В этой книге собраны истории о людях и домах Москвы. Истории о тех, кого мы совсем не знаем или знаем очень мало. В городских легендах о Москве автор, журналист и москвовед Олег Фочкин через личное восприятие рассказал о не обычных местах столицы, мимо которых мы проходим каждый день и даже если замечаем их, то очень редко знаем их настоящую судьбу. На протяжении нескольких лет собранные автором истории печатались в газете «Вечерняя Москва» и вызвали большой резонанс читателей. Фактически эта книга стала результатом разговора с читателями, дополнившими ее и предложившими свои маршруты путешествий по родному городу. Немецкая слобода и Петровский парк, Замоскворечье и Тверская, Маросейка и Коломенское… И это лишь несколько названий, по которым нам предстоит пройти вместе и открыть их заново.

Из серии: Москва (Рипол)

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Городские легенды (О. В. Фочкин, 2015) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Склеп исполнения желаний

Немецкое (Введенское) кладбище

Новый год – это не только праздник. Для большинства студентов это еще и очередная сессия. И хотя можно шутить, что сессия – тоже праздник, вряд ли с нами многие согласятся.

И когда подступает этот «долгожданный» «час икс», некоторые студенты используют все возможные средства и способы, чтобы получить заветные оценки и зачеты.

Так, китайские студенты вдруг вспоминают о наличии ближайших буддистских или ламаистских храмов и выставляют целые охапки свечек во славу Бога, чтобы он помог им на экзамене.

Студенты из немецкого Лейпцига обязательно заходят в самую известную в городе пивную «Фауст», чтобы потереть статую одноименного персонажа, потрогать его между рогов и привлечь удачу на свою сторону.

Многие наши юноши и девушки кладут под пятку заветный пятак…

В Москве тоже много мест, куда приходят просить о помощи студенты, да и не только они.

Одно из таких мест… Немецкое (оно же Введенское) кладбище, где расположен склеп семьи Эрлангеров. Именно сюда приходят многие жители столицы и ее гости, чтобы оставить записку с заветной мечтой или просто написать свое желание на стене.

Наверное, я бы и не вспомнил об этом месте, если бы на днях моему сыну не позвонила однокурсница, волнующаяся за исход важного экзамена. Зная, что мы живем недалеко и хорошо знаем этот район Москвы, девушка попросила проводить ее к склепу «сбычи мечт».

«Алена, может, ну его, и сама все сдашь», – пытался вяло сопротивляться сын.

Но девушка была непреклонна, и, взяв меня с собой в качестве проводника и дополнительной поддержки, наша группа отправилась на одно из самых старых столичных кладбищ, появившееся в моровом 1771 году, одновременно с Ваганьковским и Даниловским.

Надо заметить, что я и не особо сопротивлялся этому походу. Места-то вокруг исторические: Немецкая слобода, Лефортово… Воспоминания о петровском времени.

Да и архитектура здесь сохранилась, создавая иллюзию погружения в прошлое.

Разве что трамвай изредка прогрохочет, но это если идти проторенным путем…

По пути рассказываю сыну и его подруге об этих местах, потому что имею на это право. Ровно 25 лет назад вместе с друзьями и единомышленниками мы создали здесь эколого-культурное объединение «Слобода», спасавшее памятники архитектуры от, казалось, неминуемой гибели – тогда еще строящееся Третье автомобильное кольцо планировалось провести через Лефортово, варварски сломав все, что попадется на пути. Кое-что нам удалось спасти. А в ходе изысканий и сами мы значительно пополнили багаж знаний об этих местах. Кстати, многие сегодняшние лидеры «Архнадзора» тоже начинали в «Слободе» со спасения палат купца Щербакова. Но это уже другая история.

К тому Немецкому кладбищу я бегал на свидания… Здесь стояло здание филиала педагогического института, окна которого выходили на могилы. И будущие художники и учителя-дефектологи пополняли знания, глядя в окна на кладбищенских ворон.

Больше всего меня веселило, что дорога к кладбищу прямиком выходит с улицы под названием «Новая дорога». Большего несоответствия и представить нельзя.

Вот об этом я и рассказываю по пути.

Немецкое кладбище

Кладбище на Введенских горах было в городе единственным предназначенным для иноверцев. По легенде где-то здесь находится и могила Лефорта. Но где – никто не знает. Упорные исследователи продолжают ее искать и сегодня.

«Западных христиан» хоронили здесь вплоть до 1917 года. Ситуация изменилась в советское время, когда религиозная составляющая как бы отошла на второй план. И хоронить здесь стали людей всех конфессий.

Кладбище находится на высоком северном берегу реки Синички, впадающей в Яузу слева. Синичка уже давно течет в трубе, а вот рельеф, созданный ее руслом, не изменился.

Наконец, поднявшись по Новой дороге, мы заходим в ворота кладбища.

Раньше в его стенах был захоронен прах погибших во время сталинских репрессий, но родственников с годами становилось все меньше, и теперь эти места заняли «новые русские», убитые в перестрелках 90-х, либо те, кто заранее позаботился о том, чтобы упокоиться в историческом месте.

На Введенском кладбище есть и мемориал германским солдатам. Правда, это не гитлеровцы. Это братская могила участников Первой мировой, попавших в русский плен, а затем умерших здесь. На обелиске надпись: «Здесь лежат германские воины, верные долгу и жизни своей не пожалевшие ради Отечества. 1914–1918».

На другом конце кладбища находятся две французские братские могилы – летчиков из полка Нормандия – Неман и наполеоновских солдат. Над могилой французов, погибших в Москве в 1812 году, установлен величественный монумент, огороженный массивной цепью. Вместо столбов эту цепь поддерживают пушки эпохи наполеоновских войн, вкопанные жерлами в землю.

