Концепция образа Иешуа в романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита" интерпретируется и оценивается исследователями по-разному в зависимости от выбранных критериев:

• одни, как И. Виноградов, понимают образ Иешуа как образ прежде всего человека, Богочеловека , принимая и подчеркивая в нем человеческое земное начало, и эта мысль представляется справедливой, созвучной роману: "Булгаковский Иешуа — это на редкость точное прочтение основной легенды христианства, прочтение в чем-то гораздо более глубокое и верное, чем евангельские ее изложения… Бог-человек, посетивший землю, должен был быть на ней, конечно, только обычным земным человеком — не просто смертным человеком, но человеком, ничего не знающим о том, что он — сын божий" 1 ;
• другие, в их числе Г.А. Лесскис, утверждают мысль о глубокой традиционной религиозности автора "Мастера и Маргариты": "В литературе о Булгакове до сих пор распространено в основном представление об атеизме этого писателя, о том, будто религиозные мотивы и темы в его произведениях суть только приемы и средства показать нечто в не совсем обычном ракурсе… Между тем, мы рискуем ничего не понять не только в произведениях Блока, Булгакова, Пастернака о русской революции, если откажем этим авторам в глубокой религиозности" 2 ;
• с точки зрения третьих, роман М. Булгакова, наоборот, глубоко антирелигиозен . И О. Запальская, например, утверждает: "позиция Мастера не является христианской, поскольку христианская позиция определяется не признанием реального существования Иисуса и не благоговейным преклонением перед моральной красотой этого образа, но верой в него как в бога, спасителя и искупителя 3 ". Мастер угадал то, что произошло две тысячи лет назад. Но с точки зрения верующего человека он угадал не все. Ему открылась истина как историческая и нравственная правда, но не полная истина настоящего христианина. Он не обрел веры. С ней солидарна И. Кириллова, считающая, что булгаковский Иешуа дан в духе Христа из книги Эрнеста Ренана "Жизнь Иисуса" (1863, публ. 1906): "Красивый, юный, опоэтизированный, сердобольный, чувствительный, проповедующий “очаровательное богословие любви”… Гибель его вызывает жалость, печаль, недоумение, но не ужас… Это образ красивой мечты. Однако такой образ доступен. Он не требует исповеди веры. Крестная смерть Христа рассматривается как окончательное событие" 4 ". И, наконец, еще более категорично формулирует эту мысль М.М. Дунаев: "Для нас произведение “Мастер и Маргарита” — величайший соблазн; ну, а если учесть, что нити от всякого нашего деяния тянутся в мир иной, духовный, то можно предположить, что для бессмертной души Михаила Афанасьевича — это величайшая трагедия" 5 ".

Вопрос о допустимости (канонах) изображения Иисуса Христа в литературе и изобразительном искусстве — непростой. Должно ли быть его изображение условным, символическим в духе русской иконописи, или оно должно как можно полнее передавать зримые человеческие черты Богочеловека? Как известно, изображение Христа-Богочеловека в его человеческой ипостаси восторжествовало в эпоху Возрождения и в последующее время, до того времени изображения Иисуса были условно-символическими. Гуманизм эпохи Возрождения антропоцентричен — он ставил в центр мироздания человека, равного Богу. И Иисус для гуманистов — это прекрасный, совершенный человек, что выражалось, в частности, в его внешней плотскости. См., например, картину Рубенса "Снятие с креста", где Иисус настолько человек, настолько материально-телесно ощутим, что для снимающих его с креста эта процедура представляет собой тяжелую физическую работу.

Свое логическое завершение эта линия — сосредоточенность на человеческом в Иисусе — получила в таких картинах, как "Мертвый Христос" А. Монтеньи (1500, Милан) и "Мертвый Христос" Гольбейна Младшего (1521, Базель). На этих полотнах — в соответствии с названием — не распятый Иисус, который должен воскреснуть в третий день по Писанию, а просто труп погибшего страшной смертью человека. Воскреснуть такой Христос не может. Князь Мышкин в "Идиоте" Ф. М. Достоевского замечает, что "от этой картины у иного еще вера может пропасть".

В связи с этим логично предположить, что М. Булгаков, родившийся в глубоко религиозной семье, вероятнее всего, не мог об этом не думать, не видеть опасности для христианина очеловечивания Христа, и здесь лежит одна из причин, по которой писатель не приводит своего героя Мастера в финале романа к "свету" (здесь — Раю), так как Мастер не все "угадал" в тех событиях, что происходили две тысячи лет назад.

