Э. Балибар
Расистские организации чаще всего отказываются от именования себя таковыми, настаивая на том, что они националистские и заявляя о невозможности отождествления этих понятий. Что это – простая тактика маскировки, или же симптом страха перед словами, связанными с расистской установкой? На самом деле дискурсы расы и нации никогда не являются слишком отдаленными друг от друга, даже если их близость и отрицается: так присутствие «иммигрантов» выдается за причину «антифранцузского расизма». Сами изменения словарных значений наводят на мысль, что по крайней мере в устоявшемся национальном государстве националистические организации в некоторых политических движениях неизбежно оказываются расистскими.
По крайней мере часть историков ссылаются на это положение дел как на аргумент в пользу того, что расизм – и как теоретический дискурс, и как массовый феномен – развивается «на почве национализма», повсеместного в нынешнюю эпоху . Таким образом национализм представляется если не единственной причиной расизма, то во всяком случае определяющим условием его возникновения. Также утверждается, что «экономические» (связывающие расизм с кризисными состояниями) или «психологические » (связывающие его с амбивалентностью ощущения персональной идентичности и принадлежности к коллективу) объяснения оказываются уместными, поскольку они проясняют предпосылки и последствия национализма.
Этот тезис, несомненно, подтверждает, что расизм не имеет никакого отношения к существованию объективных биологических «рас» . Он свидетельствует о том, что расизм – это исторический или культурный продукт, и позволяет избежать двусмысленности «культуралистских» объяснений, которые, со своей стороны, также стремятся представить расизм своего рода инвариантом человеческой природы. Преимущество этого тезиса в том, что он разрывает порочный круг психологии расизма, замкнутый на исключительно психологических объяснениях этого феномена. Наконец, этот тезис выполняет критическую функцию по отношению к стратегиям «эвфемизации», свойственным другим историкам, слишком заботящимся о том, чтобы поместить расизм за пределы национализма как такового – как будто можно определить национализм, не включая в него расистские движения и, следовательно, не прибегая к исследованию общественных отношений, приводящих к расизму, которые нельзя отделить от современного национализма (в частности, империализма) . Тем не менее эти преимущества сами по себе еще не обеспечивают ни доказательства того, что расизм есть неизбежное следствие национализма, ни a fortiori того, что если бы не существовало явного или латентного расизма, национализм исторически был бы невозможен
Морис Олендер
Слово «расизм» - производное от существительного «раса», которое уже довольно давно перестало обозначать во французском языке понятие «род» или «семья». В XVI веке принято было ссылаться на принадлежность к «доброй расе», а также объявлять себя человеком хорошей «породы», «дворянином». Подчеркивание своего происхождения было способом выделиться, показать свою значительность, что было также своеобразной формой социальной дискриминации. Простолюдин, мечтавший о «благородной крови», старался не упоминать имя своих предков. Постепенно «заслуга происхождения» меняет содержание, и в конце XVII века слово «раса» употребляется уже для разделения человечества на несколько крупных родов. Новая трактовка географии представила Землю не только разделенной на страны и регионы, но и населенной «четырьмя или пятью родами или расами, различие между которыми настолько велико, что может служить основанием для нового разделения Земли». В XVIII веке наряду с другими значениями термина, при которых он может иногда означать (например, у аббата Сьейеса) социальный класс, Бюффон в своей «Естественной истории» проводит идею, что расы - это разновидности человеческого рода, в принципе единого. Эти разновидности «являются результатом мутаций, своеобразных искажений, которые передаются от поколения к поколению». Не являются ли, таким образом, лопари «выродившейся из человеческого рода расой»?
С тех пор это слово стало ловушкой для многих поколений исследователей. Не жалея сил, одни старались найти наследственные черты, разделяющие человечество на однородные группы, другие настаивали на том, что понятие «раса» всегда было и остается беспочвенной гипотезой. Так, математик-философ А. О. Курно, который, как и многие другие авторы своего времени, участвовал в исследовании расовой проблемы, утверждал в 1861 году, что «множество трудов, предпринятых в течение века, не завершились даже определением расы». Он добавил также, что не существует «точной характеристики понятия расы, которое служило бы подлинной меркой для натуралиста». Тот факт, что биолог, лауреат Нобелевской премии по медицине Франсуа Жакоб ощутил более века спустя, в 1979 году, необходимость уточнить данные биологии по этому вопросу, объясняется гибельными последствиями расизма, проявившимися в новейшей истории. В конечном итоге, пишет он, биология может утверждать, что понятие расы потеряло всякую практическую ценность и способно лишь на то, чтобы фиксировать наше видение все время меняющейся действительности: механизм передачи жизни таков, что каждый индивидуум неповторим, что людей нельзя иерархизировать, что единственное наше богатство коллективно, и состоит оно в разнообразии. Все остальное от идеологии. Отметим, что расизм не только мнение или предрассудок. И если суффикс «изм» предупреждает, что речь идет о доктрине, расизм в повседневной жизни может проявляться в актах насилия. Отталкивание, унижения, оскорбления, избиения, убийства являются в данном случае и формой социального господства. И тот факт, что биологическая наука приходит к выводу о несостоятельности понятия расы, ровным счетом ничего не меняет. Впрочем, если в один прекрасный день будет объявлено о новом биологическом открытии - существовании гена, управляющего свойством, которое определяет форму таланта или особого недостатка человека,- это ничего не изменит в его праве на признание полноправной личностью в условиях демократии. В Южной Африке демократия подразумевала бы правовое государство, а не общество генетиков, управляющее апартеидом.