Еще одна почитаемая могила Введенского кладбища – захоронение Федора Петровича Гааза (1780–1853), врача, прославившегося своей филантропией. Доктор Гааз сделался в России примером жертвенности. Его выражение «Спешите делать добро!» стало девизом российской медицины.

Мало того что он не брал с неимущих плату за лечение, он и сам иногда безвозмездно одаривал своих нуждающихся пациентов деньгами и даже собственной одеждой. Особенно Гааз прославился помощью заключенным и каторжникам.

На оградке могилы Гааза укреплены настоящие кандалы, в каких шли ссыльные в Сибирь. Эти кандалы должны напоминать об особенной заботе «святого доктора», как его называл народ, об узниках.

Это Гааз добился, чтобы вместо неподъемных двадцатифунтовых кандалов, в которых прежде этапировали ссыльных, для них была разработана более легкая модель, прозванная «гаазовской», и еще, чтобы кольца на концах цепей, в которые заковывались руки и ноги арестанта, были обшиты кожей. Бывшие зэки и сегодня приносят цветы на могилу Гааза.

Пожалуй, в их среде таким уважением и популярностью пользуется еще только одна могила – Соньки Золотой ручки на Ваганьково. Правда, самой Соньки в этой могиле никогда не было…

Хоронили Гааза, потратившего все деньги на страждущих, за счет полиции. За его гробом шли двадцать тысяч человек! Возможно, это были самые многолюдные похороны в Москве.

Интересно описывает случай из жизни доктора Гааза писатель Викентий Вересаев:

Однажды на заседании Московского тюремного комитета, членом которого был и московский владыка митрополит Филарет, Гааз так ревностно отстаивал интересы заключенных, что даже архиерей не выдержал и возразил: «Да что вы, Федор Петрович, ходатайствуете об этих негодяях! Если человек попал в темницу, то проку в нем быть не может». На что Гааз ответил: «Ваше высокопреосвященство. Вы изволили забыть о Христе: он тоже был в темнице».

Филарет, сам, к слову сказать, много усердствующий для нужд простого народа и причисленный впоследствии к лику святых, смутился и проговорил: «Не я забыл о Христе, но Христос забыл меня в эту минуту. Простите Христа ради».

Здесь же покоится генерал Петр Пален (1778–1864), который в 1812 году, находясь со своим корпусом в арьергарде 1-й русской армии и сдерживая многократно превосходящего числом неприятеля, позволил Барклаю отойти к Смоленску и, таким образом, спас армию, а значит, и всю кампанию.

Можно здесь найти и захоронение семьи известных московских фармацевтов и аптекарей Феррейнов (этим именем нынешний небезызвестный предприниматель Брынцалов назвал свой фармацевтический завод). Много здесь и дореволюционных коммерсантов-иностранцев, к числу которых принадлежали и Эрлангеры.

Только мы подошли к склепу, как увидели там женщину – служительницу кладбища, которая смывала надписи на стене склепа.

«Чистим стены регулярно, но это бесполезно, сюда постоянно приходят новые люди в надежде на чудо», – говорит Наталья.

В часовне над склепом семейства Эрлангеров, построенной архитектором Шехтелем, находится мозаика «Христос-Сеятель» работы Константина Петрова-Водкина.

Наталья же рассказала, что эти надписи и записки называются «печалования» ко Господу.

Алена, которая пришла вместе с нами, смутилась и осторожно засунула записку со своей просьбой в створ маленького окна склепа.

А Наталья, видимо обрадовавшись неожиданным слушателям, рассказала, что с этой часовней-склепом связана одна из самых интересных историй, случившаяся на московских кладбищах в 1990-х. Собирать средства на реставрацию часовни взялся приход церкви Петра и Павла, что на соседней Солдатской улице. И батюшка благословил стоять возле часовни с кружкой некую подвижницу, может быть, даже и блаженную, – Тамару. Она же расчищала склеп под часовней от земли и векового мусора, поселившись на кладбище в шалаше. На ночь кладбище закрывалось, и тетя Тамара, как называли ее кладбищенские работники, оставалась совершенно одна в своем шалаше. Утром работники отворяли ворота кладбища, и их у ограды встречал жизнерадостный, улыбающийся человек с медной кружкой на шее. Но однажды тетя Тамара исчезла и больше никогда не появлялась на Введенских горах.

Говорят, что иногда ее и сегодня видят в Москве возле разных храмов: будто бы она стоит там с неизменной своей кружкой и все собирает пожертвования для каких-то благих целей.

Москвоведам удалось узнать, как звали «блаженную Тамару» – Тамара Павловна Кронкоянс. Десять лет полной инвалидности, приговор врачей (этой ночью она умрет), ее последняя молитва, и вдруг – чудо! Осталась жива. Она пришла на Немецкое кладбище, где прожила двенадцать лет в обычном железном вагончике, и в жару, и в стужу.

На милостыню, которую ей подавали, она восстановила из руин уникальную часовню с фреской великого русского художника Петрова-Водкина «Христос-Сеятель».

Так же на милостыню она построила медную часовню на заброшенной могиле старца Зосимы (Захарии), схиархимандрита, последнего духовника Троице-Сергиевой Лавры перед ее закрытием после революции.

Так не известная никому нищенка стала хранительницей православных святынь на Введенском кладбище… Тамара рано потеряла маму и выросла в детдоме. Она просто не могла спокойно смотреть на заброшенные могилы. Кладбище называла ласково – городок.

