Николай Васильевич Гоголь зарекомендовал себя как великолепный художник, выражавший красоту в слове. Природа предстаёт перед читателем словно живой организм, удачно вписывающийся в сюжетное повествование. В произведении «Тарас Бульба» рассказывается о храбрых воинах, нелёгком выборе и личной драме трёх козаков. Степь в повести «Тарас Бульба» становится не просто фоном, на котором разворачиваются основные события, а представляет собой нечто большее.

Для начала следует сказать, что творческое сознание Гоголя формировалось под влиянием романтической традиции. Переняв у сентименталистов способы отражения духовных переживаний с помощью пейзажа, писатели-романтики значительно расширили применение этого приёма. Стихия в романтизме понималась как нечто могущественное и великое, то, что обязательно должно вызывать отклик в человеческой душе. Различались пейзаж-настроение, который отражал текучесть жизни и переменчивость эмоций, пейзаж-руины, пробуждающий фантазию, пейзаж-стихия, где показана сокрушительность природных сил, и пейзаж-мираж, который переносит в сферу ирреального, таинственно-возвышенного. В тексте произведения «Тарас Бульба» степь скорее представлена первым подвидом: пейзаж-настроение, но с некоторыми оговорками (нельзя забывать, что в творчестве Н. Гоголя, как и в произведениях других писатели того времени, отражена смена романтической парадигмы на реалистическую).

Впервые описание степи появляется уже во второй главе, когда два молодых человека и старый козак отправляются на Сечь. Каждого из героев одолевают свои мысли. Тарас думал о своём прошлом, об ушедшей молодости, о том, кого встретит на Сечи, живы ли его товарищи. В этой же главе читатель узнаёт о двух сыновьях Тараса. Остап был добрым и прямодушным, он считался лучшим товарищем. Прощание с матерью и её слёзы тронули юношу до глубины души, несколько смутив его. Андрий же «имел чувства несколько живее». По пути на Сечь он думал о красавице-полячке, которую встретил когда-то в Киеве. Увидев красоту степи, герои забывают обо всех тех мыслях, которые не давали им покоя.

Для наглядности стоит поместить здесь отрывок из «Тараса Бульбы» о степи:

«Степь чем далее, тем становилась прекраснее… Ничего в природе не могло быть лучше. Вся поверхность земли представлялась зелёно-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесённый бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще… Чёрт вас возьми, степи, как вы хороши!…»

Как тонко и чувственно прописана каждая деталь пейзажа. Складывается впечатление, что не Сечь должна принять новых козаков, а сама степь: «степь давно приняла их в свои зелёные объятия…». Эта фраза употреблена не ради красоты слога. Образ степи оказывается символическим воплощением свободы, силы, могущества, веры в чистоту. Родина в повести ассоциируется, прежде всего, с красотами природы и степью. Вольные степи тождественны свободолюбивому характеру запорожцев. В степи всё дышит свободой и простором. Автор говорит о том, что путешественники останавливались лишь на обед и сон, а всё остальное время скакали навстречу ветру. Неслучайно в тексте повести нет описания каких-либо строений на территории Украины, есть только курени, которые легко убрать и поставить заново. Иначе говоря, нет никаких оков, которые могли бы ограничить или убить природу. В этом ключе нужно сказать и о военных походах запорожцев: известно, что они выжигали города дотла, сравнивали деревни с землёй. Этот факт можно понимать и как своеобразную борьбу с ограничением именно природы, провозглашение свободы и отсутствия условностей. При этом запорожцы не представляются читателю как некие хозяева стихии, наоборот, они органично вписываются в природу, живут ею и в ней.

В повести «Тарас Бульба» описания степи отличаются богатством ярких красок. Текст оказывается крайне визуализированным, то есть описываемая картинка тут же предстаёт в воображении читателя. Картинки сменяют друг друга, акценты перемещаются под удивительное звуковое сопровождение:

«По небу, изголуба-тёмному, как будто исполинскою кистью наляпаны были широкие полосы из розового золота; изредка белели клоками лёгкие и прозрачные облака, и самый свежий, обольстительный, как морские волны, ветерок едва колыхался по верхушкам травы и чуть дотрагивался до щёк. Вся музыка, звучавшая днём, утихала и сменялась другою. Пёстрые суслики выползали из нор своих, становились на задние лапки и оглашали степь свистом. Трещание кузнечиков становилось слышнее. Иногда слышался из какого-нибудь уединённого озера крик лебедя и, как серебро, отдавался в воздухе».

Так лирично живописать степь мог только человек, по-настоящему любивший её, понимающий её богатство.

Пейзажные зарисовки появляются и в эпизоде осады Дубно: Андрий ходит по полю, глядя на бескрайние просторы, но чувствует духоту на сердце. Июльская жара соединяется с внутренним состоянием героя, ощущением бессилия и усталости. Аналогичный приём использован и в первой главе произведения. Путники только выехали из родного дома, а другие козаки увели мать Остапа и Андрия, которая не хотела смириться с их отъездом. Эта сцена смутила и самого Тараса Бульбу, но, тем не менее внутреннее состояние героев вновь описывается посредством природного мира: «день был серый… птицы щебетали как-то вразлад». Именно последнее слово и задаёт общее настроение: Остап и Андрий ещё не чувствуют того единства с отцом и степью, будто герои ещё не обрели целостность. Здесь субъективное восприятие природы персонажем соединяется с объективным авторским словом о внутреннем состоянии героя.

Благодаря детальным описаниям и мелодичному художественному языку Гоголь создаёт живой образ степи, пронизанный свободой, красотой и силой.

Тест по произведению

Программа литературного образования МИРОСа предлагает изучать повесть Н.В. Гоголя «Тарас Бульба» в 8-м классе. Идеей этого учебного года является изучение жизни литературного рода во времени.

В блоке «Эпос» изучаются произведения, с которых начинается литература разных народов: поэма Гомера «Илиада», «Песнь о Роланде» и «Слово о полку Игореве». При изучении этих произведений внимание учащихся было сосредоточено на особенностях эпического стиля, на тех чертах, которые характерны для героического эпоса разных народов: Древней Греции, средневековой Франции и Руси. Анализ повести Гоголя логично завершает этот блок программы (в процессе работы с текстом учащиеся могут убедиться в правоте слов В.Г. Белинского: “Если в наше время возможна гомерическая эпопея, то вот вам её высочайший образец, идеал и прототип”). Внимание, которое уделяется на уроках анализу стиля Гоголя, обусловлено ещё и тем, что сам писатель придавал этому очень большое значение. Повесть была написана в 1835 году и напечатана в сборнике «Миргород». Во втором томе своих «Сочинений» (1842) Гоголь дал повесть в иной, значительно переделанной и расширенной редакции, которая отличалась от первой более тщательной стилистической отделкой и редакционными изменениями текста. В текст повести был включён также ряд новых эпизодов и положений (в результате вместо девяти глав получилось двенадцать, существенно изменился общий смысл повести).

Ю.Манн в своей книге о Гоголе приводит следующий эпизод: “Иван Панаев, молодой петербургский литератор, зашёл как-то к своему бывшему учителю Василию Ивановичу Кречетову. Кречетов преподавал русскую словесность в благородном пансионе при Петербургском университете.

Это, батюшка, такое явление, это, это, это... сам старик Вальтер Скотт подписал бы под этим «Бульбою» своё имя... У-у-у! Это уж талант из ряду вон... Какая полновесность, сочность в каждом слове... Этот Гоголь... да это чёрт знает что такое - так и брызжет умом и талантом...”

По программе МИРОСа в седьмом классе учащиеся знакомятся с историческим произведениями: романом Вальтера Скотта «Айвенго», повестью А.С. Пушкина «Капитанская дочка» и поэмой М.Ю. Лермонтова «Песня про... купца Калашникова». Изучение «Тараса Бульбы», появившегося в то же время, что и повесть Пушкина и поэма Лермонтова, позволяет продолжить разговор о жанре исторического романа (повести, поэмы).