Появление терминов «расизм» и «расист» зафиксировано во Франции в «Ларуссе XX века», вышедшем в 1932 году, и обозначают «учение расистов» и национал-социалистской партии Германии, объявляющими себя носителями чистой немецкой расы и исключают из нее евреев и прочие национальности.
Однако не следует забывать, что до своего превращения в политический лозунг расовые теории в середине XIX века были не только составной частью мировоззрения, но и входили зачастую из чистых побуждений в научные труды, где учения о человеке и о природе интенсивно объединялись. Ренан и Ф. М. Мюллер и многие другие европейские ученые пытались понять физическое и метафизическое происхождение человечества. Различные расовые теории - многочисленные и часто противоречащие друг другу - были движимы общим стремлением создать систему объяснений, способную охватить развитие и эволюцию цивилизаций. Пытались, таким образом, изучить и классифицировать языки общества, религии, все культурные и политические, а также военные и юридические учреждения как геологические отложения, зоологические и ботанические виды. «Лингвистическая палеонтология» А. Пикте (1859) хорошо иллюстрирует одно из таких построений, в котором ариец и семит, становясь двумя рабочими понятиями, способствуют основанию новой естественной науки - сравнительной филологии, которая должна показать прошлое, объяснить настоящее, предсказать будущее цивилизаций. В музее понятий колониального Запада, на который провидение возложило двойную - христианскую и технологическую - миссию, идет поиск новых знаний, позволяющих изучать естественный мир, видимый и невидимый, рассказывая историю прогрессирующего человечества.
Те, кто спешит возглавить, таким образом, мыслящее человечество, мечтают стать новыми избранниками изменчивого мира. Идея прогресса выступает необходимым признаком развития теории эволюции. Дарвин и Ф. М. Мюллер воскресили старый спор о том, есть ли у птиц язык, родилось ли человечество с первым криком или благодаря слову. Волнуются теологи, превратившиеся тем временем в деятелей академий и университетов. Они хотят знать возраст человечества, выяснить, на иврите или санскрите говорили Адам и Ева в райском саду, были ли их едва лопочущие предки арийцами или семитами, исповедовали ли они политеизм или верили в единого Бога? Берясь за работу и чувствуя себя вождями человеческого рода, они решаются расслоить его, разделить между тщательно иерархизированными расами.
Но чтобы провести такую расовую классификацию, необходимо было найти критерии, которые очертили бы границы между различными обособленными видами. Чему надо отдать предпочтение: цвету кожи, форме черепа, типу волос, крови или системе языка? Ренан, например, выступая против физической антропологии своего времени, отдает предпочтение «лингвистической расе». Изменить язык, то есть характер и темперамент, человека ничуть не легче, чем позаимствовать у соседа форму черепа. Язык является для Ренана «формой», в которой «отливаются» все черты расы. Недостаточно, таким образом, отказаться от генетического или биологического определения моральных черт, чтобы отгородиться от расового видения истории человечества. Ренан устанавливает систему истории культуры, которая ставит вне цивилизованного человечества Китай, Африку, Океанию и отодвигает семитов в самый низ на шкале западных цивилизаций.
Именно этим характерны расистские теории. Какой бы ни был избран критерий - физический или культурный, опасную эффективность обеспечивает расизму (ведь доктрина - это «совокупность понятий, которые считаются истинными и посредством которых можно якобы истолковывать факты, направлять и руководить действиями») непосредственная связь, которую он якобы устанавливает между видимым и невидимым. Такова, например, связь между анатомическим строением (или языковой артикуляцией) и творческими способностями, которые признаются за определенным сообществом, неизбежно фиксируемым, таким образом, в неизменной форме. Таланты и дефекты такой группы рассматриваются в данном случае как проявление общей, сущностной природы. И действительно, для расистских предрассудков характерно замыкание в один круг всех «других», окружение их магической, непереступаемой чертой. Нельзя избавиться от «расы», если ты к ней причислен. Тогда как в прошлых иерархических классификациях можно было в некоторых случаях наблюдать переход из одной религии в другую или превращение в раба свободного человека, расовое различие рассматривается как свойственное самой природе. Человека иной расы можно даже исключить из числа людей. Мужчина, женщина, старик, ребенок относятся, таким образом, к абсолютно «другому», к чему-то отличному от человека, к чудовищу, которого надо убрать. В такой ситуации, когда расизм становится принципом, объясняющим поведение индивида, утверждается также, что любое из его действий - это проявление «природы», «души», приписываемых сообществу, которому он принадлежит. Двойственность чувств по отношению к «другим» может также вести к расизму, открытые выступления которого преследуют цель своего укрепления, исходя из нормы доминирующей группы. Так, спортивные таланты приписываются одним, экономическое чутье - другим, за третьими признают интеллектуальные или артистические способности, якобы унаследованные от предков, которыми по этому случаю их наделяют.