…А Алена, благодаря которой мы в этот раз пришли на Немецкое кладбище, сдала в итоге свой экзамен на «отлично». Она уверена, что ей помогла часовня. А сын уверяет, что и без этого предмет Алена знала лучше всех в группе…

Из истории Введенского кладбища

После революции на Немецком кладбище похоронили художника Виктора Васнецова и его брата Аполлинария Михайловича; одного из самых знаменитых издателей Ивана Сытина; архитектора, автора проекта Музея изящных искусств имени Александра III (имени Пушкина), универмага «Мюр и Мерилиз» (ЦУМ), «Чайного дома» на Мясницкой Романа Клейна. Позже – архитектора-конструтивиста Константина Мельникова; актеров Анатолия Кторова, Аллу Тарасову, Татьяну Пельтцер, Рину Зеленую, Люсьену Овчинникову; певицу Марию Максакову; режиссера Юрия Озерова и его не менее знаменитого брата, спортивного комментатора Николая Озерова; писателей Михаила Пришвина и Степана Скитальца; Роберта Штильмарка – автора «Наследника из Калькутты»; Леонида Гроссмана и Льва Гумилевского; Александра Казанцева; поэтов Софью Парнок и Дмитрия Кедрина; Веру Инбер и пародиста Александра Иванова, а также Ираклия Андроникова; Вадима Кожинова; рок-музыкантов Анатолия Крупнова и Александра Лосева; ученого-физика, лауреата Нобелевской премии Илью Франка; кинорежиссера Абрама Роома и многих-многих других известных людей страны.

А еще здесь находится могила Люсьена Оливье – известного московского ресторатора, автора легендарного салата, а также одного из основателей приложения к «Вечерней Москве» газеты «Вечерний клуб» Игоря Табашникова, трагически погибшего в 1993 году.

История семьи Эрлангеров

Антон Максимович Эрлангер, несмотря на имя, был коренным москвичом. Правда, лишь в первом поколении. Его отец, композитор и дирижер, работал одно время в Мариинском театре, потом переехал в Москву. Дедом Антона Эрлангера с материнской стороны был голландский художник ван Брюссель.

Но больше, чем искусство, его привлекали промышленное производство и предпринимательская деятельность. Антон Эрлангер построил первую в России большую паровую вальцевую мельницу. Этот многоэтажный гигант, перерабатывавший до сорока тонн зерна в сутки, вырос в 1881 году на территории Сокольнического поля. По этому образцу и сам Эрлангер, и другие российские хлебопромышленники стали строить мельницы по всей стране.

Эрлангер создал первое в России профессиональное издание по мукомольному делу и хлебной торговле «Мельник». В 1892 году Эрлангер открыл на свои средства Московскую школу мукомолов. Она существует и поныне, только называется иначе: «Технико-экономический колледж».

После смерти «мельничного короля» в 1910 году мельница в Сокольниках перешла к его братьям, а в 1918-м ее национализировали. В 1930 году мельничному комбинату присваивают имя… наркома Цурюпы, каковое предприятие носит вплоть до перестроечных времен. Сегодня это – акционерное общество под названием «Мельничный комбинат в Сокольниках».

Антон Эрлангер много жертвовал на благотворительные нужды, учреждал стипендии, помогал бедным…

Указом Президента Российской Федерации № 176 от 20 февраля 1995 года «Об утверждении перечня объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения» мавзолей Эрлангеров на Введенском кладбище был включен в список объектов общероссийского исторического и культурного наследия.

Внук Антона Эрлангера – его тезка Антон Александрович был известным палеонтологом, а также руководил палеонтологическим школьным кружком. Он трагически погиб в 1996 году в возрасте 89 лет, попав на улице под машину.

Полноценного образования в области геологии и палеонтологии он не получил. Воевал.

После войны работал в школе и палеонтологической секции Московского общества испытателей природы (МОИП). Зарабатывал на жизнь Антон Александрович, делая наборы учебных пособий по палеонтологии для фабрики «Природа и школа».

В конце 60-х годов он продал Палеонтологическому институту при Академии наук (ПИН) уникальную коллекцию остатков морских лилий из каменноугольных отложений Подмосковья. За это многие в ПИНе стали называть его «палеонтологическим спекулянтом». В Палеонтологическом музее при ПИНе есть еще один уникальный экспонат от Эрлангера: огромная плита известняка со скоплением морских лилий, взятая монолитом в Мячковском (Тураевском) карьере; в раскопках участвовали члены кружка Антона Александровича.

Одна из очень редких ископаемых морских лилий названа палеонтологом Арендтом в честь нашедшего ее Антона Александровича – Парамегалиокринус эрлангери.

Эрлангер умел самостоятельно определять ископаемые из самых разных геологических систем и уголков бывшего Советского Союза. Часто он делал это на глаз.

Когда Антон Александрович погиб, его похоронили на Введенском кладбище, где покоятся и его предки.

Стихи о часовне Эрлангеров:

«В тени, в тиши, вдали от сует

Стоит одиноко с древних времен,

В веках зачарован, магический склеп.

Исполнит желанье, что будет на нем».

Местная притча о часовне Эрлангеров

Жила-была женщина, которая очень любила своего мужа. Потом муж умер, а женщина ну никак не могла смириться с его смертью: отказывалась от еды, не спала, все время проводила на кладбище, оплакивая своего любимого… А в один прекрасный день написала на склепе: «Хочу, чтобы мой муж ожил». Муж, конечно, не ожил, но к склепу однажды пришел мужчина, страдающий половым бессилием, и тоже что-то написал. Надо сказать, что он был похож на покойного вдовушкиного мужа, как брат-близнец. С первого взгляда они полюбили друг друга и жили долго и счастливо…

Часовня старца Захария

Есть на кладбище часовня старца Захария, или, как его звали в монашестве, Зосимы, в которую люди специально приезжают молиться о даровании супруга или о помощи в выборе второй половины. Табличка на часовне рассказывает о Захарии-Зосиме так: «Прожил 86 лет (1850–1936), совершил много подвигов, сотворил множество чудес, засвидетельствованных очевидцами. Некоторые чудеса сотворил Бог ради Захарии еще в детстве его. Он трижды видел Троицу и трижды наяву Богоматерь; дважды ходил по воде, как по суше, по его молитве воскрес умерший, он исцелял больных и очищал от грехов. Это подвижник, достойный имени святого».