С равнивая произведения, учащиеся размышляют о том, почему повесть Гоголя нельзя назвать исторической, в чём особенность изображения истории в «Тарасе Бульбе», что именно интересовало писателя в том далёком прошлом, которое он показал в своём произведении. “Я к нашим летописям охладел, напрасно силясь в них отыскать то, что хотел бы отыскать, - писал Гоголь Срезневскому, - нигде ничего о том времени, которое должно бы быть богаче всех событиями... Эти летописи похожи на хозяина, прибившего замок к своей конюшне, когда лошади уже были украдены”.

Воссоздавая на страницах повести эпоху героического прошлого своей родины, Гоголь исходил из следующего положения: “Историк не должен искать в них (малороссийских песнях) показания дня и числа битвы или точного объяснения места, верной реляции: в этом отношении немногие песни помогут ему. Но когда он захочет узнать верный быт, стихии характера, все изгибы и оттенки чувств, волнений, страданий, веселий изображаемого народа, когда захочет выпытать дух минувшего века... тогда он будет удовлетворён вполне; история народа разоблачится перед ним в ясном величии” (статья «О малороссийских песнях», сб. «Арабески»). Предлагаемые ученикам задания, как нам кажется, помогут проанализировать особенности стиля Гоголя, рассмотреть как художественное целое его повесть, где он “вывел перед нашим взором этих гордых и воинственных казаков... вывел со всеми их достоинствами и родимыми пятнами, храбростью, с чувством братства и товарищества, но в то же время и множеством предрассудков, жестокостью, а подчас и странной логикой умозаключений” (Ю.Манн).

Задание № 1

Дополните фрагменты статьи В.Переверзева «О стиле Гоголя» примерами из повести Гоголя.

В стиле Гоголя легко различаются две струи, которые проходят через всё его творчество. С одной стороны, речь мерная, закруглённая, торжественная. Кажется, ни у кого больше из русских писателей не встретишь такой мерности и торжественности, как у него. Эта речь звучит как стройные аккорды музыки… Такой стиль… достигает особой колоритности в «Тарасе Бульбе». Содержание этого стиля сводится к тем литературным приёмам, которыми изобилует эпическая народная поэзия и малорусская дума.

1) …излюбленный народной поэзией оборот тавтологии , повторения одного и того же слова или одной фразы в целях усилить впечатление:

Особенно характерны именно те обороты, где повторяется целая фраза:

2) Фигура лирического отступления. Такими отступлениями богата малорусско-казацкая поэзия:

3) Иногда лирические отступления принимают форму лирических обращений автора к его героям - стилистический приём, часто встречающийся в народной поэзии:

4) Эпическое сравнение . Сущность оборота заключается в том, что, сравнив описываемую вещь с другой, художник так увлекается предметом, взятым только для сравнения, описывает его с такими подробностями, что он уже не поясняет, а заслоняет сравниваемую с ним вещь:

5) Сравнение периодическое . Оно отличается от эпического большей гармонией: всё сравнение заключено между двумя точками; предмет, привлечённый для сравнения, с какими бы подробностями ни рисовался, не поглощает описываемого, потому что этот последний включён в главное предложение, между тем как вся обрисовка предмета, взятого для сравнения, даётся в предложениях придаточных:

6) Особый вид эпитета. …Во-первых, сложный эпитет , полученный путём соединения прилагательного с существительным, который так часто встречается у Гомера:

Во-вторых, эпитет восклицательный , который, кроме Гоголя, кажется, ни у кого не встречается в русской литературе:

7) Чрезмерное увлечение… употреблением гиперболы .

В начале статьи сказано: “с одной стороны”. Какие черты стиля других повестей Гоголя можно противопоставить описанной во фрагменте линии?

Задание № 2

Прочитайте два фрагмента статьи И.Золотусского.

I. «Тарас Бульба» не мог бы явиться на свет, не будь «Слова о полку Игореве». Всё сближает эти два великих творения русской литературы - и поэтическое напряжение слова, и исторический момент, который выбран авторами, и боль за целостность Руси. «Слово о полку Игореве» - слово о поражении русского войска и урок, извлечённый из этого поражения. «Тарас Бульба» - слово о гибели Тараса Бульбы и его сыновей, о поражении запорожского войска, о возвышающей смерти, про которую можно сказать: “смертию смерть поправ”.

И «Слово…», и «Тарас Бульба» созданы наперекор распре, междоусобице и имеют одну святую задачу - собрать силы Руси (она же - полк, воинство, семья), помирить её внутри неё самой и призвать на великие дела. И тут и там видна государственная идея, автор - поэт, но автор - и человек, чувствующий свою ответственность за честь и судьбу родины. Гоголь в новой редакции «Тараса Бульбы» не просто поэт, но и певец во стане русского общества.

Природа в «Тарасе Бульбе» вопрошает человека, человек вопрошает природу. И меж собой - как в поэме о походе Игоря - перекликаются, помня друг о друге, воины. “Есть ли ещё порох в пороховницах? Крепка ли ещё козацкая сила?” - вопрошает Тарас. И неколебимо единодушен ответ казаков: “Есть ещё, батько, порох в пороховницах; ещё крепка козацкая сила; ещё не гнутся козаки!”

Как и автор «Слова…», Гоголь не зритель на битве, не сторонний присутствующий, а сын и брат казаков, их соотечественник, который не может молчать, видя их неразумие или грозящую им опасность: “Не добивай, козак, врага, а лучше поворотись назад!” “Козаки, козаки! - окликает он своих героев, - не выдавайте лучшего цвета вашего войска!” Дух Гоголя летает среди битвы, он взмывает, как степная чайка, над полем сражения, вьётся, хочет защитить своих.

И так же брезгуют казаки дорогими оксамитами, дерут их на онучи, топчут в грязь золотое шитьё, как и воины «Слова…». И так же пирует битва в «Тарасе Бульбе», так же льётся вино - кровь воинов, и печаль автора переносится в русские города и веси, где, как сказано в «Слове…», “жёны русские восплакались” и “стенание пронеслось по Русской земле”.

Сечь возмущают раздоры, как и князей Древней Руси. Спорят между собой старшины, казаки, полковники. Слишком дорого приходится платить за это несогласие. Гибнет, оставшись без полка, Остраница. Разделённое надвое войско запорожское (одна часть ушла вслед за татарами, другая осталась под стенами Дубно) ослабевает, поле под крепостью усеивается казацкими головами. Тёмное предчувствие, как некое затмение , веет над чубатыми казацкими головами, когда Сечь отправляется в поход. “Взглянул Тарас на небо, - пишет Гоголь, - а уж по небу потянулась вереница кречетов. Ну, будет кому-то пожива!” Природа подаёт казакам намёк на их грядущие несчастия. Вот почему воле провидения, исторической логике, которая будто бы подчинена соотношению сил на поле битвы, Тарас должен противопоставить силу и волю духа, идеи - в данном случае идеи товарищества. Для него эта идея выше идеи судьбы.

Вот отчего речи Тараса полны пылающего восторга. Слишком сильны в них интонации самого Гоголя.

Эти речи Тараса вынимают лучшее из сердец запорожцев, они овладевают как старыми умудрёнными сердцами, так и “молодыми жемчужными душами” (образ, повторяющий один из образов «Слова…»). Они проносятся над рядами казаков как слово витии, лиризм которого вызван к жизни подвигом запорожцев.

Гоголь верит в колдовскую силу слова, в слово, которое способно собрать, “сзывая равно всех на святую молитву”, а главное, сделать так, чтобы весь “миллион народа в одно время вздрогнул”.

II. Носителем слова в повести являются поэт-автор и поэт-герой. Его несут в народ и певцы-бандуристы, на которых часто ссылается Гоголь в «Тарасе Бульбе». “Густое, могучее слово” Тараса отдаётся в их песнях, “и пойдёт дыбом по всему свету слава и всё, что ни народится потом, заговорит о них. Ибо далеко разносится могучее слово, будучи подобно гудящей колокольной меди, в которую много повергнул мастер дорогого чистого серебра, чтобы далече по городам, лачугам, палатам и весям разносился красный звон…”

Огненной речью Тарас добивается большего, чем перевесом в численности войска. Никакие пушки, которые выставляют против Бульбы ляхи, не способны противостоять силе слова, направленного в упор в сердце.