Множеству утверждений в наши дни, которые можно прочесть в пропагандистских брошюрах или прессе многих стран, питающей расистские течения, генетики не перестают противопоставлять следующее наблюдение: сегодня невозможно установить малейшую причинно-следственную связь, малейшую взаимозависимость между установленными наследственными факторами и специфическими чертами характера (за исключением, может быть, некоторых патологических случаев). И как утверждает этнология, когда речь идет о творческой деятельности в обществе, для объяснения разнообразия культур нет никакой необходимости в расовой гипотезе.
Таковы труды ряда ученых, которые иногда, сами того не желая, придают вид законности расистским насилиям. Таковы «ответы» вчерашних и сегодняшних специалистов. Иногда у одного и того же автора в разных местах его сочинений встречаются оба типа Аргументации, то отвергающие, то допускающие некоторые расовые теории. Таковы, например, Ренан и Ф. М. Мюллер.
Остается загадочный факт, грубая констатация. Расизм не нуждается ни в объяснении, ни в анализе. Его неискоренимые лозунги распространяются, как прилив, который в любой момент может затопить общество. Существование расизма не требует обоснования. Это категорическое утверждение, столь же абсолютное, как и недоказуемое, означает, что расизм имеет все признаки аксиомы. Доступный всем, пусть и не всеми принимаемый, расизм является понятием тем более эффективным, чем более оно смутно, тем более динамичным, чем более оно кажется очевидным. Как навязчивая идея, которая распространяется со скоростью слухов, расизм охватывает человека или группу людей тем быстрее, чем сильнее чувство уязвимости каждого индивида, потерявшего ощущение своего политического, социального, религиозного, экономического «я». Так начинаются неистовые поиски признаков постоянства, гарантий передачи ценностей, которые могут обеспечить устойчивость, отождествляя прошлое с настоящим и обещая наследникам будущее и законность их положения. Но что может лучше защитить доктрину, чем нерушимая вера, возвышающаяся над человеческим разумом? Можно ли мечтать о лучшем хранителе такой убежденности, чем сама природа? «В биологических концепциях живут последние остатки трансцендентности современной мысли», - писал в 1947 году Клод Леви-Строс.
Именно поэтому, наверное, в середине XX века фашистская индустрия расизма стремилась узаконить свою политику геноцида, обращаясь к естественной истории человечества.
Национализм - термин, означающий приоритет национальных (этнических) ценностей как перед личностными, так и перед иными социальными (групповыми, универсальными) ценностями и применяемый для описания политической практики, идеологии и социально-психологической ориентации личности; для обыденного сознания слово «национализм» не имеет нейтрального значения и употребляется как бранное или хвалебное.
В политике национализм - основополагающий принцип государственного устройства абсолютного большинства стран Земли, в которых нация понимается как огосударствленный этнос.
Национализм как политический принцип обусловил распад империй на мононациональные государства и отделение колоний от метрополий; в политике, таким образом, он оказался более сильным фактором, чем мировые религии докапиталистического общества и государственные образования имперского типа в Новое время: в первой таксономии национализм противостоит христианству и космополитизму, во второй - империализму и интернационализму.
Национализм может лежать в основе конкретной политической стратегии любых массовых социальных движений (в масштабах страны или региона) как крайне правых, так и крайне левых ориентаций - от национально-освободительной борьбы в малых колониях (и тогда для успеха националистической программы требуется интернациональная поддержка) до национал-социалистской экспансии (непосредственно смыкаясь с расизмом).
В преимущественно мононациональных государствах национализм определяет направление господствующих политических тенденций в спектре от изоляционизма («албанская модель») до экспансионизма («японская модель»).
Многонациональные страны, живущие под дамокловым мечом конфликта «угнетающих» и «угнетенных» наций (В. И. Ленин), имеют дело с двумя взаимообусловленными видами национализма - «малого» (или «младшего») народа (эмбриональная форма национально-освободительного движения) и «большого» (или «старшего») народа (так называемый шовинизм, эмбриональная форма нацистской агрессии). Национализм в многонациональной стране существует, таким образом, как политическая компенсация неизбежного конфликта между принципами самоопределения наций, с одной стороны, и государственного суверенитета - с другой, имеющими различный статус во внутренней и внешней политике централизованного многонационального государства.