Поучения старца Захарии

Берегите совесть свою, она есть глас Божий – голос Ангела-Хранителя. Как надо беречь свою совесть, учитесь у старца отца Амвросия Оптинского. Он стяжал благодать Святого Духа. Мудрость без благодати есть безумие.

Помните слова отца Амвросия: «Где просто, там ангелов сто, а где мудрено, там ни одного». Достигайте простоты, которую дает только совершенное смирение. Достигайте в смирении любви простой, совершенной, обнимающей молитвой всех, всех…

Премудр тот, кто стяжал Духа Святого, стараясь исполнить все заповеди Христовы. И если он премудр, то и смирен.

Будьте мужественны даже тогда, когда великие испытания Господь посылает. Одолевают страсти, молитва слабеет, даже не хочется ее творить, все внимание поглощают разные желания и страсти…

Да тут как нарочно такие беды внутренние и внешние встречаются, от которых слабый человек в уныние впадает. Это страсть – уныние – мертвит все святое, все живое в человеке. Скорее тогда распнитесь крестом, молясь так, как в древности многие из подвижников молились, борясь со страстями. Читайте «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…»

Если у кого есть, прочтите канон честному и животворящему кресту Христову, а потом распнитесь крестом и умоляйте Утешителя душ и телес наших умилосердиться над вами, простить вас и войти в душу вашу и изгнать то уныние, которое убивает вас.

Из истории

По преданию могила Франца Яна Лефорта, сподвижника Петра I, была покрыта мраморной доской с вырезанной на ней эпитафией: «Остерегись, прохожий, не попирай ногами сего камня: он омочен слезами величайшего в свете монарха…»

Ещё

Тайны Введенского кладбища
Мертвая рука и надгробие на колесах, подземные катакомбы и надписи на склепе, сакральная «Вампирка» и рецепт салата оливье, унесенный в могилу

За рекой Яузой на территории бывшей Немецкой слободы находится самый необычный некрополь Москвы — Введенское кладбище.

2. Памятный знак на стеле, установленной на месте захоронения французских солдат, погибших в войне 1812 года

3. Москва. Введенское (Немецкое) кладбище. Южные ворота

4. Москва. Введенское (Немецкое) кладбище. Северные ворота

5. Москва. Введенское (Немецкое) кладбище. Северные ворота

6. Лютеранская церковь

7. Уборка на могилах ветеранов Великой Отечественной войны

8. Уборка на могилах ветеранов Великой Отечественной войны

9. Могила балерины Ольги Лепешинской

10. Могила актера Геннадия Бортникова

11. Памятник генералу Никите Лебеденко

Тишину Введенского кладбища нарушают пение соловьев и шелест вековых деревьев, шуршание осенней листвы и скрежет дворницкой лопаты. Впечатлительному человеку в этих звуках чудятся разговоры ушедших в мир иной. Это не удивительно: Введенское кладбище хранит множество тайн и преданий. Одна из легенд связана с выходцем из Шотландии генералом Гордоном — соратником Петра I, любителем выпить и подурачиться. В начале XX века из кладбищенской книги кто-то выдрал листы с указанием места, на котором находился надгробный камень шотландца, состоявшего на царской службе. С тех пор генерал бродит по аллеям в поисках утраченной могилы, стуча каблуками и пугая посетителей криками на гортанном гаэльском наречии.

12.

15.

19.

Инженер Максимилиан Эрлангер привез в Россию первую паровую мельницу и построил в Сокольниках комбинат, который и сейчас выпускает ржаной и пшеничный хлеб. Усыпальница «мучного короля» построена по проекту архитектора Федора Шехтеля. Внутри — освещаемая лампадой фреска художника Петрова-Водкина. Христос в цветных одеждах разбрасывает зерно на вспаханном поле. Сюжет напоминает людям о том, что они должны сеять добрые дела. Икона считается чудотворной, и многие верят, что желания, написанные на стене склепа, обязательно сбудутся. Стены часовни исписаны карандашами и фломастерами. Люди обращаются к Иисусу с просьбами о хорошей работе и желании заработать большие деньги, об исцелении от пьянства и возвращении любимого.

22. Часовня

23. Беломраморная статуя Христа перед усыпальницей Рекк-Третьяковых

25. Мавзолей Людвига Кноппа

28. Католическая месса в День всех усопших праведных

29. Католическая месса в День всех усопших праведных

30. Католическая месса в День всех усопших праведных

На могиле Георга Лиона и Александры Рожновой высится полукруглая колоннада с мозаичным панно — копией картины художника Арнольда Беклина «Остров мертвых». К кладбищенским воротам, расположенным среди холмов, подплывает лодка, в которой находятся двое — гребец и обернутая в белую ткань женщина. Символику расшифровать несложно. В изображении гор воплощается царство мертвых — Аид. Лодочник Харон перевозит душу, закутанную в саван, через реку Стикс.

31.

32. Могила генерала Карла Стааля

33. Могила Христиана Мейена

34. Скульптура Птица Сирин — работа Сергея Коненкова на могиле писателя Михаила Пришвина

35. Могила художника Аполлинария Васнецова

37.