Тарас Бульба у Гоголя - и оратор, пророк, пророчествующий на стогнах, и несгибаемый “лев”. Он - воплощённое единство слова и дела.

Подчеркните (выделите) ту часть текста, которая является тезисом части I .
На основе аргументов, выдвинутых автором в этой части текста, составьте таблицу «“Тарас Бульба” и “Слово о полку Игореве” - общие черты».
Определите, как часть II связана с тезисом, выдвинутым автором в начале части I . Подчеркните тезис этой второй части текста.
Выпишите из текста цитаты, с помощью которых можно охарактеризовать Гоголя-писателя и Гоголя как человека, выражающего позицию.

Задание № 3

Прочитайте фрагмент из статьи Ю.М. Лотмана «Художественное пространство в прозе Гоголя». В места, отмеченные *, вставьте доказательства - цитаты из текста повести «Тарас Бульба».

Пространство в «Тарасе Бульбе» противостоит «Старосветским помещикам» своим безграничным характером. Запорожская сечь - фокус пространственной конструкции повести - не имеет закреплённого места. Тарас и сыновья прибыли на остров Хортица, “где была тогда Сечь, так часто переменявшая своё жилище”. На сечи нет не только оград, но и постоянных жилищ. * Не случайно стены появляются лишь как враждебная запорожцам сила. * Стены - не защита, а враг. Другой враг - это вещи. Их бьют, ломают. * Дважды повторяется образ «Слова о полку Игореве»: “Не раз драли на онучи дорогие паволоки и оксамиты”, *. В вещах же и деньгах - добыче запорожцев - подчёркивается любопытная черта: добыча - не собственность. Ею уже владели многие, она прошла через десятки рук. * Таким образом, вещи и право собственности перестают быть неподвижной, разгораживающей категорией. Более того - вещи существуют, чтобы их бить и пропивать, дома - чтобы бросать. Понятие границы и отграниченного пространства вводится лишь затем, чтобы его нарушить и сделать переход не просто движением, а освобождением , актом воли. * Одновременно происходит разрушение собственности, вещей, жилища и переход к движению. Характерно, что миру вещей противопоставляется небо и степь. Степь и небо противостоят дому и вещам ещё по одному признаку - как неделимое делимому. В понятие пространства входят и такие неделимые явления, как музыка, пляска, пир, битва, товарищество, соединяющие людей в непрерывное, недробимое целое. С этим связана ещё одна сторона дела: мозаическое распадение пространства делает невозможной коммуникацию. “Раздробленный” - у Гоголя синоним понятий “разобщённый”, “некоммуникативный”. В «Повести о том, как поссорились…» растут не только преграды - растёт непонимание, утрачиваются слабые возможности общения. «Тарас Бульба» снимает эту проблему как присущую только определённым типам жизни. Особое значение для понятия пространства в «Тарасе Бульбе» имеет подвижность входящих в него людей и предметов. Безграничность пространства строится так: намечаются некие границы, которые тотчас отменяются невозможностью их преодоления. Пространство неуклонно расширяется. Так, все походы запорожцев - это выход пространства за свои пределы. Здесь мы снова встречаем характерный приём вынесения точки зрения вверх. Посмотрим, как строится описание поездки Тараса и сыновей на Сечь. Чем быстрее движение, тем выше выносится в пространственном отношении точка зрения наблюдателя: * . “Быстрая молния сжимаемой травы” неожиданно выносит точку зрения наблюдателя вверх - вертикально над едущими казаками. Вряд ли случайно, что в момент гибели Гоголь поднимает Тараса * …Все эти наблюдения позволяют сделать вывод, что поведение персонажей в значительной мере связано с пространством, в котором они находятся, а само пространство воспринимается не только в смысле реальной протяженности, но и в ином - обычном в математике - понимании, как “совокупность однородных объектов (явлений, состояний и тому подобное), в которой имеются пространственно-подобные отношения”. Это, в принципе, допускает возможность для одного и того же героя попеременно попадать то в одно, то в другое пространство и одновременно создаёт представление о множестве пространств, причём, переходя из одного в другое, человек деформируется по законам этого пространства.

Задания к тексту:

Разбейте текст на абзацы, составьте его план (с учётом вставленных вами цитат).
Сравните пространственную организацию повестей «Тарас Бульба» и «Старосветские помещики».

Прочитай приведенный ниже фрагмент из повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба» и выполни задания А1А5, В1-В3.
- А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! Что это на вас за поповские подрясники? И этак все ходят в академии? - Такими словами встретил старый Бульба двух сыновей своих, учившихся в киевской бурсе и приехавших домой к отцу.
Сыновья его только что слезли с коней. Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва. Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю.
- Стойте, стойте! дайте мне разглядеть вас хорошенько, - продолжал он, поворачивая их, - какие же длинные на вас свитки! экие свитки! таких свиток еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас! я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшись в полы.
- Не смейся, не смейся, батько! - сказал наконец старший из них.
- Смотри ты, какой пышный! а отчего ж бы не смеяться?
- Да так; хоть ты мне и батька, а как будешь смеяться, то, ей-Богу, поколочу!
- Ах ты, сякой-такой сын! как, батьку? - сказал Тарас Бульба, отступивши с удивлением несколько шагов назад.
- Да хоть и батьку. За обиду не посмотрю и не уважу никого.
- Как же хочешь ты со мною биться, разве на кулаки? - Да уж на чем бы то ни было.
- Ну, давай на кулаки! - говорил Тарас Бульба, засучив рукава, - посмотрю я, что за человек ты в кулаке!
И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая.
- Смотрите, добрые люди: одурел старый! совсем спятил с ума! - говорила бледная, худощавая и добрая мать их, стоявшая у порога и не успевшая еще обнять ненаглядных детей своих. - Дети приехали домой, больше года их не видали, а он задумал невесть что: на кулаки биться!
- Да он славно бьется! - говорил Бульба, остановившись, - ей-Богу, хорошо! - продолжал он, немного оправляясь, - так, хоть бы даже и не пробовать. Добрый будет казак! Ну, здорово, сынку! почеломкаемся! - И отец с сыном стали целоваться. - Добре, сынку! Вот так колоти всякого, как меня тузил: никому не спускай! а все-таки на тебе смешное убранство: что это за веревка висит? А ты, бейбас, что стоишь и руки опустил? - говорил он, обращаясь к младшему, - что ж ты, собачий сын, не поколотишь меня?
- Вот еще что выдумал! - говорила мать, обнимавшая между тем младшего, - и придет же в голову этакое, чтобы дитя родное било отца. Да будто и до того теперь: дитя молодое, проехало столько пути, утомилось... (это дитя было двадцати с лишком лет и ровно в сажень ростом), ему бы теперь нужно опочить и поесть чего-нибудь, а он заставляет его биться!
- Э, да ты мазунчик, как я вижу! - говорил Бульба. - Не слушай, сынку, матери: она баба, она ничего не знает. Какая вам нежба? Ваша нежба - чистое поле да добрый конь: вот ваша нежба! А видите вот эту саблю - вот ваша матерь! Это все дрянь, чем набивают головы ваши: и академии, и все те книжки, буквари, и философия, и все это ка зна що, - я плевать на все это! - Здесь Бульба пригнал в строку такое слово, которое даже не употребляется в печати. - А вот, лучше, я вас на той же неделе отправлю на Запорожье. Вот где наука! Там вам школа; там только наберетесь разуму.
- И всего только одну неделю быть им дома? - говорила жалостно, со слезами на глазах, худощавая старуха мать. - И погулять им, бедным, не удастся, не удастся и дому родного узнать, и мне не удастся наглядеться на них!

