. Он, видимо, не привык, чтобы к нему являлись добровольно и не набедокурив, а потому не признал Гайдара больным.
Дорога обратно далась еще труднее. Гайдар еле передвигал ногами. У меня было время, я работал в ночной редакции, но Титову пора было сдавать в набор телеграммы, и он ушел вперед, оставив нас вдвоем. Едва Титов ушел, Гайдар бессвязно, заплетающимся языком стал обвинять Титова в том, что тот будто бы сказал: "Лучше бы вы со славой погибли в бою". Гайдар производил полное впечатление пьяного, хотя не пил ни капли. По дороге мы встретили нескольких знакомых, и, несмотря на мои возражения, они увели Аркадия к себе. Вернулся он в дым пьяным и с первых слов объявил, что убьет Титова. "Где он?" Тому, что Титов еще не приходил из редакции, он не поверил. Вошел в титовскую комнату -- никого. Тогда, взяв стул за спинку, принялся выбивать в окнах одно стекло за другим. Перевернул вверх ногами кровати, стол, стулья. Потом вышел в коридор с большой боржомной бутылкой в руке. Смеркалось, света не было. Я метался от Гайдара к воротам, чтобы подкараулить и предупредить Титова. Позади нашего дома, во флигеле, жил Зайцев -- секретарь Полномочного представительства ОГПУ по Дальневосточному краю. Услышав шум, он выскочил на крылечко флигеля и заорал: "Что тут происходит?" И в тот же миг непредсказуемая Хабаровская электростанция дала ток, и перед Зайцевым предстал в окне ярко освещенный Гайдар с поднятым кверху стулом. Потом они сидели в саду и обменивались военными воспоминаниями. Потом Гайдар ушел в дом. Я сказал Зайцеву, что напрасно он пустил Гайдара одного: сам-то я уйти со своего поста не мог, чтобы не упустить Титова. "Это прекрасный парень, -- воскликнул Зайцев в ответ. -- Я за него ручаюсь. Мы, старые чекисты, умеем разбираться в людях". Тут раздался звон стекла -- Гайдар добивал уцелевшее окно, и знаток людей проворно побежал в дом. В этом случае ярость Гайдара была направлена вовне -- на другого человека. Но видел я и иную ситуацию -- когда эксцессы его гнева были направлены на него самого.
Я был молод, ничего подобного отроду не видел, и та страшная ночь произвела на меня ужасающее впечатление. Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, и он уже резался другим. Попросился в уборную, заперся, не отвечает. Взломали дверь, а он опять режется, где только раздобыл лезвие. Увезли в бессознательном состоянии, все полы в квартире были залиты свернувшейся в крупные сгустки кровью... Я думал, он не выживет.
При этом не похоже было, что он стремился покончить с собой, -- он не пытался нанести себе смертельную рану, просто устраивал своего рода "шахсей-вахсей". Позже, уже в Москве, мне случалось видеть его в одних трусах. Вся грудь и руки ниже плеч были сплошь -- один к одному -- покрыты огромными шрамами. Ясно было, он резался не один раз..."
Однажды писатель стал диктовать машинистке статью, но вдруг выскочил в окно...
Вообще представление о Гайдаре как об эталоне благополучного советского писателя далеко от истины.С юных лет он поверил в идеи революции, сражался за них, остался им верен. И что же? Он вне партии, исключен еще в конце гражданской войны. Всю жизнь его тянуло ко всему военному, нет у него ни одной книги без Красной армии, даже одевался он на военный лад. И что же? Уволен из армии по чистой -- из-за той болезни, что описана выше... И вдобавок постоянные рецидивы болезни, сопровождаемые запоями и прочими эксцессами, мешавшими нормальной творческой работе. Он никогда не успевал сдать рукопись в срок, вечно спешил, хватал авансы, изворачивался, чтобы не платить неустойку.