Фердинанд Теодор фон Эйнем основал кондитерскую фабрику, знакомую нам как «Красный Октябрь» на Берсеньевской набережной, где сейчас размещаются модные заведения — галереи, театры, клубы. На своем московском предприятии порядочный немец учредил восьмичасовой рабочий день, открыл общежитие и кассу взаимопомощи, стал выплачивать пенсию лучшим работникам. Эйнем был честным промышленником и работодателем. В наши дни на его могилу приходят люди, которые хотят заниматься добросовестным бизнесом без взяток и «откатов».

40. Могила Теодора фон Эйнем

44. Указатель к могиле Люсьена Оливье

Самое почитаемое захоронение на Введенском кладбище — могила врача Федора Гааза. Его девизом была знаменитая фраза: «Спешите делать добро!».

45. Могила доктора Гааза

46. Могила доктора Гааза

47. Могила доктора Гааза

48. Могила доктора Гааза

49. Могила доктора Гааза

За рекой Яузой на территории бывшей Немецкой слободы находится самый необычный некрополь Москвы — Введенское кладбище. Налет запущенности, присущий любому погосту, здесь особый — натуральный, живой, наполненный романтикой. Вдоль аллей и тропинок тянутся гипсовые вазы и мраморные распятия, надгробные плиты с готическими надписями и необычные часовни, скорбные женские фигуры и ангелы с опущенными крыльями. Есть особая прелесть в неспешных прогулках по Введенскому кладбищу. Протискиваясь меж оград и разбирая надписи на надгробьях, испытываешь не только скорбь и уныние, но и потребность поразмышлять, открыть книгу, познакомиться с историями жизни ушедших людей.

Свое официальное название кладбище получило от Введенской горы, но в народе его чаще называли Иноверческим, или Немецким. Огражденный кирпичным забором участок площадью 20 гектаров стал кусочком Западной Европы на российской земле. Со времен Петра I здесь хоронили неправославных христиан — католиков, лютеран, англиканцев. Кладбищенская земля примирила не только представителей разных конфессий, но и тех, кто сражался друг с другом на полях брани. Пройдя через южные ворота, справа от центральной аллеи вы увидите огражденную цепью братскую могилу солдат наполеоновской армии. А слева от аллеи — обелиск в память о русских воинах, которые скончались от ран, полученных на Бородинском поле.

В середине XIX века предприимчивые европейцы устремляются в Первопрестольную. На Введенском кладбище появляются могилы зарубежных банкиров, промышленников и купцов. Но во время Первой мировой войны иностранцы массово покидают Россию. Часть могил приходит в негодность, на некоторых плитах стираются имена. В первые десятилетия советской власти на кладбище хоронят российских священников, ученых и военных. После Великой Отечественной войны появляются могилы людей творческих профессий. Кого только здесь не встретишь! Деятели театра и кино — Рина Зеленая, Михаил Козаков, Люсьена Овчинникова, балерина Ольга Лепешинская, пианист Давид Лернер, спортивный комментатор Николай Озеров, оперная певица Мария Максакова, архитекторы братья Мельниковы, историк Сигурд Шмидт, композитор Эдуард Колмановский. На главной аллее покоится актер Геннадий Бортников, которого называли «русским Жераром Филиппом», а у южной стены похоронена народная артистка Татьяна Пельтцер — «счастливая старуха», как она именовала себя.

Могила балерины Ольги Лепешинской. Фото: Игорь Стомахин/сайт

Роковое свидание

Тишину Введенского кладбища нарушают пение соловьев и шелест вековых деревьев, шуршание осенней листвы и скрежет дворницкой лопаты. Впечатлительному человеку в этих звуках чудятся разговоры ушедших в мир иной. Это не удивительно: Введенское кладбище хранит множество тайн и преданий. Одна из легенд связана с выходцем из Шотландии генералом Гордоном — соратником Петра I, любителем выпить и подурачиться. В начале XX века из кладбищенской книги кто-то выдрал листы с указанием места, на котором находился надгробный камень шотландца, состоявшего на царской службе. С тех пор генерал бродит по аллеям в поисках утраченной могилы, стуча каблуками и пугая посетителей криками на гортанном гаэльском наречии.

Другая легенда говорит, что под кладбищенским Введенским холмом находится целый город, состоящий из множества подземелий и катакомб. Войти в подземную «Введенку» можно лишь через один из старинных склепов. Но что это за склеп и в какой части кладбища он расположен, не знает никто. Зато известна история священника, чья могила украшена беломраморным крестом и скорбной статуей ангела. По рассказам современников, батюшка обладал красивым драматическим баритоном. Однажды его, что называется, попутал бес. Поп устроился в оперу и стал петь на сцене. Успех был невероятный, но вскоре у мэстро пропал голос, а потом отнялись и ноги. Священник долго страдал, обвиняя себя в том, что предал Господа, и умер только тогда, когда вымолил себе прощение.

Самое печальное предание связано с историей супругов Леона и Софии Пло, похороненных в одной могиле. Муж занимался поставкой в Россию железа и чугуна, потрясающе красивая жена содержала перчаточный магазин на Кузнецком мосту. Однажды супругу показалось, что его благоверная тайно встречается с любовником. Леон заказал резчику фигуру из камня в виде полуодетой женщины, крадущейся на свидание. Когда композиция была готова, муж пришел домой и убил сначала жену, а потом — себя. Скульптуру установили в качестве надгробия. Привлекательная дама в неглиже когда-то сжимала в руках каменную розу, чьи лепестки падали на плиту. Розу отломали вандалы, зато теперь статуя всегда держит живой цветок, принесенный кем-то из посетителей.