А1. Откуда приехали сыновья Тараса Бульбы?
1) Из киевской бурсы 3) Из гостей
2) Из реального училища 4) Из военного похода
А2. Какую интонацию выбирает Н. В. Гоголь в сцене встречи Тараса Бульбы со своими сыновьями?
1) Романтическую 3) Веселую, ироническую
2) Лирическую, печальную 4) Удалую, радостную

А3. Какой фразой одобрил своего сына Тарас Бульба после их шутливого боя?
1) «Смотри ты, какой пышный!»
2) «Да он славно бьется!»
3) «Ах ты, сякой-такой сын!»
4) «Э, да ты мазунчик, как я вижу!»
А4. Куда хочет отправить Тарас Бульба своих сыновей для получения науки?
1) В киевскую бурсу 3) В военный поход
2) К своим родственникам 4) В Запорожскую Сечь
А5. Какие основные мотивы положены в основу повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба»?
1) Мотивы любви и дружбы
2) Мотивы истинного патриотизма и предательства
3) Мотивы гордого одиночества
4) Мотивы свободолюбия
При выполнении заданий В1-В3 дай связные ответы на вопросы
В1. Кто из персонажей повести вызывает гордость у Тараса Бульбы?
В2. Почему Тарас убивает своего сына Андрия?
В3. Какие идеи сумел выразить Н. В. Гоголь в повести «Тарас Бульба»?