Читайте также другие статьи по творчеству М.А. Булгакова и анализу романа "Мастер и Маргарита":

• 3.1. Образ Иешуа Га-Ноцри. Сравнение с евангельским Иисусом Христом
• 3.2. Этическая проблематика христианского учения и образа Христа в романе
• 3.3. Образ Иешуа в романе в оценке критиков

В июле 1989 г. в Любляне проходил 7-й международный симпозиум, посвящённый творчеству Достоевского. Сербский литературовед Миливое Йованович выступил на нём с интересным докладом, в котором утверждалось, что прототипом Воланда из булгаковского “Мастера и Маргариты” послужил Свидригайлов, персонаж из “Преступления и наказания” Достоевского. Эта смелая и многообещающая гипотеза навела меня на мысль об иной, гораздо более явной параллели между другими героями Достоевского и Булгакова. Я сверил тексты двух произведений и увидел, что догадка моя оказалась продуктивной. Речь идёт об одном из самых пререкаемых действующих лиц булгаковского романа - Иешуа Га-Ноцри из иерусалимских глав “Мастера и Маргариты”. Мне кажется, моё предположение поможет раскрыть загадку героя Булгакова и прояснить степень соотнесения его с историческим Иисусом Христом в замыслах самого автора, работавшего над романом до последних часов жизни, но так и не успевшего завершить его.

Итак, более чем вероятно, что прототипом булгаковского Иешуа послужил главный герой романа Достоевского “Иди­от” - князь Мышкин. Если сравнить Иешуа с князем Мышкиным, сразу замечаешь, что обоих героев роднят их ярко выраженные донкихотские черты. Воззрения Мышкина характеризуются одним из самых глубоких исследователей Достоевского так: «Князь уверяет безобразных и злых людей, что они прекрасны и добры, убеждает несчастных, что они счастливы, смотрит на мир, лежащий во зле, и видит один лишь “образ чистой красоты”» . Но в равной степени и Иешуа уверяет Пилата, что злых людей нет; с любым человеком достаточно поговорить, и он поймёт, что он добрый. Это поразительное сходство характеров двух героев ещё более подчёркивается целым рядом практически полных параллелей между ними. Их количество, равно как повторение ключевых слов в описаниях обоих героев и их поведения, исключает возможность случайного совпадения.

Давайте рассмотрим другие параллели :

Это поразительное сходство подчёркивается ещё тем, что два других ключевых героя иерусалимских глав Булгакова являются двойниками столь же ключевых героев “Идиота”. Образ единственного ученика Иешуа Левия Матвея фактически списан с Рогожина, а образ Иуды Искариотского - с Гани Иволгина.

Оба героя вспыльчивы, с горячим характером. Оба оставляют свою прежнюю главную страсть - деньги (Матвей бросил деньги на дорогу - стр. 440) ради одной идеи - на самом деле, ради любви. В психологическом плане оба могут быть характеризованы как мономаны.

А вот и следующие два героя:

Мы видим, что и тут Булгаков, как и в случае с Рогожиным-Левием Матвеем, несомненно, заимствует внешние черты образа Гани, описывая своего Иуду, чтобы ещё раз показать родство Иешуа Га-Ноцри и князя Мышкина.

Каков смысл в этом параллелизме? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, что Достоевский хотел сказать, создавая образ своего героя. Очевидно, что Лев Николаевич Мышкин (вряд ли это совпадение с именем-отчеством Толстого случайно) - христоподобная фигура. Это Христос, от которого отняли его Божественную сущность - просто очень хороший человек, великий учитель нравственности, наподобие того Христа, которого чуть позже начал проповедовать Толстой. Характерно, что учительствующий и пророчествующий герой Достоевского, как и его тёзка-писатель - совершенно нецерковный и внецерковный человек. Понятие Церкви для него весьма абстрактно, а исповедуемое им христианство - скорее мечтательного свойства. Он обличает римо-католичество и говорит о преимуществах Православия, но при этом сам в церковь не ходит (оказавшись на похоронах генерала Иволгина, он впервые (!) попадает на православное отпевание).

Да, внешне он напоминает несколько романтизированного Христа. Как пишет уже цитировавшийся выше Мочульский: “Сострадание, всепрощение, любовь, смирение, мудрость - таковы черты Христа-князя” . Князь лишён не только себялюбия, но и чувства собственного достоинства. Он бескорыстен, смирен, сострадателен и целомудрен.