Введение такого универсального этносоциометрического показателя, как национальное насилие (концепция советского этнографа И. Крупника), позволяет обнаружить, что создание на базе многонациональных государств классовых (бесклассовых или иных) образований «наднационального» типа обостряет национализм, переводя его с манифестного на домани-фестный, латентный уровень; в таких государствах общество сначала делается безучастным к судьбам отдельных народов (нацменьшинств), а вслед за тем - неподготовленным к вспышкам национально-освободительных движений, терроризма на национальной почве и т. д. Таким образом, на уровне конкретной политической практики национализм воплощается в широком аспекте административных программ - от программы геноцида до программы федерализации многонациональной страны на основе региональных автономий с сохранением за этническими группами неотъемлемых национально-культурных прав, не зависящих от местопребывания их носителей и структурно изоморфных правам отдельной личности в данном государстве.
Исторические границы национализма как политической практики охватывают эпохи распада империй и создания на их основе многонациональных федераций нового типа. Неравномерность исторического развития в различных регионах планеты делает национализм одной из констант политической реальности последних двух столетий.
Идеология национализма, предстающая «как знамя дурных народных страстей» (Вл. С. Соловьев), состоит в следовании ряду аксиом, важнейшими из которых являются: приоритет национальных (этнических) ценностей перед личностными; приоритет (хотя бы в каких-то отношениях) своей национальной культуры перед другими (особенно такими, которые можно объявить «денационализированными», «космо-политизированными» и т. п.); приоритет государственности перед всеми другими формами социальной самоорганизации этноса; приоритет национального прошлого (отчасти мифологизированного) и чаемого национального будущего перед настоящим, рассматриваемым в рамках идеологии национализма как «вывих» истории; приоритет «народной» жизни и культурной самобытности перед жизненными установками «бездуховной» и «бескорневой» интеллектуальной элиты.
Каждая из указанных аксиом получает тем более широкую философско-художественную разработку, чем глубже национально-государственный кризис (Германия эпохи наполеоневских походов, Франция конца XIX в. и т.п.). Идеология национализма получает развитие в условиях секуляризации политической жизни и становления новых ценностей, ориентированных на достижение социальной однородности через снятие противоречий (методом «обострения классовой борьбы» в сталинском или установления «классового мира» в гитлеровском вариантах). Теоретическое обоснование национализма состоит в том, что «природа» («кровь и почва») объявляется и остается наиболее прочной основой «национальной идеи». В рамках данной таксономии национализм образует динамический связующий узел между патриотизмом и расизмом.
Как «идолопоклонство относительно своего народа» национализм не терпит статики и мирного сосуществования с другими идеологическими системами, претендуя на тотальное господство в массовом сознании и препятствуя консолидации сил, объединяющих народы на началах всечеловеческой солидарности.
Опыт XX в. показал, что в мононациональном государстве национализм может поглотить социалистическую идеологию и в ее сторонниках найти надежную опору для проведения политики геноцида. В многонациональном государстве национализм, будучи, наоборот, поглощен социалистической идеологией, может выступать в парадоксальном «единстве противоположностей» - патриотизма и интернационализма - как любовь к самой могущественной (или большой, или населенной) державе, добившейся самых больших успехов (или понесшей самые большие жертвы, или самой бедной) и согласной лишь на самую главную роль в мире. Этот своеобразный «безнациональный национализм» ставит многонациональные страны перед выбором: распад на ряд мононациональных государств (австро-венгерский вариант) или создание многонациональных федераций (ленинское понимание советского варианта).
Наличие пропагандистских программ-прикрытий камуфлярует национализм под культурно-просветительскую, демократическую и для всех приемлемую политическую идеологию: ее антигуманизм обнаруживается лишь на очень поздней стадии массовых психозов, перерастающих в грубое централизованное насилие и не поддающихся эффективной социальной терапии (нацистское движение и политическая практика 20-30-х годов, сломленные лишь совокупными действиями внешних интернациональных сил; успешные программы депортации народов и кампания «борьбы с космополитизмом» в последние годы сталинского правления и т. п.).
Исключительная привлекательность идеологии национализма для массового сознания объясняется тем, что национализм обеспечивает своих адеп.тов неотъемлемым правом быть кем-либо, не становясь им. Этнос - наиболее прочная референтная группа для индивида, живущего в условиях кризиса общественных институтов (право, экономика, семья), а национализм - самый простой психологический субститут выхода из социальной фрустрации или универсальный метод систематизации всего осознаваемого индивидом поля социальных и личностных проблем. Как социально-психологическая ориентация личности национализм бывает интегральным («свое» не противопоставляется «чужому», но мыслится полноправной частью «целого») и дифференциальным (идея национальной исключительности, «избранности» и т. п.). В условиях нарастания экономического кризиса, усугубляющего социальную фрустрацию, национализм принимает специфическую для нашего времени форму этнического отчаяния: такая ориентация характерна как для целых народов (особенно малочисленных, перенесших геноцид и т. п.), так и для социальных прослоек, профессиональных групп, теснее других вовлеченных в процессы разрушительного взаимодействия с природой или его осмысления.