Скоро весь польский юго-запад сделался добычею страха. Всюду пронеслись слухи: «Запорожцы! показались запорожцы!» Все, что могло спасаться, спасалось, все подымалось и разбегалось по обычаю этого нестройного, беспечного века, когда не воздвигали ни крепостей, ни замков, а как попало становил на время соломенное жилище свое человек. Он думал: «Не тратить же на избу работу и деньги, когда и без того будет она снесена татарским набегом!» Все всполошилось: кто менял волов и плуг на коня и ружье и отправлялся в полки; кто прятался, угоняя скот и унося, что только можно было унесть. Попадались иногда по дороге и такие, которые вооруженною рукою встречали гостей; но больше было таких, которые бежали заранее. Все знали, что трудно иметь дело с буйной и бранной толпой, известной под именем запорожского войска, которое в наружном своевольном неустройстве своем заключало устройство обдуманное для времени битвы. Конные ехали, не отягчая и не горяча коней, пешие шли трезво за возами, и весь табор подвигался только по ночам, отдыхая днем и выбирая для того пустыри, незаселенные места и леса, которых было тогда еще вдоволь. Засылаемы были вперед лазутчики и рассыльные узнавать и выведывать: где, что и как. И часто в тех местах, где менее всего могли ожидать их, они появлялись вдруг, — и все тогда прощалось с жизнью: пожары обхватывали деревни; скот и лошади, которые не угонялись за войском, были избиваемы тут же на месте. Казалось, больше пировали они, чем совершали поход свой. Дыбом стал бы ныне волос от тех страшных знаков свирепства полудикого века, которые пронесли везде запорожцы. Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу, — словом, крупною монетою отплачивали казаки прежние долги. Прелат одного монастыря, услышав о приближении их, прислал от себя двух монахов, чтобы сказать, что они не так ведут себя, как следует, что между запорожцами и правительством стоит согласие, что они нарушают свою обязанность к королю, а с тем вместе и всякое народное право. — Скажи епископу от меня и от всех запорожцев, — сказал кошевой, — чтобы он ничего не боялся: это казаки еще только зажигают и раскуривают свои трубки. И скоро величественное аббатство обхватилось сокрушительным пламенем, и колоссальные готические окна его сурово глядели сквозь разделявшиеся волны огня. Бегущие толпы монахов, жидов, женщин вдруг омноголюдили те города, где какая-нибудь была надежда на гарнизон и городовое рушение. Высылаемая по временам правительством запоздалая помощь, состоявшая из небольших полков, или не могла найти их, или же робела, обращала тыл при первой встрече и улетала на лихих конях своих. Случалось, что многие военачальники королевские, торжествовавшие дотоле в прежних битвах, решались, соединя свои силы, стать грудью против запорожцев. И тут-то более всего пробовали себя наши молодые казаки, чуждавшиеся грабительства, корысти и бессильного неприятеля, горевшие желанием показать себя перед старыми, померяться один на один с бойким и хвастливым ляхом, красовавшимся на горделивом коне, с летавшими по ветру откидными рукавами епанчи. Потешна была наука; много уже они добыли себе конной сбруи, дорогих сабель и ружей. В один месяц возмужали и совершенно переродились только что оперившиеся птенцы и стали мужами; черты лица их, в которых доселе видна была какая-то юношеская мягкость, стали теперь грозны и сильны. А старому Тарасу любо было видеть, как оба сына его были одни из первых. Остапу, казалось, был на роду написан битвенный путь и трудное знанье вершить ратные дела. Ни разу не растерявшись и не смутившись ни от какого случая, с хладнокровием, почти неестественным для двадцатидвухлетнего, он в один миг мог вымерять всю опасность и все положение дела, тут же мог найти средство, как уклониться от нее, но уклониться с тем, чтобы потом верней преодолеть ее. Уже испытанной уверенностью стали теперь означаться его движения, и в них не могли не быть заметны наклонности будущего вождя. Крепостью дышало его тело, и рыцарские его качества уже приобрели широкую силу льва. — О, да этот будет со временем добрый полковник! — говорил старый Тарас, — ей-ей, будет добрый полковник, да еще такой, что и батьку за пояс заткнет! Андрий весь погрузился в очаровательную музыку пуль и мечей. Он не знал, что такое значит обдумывать, или рассчитывать, или измерять заране свои и чужие силы. Бешеную негу и упоенье он видел в битве: что-то пиршественное зрелось ему в те минуты, когда разгорится у человека голова, в глазах все мелькает и мешается, летят головы, с громом падают на землю кони, а он несется, как пьяный, в свисте пуль, в сабельном блеске, и наносит всем удары, и не слышит нанесенных. Не раз дивился отец также и Андрию, видя, как он, понуждаемый одним только запальчивым увлечением, устремлялся на то, на что бы никогда не отважился хладнокровный и разумный, и одним бешеным натиском своим производил такие чудеса, которым не могли не изумиться старые в боях. Дивился старый Тарас и говорил: — И это добрый (враг бы не взял его) вояка! не Остап, а добрый, добрый также вояка! Войско решилось идти прямо на город Дубно, где, носились слухи, было много казны и богатых обывателей. В полтора дня поход был сделан, и запорожцы показались перед городом. Жители решились защищаться до последних сил и крайности и лучше хотели умереть на площадях и улицах перед своими порогами, чем пустить неприятеля в домы. Высокий земляной вал окружал город; где вал был ниже, там высовывалась каменная стена или дом, служивший батареей, или, наконец, дубовый частокол. Гарнизон был силен и чувствовал важность своего дела. Запорожцы жарко полезли было на вал, но были встречены сильною картечью. Мещане и городские обыватели, как видно, тоже не хотели быть праздными и стояли кучею на городском валу. В глазах их можно было читать отчаянное сопротивление; женщины тоже решились участвовать, и на головы запорожцам полетели камни, бочки, горшки, вар и, наконец, мешки песку, слепившего им очи. Запорожцы не любили иметь дело с крепостями; вести осады была не их часть. Кошевой повелел отступить и сказал: — Ничего, паны-братья, мы отступим, — но будь я поганый татарин, а не христианин, если мы выпустим их хоть одного из города! пусть их, собаки, все передохнут с голоду! Войско, отступив, облегло весь город и от нечего делать занялось опустошеньем окрестностей, выжигая окружные деревни, скирды неубранного хлеба и напуская табуны коней на нивы, еще не тронутые серпом, где, как нарочно, колебались тучные колосья, плод необыкновенного урожая, наградившего в ту пору щедро всех земледельцев. С ужасом видели из города, как истреблялись средства их существования. А между тем запорожцы, протянув вокруг всего города в два ряда свои телеги, расположились так же, как и на Сечи, куренями, курили свои люльки, менялись добытым оружием, играли в чехарду, в чет и нечет и посматривали с убийственным хладнокровием на город. Ночью зажигались костры; кашевары варили в каждом курене кашу в огромных медных казанах; у горевших всю ночь огней стояла бессонная стража. Но скоро запорожцы начали понемногу скучать бездействием и продолжительною трезвостью, не сопряженною ни с каким делом. Кошевой велел удвоить даже порцию вина, что иногда водилось в войске, если не было трудных подвигов и движений. Молодым, и особенно сынам Тараса Бульбы, не нравилась такая жизнь. Андрий заметно скучал. — Неразумная голова, — говорил ему Тарас, — терпи, казак, атаман будешь! Не тот еще добрый воин, кто не потерял духа в важном деле, а тот добрый воин, кто и на безделье не соскучит, все вытерпит, и хоть ты ему что хошь, — а он все-таки поставит на своем. Но не сойтись пылкому юноше с старцем: другая натура у обоих, и другими очами глядят они на то же дело. А между тем подоспел Тарасов полк, приведенный Товкачем; с ним было еще два есаула, писарь и другие полковые чины; всех казаков набралось больше четырех тысяч. Было между ними немало и охочекомонных, которые сами поднялись, своею волею, без всякого призыва, как только услышали, в чем дело. Есаулы привезли сыновьям Тараса благословенье от старухи матери и каждому по кипарисному образу из Межигорского киевского монастыря. Надели на себя святые образа оба брата и невольно задумались, припомнив старую мать. Что-то пророчит им и говорит это благословенье? Благословенье ли на победу над врагом и потом веселый возврат в отчизну с добычей и славой, на вечные песни бандуристам, или же?.. Но неизвестно будущее, и стоит оно пред человеком подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот: безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка — не видя ястреба, ястреб — не видя голубки, и никто не знает, как далеко летает от своей погибели... Остап уже занялся своим делом и давно отошел к куреням; Андрий же, сам не зная отчего, чувствовал какую-то духоту на сердце. Уже казаки окончили свою вечерю; вечер давно потухнул, июльская чудная ночь обняла воздух; но он не отходил к куреням, не ложился спать и глядел невольно на всю бывшую перед ним картину. На небе бесчисленно мелькали тонким и острым блеском звезды. Поле далеко было занято раскиданными по нем возами с висячими мазницами, облитыми дегтем, со всяким добром и провиантом, набранным у врага. Возле телег, под телегами и подальше от телег, везде были видны разметавшиеся на траве запорожцы — все они спали в картинных положениях: кто подмостив себе под голову куль, кто шапку, кто употребивши просто бок своего товарища. Сабля, ружье-самопал, короткочубучная трубка с медными бляхами, железными провертками и огнивом были неотлучно при каждом казаке. Тяжелые волы лежали, подвернувши под себя ноги, большими беловатыми массами и казались издали серыми камнями, раскиданными по отлогостям поля. Со всех сторон из травы уже стал подниматься густой храп спящего воинства, на который отзывались с поля звонкими ржаниями жеребцы, негодующие на свои спутанные ноги. А между тем что-то величественное и грозное примешалось к красоте июльской ночи. Это было зарево вдали догоравших окрестностей. В одном месте пламя спокойно и величественно стлалось по небу, в другом, встретив что-то горючее и вдруг вырвавшись вихрем, оно свистело и летело вверх, под самые звезды, и оторванные охлопья его гаснули под самыми дальними небесами; там обгорелый черный монастырь, как суровый картезианский монах, стоял грозно, выказывая при каждом отблеске мрачное свое величие; там горел монастырский сад; казалось, слышно было, как деревья шипели, обвиваясь дымом и когда выскакивал огонь, он вдруг освещал фосфорическим, лилово-огненным светом спелые грозды слив или обращал в червонное золото там и там желтевшие груши, и тут же среди их чернело висевшее на стене здания или на древесном суку тело бедного жида или монаха, погибавшее вместе с строением в огне. Над огнем вились