Вампирка

Инженер Максимилиан Эрлангер привез в Россию первую паровую мельницу и построил в Сокольниках комбинат, который и сейчас выпускает ржаной и пшеничный хлеб. Усыпальница «мучного короля» построена по проекту архитектора Федора Шехтеля. Внутри — освещаемая лампадой фреска художника Петрова-Водкина. Христос в цветных одеждах разбрасывает зерно на вспаханном поле. Сюжет напоминает людям о том, что они должны сеять добрые дела. Икона считается чудотворной, и многие верят, что желания, написанные на стене склепа, обязательно сбудутся. Стены часовни исписаны карандашами и фломастерами. Люди обращаются к Иисусу с просьбами о хорошей работе и желании заработать большие деньги, об исцелении от пьянства и возвращении любимого.

Мавзолей мануфактурщика и «отца русского ситца» Людвига Кноппа выполнен в виде полуразрушенного античного портика. Однажды некий искатель приключений залез внутрь и наткнулся на мертвую руку, торчащую из-под земли. С тех пор склеп в народе называют «Вампирка». Вплоть до 1940-х годов на площадке перед портиком была установлена статуя Христа работы итальянского скульптора Рафаэлло Романелли. Приходя сюда, паломники приносили с собой воду и поливали руку Иисуса, указывающую вниз, на землю. Считалось, что стекшая вода приобретает чудодейственные целебные свойства.

Мавзолей Людвига Кноппа. Фото: Игорь Стомахин/сайт

В последние годы «Вампирка» стала сакральным местом для представителей субкультуры готов — парней и девушек с подведенными глазами, в высоких ботинках на шнуровке. Готы говорят об особой кладбищенской энергетике, которая придает им силы, об эстетике смерти и манящих тайнах загробной жизни. Судя по загадочным анаграммам, надписям со словом «Апокалипсис» и разбросанным голубиным перьям, здесь устраивают ритуальные оргии вроде «черных месс» и «балов Сатаны». Несколько лет назад на Введенском кладбище усилили охрану и снабдили участки системой видеонаблюдения. Готов стало меньше, но они все равно появляются, особенно в канун 1 ноября — Дня Всех святых и Хэллоуина. Кстати, 2 ноября, когда отмечается День всех усопших, представители римско-католической церкви во главе с кардиналом проводят на Введенском кладбище торжественную мессу и крестный ход.

Дверь в загробный мир

На могиле Георга Лиона и Александры Рожновой высится полукруглая колоннада с мозаичным панно — копией картины художника Арнольда Беклина «Остров мертвых». К кладбищенским воротам, расположенным среди холмов, подплывает лодка, в которой находятся двое — гребец и обернутая в белую ткань женщина. Символику расшифровать несложно. В изображении гор воплощается царство мертвых — Аид. Лодочник Харон перевозит душу, закутанную в саван, через реку Стикс.

Стоит увидеть и необычный памятник на могиле железнодорожного деятеля Христиана Мейена. Крест сварен из рельсовых полос, установленных на локомотивные колеса, надгробие украшено вагонными буферами и сцепными приборами. Не менее удивительное надгробие на могиле Аполлинария Васнецова выполнено в виде ласточкиного хвоста, напоминающего зубцы кремлевских стен. Васнецов был единственным художником, который выступил против разрушения Храма Христа Спасителя. В своих картинах он восстановил исторический вид московского Кремля — от эпохи Ивана Калиты до эпохи Дмитрия Донского. Недалеко от «ласточкиного хвоста», распустив крылья, сидит Птица Сирин. Эта работа скульптора Сергея Коненкова установлена на могиле писателя Михаила Пришвина. Запрокинув голову, сказочная птица поет вместе с деревьями и животными, о которых писал «певец русской природы».

Скульптура Птица Сирин — работа Сергея Коненкова на могиле писателя Михаила Пришвина. Фото: Игорь Стомахин/сайт

На надгробии винодела Филиппа де Пре можно прочитать сообщение, высказанное языком таинственной кладбищенской символики. Мраморное надгробие — это древнеримский храмовый портал. Слева и справа изображены ветки папоротника, олицетворяющие бесконечность. Шестиконечные звезды — гексаграммы — напоминают о шести днях сотворения мира. Одна звезда обрамлена венком из роз. Роза в погребальной традиции означает победу над смертью, быстротечность и бренность жизни. Говорят, что в ночь полнолуния между звездами высвечиваются лучи, образующие на мраморе яркий латинский крест. Вся композиция — не что иное как дверь для входа в загробный мир и выхода наружу в час воскресения.

Кандалы на могиле

Фердинанд Теодор фон Эйнем основал кондитерскую фабрику, знакомую нам как «Красный Октябрь» на Берсеньевской набережной, где сейчас размещаются модные заведения — галереи, театры, клубы. На своем московском предприятии порядочный немец учредил восьмичасовой рабочий день, открыл общежитие и кассу взаимопомощи, стал выплачивать пенсию лучшим работникам. Эйнем был честным промышленником и работодателем. В наши дни на его могилу приходят люди, которые хотят заниматься добросовестным бизнесом без взяток и «откатов».

В 2008 году в ходе инвентаризации бесхозных захоронений и переучета документов на Введенском кладбище была найдена могила Люсьена Оливье — французского повара, державшего в Москве ресторан «Эрмитаж». Изобретатель знаменитого блюда, без которого не обходится ни один новогодний стол, прожил всего 45 лет. Рецепт своего чудо-салата мастер хранил в глубокой тайне и унес с собой в могилу. Часто у памятника, установленного на месте захоронения Оливье, появляются молодые люди и девушки. Студенты кулинарных вузов и техникумов приходят сюда перед экзаменами, чтобы заручиться поддержкой знаменитого гастронома.

Самое почитаемое захоронение на Введенском кладбище — могила врача Федора Гааза. Его девизом была знаменитая фраза: «Спешите делать добро!».