На всех уровнях - политики, идеологии, личностной ориентации - национализм остается одной из непременных жизненных стихий мирового сообщества, до тех пор пока на Земле существуют и появляются новые этнические группы, не имеющие ни государственности, ни национально-культурной автономии того или иного типа. Национализм как идеология дезинтеграции гражданского общества не может, да и не должен, быть искоренен, ибо даже потенциальная угроза экспансии этой идеологии стимулирует обновление окостеневающих социальных структур. Эффективная борьба с на1 лизмом возможна (как минимизация насилия до спорадических локальных вспышек) лишь в правовом государстве< с развитой социальной инфраструктурой.
У человечества есть устойчивая потребность ненавидеть; о всех причинах возникновения ненависти я говорить не буду, многие из них имеют глубокие источники базирующиеся не только в психической организации человека, но и в биотической истории становления и существования уходящих в филогенез вида. Главное здесь факт того, что ненависть для человека устойчивая потребность и если из этого правила и есть исключения, то они крайне редко встречаются. У субъекта ненависти помимо прочего есть некие мотивы, которые в свою очередь могут быть объективными, а могут быть мнимыми, надуманными. Например, лживый, вороватый, хамоватый индивид будет провоцировать к соответствующему его восприятию, разумеется, если перечисленные его качества известны воспринимающему; таковой индивид если вызывает ненависть, то её мотивы можно назвать объективными, опирающимися на действительность, в которой первый вреден и неприятен по факту стиля своего поведения. А вот какие мотивы ненависти в себе скрывают предметы этого параграфа – расизм и национализм, мне предстоит разобраться.
В широком смысловом значении расизм это провозглашение определённых рас лучше, а других рас худшее; такое провозглашение базируется на различных антинаучных концепциях (теории расового превосходства опровергнуты) зачастую являющихся реакционными, заключающихся в утверждениях о биотической и психической неравноценности различных рас. В последнем некоторые расы признаются биотически и/или психически неполноценными, неспособными к созданию сложной цивилизации и усвоению высокой культуры; в связи с чем человечество делится на расы-производители, создающие культуру и от того лучше подходящие к управлению, и расы-потребители, подчинённые первым и занимающие нишу рабочих.
Расизм не новое изобретение человечества, он существует очень долгое время и находил своё место ещё в рабовладельческих социумах, где статус рабов в числе прочего обосновывался расовой принадлежностью и соответственно неполноценностью. Например, в произведении так называемой «Библия», являющимся основным религиозным источником христианства миф о ситуации произошедшей с Ноем и его сыновьями даётся обоснование расовых различий и ролей по сути являющихся дискриминационными. Если подробнее то, после возлияний спиртосодержащими напитками Ной уснул голым, а его сын Хам обнаружил его в таком положении и рассказал своим братьям, Симу и Иафету. Братья осудили Хама и рассказали о всём Ною. Ной проклял Хама и всех его потомков грозя им вечным рабством. От имени Хама происходит понятие «хамство» и я не буду давать этическую оценку действиям ни Хама, ни его братьев, ни Ноя, а также не буду рассуждать о тяжести преступления и суровости наказания, так как здесь это меня не интересует. Главное, что потомки Хама – хамиты (африканцы, например, якобы египтяне потомки сына Хама Мицраима) в Библии обречены на статус рабов. Посему рабовладельцы-христиане как в древности, так и относительно недавно, при продаже рабов и использовании их труда в том же Новом свете не испытывали моральных проблем, ведь расовая дискриминация обосновывалась в их «священном» писании. Научность и основания такого обоснования я не буду затрагивать, здесь важен только сам пример.
Таким образом, расовая дискриминация находила своё обоснование в разных формах, но неизбежно существовала, более того далеко не исчезла не то что из горячих и недалёких умов, но и присутствует в культурах некоторых этносов в настоящем. Насколько обоснован расизм вообще? Так как расовые различия базируются на генетической вариативности, которая отражает изменение и приспособление вида, и имеют внешние объективные проявления (цвет кожи и прочее), то говорить о отсутствии этих различий нелепо. Далее многие современные исследователи, в том числе под давлением так называемой политической корректности, стараются вывести понятие раса и то, что оно отражает из области биологии в социально-культурную; раса понимается не только как биотические особенности крупных групп внутри вида, но и как социально-культурные, то есть, если вспомнить сведения о нации из предыдущего параграфа, раса представляется как макронация, этническая мегасистема. В последнем есть разумное зерно, но есть и существенная проблема: расовые отличия объективны и очевидны без специальных (генетических) исследований, в отличии от национальных различий (близкие этносы весьма схожи, например, белорусы и русские). Поэтому исключить существующие объективные телесные различия в определении расы и такие же факторы их обуславливающие невозможно, посему главные расовые признаки так или иначе биотические, а не социально-культурные, о чём я так же писал в предыдущем параграфе. Отсюда, наблюдая действительные объективные биотические различия в расовом разнообразии нельзя отрицать объективное различие рас, по крайней мере соматическое (телесное). Другой вопрос в том, что насколько и как влияют эти телесные отличия на социально-культурные особенности самой расы и психические качества её представителей? Исследования и практика демонстрирует, что независимо от расы индивид способен к усвоению культуры любой сложности и её воспроизводству, то есть социально-культурные и психические потенции независимы от расы. Опять же это даёт два интересных вывода, в-первых, вносить социально-культурные особенности в критерии и признаки расовой идентичности проблематично, а ставить их в главе ошибочно; в-вторых, раса, определяемая соматическими факторами, не определяет психических качеств, так как последние зависят от разума, который не имеет ни расы, ни национальности, ни тела; последнее пусть и косвенно опровергает теорию о том, что разум функция нервной системы, но на этом здесь я не буду заострять внимание, так как это не предмет исследования данного параграфа.