Но что несёт человечеству такой Христос? Он не может предложить ни искупления, ни спасения - лишь хорошие и правильные слова. Но мы видим, что этих слов никто не слышит и слышать не хочет. Более того, само присутствие князя Мышкина служит катализатором для проявления худших человеческих черт, самых неприглядных качеств. Его самого никто не воспринимает серьёзно - даже те, кто относится к нему с симпатией. Он суетливо пытается всё исправить и всех примирить, но вокруг него лишь умножается зло. Он совершает один нелепый поступок за другим, желая добра, но на самом деле потворствуя худшему в человеке. В конечном итоге концентрация зла вокруг него достигает такой степени, что в ней фактически погибает и он сам, навсегда утрачивая рассудок и сознание. Происходит это в доме, где на стене висит убивающая веру картина - натуралистическое изображение мёртвого - не воскресшего Христа.

В булгаковском иерусалимском повествовании мы видим того же героя, помещённого в псевдоевангельский контекст. Точно так же он воспринимается окружающими его людьми в качестве дурачка. Точно так же он суетится и совершает нелепые поступки, а его присутствие катализирует зло во всех, с кем он соприкасается. Как и Мышкин, он говорит хорошие и возвышенные слова, которые никто не слышит и никто не принимает всерьёз. Его единственный ученик совершенно не собирается следовать советам своего учителя, излучая в окружающий мир лишь неприятие, вражду, злобу и ненависть. Такой учитель не способен никого повести за собой и уж тем более не может никого спасти.

Образ князя Мышкина создан Достоевским для того, чтобы служить аргументом “от противного”. Если Христос - не Бог, то какой бы привлекательной ни была Его личность, сколько бы возвышенным ни было Его учение, всё это впустую, ибо весь мир лежит во зле (1 Ин 5:19), и сам себя человек ни искупить, ни спасти не может. Великий русский писатель гениально доказал это примером явления идеального по человеческим качествам: доброго, честного и искреннего князя Мышкина (“свет­лей­шего”, как его называет Лебедев) в тёмные глубины Петербурга.

Булгаков ещё более заострил этот пример. Двойник князя Мышкина (мы видим, что черты его характера те же, что и у героя Достоевского) является в древний Иерусалим, и является туда вместо Христа. Мы помним, что “иерусалимские главы” булгаковского романа подаются как “евангелие от сатаны”, создающего тот фальшивый образ Иисуса, который он хотел бы подсунуть людям вместо подлинного и живого Евангельского образа. Будучи существом в высшей степени хитрым и изобретательным, сатана понимает, что сфальсифицированный им образ должен быть привлекательным - иначе он не сможет выполнить своей задачи. Но в нём нет главного: Иешуа Га-Ноцри - не Бог, а значит, он не способен победить зло и преодолеть смерть. Всё заканчивается его нелепой гибелью на кресте и погребением в общей могиле. Никакого воскресения не предусматривалось, не обещалось, и оно никем не ожидается - об этом даже разговора нет. Людям, проникшимся симпатией к бродячему проповеднику и считавшим себя его учениками, остаётся только утешаться местью, которую он сам отвергал.

Ошибка и князя Мышкина, и Иешуа Га-Ноцри в том, что они не желают замечать падшей человеческой природы, но видят и проповедуют лишь некое расплывчатое богоподобие (“об­раз чистой красоты”) каждого человека. В мировоззрении обоих нет места греху, а, следовательно, и реальному искуплению. Восклицание князя о том, что “красота спасёт мир”, остаётся лишь типичным донкихотским высказыванием. Тьма и мрак, сгущаясь, поглощают и преходящую человеческую красоту, порабощённую похотью и страстью. Не менее всего остального она нуждается в искуплении. В отличие от этих литературных персонажей, настоящий Христос - Сын Божий, знал о грехе и об искуплении. Он пришёл в мир для того, чтобы победить грех и свершить искупление.

Итак, прототипом Иешуа Га-Ноцри является вовсе не исторический Иисус, как уверял Ивана Бездомного и Михаила Берлиоза Воланд, а герой романа Достоевского. Подчёркивая заимствованность своего Иешуа, наделяя его чертами другого литературного персонажа и вкладывая повествование о нём в уста сатаны, Булгаков как бы предупреждает читателя не поддаваться на обман диавола и, несмотря на кажущуюся реальность исторических описаний, не воспринимать Иешуа как реальное историческое лицо. Этому же служат и довольно прозрачные аллюзии, сближающие вымышленный писателем древний Ершалаим и вполне конкретную Москву времён кровавой сталинской диктатуры .