К усидчивому труду он был способен лишь временами. Многое начинал и бросал, не окончив. В Хабаровске однажды он начал было диктовать машинистке статью, но засуетился, сказал, что забыл дома блокнот, и вдруг выскочил из окна. На том дело кончилось -- Гайдар запил...
Гайдар еще в Гражданскую войну насмотрелся всякого. Ведь дисциплина в Красной армии держалась на расстрелах. А Гайдар еще мальчишкой служил в ЧОНе. Думаю, что категория справедливости еще тогда перестала его интересовать. Только -- целесообразность. Ведь и пленных он расстреливал во имя целесообразности -- слишком много бойцов конвоя потребовалось бы для отправки пленных в тыл. Проще было расстрелять...
Гайдар был по-своему очень цельный человек. В то, о чем писал, верил. В том числе и в счастливую "страну Гайдара".
Врачу вышеописанные события позволяют достаточно точно классифицировать душевный недуг писателя: маниакально-депрессивный психоз на фоне хронического алкоголизма, посттравматической энцефалопатии.Из дневника Аркадия Гайдара: "Хабаровск. 20 августа 1931 года. Психбольница. За свою жизнь я был в лечебницах раз, вероятно, восемь или десять -- и все-таки это единственный раз, когда эту -- хабаровскую, сквернейшую из больниц -- я вспомню без озлобления, потому что здесь будет неожиданно написана повесть о "Мальчише-Кибальчише".
Творческие и личные дела Гайдара постепенно наладились, появились немалые гонорары, всесоюзная слава. Писатель женился второй раз, возил отдыхать на юг сына Тимура и усыновленную дочь Женю, имена которых он дал героям своей повести "Тимур и его команда". Гайдар старался быть хорошим отцом.
Когда началась Великая Отечественная, Аркадий Петрович дописывал киносценарий по повести "Тимур и его команда". Он пишет заявление с просьбой отправить его на фронт. Ему категорически отказывают. Тогда писатель берет командировку в "Комсомольской правде" и едет фронтовым корреспондентом на Украину. Армия попадает в окружение, гибнет, но Гайдар остается жив и уходит в партизанский отряд. Он принял смерть 26 октября 1941 года на полотне железной дороги в деревне Леплява, прикрывая отход своих товарищей. Смерть в бою. Как и мечтал.
Аркадий Голиков решил стать писателем, наверное, неосознанно. За своими книгами он старался забыть сны с поездами, летящими под обрыв, и криками убитых им людей. Возможно, путь к спасению был заложен генетически. Тимур найдет запись в церковных книгах, что прапрадедом Аркадия был Петр Лермонтов, родной брат Матвея Лермонтова -- прадеда Михаила Юрьевича Лермонтова.
Видимо, в память об отце Тимур перестал быть Голиковым и сделал псевдоним Гайдар фамилией. Когда Аркадия Петровича спрашивали, что означает его псевдоним, то он говорил, что так в Хакасии называют боевых командиров. Когда его отряд выезжал из села, то встречные бросали: "Хайдар Голиков". Один из биографов трактовал перевод этого слова с монгольского так: "Гайдар -- это всадник, скачущий впереди". Звучит красиво. Но стоило сделать простую вещь -- просмотреть словари, чтобы убедиться: ни в монгольском, ни в двух десятках других восточных языков такого значения слова "гайдар" нет.
Оказывается, на хакасском языке "хайдар" означает: "куда, в какую сторону?" То есть когда хакасы видели, что начальник боевого района по борьбе с бандитизмом едет куда-то во главе отряда, они спрашивали друг друга: "Хайдар Голиков? Куда едет Голиков? В какую сторону?" -- чтобы предупредить других о грядущей опасности.
Но сам Аркадий Петрович так никогда и не узнал об истинном значении своего псевдонима. Он ушел на одну войну в четырнадцать лет и погиб на другой в тридцать семь. Конечно, на тех войнах он был вооружен самой действенной ленинской идеей, которая автоматически давала всем красным командирам индульгенцию от мук совести.