Итак, в качестве промежуточного заключения могу сказать, что раса зависит, прежде всего, от биотических признаков, а представитель любой расы способен усваивать, воспроизводить и производить культуру любой сложности, так как расовые особенности не являются определяющими факторами в последнем процессе. Следовательно, можно сделать вывод, что расизм ложная концепция, являющаяся в практике реакционным социально-политическим движением обусловленным такими же реакционными, социальными, политическими и подобными мотивами. Индивид может быть глуп или умён, но это зависит от его психики: её качеств и особенностей организации, но никак не от принадлежности к какой-либо расе. Равно так же индивид может быть вороват или ленив, но это зависит от иных факторов, нежели расовая принадлежность. Прочие интересные моменты я разберу в рассказе о национализме, который в многом схож с расизмом.
Национализм – это доктрина и политическая практика утверждающая, что основу крупнейших политических и культурных систем составляют этнические группы – нации. Если проще, то основная роль в создании, сохранении и изменении стран принадлежит нациям, как социально-культурным, так и этническим группам. В свою очередь национализм имеет два направления гражданский и этнический. Исторически первым возник национализм этнический, который усматривал в этнических связях аналог гражданства, совместности и по его типу устраивались первые крупные политические образования – страны, а точнее национальные страны, где большую по количеству граждан и доминирующую в политическом значении составляющую имел определённый этнос. То есть этнический национализм это восприятие как одной нации какого-то определённого этноса и последующие следствия из этого, в том числе определение некоей этнической власти в политическом образовании – стране. Последнее возможно, но не обязательно.
В ходе множества процессов ряд стран стал содержать различные этносы равномерно участвующие и влияющие на все сферы социально-политической и экономической деятельности в своей стране, поэтому возникла и утвердилась новая форма национализма – гражданский. Гражданский национализм воспринимает как единую нацию различные этносы составляющие совокупность граждан политического образования – страны, то есть разделяет понятия нация и этнос. Защищать или критиковать какой-либо из этих национализмов здесь я не буду, а уделю внимание деструктивной форме национализма – нацизму.
Нацизм является политической производной от определённого национализма, а точнее от социалистического, если рассматривать его с точки зрения исторической практики. Такой национал-социализм возник в германии и по своим агрессивным проявлениям не нов, так как в истории ему предшествовали подобные идеологии и концепции не всегда получающие свои собственные названия. Нацизм наследует убеждения расизма и шовинизма дополняя и уточняя объект расизма (расы) нацией. То есть нацизм это концепции и идеология утверждающая превосходство определённой нации(ий) над другими, а также может содержать восприятие некоторых определённых наций как сравнительно отсталых, ущербных и соответственно их дискриминацию. Детали и выводы у разных форм нацизма могут быть отличными, но они все укладываются в вышеизложенное. Нацизм, как и расизм в основе своей ненависть, отличие этой ненависти в области объекта и самом объекте, что не меняет деструктивной сути. То есть нацизм, прежде всего, опирается не на то, что какая-либо нация якобы в чём-то лучше других, а на то, что какие-то нации хуже другой, как правило, нации субъекта нацизма. Отсюда происходит агрессивная и деструктивная реализация нацизма и его восприятие, и одновременно с этим иллюстрация ложности выводов о некоей исключительности. Если бы нация в чём-то превосходила прочие, то лучшим выбором для неё было бы раскрытие такового потенциала, а не попытки донести якобы ущербность прочих наций до окружающих или самолюбование при отсутствии действительных продуктов служащих основанием последнего. Другими словами деструктивный национализм (нацизм) вреден самим носителям якобы исключительности.
Причин возникновения конкретного нацизма множество и они различны от случая к случаю от частной исторической неприязни одной нации к другой даже приводящей к геноциду до веры в якобы исключительность своей нации и события связанные с этой исключительность в разных формах восприятия (миссионерская цель нации, противостояние миру и подобные глупости). В любом случае эти концепции и убеждённость не отражают действительности, так как любая нация даже взятая как изолированная от среды система весьма разнообразна; говоря проще, в каждой нации есть и гении, и герои, и глупцы, и мерзавцы. Более того, никакая нация не изолированная система и пребывает она в связи не только с другими странами и этносами, но и с природной средой, что является не маловажными факторами в процессах внутри самой нации.