Булгаков несомненно продолжает линию Гоголя-Достоевско­го в русской литературе. И продолжает её он не только стилистически. Сын профессора Духовной академии Михаил Булгаков является христианским писателем, “от противного” доказывающим Божество Иисуса Христа, противопоставляя его как советскому мифологизму, так и породившему его гуманизму, - ведь как тот, так и другой вдохновлены князем мира сего, явившимся, чтобы справить свой шабаш, в только что взорвавшую храм Христа Спасителя страшную сталинскую Москву.

“Мастер и Маргарита” цитируется по изданию: Булгаков М. Романы. Л., 1978. “Идиот” цитируется по: Достоевский Ф. М . Идиот (2 т.). Париж: YMCA-ПРЕСС, б. д.

Булгаков не мог предполагать, что воспитанное в фантастическом религиозном невежестве поколение советских интеллигентов-шестидесятников воспримет прозрачную для его современников (ещё помнящих гимназический “Закон Божий”) мистификацию за чистую монету.

Мастер . В ранней редакции романа, когда образ был еще не ясен самому М. Булгакову, заглавный герой был назван Фаустом. Это имя было условным, вызвано аналогией с героем гетевской трагедии, и лишь постепенно прояснялась концепция образа спутника Маргариты — Мастера.

Мастер является трагическим героем, во многом повторяющим путь Иешуа, в современных главах романа. Тринадцатая (!) глава романа, где Мастер впервые появляется перед читателем, названа "Явление героя":

Иван [Бездомный. — В.К.] спустил ноги с постели и всмотрелся. С балкона осторожно заглядывал в комнату бритый, темно-волосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек примерно лет тридцати восьми… Тут увидел Иван, что пришедший одет в больничное. На нем было белье, туфли на босу ногу, на плечи наброшен бурый халат.

— Вы — писатель? — с интересом спросил поэт.

— Я — мастер, — он сделался суров и вынул из кармана халата совершенно засаленную черную шапочку с вышитой на ней желтым шелком буквой "М". Он надел эту шапочку и показался Ивану и в профиль и в фас, чтобы доказать, что он — мастер.

Подобно Иешуа, Мастер пришел в мир со своей истиной: это истина о тех событиях, что произошли в древности. М. Булгаков как бы экспериментирует: что произошло бы, если бы в наши дни в мир вновь пришел Богочеловек? Какой была бы его земная судьба? Художественное исследование нравственного состояния современного человечества не позволяет М. Булгакову быть оптимистически настроенным: судьба Иешуа осталась бы прежней. Подтверждение тому — судьба романа Мастера о Богочеловеке.

Мастер, как и в свое время Иешуа, также оказался в конфликтной, драматичной ситуации: власть и господствующая идеология активно противостоят его истине — роману. И Мастер также проходит свой трагический путь в романе.

В имени своего героя — Мастера 1 — М. Булгаков подчеркивает главное для него — способность к творчеству, способность быть профессионалом своего писательского дела и не изменять своему таланту. Мастер означает творец, создатель, демиург, художник, а не ремесленник 2 . Булгаковский герой — Мастер, и это сближает его с Творцом — создателем, художником-архитектором, автором целесообразного и гармоничного устройства мира.

Но Мастер, в отличие от Иешуа, оказывается несостоятельным как трагический герой: в нем недостает той духовной, нравственной силы, которую проявил Иешуа и на допросе у Пилата, и в свой смертный час. В самом названии главы ("Явление героя") заключена трагическая ирония (а не только высокая трагедия), так как герой является в больничном халате, в качестве пациента психиатрической лечебницы, и сам объявляет Ивану Бездомному о своем сумасшествии.

Воланд говорит о Мастере: "Его хорошо отделали" . Истерзанный Мастер отказывается от своего романа, от своей истины: "У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет… Ничто меня вокруг не интересует, кроме нее [Маргариты. — В.К.]… Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал… он мне ненавистен, этот роман… Я слишком много испытал из-за него".

Мастер, как и Иешуа, имеет своего антагониста в романе — это М.А. Берлиоз, редактор толстого московского журнала, председатель МАССОЛИТа, духовный пастырь пишущей и читающей паствы. Для Иешуа в античных главах романа антагонистом является Иосиф Каифа, "исполняющий обязанности президента синедриона первосвященник иудейский". Каифа выступает от имени иудейского духовенства как духовный пастырь народа.

Каждый из главных героев — и Иешуа, и Мастер — имеет своего предателя, стимулом для которых является материальная выгода: Иуда из Кириафа получил свои 30 тетрадрахм; Алоизий Могарыч — квартирку Мастера в подвале.