вдали птицы, казавшиеся кучею темных мелких крестиков на огненном поле. Обложенный город, казалось, уснул; шпицы, и кровли, и частокол, и стены его тихо вспыхивали отблесками отдаленных пожаров. Андрий обошел казацкие ряды. Костры, у которых сидели сторожа, готовились ежеминутно погаснуть, и самые сторожа спали, перекусивши саламаты и галушек во весь казацкий аппетит. Он подивился такой беспечности, подумавши: «Хорошо, что нет близко никакого сильного неприятеля и некого опасаться». Наконец и сам подошел он к одному из возов, взлез на него и лег на спину, подложивши себе под голову сложенные назад руки; но не мог заснуть и долго глядел на небо: оно все было открыто перед ним; чисто и прозрачно было в воздухе; густота звезд, составлявшая Млечный Путь и поясом переходившая по небу, вся была залита светом. Временами Андрий как будто позабывался, и какой-то легкий туман дремоты заслонял на миг перед ним небо, и потом оно опять очищалось и вновь становилось видно. В это время, показалось ему, мелькнул перед ним какой-то странный образ человеческого лица. Думая, что это было простое обаяние сна, которое сей же час рассеется, он открыл больше глаза свои и увидел, что к нему, точно, наклонилось какое-то изможденное, высохшее лицо и смотрело прямо ему в очи. Длинные и черные, как уголь, волосы, неприбранные, растрепанные, лезли из-под темного, наброшенного на голову покрывала; и странный блеск взгляда, и мертвенная смуглота лица, выступавшего резкими чертами, заставляли скорее думать, что это был призрак. Он схватился невольно рукой за пищаль и произнес почти судорожно: — Кто ты? коли дух нечистый, сгинь с глаз; коли живой человек, не в пору завел шутку, — убью с одного прицела! В ответ на это привидение приложило палец к губам и, казалось, молило о молчании. Он опустил руку и стал вглядываться внимательней. По длинным волосам, шее и полуобнаженной смуглой груди узнал он женщину. Но она была не здешняя уроженка: все лицо ее было смугло, изнурено недугом; широкие скулы выступали сильно над опавшими под ними щеками; узкие очи подымались дугообразным разрезом кверху. Чем более он всматривался в черты ее, тем более находил в них что-то знакомое. Наконец он не вытерпел и спросил: — Скажи, кто ты? Мне кажется, как будто я знал тебя или видел где-нибудь? — Два года назад тому, в Киеве. — Два года назад, в Киеве! — повторил Андрий, стараясь перебрать все, что уцелело в его памяти от прежней бурсацкой жизни. Он посмотрел еще раз на нее пристально и вдруг вскрикнул во весь голос: — Ты — татарка! служанка панночки, воеводиной дочки!.. — Чшш! — произнесла татарка, сложив с умоляющим видом руки, дрожа всем телом и оборотя в то же время голову назад, чтобы видеть, не проснулся ли кто-нибудь от такого сильного вскрика, произведенного Андрием. — Скажи, скажи, отчего, как ты здесь? — говорил Андрий, почти задыхаясь, шепотом, прерывавшимся всякую минуту от внутреннего волнения, — где панночка, жива ли еще она? — Она теперь в городе. — В городе? — произнес он, опять едва не вскрикнувши, и почувствовал, что вся кровь вдруг прихлынула к сердцу, — отчего ж она в городе? — Оттого, что сам старый пан в городе: он уже полтора года как сидит воеводой в Дубне. — Что ж она, замужем? Да говори же, какая ты странная, что она теперь?.. — Она другой день ничего не ела. — Как? — Ни у кого из городских жителей нет уже давно куска хлеба, все давно едят одну землю. Андрий остолбенел. — Панночка видела тебя с городского валу вместе с запорожцами. Она сказала мне: «Ступай, скажи рыцарю: если он помнит меня, чтобы пришел ко мне; а не помнит, чтобы дал тебе кусок хлеба для старухи, моей матери, потому что я не хочу видеть, как при мне умрет мать. Пусть лучше я прежде, а она после меня; проси и хватай его за колена и ноги: у него также есть старая мать, чтоб ради ее дал хлеба!» Много всяких чувств пробудилось и вспыхнуло в молодой груди казака. — Но как же ты здесь? как ты пришла? — Подземным ходом. — Разве есть подземный ход? — Есть. — Где? — Ты не выдашь, рыцарь? — Клянусь Крестом Святым! — Спустясь в яр и перейдя проток, так, где тростник. — И выходит в самый город? — Прямо к городскому монастырю. — Пойдем, пойдем сейчас! — Но, ради Христа и Святой Марии, кусок хлеба! — Хорошо, будет. Стой здесь, возле воза, или, лучше, ложись на него: тебя никто не увидит, все спят; я сейчас ворочусь. И он отошел к возам, где хранились запасы, принадлежавшие их куреню. Сердце его билось. Все минувшее, все, что было заглушено нынешними казацкими биваками, суровой бранною жизнью, — все всплыло разом на поверхность, потопивши, в свою очередь, настоящее. Опять вынырнула перед ним, как бы из темной морской пучины, гордая женщина; вновь сверкнули в его памяти прекрасные руки, очи, смеющиеся уста, густые темно-ореховые волосы, курчаво распавшиеся по грудям, и все упругие, в согласном сочетанье созданные члены девического стана. Нет, они не погасали, не исчезали из груди его, они посторонились только, чтобы дать на время простор другим могучим движеньям; но часто, часто смущался ими глубокий сон молодого казака, и часто, проснувшись, лежал он без сна на одре, не умея истолковать тому причины. Он шел, а биение сердца становилось сильнее при одной мысли, что увидит ее опять, и дрожали молодые его колена. Пришедши к возам, он совершенно позабыл, зачем пришел: поднес руку ко лбу и долго тер его, стараясь припомнить, что ему нужно делать. Наконец вздрогнул и весь исполнился испуга: ему вдруг пришло на мысль, что она умирает с голода. Он бросился к возу и схватил несколько больших черных хлебов под руку; но тут же подумал: не будет ли эта пища, годная для дюжего, неприхотливого запорожца, груба и неприлична ее нежному сложению? Тут вспомнил он, что вчера кошевой попрекал кашеваров за то, что сварили в один раз всю гречневую муку на саламату, тогда как бы ее стало на добрых три раза. В полной уверенности, что он найдет вдоволь саламаты в казанах, он вытащил отцовский походный казанок и с ним отправился к кашевару их куреня, спавшему у двух десятиведерных казанов, под которыми еще тлелась зола. Заглянувши в них, он изумился, увидя, что оба пусты. Нужно было нечеловеческих сил, чтобы все это съесть, тем более, что в их курене считалось меньше людей, чем в других. Он заглянул в казаны других куреней — нигде ничего. Поневоле пришла ему в голову поговорка: «Запорожцы как дети: коли мало — съедят, коли много — тоже ничего не оставят». Что делать? Был, однако же, где-то, кажется на возу отцовского полка, мешок с белым хлебом, который нашли, ограбивши монастырскую пекарню. Он прямо подошел к отцовскому возу, но на возу его не было: Остап взял его себе под головы и, растянувшись на земле, храпел на все поле. Андрий схватил мешок одной рукой и дернул его вдруг так, что голова Остапа упала на землю, а он сам вскочил впросонках и, сидя с закрытыми глазами, закричал что было мочи: — Держите, держите чертова ляха! да ловите коня, коня ловите! — Замолчи, я тебя убью! — закричал в испуге Андрий, замахнувшись на него мешком. Но Остап и без того уже не продолжал речи, присмирел и пустил такой храп, что от дыхания шевелилась трава, на которой он лежал. Андрий робко оглянулся на все стороны, чтобы узнать, не пробудил ли кого-нибудь из казаков сонный бред Остапа. Одна чубатая голова, точно, приподнялась в ближнем курене и, поведя очами, скоро опустилась опять на землю. Переждав минуты две, он наконец отправился с своею ношею; татарка лежала, едва дыша. — Вставай, идем! все спят, не бойся! Подымешь ли ты хоть один из этих хлебов, если мне будет несподручно захватить все? Сказав это, он взвалил себе на спину мешки, стащил, проходя мимо одного воза, еще один мешок с просом, взял даже в руки те хлебы, которые хотел было отдать нести татарке, и, несколько понагнувшись под тяжестью, шел отважно между рядами спавших запорожцев. — Андрий? — сказал старый Бульба в то время, когда он проходил мимо его. Сердце его замерло; он остановился и, весь дрожа, тихо произнес: — А что? — С тобою баба! ей, отдеру тебя, вставши, на все бока! Не доведут тебя бабы до добра! — Сказавши это, он оперся головою на локоть и стал пристально рассматривать закутанную в покрывало татарку. Андрий стоял ни жив ни мертв, не имея духу взглянуть в лицо отцу. И потом, когда поднял глаза и посмотрел на него, увидел, что старый Бульба уже спал, положив голову на ладонь. Он перекрестился. Вдруг отхлынул от сердца испуг еще скорее, чем прихлынул. Когда же поворотился он, чтобы взглянуть на татарку, она стояла перед ним, подобно темной гранитной статуе, вся закутанная в покрывало, и отблеск отдаленного зарева, вспыхнув, озарил только одни ее очи, помутившиеся, как у мертвеца. Он дернул ее за рукав, и оба пошли вместе, беспрестанно оглядываясь назад, и наконец опустились отлогостью в низменную лощину — почти яр, называемый в некоторых местах балками, — по дну которой лениво пресмыкался проток, поросший осокою и усеянный кочками. Опустясь в эту лощину, они скрылись совершенно из виду всего поля, занятого запорожским табором. По крайней мере когда Андрий оглянулся, то увидел, что позади его крутою стеной, более чем в рост человека, вознеслась покатость; на вершине ее покачивалось несколько стебельков полевого былья, и над ними поднималась в небе луна в виде косвенно обращенного серпа из яркого червонного золота. Сорвавшийся со степи ветерок давал знать, что уже немного оставалось времени до рассвета. Но нигде не слышно было отдаленного петушьего крика: ни в городе, ни в разоренных окрестностях не оставалось давно ни одного петуха. По небольшому бревну перебрались они через проток, за которым возносился противоположный берег, казавшийся выше бывшего у них назади и выступавший совершенным обрывом. Казалось, в этом месте был крепкий и надежный сам собою пункт городской крепости; по крайней мере земляной вал был тут ниже и не выглядывал из-за него гарнизон. Но зато подальше подымалась толстая монастырская стена. Обрывистый берег весь оброс бурьяном, и по небольшой лощине между им и протоком рос высокий тростник, почти в вышину человека. На вершине обрыва видны были остатки плетня, обличавшие когда-то бывший огород; перед ним широкие листы лопуха, из-за которого торчала лебеда, дикий колючий бодяк и подсолнечник, подымавший выше всех свою голову. Здесь татарка скинула с себя черевики и пошла босиком, подобрав осторожно свое платье, потому что место было топко и наполнено водою. Пробираясь меж тростником, остановились они перед наваленным хворостом и фашинником. Отклонив хворост, нашли они род земляного свода — отверстие, мало чем большее отверстия в хлебной печи. Татарка, наклонив голову, вошла первая; вслед за нею Андрий, нагнувшись сколько можно ниже, чтобы можно было пробраться с своими мешками, и скоро очутились оба в совершенной темноте.