С любым деструктивным национализмом всё сложнее чем с расизмом, так как нация свою идентичность черпает из социально-культурных особенностей, которые в свою очередь создаются и управляются самой нацией, то есть в многом зависят от неё; от того если социально-культурные процессы и продукты нации не очень удачны, тем более в длительном периоде, то можно переносить недостатки продуктов и процессов создаваемых нацией на неё саму делая выводы о качествах самой нации в целом. Эта особенность требует детального разбора.
Но процессы в нации обуславливаются не только активностью самого этноса, но и внешними факторами, роль природной среды на территории проживания нации нельзя исключать. Например, если несколько веков назад происходила многолетняя засуха, приведшая к голоду, то не только заслуга социально-культурных особенностей нации в том, что был всплеск воровства и разбоя, а возможно и началась гражданская война. Но в этом же примере роль нации в предупреждении, решении и компенсации проблем такого рода, тот же запас продовольствия. Но тогда можно привести другой пример, который обосновывает важную роль природной среды в существовании и изменении нации: непреодолимые события, такие как неизлечимые эпидемии, ураганы, наводнения и прочее. Поэтому существование и изменение нации зависит не только от её самой (культуры и социума), но и природной среды совершенно не подчинённой первой.
Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что нельзя утверждать о полной зависимости существования нации от неё самой, а значит и переносить полностью вину за неудачные процессы и продукты в социально-культурном существовании нации на неё саму нельзя; кому-то и когда-то могло просто не повезти (непреодолимые внешние (внесистемные) факторы), что не позволяет однозначно говорить, что определённая нация плохая. Безусловно, здесь я обобщаю образ и использую общие понятия, так как национальное многообразие столь велико, что говорить определённее нельзя без того, чтобы уделить внимание какой-либо определённой национальной семье и нациям. А последнее не предмет данного дискурса. Итак, данный аргумент национализма о том, что по всем продуктам и процессам социально-культурного существования нации можно полностью судить о ней неверен. Например, голод в Африке не удивительное явление, так как природные условия там несравнимы с Европой по пригодности к земледелию; и это не доказывает неспособность африканских наций к производственному труду даже по самообеспечению пищей.
Таким образом, если расизм это всегда что-то деструктивное, то национализм в широком смысловом значении выступает как научные теории формирующие доктрину и политическую практику не всегда агрессивного и деструктивного содержания. Посему для определения деструктивного национализма удобнее использовать понятие нацизм и понимать его схожесть с антинаучным расизмом, из которого нацизм наследует многие концепции и суждения в частности, спекулятивность и самолюбование субъекта в общем.
Очень неприятно слышать, когда говоря о Германии Третьего Рейха, говорят Немецка-Фашистская. Неприятно, когда Всех без исключения скинов называют Фашистами. Хотя в это же время, национализм очень успешно путают с расизмом, но не в коем случае не наоборот! Конечно, люди, которые вводят обывателя в заблуждения таких маштабов очень хорошо разбираются в этим понятиях. Но всё же, целью этих овобщей является именно ввести в заблуждение и "дизинформировать" простого человека, так сказать, отвести удар, от своей пейсатой или комунявой морды.
Для начала разберемся с терминами.
Дело в том, что часто национализм смешивают с такими понятиями, как нацизм и фашизм (а иногда – даже с расизмом). Причем – смешивают специально , ибо перепутать эти понятия невозможно.
Расизм - совокупность учений, в основе которых лежат положения о физической и психической неравноценности человеческих рас и решающем влиянии расовых...
В самом деле, что такое фашизм ? Послушаем его родоначальника, Бенито Муссолини: "Если свобода должна быть неотъемлемым свойством реального человека, а не абстрактной марионетки, как его представлял себе индивидуалистический либерализм, то фашизм за свободу. Он за единственную свободу, которая может быть серьезным фактом, именно за свободу государства и свободу индивида в государстве. И это потому, что для фашиста все в государстве, и ничто человеческое или духовное не существует и тем более не имеет ценности вне государства." Из этого следует, что в фашизме первично именно государство, а не нация: "Не нация создает государство, как это провозглашает старое натуралистическое понимание, легшее в основу национальных государств 19-го века. Наоборот, государство создает нацию..." Желающие могут освежить в памяти "Доктрину фашизма" самостоятельно; но процитированного уже достаточно для того, чтобы понять, что фашизм и национализм – далеко не одно и то же.
Частично подобная путаница связана с тем, что во времена Великой Отечественной нашими противниками – так уж получилось – были германские национал-социалисты . А поскольку в СССР тогда был социализм, то было как-то неуместно воевать одним социалистам против других – и национал-социалисты превратились в "немецко-фашистских захватчиков". Более корректно сокращенное название "нацисты ". Термин – неофициальный, поэтому четкого определения его найти невозможно; но для наших целей вполне достаточно того, что нацисты (и это – смысл термина) относили себя к высшей расе, а многие другие национальности считали ущербными a priori.