Читайте также другие статьи по творчеству М.А. Булгакова и анализу романа "Мастер и Маргарита":

• 3.1. Образ Иешуа Га-Ноцри. Сравнение с евангельским Иисусом Христом
• 3.2. Этическая проблематика христианского учения и образа Христа в романе
• 3.4. Иешуа Га-Ноцри и Мастер

Иешуа высок, но высота его — человеческая
по природе своей. Он высок по человеческим
меркам. Он человек. В нем нет ничего от Сына Божия.
М. Дунаев 1

Иешуа и Мастер, несмотря на то, что по объему занимают немного места в романе, являются центральными героями романа. У них немало общего: один - бродячий философ, не помнящий своих родителей и не имеющий никого на свете; другой — безымянный сотрудник какого-то московского музея, также совершенно одинокий.

Судьбы обоих складываются трагически, и этим они обязаны той истине, которая им открыта: для Иешуа — это идея добра; для Мастера - это та правда о событиях двухтысячелетней давности, которую он "угадал" в своем романе.

Иешуа Га-Ноцри. С религиозной точки зрения образ Иешуа Га-Ноцри является отступлением от христианских канонов, и магистр богословия, кандидат филологических наук М.М. Дунаев об этом пишет: "На древе утраченной истины, утонченного заблуждения созрел и плод под названием “Мастер и Маргарита”, с художественным блеском вольно или невольно - исказивший первооснову [Евангелие. — В.К.], а в результате вышел роман антихристианский, “евангелие от сатаны”, “анти-литургия”" 2 . Однако булгаковский Иешуа — это образ художественный, многомерный, оценка и анализ его возможны с различных точек зрения: религиозной, исторической, психологической, этической, философской, эстетической… Принципиальная многомерность подходов порождает множественность точек зрения, порождает споры о сущности этого персонажа романа.

Для читателя, впервые открывающего роман, имя этого персонажа является загадкой. Что оно означает? "Иешуа (или Иегошуа ) — это еврейская форма имени Иисус , что в переводе означает “Бог мое спасение”, или “Спаситель”" 3 . Га-Ноцри в соответствии с распространенным толкованием этого слова переводится как "Назарей; назарянин; из Назарета", то есть родного города Иисуса, где прошли его детские годы (родился Иисус, как известно, в Вифлееме). Но, коль выбрана автором нетрадиционная форма именования персонажа, нетрадиционным с религиозной точки зрения, неканоническим должен быть и сам носитель этого имени. Иешуа — это художественный, неканонический "двойник" Иисуса Христа (Христос в переводе с греческого — "Мессия").

Нетрадиционность образа Иешуа Га-Ноцри в сравнении с евангельским Иисусом Христом очевидна:

Иешуа у Булгакова - "человек лет двадцати семи" . Иисусу Христу, как известно, было тридцать три года во время свершения им жертвенного подвига. Относительно даты рождения Иисуса Христа, действительно, существуют расхождения среди самих церковно служителей: протоиерей Александр Мень, ссылаясь на труды историков, считает, что Христос родился на 6-7 лет раньше его официального рождества, исчисленного в VI веке монахом Дионисием Малым 4 . Этот пример показывает, что М. Булгаков, создавая свой "фантастический роман" (авторское определение жанра), основывался на реальных исторических фактах;

булгаковский Иешуа не помнит своих родителей. Мать и официальный отец Иисуса Христа названы во всех Евангелиях;

Иешуа по крови "кажется, сириец" . Еврейское происхождение Иисуса прослежено от Авраама (в Евангелии от Матфея);

Иешуа имеет одного-единственного ученика — Левия Матвея. У Иисуса, как утверждают евангелисты, было двенадцать апостолов;

Иешуа предан Иудой — каким-то едва знакомым молодым человеком, который, однако, не является учеником Иешуа (как в Евангелии Иуда является учеником Иисуса);

Иуда у Булгакова убит по приказанию Пилата, который хочет хотя бы этим успокоить свою совесть; евангельский Иуда из Кариота повесился;

после смерти Иешуа тело его похищает и предает земле Левий Матвей. В Евангелии — Иосиф из Аримафеи, "ученик Христа, но тайный из страха от иудеев";

изменен характер проповеди евангельского Иисуса, в романе М. Булгакова оставлено лишь одно нравственное положение "Все люди добрые" , к этому, однако, христианское учение не сводится;

оспорено божественное происхождение Евангелий. О записях на пергаменте ученика — Левия Матвея — Иешуа в романе говорит: "Эти добрые люди… ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. <...> Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты Бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал";

не говорится о божественном происхождении Богочеловека и распятии на кресте — искупительной жертве (у Булгакова казнимые "приговорены… к повешению на столбах!" ).