Основное общее образование

УМК под ред. Б. А. Ланина. Литература (5-9)

Литература

Повесть Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством» в 6 классе

В оформлении материала использована картина Федора Мюллера (ГТГ)

Б. А. ЛАНИН, доктор филологических наук, профессор, автор УМК «Литература»

ПОВЕСТЬ Н. В. Гоголя «ночь перед рождеством» в 6 классе

Программа «Литература. 5-9 классы» отводит на изучение повести «Ночь перед Рождеством» 5 часов.

Методическая подсказка.

Это произведение сделало Гоголя по-настоящему знаменитым писателем. В 1831 г. вышел первый том повестей под общим названием «Вечера на хуторе близ Диканьки».

А.С. Пушкин написал сразу по прочтении:

«Сейчас прочел «Вечера на хуторе близ Диканьки». Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринуждённая, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия! Какая чувствительность! Всё это так необыкновенно в нашей нынешней литературе, что я и доселе не образумился».

Проходит четыре года, и В.Г. Белинский пишет:

«Гоголь сделался известным своими «Вечерами на хуторе». Это были поэтические очерки Малороссии, очерки, полные жизни и очарования. Всё, что может иметь природа прекрасного, сельская жизнь простолюдинов обольстительного, всё, что народ может иметь оригинального, типического, всё это радужными цветами блестит в этих первых поэтических грёзах г. Гоголя. Это была поэзия юная, свежая, благоуханная, роскошная, упоительная…»

Долгое время в разговорах о Н.В. Гоголе был несправедливый крен в сторону реализма. Например, в академической «Истории русской литературы XIX-XX веков» (М.: Наука, 1983) рассказ о Гоголе целиком включен в главку «Формирование критического реализма. «Натуральная школа». В главке «Литература второй половины 1820-1830-х годов. Романтизм. Движение к реализму», написанное печально известным преследователем «чужаков»-инородцев В.Ю. Троицким, имя Н.В. Гоголя лишь упоминается. Да что Троицкий: представить Н.В. Гоголя реалистом или хотя бы «переборовшим в себе романтизм» писателем стремились многие маститые литературоведы. Не может быть более несправедливой оценки, особенно в отношении раннего Гоголя! Однако эти оценки порой еще живы, и даже передаются в методические работы.

Урок 1. Иван Петрович Белкин и Рудый Панько

Учитель рассказывает о книге «Вечера на хуторе близ Диканьки». Она состоит из двух частей. В каждой части 8 повестей. Повесть «Ночь перед Рождеством» открывает второй сборник «Вечеров».

Предложите ученикам вспомнить: - Как мы называем повествование, которое ведет «подставной» автор? (Сказ)

«Издателем» книги назван «пасичник Рудый Панько». Поясните, что «рудый» - это рыжий.

Ученики уже сталкивались с «подставным» рассказчиком. Более того, они помнят эпизод с Миллером, которому Пушкин отказался раскрыть свое авторство «Повестей Белкина». Сейчас они встречаются с рассказчиком совершенно иного типа.

Читаем прекрасный пейзаж, которым открывается фрагмент повести в учебнике.

Что нового вы узнали на первых страницах? (замечательные байки, неожиданные сравнения)

Что означают новые для вас слова? (ученики обращаются к сноскам в учебнике. Сносок довольно много, не застряньте на них. Русским школьникам не обязательно нужно знать украинские диалектные слова…)

Приходилось ли вам так же часто обращаться к сноскам, когда мы изучали «Повести Белкина»? (обычно отвечают отрицательно, ведь все слова были известны. Недаром Пушкин считается основоположником русского литературного языка!)

Давайте обсудим, чем различаются эти два рассказчика.

Ученики объясняют, что Иван Петрович Белкин словно прятался за сюжетами повестей. Его речь невозможно было отличить от речи других персонажей. Это был литературный язык пушкинской эпохи. Иное дело – Рудый Панько. Во-первых, он из Малороссии, которая отличалась своим бытом и некоторыми обычаями. Его воображение очень богатое, и он любит рассказывать о тех происшествиях, которые то ли придумал, то ли узнал из народных поверьев, то ли услышал от других рассказчиков.

Почему Гоголь «спрятался» за такого рассказчика, «пасичника»?

Возможно, Гоголю хотелось устраниться как писателю, дать волю народной фантазии, привлечь на свои страницы сказочных персонажей.

Разберите с учениками сноску, в которой рассказывается о колядовании.

Покажите, как лирический возвышенный пейзаж постепенно превращается в фантастический, сказочный.

Домашнее задание:

Подготовить рассказ о казаке Чубе и его дочке Оксане, о кузнеце Вакуле и его матери Солохе.

Урок 2. Есть ли чувство юмора у жителей Диканьки?

Учитель обращается к классу:

Итак, в Диканьке происходят небывалые события: черт украл месяц, ведьма влетела в труба и превратилась в Солоху, мать кузнеца Вакулы, тот же черт запутал Чуба и кума, поднял страшную метель, в результате кузнец Вакула не пустил Чуба в его собственный дом, да еще и поколотил…

Когда случаются неожиданные вещи, которых не ждешь в этой ситуации, люди невольно улыбаются, а иногда смеются, порой - громко и заразительно. Вы не раз засмеетесь над ситуациями из повести «Ночь перед Рождеством». Но давайте сначала разберемся, что же такое чувство юмора и почему люди смеются.

Здесь уместно обратиться к статье «Смех и чувство юмора», которая представлена в учебнике в этой же главе. Однако сначала дайте возможность ученикам сформулировать, как они представляют себе чувство юмора. Прочтите ее со своими учениками. Предложите им записать определение, которое дается в этой статье. Оно не выделено полужирным шрифтом, поэтому обратите на него внимание своих учеников сами:

«Чувство юмора – это умение увидеть в обыденном смешное, да еще показать это смешное другим».

Итак, теперь вам будет легче разобраться, есть ли чувство юмора у жителей Диканьки, у рассказчика или у казаков, пришедших к царице.

Герои повести частенько попадают в смешные ситуации. Приходит Вакула к Пацюку, а у того галушки сами в рот залетают, да еще не забывая по дороге вываляться в сметане. Вакула озабочен, не грех ли это – есть сметану в постный день, а сам продает душу дьяволу! Есть над чем посмеяться читателю!

Ученики делают вывод: герои повести попадают в смешные ситуации нечаянно, не намеренно, а по совпадению обстоятельств. Они не создают забавных ситуаций сами. А вот что является необходимым, если мы хотим понять наличие или отсутствие чувства юмора, так это умение забавно и весело рассказать эти смешные истории другим людям. Помните: мало увидеть в обыденном смешное, надо еще показать это смешное другим.

И все же мы смеемся, когда читаем эту повесть. Закрывая книгу, мы делаем это с радостным и хорошим настроением. Так кто же нас так развеселил, если не жители Диканьки?

Ученики заключают, что замечательным рассказчиком с отменным чувством юмора является сам Гоголь, автор повести, который передал свой редкий дар подставному рассказчику: «пасичнику Рудому Панько».

Гоголь говорил: «Смех – великое дело; он не отнимет ни жизни, ни имени, но перед ним виновный – как связанный заяц».

Домашнее задание:

Найти в повести неожиданные ситуации, смешные преувеличения-гиперболы, другие источники юмора и комического.

Урок 3. Вакула и Оксана

В повести много не только комического, но и лирического, задушевного, личного. Лиризмом, глубоким личным чувством окрашены пейзажи в повести. Комическое и лирическое переплетены в истории Вакулы и Оксаны.

Расскажите, где застает Вакула Оксану, когда приходит к ней в хату. Чем занята Оксана? (Вакула застает Оксану в «серьезный» для девушки момент: она прихорашивается перед зеркалом. – Чудная девка! – прошептал вошедший тихо кузнец, - и хвастовства у неё мало! С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и ещё хвалит себя вслух!)

Как относятся друг к другу Вакула и Оксана в начале повести? (Вакула влюблён в Оксану, но та относится к Вакуле снисходительно)

В чем проявляется их отношение друг к другу?

Какое условие ставит перед сельским кузнецом Вакулой Оксана? Выполнимо ли это условие? Почему Оксана дважды повторяет это условие? (Оксана требует от Вакулы достать ‘черевики, которые носит царица’и с издёвкой повторяет свое требование. Только после этого она согласна выйти за него замуж. Конечно, для деревенского хлопца это невыполнимое условие. Вот он и решает покончить с собой: ‘Прощай, Оксана! Ищи себе какого хочешь жениха, дурачь кого хочешь; а меня не увидишь уже больше на этом свете’)

С каким настроением уходит Вакула от Оксаны? Прочтите фрагмент от слов «"Да, парубки, вам ли чета я? вы поглядите на меня, - продолжала хорошенькая кокетка, - как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шелком. А какие ленты на голове! Вам век не увидать богаче галуна! Все это накупил мне отец мой для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете!" И, усмехнувшись, поворотилась она в другую сторону и увидела кузнеца... » до слов «- Что мне до матери? ты у меня мать, и отец, и все, что ни есть дорогого на свете. Если б меня призвал царь и сказал: "Кузнец Вакула, проси у меня всего, что ни есть лучшего в моем царстве, все отдам тебе. Прикажу тебе сделать золотую кузницу, и станешь ты ковать серебряными молотами". - "Не хочу, - сказал бы я царю, - ни каменьев дорогих, ни золотой кузницы, ни всего твоего царства: дай мне лучше мою Оксану!"