Не будем сейчас рассуждать об этической (и любой другой) оценке фашизма и нацизма ; в контексте обсуждения важно лишь то, что они отличаются от национализма.
Так что же такое Национал-Социализм и кто такой Национал-Социалист ?
Т.е. Национал-Социализм - это система управления государством, в котором будет удобно жить стержневому населению данной страны.
(Лекция) Расизм – совокупность воззрений, в основе которых лежат положения о физических и умственных неравноценности человеческих рас и о решающих влиянии расоых различий на историю и культуру.
(Методичка Сергеева)
Национализм и расизм. Уместно также рассмотреть соотношение национализма с расизмом и патриотизмом. Довольно распространено мнение, согласно которому расизм - огрубленный и доведенный до шовинизма национализм. В пользу этого мнения можно привести тот аргумент, что так же, как национализм считает принадлежность индивида той или иной нации фундаментально-антропологическим свойством, расизм считает таким свойством принадлежность индивида той или иной расе. А поскольку «раса» в расистской интерпретации часто есть не что иное, как наделенное квазиуниверсальностью этническое сообщество, расизм предстает в виде редуцированного национализма. Как и националисты, адепты расизма считают членство в национальном коллективе определяющим для мышления и поведения индивидов. Разница лишь в том, что расисты понимают этот коллектив не в качестве культурно-исторической, а в качестве биологической общности. Следует также иметь в виду, что термин «раса» в ряде западноевропейских языков употребляется в более узком смысле, чем в русском, обозначая определенный народ или группу близких народов («славянская раса», «германская раса»). Поэтому расизм приобретает этническую окраску. Однако существует немало аргументов, оспаривающих такой подход к расизму. Расизм и национализм плохо совместимы и исторически и логически.
В русском языке патриотизм обычно связывают с гражданским национализмом. Но в Западной Европе слово патриотизм нередко обозначает приверженность местным, локальным, региональным ценностям, а приверженность общенациональным, общегосударственным – не патриотизм, а национализм. Соответственно патриотизм также может сближаться с этнонационализмом.
19. Этнонационализм в современной России
(по лекции «Русский национализм», вроде то)
«Сопротивление» (Питер) Р.Зенцов
«Русский образ»
«БОРН» - боевая организация русских националистов. И.Горячев – 2008г. Выбирали свои жертвы, исходя из общественной известности и политической конъюнктуры. Н. Тихонов. Расправились с рядом активистов движения «антифа» + Стас Маркелов
С 2004 года отличается рост нападений членов этнонационалистических группировок на людей неславянской внешности, а также на представителей тех молодежных субкультур, которых правые радикалы и националисты считают «предателями идей белой расы» (панки, готы, эмо).
Неонацистская банда «НСО-Север»
Скандально известное движение «Оккупай-педофиляй» (Тесак – Максим Марцинкевич) – бывший «Формат-18». 18 – по буквам алфавита означает АН – AdolfHitler
Коммерционализация
-геймизация («игровизация»)
-автономизация (принцип ризомы) – принцип «грибницы» или сети
В 2012 году оформляется менее радикальное национал-демократическое движение (русский гражданский союз, национал-демократическая партия.
Одно из важнейших оснований типологизации – ориентация либо на те культурные и политические образцы, что так или иначе связаны с Россией (Русью), русской традицией с одной стороны и Западом с другой. Другое разделение – этнонационалисты, т.е. сторонники создания государства с господством русской этнонации, и имперцев, сторонников империи как большого мультиэтничного государственного образования, охватывающего территорию бывшей Российской империи, СССР и тд.
20. Этнонациональные меньшинства и коренные этносы: определения и основные черты
Национальное (этническое) меньшинство – часть народа, проживающая за пределами его национально-государственного образования или не имеющее такого, в инонациональной среде и сохраняющая специфические этнические черты.
Этническое меньшинство – меньшая в численном отношении, не доминирующая группа населения , имеющая культурные, расовые, религиозные или лингвистические особенности (эксперты ООН Ж.Дешене и Ф.Капоторти)
Этническое меньшинство – группа людей в полиэтническом обществе, отличающаяся от доминирующей общности по своим этническим особенностям и численности (Ю.Шабаев, А.Садохин)
· Численность его не должна быть больше доминирующего большинства
· Не занимает доминирующего положения (либо подчиненное, либо «на равных»)
· Имеет культурные особенности
Типы этнических меньшинств . Этнические меньшинства бывают, как минимум, трех типов (Л.Вирт):
1. По взаимоотношениям с доминирующей группой и с властью:
o Плюралистические меньшинства. Они стараются сохранить себя, свою самобытность, но активно участвуют в общественной жизни (Например: татары, башкиры)
o Ассимиляционистские – не заботятся о своей самобытности, идентичности, активно участвуют в процессе ассимиляции (другие народы Поволжья)
o Сецессионистские – сохраняют свою самобытность, стремятся к созданию собственного государства (чеченцы в 1990-х гг.)