Читайте также другие статьи по творчеству М.А. Булгакова и анализу романа "Мастер и Маргарита":

• 3.1. Образ Иешуа Га-Ноцри. Сравнение с евангельским Иисусом Христом

«Мастер и Маргарита» – это последнее произведение Михаила Булгакова. Так говорят не только литераторы, но и он сам. Умирая от тяжелой болезни, он сказал св...

Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова "Мастер и Маргарита": характеристика образа

От Masterweb

«Мастер и Маргарита» – это последнее произведение Михаила Булгакова. Так говорят не только литераторы, но и он сам. Умирая от тяжелой болезни, он сказал своей жене: «Возможно, это правильно. Что я мог еще создать после «Мастера»?». Действительно, что писатель мог еще сказать? Это произведение настолько многогранное, что читатель не сразу понимает, к какому жанру оно относится. Удивительный сюжет, глубокая философия, толика сатиры и харизматичные персонажи – все это создало уникальный шедевр, который читают во всем мире.

Интересным персонажем этого произведение является Иешуа Га-Ноцри, о котором и пойдет речь в статье. Конечно, многие читатели, захваченные харизмой темного властелина Воланда, не особо обращают внимание на такого персонажа, как Иешуа. Но если даже в романе сам Воланд признал его равным себе, нам и подавно не стоит его игнорировать.

Две башни

«Мастер и Маргарита» – это гармоничное хитросплетение противоположных начал. Фантастика и философия, фарс и трагедия, добро и зло... Здесь смещены пространственные, временные и психологические характеристики, а в самом романе есть еще один роман. Перед глазами читателей перекликаются друг с другом две совершенно разные истории, которые создал один автор.

Первая история происходит в современной для Булгакова Москве, а события второй – в древнем Ершалаиме, где встречаются Иешуа Га-Ноцри и Понтий Пилат. Читая роман, сложно поверить, что две эти диаметрально противоположные новеллы создал один человек. События в Москве описываются живым языком, которому не чужды нотки комизма, сплетен, чертовщины и фамильярщины. Но когда речь заходит об Ершалаиме, художественный стиль произведения резко меняется на строгий и торжественный:

В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей походкой ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат... (adsbygoogle = window.adsbygoogle || ).push({});

Две эти части должны показать читателю, в каком состоянии находится нравственность и как она изменилась за последние 2000 лет. Исходя из этого замысла автора и будем рассматривать образ Иешуа Га-Ноцри.

Учение

Иешуа прибыл в этот мир в начале эры христианства и проповедовал простое учение о добре. Только его современники еще не были готовы к принятию новых истин. Иешуа Га-Ноцри приговорили к смертной казни – позорному распятию на столбе, которое предназначалось для опасных преступников.

Люди всегда боялись того, чего не мог постигнуть их разум, и за эту невежественность поплатился жизнью ни в чем не повинный человек.

Евангелие от…

Изначально считалось, что Иешуа Га-Ноцри и Иисус – это один и тот же человек, вот только автор хотел сказать совсем не это. Образ Иешуа не соответствует ни одному христианскому канону. Этот персонаж включает в себя множество религиозных, исторических, этических, психологических и философских характеристик, но все же остается простым человеком.

Булгаков был образованным и хорошо знал Евангелие, вот только у него не было цели создавать еще один экземпляр духовной литературы. Писатель осознанно искажает факты, даже имя Иешуа Га-Ноцри в переводе означает «спаситель из Назарета», а всем известно, что библейский персонаж родился в Вифлееме.

Несоответствия

Выше было представлено не единственное несоответствие. Иешуа Га-Ноцри в романе «Мастер и Маргарита» является оригинальным, истинно булгаковским героем, у которого нет ничего общего с библейским персонажем. Так, в романе он представляется перед читателем молодым человеком 27 лет, в то время как Сыну Божьему было 33 года. Иешуа имеет только одного последователя, Левия Матвея, у Иисуса было 12 учеников. В романе Иуду убили по приказу Понтия Пилата, а в Евангелии он совершил самоубийство.

Такими несоответствиями автор всячески пытается подчеркнуть, что Иешуа Га-Ноцри – это в первую очередь человек, который смог найти в самом себе психологическую и нравственную опору, и он оставался верен своим убеждениям до самого конца.