Гааз отказывался брать с бедных людей плату за терапию и одаривал нуждающихся собственной одеждой. Он добился открытия лазаретов для узников, отделения осужденных от подозреваемых, отмены стрижки наголо подсудимых-женщин. Федор Гааз изобрел кандалы нового типа — более легкие и отделанные внутри кожей. Все свои деньги «святой доктор» потратил на облегчение участи больных и заключенных. Хоронили его за счет полиции. За гробом шли десятки тысяч человек. На могиле установили надгробие в виде Голгофы — камень, символизирующий гору, а сверху — крест. Памятник опоясан цепями с милосердными «гаазовскими» кандалами. По традиции, сюда несут цветы те, кто освободился из мест лишения свободы, а также граждане, пострадавшие безвинно.

А.В.ЛАЗАРЕВ

Ю.Н.СОЛОВЬЕВА

М.С.СОЛЮС

УСЫПАЛЬНИЦЫ ВВЕДЕНСКОГО КЛАДБИЩА

Сборник статей под редакцией Ю.Н.Соловьевой

Москва 2002

До сих пор на Введенском кладбище в Москве, или как его прежде называли Иноверческом, стоят, словно стражи, причудливые и неповторимые усыпальницы, и у каждой своя история, судьбы людей и творчество архитекторов, забвение и воскресение, прошлое и будущее. Будущее - потому, что их надо сохранить для потомков в знак памяти предкам и к истории Отечества.

Главные ворота (Южные) Введенского кладбища (1872, проект А.А.Мейнгарда).

Вход с Наличной улицы.

Северные ворота Введенского кладбища.

Мы издавна знаем, что путь наш невечен

На этой планете Земле.

Об этом расскажут могилы кладбища

И склепы глухие в скале

Казалось, нет смысла стремиться и биться,

Все кончится прахом и тьмой.

Но, нет, жизнь продлится,

И в новом ковчеге нам плыть со своей судьбой.

Там знают про наши земные свершенья,

Грехи, отступленья и взлет.

Так будем готовы предстать к Воскресенью,

Всевышний когда позовет.

Ю.Н.Соловьева

Общекладбищенская часовня (1911, проект В.А.Рудановского)

Сведения о постройке кладбищенской часовни для отпевания умерших находятся в Центральном Историческом Архиве Москвы (ЦИАМ) в 54 фонде (оп. 165, д.243). Проект этой готической, с элементами модерна, часовни выполнил и строил техник-архитектор Владимир Александрович Рудановский, инженерные расчеты на железобетонные конструкции выполнил инженер Карл-Вильям-Леон Розенблат, проект был утвержден 02.12.1911, а 21.05.1912 комиссия Московского Губернского правления, в том числе архитектора-художника Гуржиенко, докладывала, что —«Построена без отступления и рекомендуется выдать разрешение на пользование часовней». Среди подписавшихся — смотритель М.А.Клингельгефер.

Бытие 23 (из Библии)

3. И отошел Авраам от умершей своей, и говорил сынам Хетовым, и сказал: 4. я у вас пришелец и поселенец; дайте мне в собственность место для гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих. 14. Ефрон отвечал Аврааму и сказал ему: 15. господин мой! послушай меня: земля стоит четыреста сиклей серебра; для меня и для тебя что это? похорони умершую твою. 19. После сего Авраам похоронил Сарру, жену свою, в пещере поля в Махпеле, против Мамре, что ныне Хеврон, в земле Ханаанской. 20. Так достались Аврааму от сынов Хеттовых поле и пещера, которая на нем, в собственность для погребения.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Уже в ХV ст. Московское государство приходит в соприкосновение с Западной Европой. С одной стороны, военные столкновения с Литвой и Швецией, с другой - потребность в знающих специалистах, которую не могли удовлетворить своими силами, заставила обращаться к иноземцам. Обычай уводить в свою землю пленных создал в Московском государстве целые колонии литовцев, ливонцев, шведов и др. Затем появились добровольные переселенцы, выписанные из-за границы: военные, архитекторы, врачи, рудознатцы, ремесленники. С началом ХVI в. завязались торговые отношения, прежде всего, с Англией и Голландией, и в некоторых городах образовались новые землячества иностранцев. В старину иноверцы, как и русские, погребались при церквях; их хоронили в Марьиной Роще, на Лазаревском кладбище, в Немецкой слободе около Старо-лютеранской кирки Св. Михаила и Ново-лютеранской кирки Св. Ап. Петра и Павла. По Указу от 2 июля 1748г. им приказано было хоронить только в Марьиной Роще, правда, продолжалось это лишь 20 лет, и Указом Петра III разрешено было иноверцев по-прежнему погребать при церквях, так было до 1771 г., когда открыли Иноверческое кладбище на Введенских Горах в Лефортове для захоронения умерших от чумы и позже для всех иноверцев, а при городских церквах было запрещено погребать.

Предание говорит, что еще во времена Петра I на Введенской горе был погребен его приближенный и стоял памятник, а от него в сторону Головинского дворца, бывшего одно время царской резиденцией, шел довольно широкий подземный ход. По-видимому, Петр Алексеевич, переживший преображенскую трагедию, когда его врасплох чуть не застали приверженцы царевны Софьи и спешно пришлось уходить по дороге, где на каждом шагу могла быть засада, впоследствии стал более предусмотрительным.