Видишь, какой ты! Только отец мой сам не промах. Увидишь, когда он не женится на твоей матери, - проговорила, лукаво усмехнувшись, Оксана. - Однако ж дивчата не приходят... Что б это значило? Давно уже пора колядовать. Мне становится скучно»:

Что предпринимает Вакула для того чтобы выполнить условие Оксаны?

С кем приходится связываться Вакуле, чтобы добыть для Оксаны царицыны черевички? Прочтите фрагмент текста от слов «Нет, не могу: нет силы больше…»

Почему Вакуле приходится прибегать к помощи нечистой силы? (Вакула понимает, что его сил не хватит, чтобы достать черевички, вот он и идёт сначала к Пацюку, который «знается с нечистой силой», и сам решает заключить сделку с чертом)

На этом вопросе стоит остановиться подробнее. У Гоголя были «свои отношения» с чертом. Он, кажется, верил в его существование, и свое творчество рассматривал как борьбу с дьявольскими искушениями, как их разоблачение. Эта тема потом встретится нам у Гоголя в «Шинели» и даже в «Мертвых душах»

Рассказать о том, как кузнец Вакула стал повелевать чертом

Урок 4. В поисках черевичек

Два события в повести происходят почти одновременно: девушки находят в мешке Голову, и этим приводят казака Чуба в полное замешательство, а кузнец Вакула велит черту доставить себя в «Петембург».

Прочтите описание Петербурга от слов «сначала страшно показалось Вакуле» до слов «Здравствуйте, панове!»

Сначала страшно показалось Вакуле, когда поднялся он от земли на такую высоту, что ничего уже не мог видеть внизу, и пролетел как муха под самым месяцем так, что если бы не наклонился немного, то зацепил бы его шапкою. Однако ж мало спустя он ободрился и уже стал подшучивать над чертом. Его забавляло до крайности, как черт чихал и кашлял, когда он снимал с шеи кипарисный крестик и подносил к нему. Нарочно поднимал он руку почесать голову, а черт, думая, что его собираются крестить, летел еще быстрее. Все было светло в вышине. Воздух в легком серебряном тумане был прозрачен. Все было видно, и даже можно было заметить, как вихрем пронесся мимо их, сидя в горшке, колдун; как звезды, собравшись в кучу, играли в жмурки; как клубился в стороне облаком целый рой духов; как плясавший при месяце черт снял шапку, увидавши кузнеца, скачущего верхом; как летела возвращавшаяся назад метла, на которой, видно, только что съездила куда нужно ведьма... много еще дряни встречали они. Все, видя кузнеца, на минуту останавливалось поглядеть на него и потом снова неслось далее и продолжало свое; кузнец все летел; и вдруг заблестел перед ним Петербург весь в огне. (Тогда была по какому-то случаю иллюминация.) Черт, перелетев через шлагбаум, оборотился в коня, и кузнец увидел себя на лихом бегуне середи улицы.

Боже мой! стук, гром, блеск; по обеим сторонам громоздятся четырехэтажные стены; стук копыт коня, звук колеса отзывались громом и отдавались с четырех сторон; домы росли и будто подымались из земли на каждом шагу; мосты дрожали; кареты летали; извозчики, форейторы кричали; снег свистел под тысячью летящих со всех сторон саней; пешеходы жались и теснились под домами, унизанными плошками, и огромные тени их мелькали по стенам, досягая головою труб и крыш. С изумлением оглядывался кузнец на все стороны. Ему казалось, что все домы устремили на него свои бесчисленные огненные очи и глядели. Господ в крытых сукном шубах он увидел так много, что не знал, кому шапку снимать. "Боже ты мой, сколько тут панства! - подумал кузнец. - Я думаю, каждый, кто ни пройдет по улице в шубе, то и заседатель, то и заседатель! а те, что катаются в таких чудных бричках со стеклами, те когда не городничие, то, верно, комиссары, а может, еще и больше".

Его слова прерваны были вопросом черта: "Прямо ли ехать к царице?" "Нет, страшно, - подумал кузнец. - Тут где-то, не знаю, пристали запорожцы, которые проезжали осенью чрез Диканьку. Они ехали из Сечи с бумагами к царице; все бы таки посоветоваться с ними".

Эй, сатана, полезай ко мне в карман да веди к запорожцам!

Черт в одну минуту похудел и сделался таким маленьким, что без труда влез к нему в карман. А Вакула не успел оглянуться, как очутился перед большим домом, вошел, сам не зная как, на лестницу, отворил дверь и подался немного назад от блеска, увидевши убранную комнату; но немного ободрился, узнавши тех самых запорожцев, которые проезжали через Диканьку, сидевших на шелковых диванах, поджав под себя намазанные дегтем сапоги, и куривших самый крепкий табак, называемый обыкновенно корешками.

Здравствуйте, панове! помогай бог вам! вот где увиделись! - сказал кузнец, подошевши близко и отвесивши поклон до земли.

Подберите эпитеты для описания Петербурга. Каким он представляется Вакуле, который никогда вообще не бывал в городе?

Кто помогает Вакуле проникнуть во дворец? (Вакула попадает во дворец с помощью запорожцев)

С какой целью запорожцы прибыли в Петербург? (У запорожцев вопрос политический. Они хотят отстоять свою самостоятельность, право иметь войско и воевать с соседями. Царица решила урезать самостоятельностью запорожцев и быть с ними построже во всех отношениях)

Найдите описание дворца. На какие детали обращает внимание Вакула? («сени» - великолепные, лестница – «жаль ногами топтать», железа для перил ушло «рублей на пятьдесят», «Сколь ни удивительны эти малевания, но эта медная ручка еще больше достойна удивления»).

Каким вам кажется это описание – забавным, точным, отвлеченным, восторженным?

Какие реальные исторические лица встречаются в «петербургской части повести»? (Екатерина II, князь Потемкин, Фонвизин)

Отличаются ли исторические персонажи от казаков по описанию и манерам? Что между ними различного?

Как кузнецу удалось рассмешить царицу? (вопрос кузнеца был невпопад. Она готовилась ответить на требование политического характера, а простодушный кузнец заговорил о своем – о черевичках)

Где ищут кузнеца в это время в Диканьке? (В Диканьке решили, что кузнец утопился)

Как переменилось за это время отношение Оксаны к кузнецу? (Она поняла, что попросту тоскует по нему и упрекает себя за излишне строгое обращение с ним)

Домашнее задание

Проследите, как изменились герои к концу повести, и подготовьте развернутый рассказ. Какие события стали для них решающими?

Урок 5. Веселое возвращение домой

Итак, кузнец Вакула возвращается домой, раздобыв черевички самой царицы. Есть ли в чем раскаиваться ему?

Обсудите это в классе.

Действительно, Вакула был готов ради Оксаны буквально на все: и покончить с собой, и заложить душу дьяволу. Без помощи черта ему не удалось ни оказаться в Санкт-Петербурге, ни раздобыть черевички.

Какое же событие оказывается решающим для каждого из героев?

Ребята рассказывают, что представляется им решающим в повести. Конечно, Оксана почувствовала, что может навсегда потерять искренне влюбленного в нее Вакулу. Кузнец навсегда распрощался с чертом. Он понял, что с нечистой силой ему не по пути. Ведь и ведьма Солоха, даже будучи его матерью, строила ему всякие козни и препятствовала его женитьбе на Оксане. Солоха положила глаз на богатства Чуба, и боялась, что женитьба Вакулы на дочери Чуба помешает ей добиться своей цели.

Конец у повести, казалось бы, сказочный: свадьба между двумя главными героями. Однако есть и продолжение: кузнец Вакула выдержал церковное покаяние и выкрасил часть церкви даром. Таким поступком он загладил свою вину за то, что принял помощь у черта.

В конце работы можно еще раз повторить наиболее важные моменты повести. Для этого вам подойдет рубрика «Решаем читательские задачи».