Внешний вид

В романе «Мастер и Маргарита» Иешуа Га-Ноцри предстает перед читателем в неблагородном внешнем образе: стоптанные сандалии, старый и порванный голубой хитон, голову покрывает белая повязка с ремешком вокруг лба. Руки его связаны за спиной, под глазом синяк, а в углу рта ссадина. Этим Булгаков хотел показать читателю, что духовная красота намного выше внешней привлекательности.

Иешуа не был божественно невозмутим, как и все люди, он чувствовал страх перед Пилатом и Марком Крысобоем. Он даже не догадывался о своем (возможно, божественном) происхождении и поступал так же, как и обычные люди.

Божественность присутствует

В произведении много внимания уделяется человеческим качествам героя, но при всем этом автор не забывает о его божественном происхождении. В конце романа именно Иешуа становится олицетворением той силы, что сказала Воланду даровать Мастеру покой. И вместе с этим автор не желает воспринимать этого персонажа прообразом Христа. Именно поэтому характеристика Иешуа Га-Ноцри такая неоднозначная: одни говорят, что его прототипом был Сын Божий, другие уверяют, что он был простым человеком с хорошим образованием, а третьи считают, что он был слегка не в себе.

Нравственная истина

Герой романа пришел в мир, имея при себе одну нравственную истину: любой человек добр. Эта позиция выступила истиной всего романа. Две тысячи лет назад было найдено «средство спасения» (то есть покаяние в грехах), переменившее ход всей истории. Но Булгаков видел спасение в духовном подвиге человека, в его нравственности и стойкости.

Сам Булгаков не был глубоко религиозным человеком, он не ходил в церковь и перед смертью даже отказался от соборования, но и атеизм он не приветствовал. Он считал, что новая эра в ХХ веке – это время самоспасения и самоуправления, которое когда-то явилось миру в Иисусе. Автор считал, что такой акт способен спасти Россию в ХХ столетии. Можно сказать, что Булгаков хотел, чтобы люди верили в Бога, но не слепо следовали всему, что написано в Евангелие.

Даже в романе он открыто заявляет, что Евангелие – это выдумка. Иешуа оценивает Левия Матвея (он же евангелист, который известен всем) такими словами:

Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет, но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! var blockSettings13 = {blockId:"R-A-116722-13",renderTo:"yandex_rtb_R-A-116722-13",horizontalAlign:!1,async:!0}; if(document.cookie.indexOf("abmatch=") >= 0){ blockSettings13 = {blockId:"R-A-116722-13",renderTo:"yandex_rtb_R-A-116722-13",horizontalAlign:!1,statId:7,async:!0}; } !function(a,b,c,d,e){a[c]=a[c]||,a[c].push(function(){Ya.Context.AdvManager.render(blockSettings13)}),e=b.getElementsByTagName("script"),d=b.createElement("script"),d.type="text/javascript",d.src="http://an.yandex.ru/system/context.js",d.async=!0,e.parentNode.insertBefore(d,e)}(this,this.document,"yandexContextAsyncCallbacks");

Сам Иешуа опровергает достоверность свидетельствования Евангелия. И в этом его взгляды едины с Воландом:

Уж кто-кто, - обращается Воланд к Берлиозу, а вы-то должны знать, что ровно ничего из того, что написано в Евангелиях, не происходило на самом деле никогда.

Иешуа Га-Ноцри и Понтий Пилат

Особое место в романе занимают отношения Иешуа с Пилатом. Именно последнему Иешуа сказал, что всякая власть – это насилие над людьми, и однажды придет время, когда не останется никакой власти, кроме царства истины и справедливости. Пилат почувствовал в словах арестанта толику правды, но все же не может его отпустить, боясь за свою карьеру. Обстоятельства давили на него, и он подписал безродному философу смертный приговор, о котором сильно жалел.

Позже Пилат пытается искупить свою вину и просит священника отпустить в честь праздника именно этого осужденного. Но его затея не увенчалась успехом, поэтому он приказал своим слугам прекратить страдания приговоренного и лично распорядился, чтобы убили Иуду.

Знакомимся ближе

Полностью понять булгаковского героя можно только обратив внимание на диалог Иешуа Га-Ноцри и Понтия Пилата. Именно из него можно узнать, откуда был Иешуа родом, насколько он был образован и как относится к окружающим.

Иешуа – всего лишь персонифицированный образ морально-философских представлений человечества. Поэтому не удивительно, что в романе отсутствует описание этого человека, есть только упоминание о том, как он одет и что на лице есть синяк и ссадины.

Еще из диалога с Понтием Пилатом можно узнать, что Иешуа одинок:

Нет никого. Я один в мире.

И, что странно, в этом высказывании нет ничего, что бы могло прозвучать как жалоба на одиночество. Иешуа не нуждается в сострадании, он не чувствует себя сиротой или каким-то ущербным. Он самодостаточен, перед ним весь мир, и он открыт для него. Немного сложно понять цельность Иешуа, он равен себе самому и всему миру, что вобрал в себя. Он не прячется в колоритном многоголосии ролей и масок, он свободен от всего этого.

Сила Иешуа Га-Ноцри настолько огромная, что поначалу ее принимают за слабость и безволие. Но он не так прост: Воланд чувствует себя с ним на равных. Булгаковский персонаж является ярким примером идеи богочеловека.

Бродячий философ силен своей непоколебимой верой в добро, и эту веру не может отнять у него ни страх наказания, ни видимая несправедливость. Его вера существует вопреки всему. В этом герое автор видит не только проповедника-реформатора, но и воплощение свободной духовной деятельности.

Образованность

В романе Иешуа Га-Ноцри обладает развитой интуицией и интеллектом, что позволяет ему угадывать будущее, причем не просто возможные события в ближайшие несколько дней. Иешуа способен угадать судьбу своего учения, которое уже сейчас неверно излагается Левием Матвеем. Этот человек настолько внутренне свободен, что даже понимая, что ему грозит смертная казнь, он считает своим долгом сказать римскому наместнику о его скудной жизни.

Га-Ноцри искренне проповедует любовь и терпимость. У него нет тех, которым бы он отдал предпочтение. Пилат, Иуда и Крысобой – все они интересные и «добрые люди», только искалечены обстоятельствами и временем. Беседуя с Пилатом, он говорит, что злых людей на свете нет.

Главная сила Иешуа – в открытости и непосредственности, он постоянно находится в таком состоянии, что в любой момент готов пойти навстречу. Он открыт для этого мира, поэтому понимает каждого человека, с которым его сталкивает судьба:

Беда в том, - продолжал никем не останавливаемый связанный, - что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей.

Открытость и замкнутость в мире Булгакова - это два полюса добра и зла. Добро всегда движется навстречу, а замкнутость открывает путь для зла. Для Иешуа истина – это то, что есть на самом деле, преодоление условностей, освобождение от этикета и догм.

Трагедия

Трагедия истории Иешуа Га-Ноцри состоит в том, что его учение не было востребовано. Люди попросту были не готовы принять его истину. И герой даже опасается, что его слова будут поняты неправильно, и путаница будет длиться очень долго. Но Иешуа не отрекся от своих идей, он - символ человечности и стойкости.

Трагедию своего персонажа в современном мире переживает Мастер. Можно даже сказать, что Иешуа Га-Ноцри и Мастер в чем-то похожи. Ни один из них не отказался от своих идей, и оба поплатились за них жизнью.

Смерть Иешуа была предсказуемой, и ее трагизм автор подчеркивает с помощью грозы, которая заканчивает сюжетную линию и современной истории:

Тьма. Пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город... Опустилась с неба бездна. Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете... Все пожрала тьма...

Нравственность

Со смертью главного героя во тьму погрузился не только Ершалаим. Нравственность его горожан оставляла желать лучшего. Многие жители с интересом наблюдали за пыткой. Они не испугались ни адской жары, ни дальней дороги: казнь – это ведь так интересно. И примерно такая же ситуация происходит спустя 2000 лет, когда народ страстно желает посетить скандальное выступление Воланда.

Смотря на то, как ведут себя люди, Сатана делает следующие выводы:

...они – люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота... Ну, легкомысленны... ну что, и милосердие иногда стучится в их сердца.

Иешуа – это не меркнущий, но всеми забытый свет, на котором исчезают тени. Он является воплощением добра и любви, обычным человеком, который, несмотря на все страдания, все же верит в мир и людей. Иешуа Га-Ноцри – это могущественные силы добра в человеческом облике, но даже на них можно повлиять.

На протяжении всего романа автор проводит четкую грань между сферами влияния Иешуа и Воланда, но, с другой стороны, сложно не заметить единство их противоположностей. Конечно, во многих ситуациях Воланд выглядит намного значимее, чем Иешуа, но эти властители света и тьмы равны между собой. И благодаря этому равенству в мире существует гармония, ведь если бы не было кого-то одного, то существование другого было бы бессмысленным. Тот покой, которым наградили Мастера, это своего рода соглашение между двумя могущественными силами, и к этому решению подвигает две великие силы обычная человеческая любовь, которая рассматривается в романе как наивысшая ценность.

Улица Киевян, 16 0016 Армения, Ереван +374 11 233 255