В 1840 г. был организован Комитет для благоустройства Иноверческого кладбища, приписанного к приходам: Новой Лютеранской церкви Св. Ап. Петра и Павла, Старой Лютеранской церкви Св. Арх. Михаила, Реформаторской церкви, Католической французской и польской церквей, а также Англиканской. Каждый приход вносил свою лепту на благоустройство кладбища в соответствии с числом захороненных. Так, в 1839 г. погребено: от Ново-Лютеранской церкви - 80 умерших, Старо-Лютеранской - 60, Реформаторской - 6, Каталической французской - 22, Католической польской - 22, Англиканской - 10. Первым смотрителем стал Арендт Бернгард (ум. 1859). [В Хронике Евангельской общины в Москве сказано, что возвышенное место за военным госпиталем закреплено за Иноверческим кладбищем по указу Екатерины II в 1772 г. Книга протоколов кладбищенского комитета стала вестись с 1852 г., а каменные ворота с башнями построены в 1865—72 гг., арх. А.А.Мейнгард. Фехнер А.В. Хроника Евангелической общины в Москве. - М., 1876].

По плану 1854 г. [Центральный Исторический Архив Москвы (ЦИАМ), фонд 1629, оп. 2, д.10] ,составленному незадолго перед благоустройством Иноверческого кладбища, оно занимало меньшую территорию, влево от сегодняшней главной аллеи, справа от нее забор был всего в 15-20 м и повторял Камер-Коллежский вал. С другой стороны была низина по речке Синичке, текущей в Яузу. Место было неровное, посередине кладбища проходил овраг, но осноная нагорная часть его весьма подходила по своей почве для захоронений. Кладбище делилось на участки, относившиеся к церквям разных конфессий. В крайнем левом углу у главного входа была сторожка, рядом с ней хоронили лютеран, места ближе к главной аллее и вглубь кладбища по левой стороне относились к разным конфессиям, там были могилы католиков, лютеран и англиканцев. Вокруг оврага, в середине кладбища, хоронили католиков, и ближе к речке Синичке стоялав их сторожка, или караульня. В северо-западной части были выделены места для лютеран. Но правила иногда нарушались, и в записях на плане 1854 г. специально перечислялись на лютеранском участке могилы католиков: Оливье, Дельсаль, Цин, Фертвенгель, Бруггер, Виппер, Шерман, Вульф, Ру, Ценкер, Нилус, Новицкий-Саблер, Григориус, Шмидт, Ганц, Каспер, Гофман. А на католическом участке оказались могилы лютеран: Дельсаль, Кунич, Симонс, Фишер-Фон-Вальдгейм, Штуцман, Леонгард, Кельч, Занфлебен, Гильдебрант, Гинтер, Лименталь, Отте.

Во второй половине ХIХ в. территорию кладбища расширили до нынешней Крюковской улицы, местность выровнили, овраг засыпали; главные ворота сооружены по проекту А.А.Мейнгарда в готическом стиле и оформлены надвратной колокольней с черепичной крыше (1872). [ Справочные книги «Московский адресный Календарь» и издания «Вся Москва», М., 1875-1917 ] . Когда через них шла похоронная процессия, звонили в колокола. Ворота называли Филипповскими по имени Святого, в чей день поминовения они были заложены. Об этом напоминала надвратная икона Св. Филиппа (сейчас на ее месте икона Спаса Нерукотворного Образа). После ворот, чуть левее, установлена на пьедестале беломраморная скульптура Скорбящей Матери, выполненная для кладбища по заказу Цитемана (ее неудачно покрасили в 2001 г.). Надпись гласит: «Der Rest ist Schweigen» (пер. - Да будет воля Твоя ).

По сведениям на 1889 г., в состав Комитета входили: Левенталь Дагоберт Давидович, председатель; Гиммельгебер Юлий Юльевич; Роде Федор Иванович, управляющий построек; инспекторы: Арно Карл Карлович, Вебер Август Егорович, Даниель Иосиф Васильевич, Катуар Егор Львович, Лерх Яков Яковлевич, Овсиенский Флорентин Феликсович, Пальм Мартин Мартинович, Тангет Роберт Романович, Штильмарк Александр Александрович; смотрителем был Клингельгефер Александр Иванович (жил в здании на кладбище). [Центральный Исторический Архив Москвы (ЦИАМ), фонд 54, оп. 165, д. 243].

В 1894 г. на новой территории построили общую часовню в псевдовизантийских формах (инж. О.В.Дессин). Но поскольку на кладбище хоронили христиан разных церквей, позже в 1911 г. возвели еще одну большую часовню. Техник-архитектор В.А.Рудановский разработал ее проект в готическом стиле с элементами модерна, инженерные расчеты на железобетонные конструкции выполнил К.Розенблат. Проект утвержден 2.12.1911 г., а 21.05.1912 г. комиссия Московского губернского правления, в составе которой был архитектор А.М.Гуржиенко, докладывала, что «построена без отступления и рекомендуется выдать разрешение на пользование часовней» . [Чичерюкин В. //Московский журнал. 1993, № 12].

Согласно тем же архивным документам [Центральный Архив научно-технической документации Москвы (ЦАНТДМ), владение 743/491. Центральный Исторический Архив Москвы (ЦИАМ), фонд 54, оп. 165, д. 243] , на площадке перед этой часовней, влево, метрах в 8—10, было отведено место для фонтана, а потом на круглом основании установили бронзовую статую Христа, держащего беломраморный крест (работа скульптора Р.Романелли). Сотрудники ГНИМА (Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А.В.Щусева) свидетельствуют, что скульптура еще в 1980-ых гг. находилась на Донском монастыре и была упакована для перевозки. Где она сейчас - будет рассказано ниже в главе "УСЫПАЛЬНИЦА ВОГАУ".

В 1920-х гг., когда кладбище отошло в ведение Городского коммунального хозяйства, в часовне разместили контору. В 1995 г. здание передано храму Св. Троицы Евангелическо-Лютеранской Церкви Ингрии на территории России, оно отреставрировано под руководством архитектора В.П. Райккеруса. В августе 2000 г. церковь освятили; богослужения проводятся на финском и русском языках.

В 1907 г. вблизи входа с Камер-Коллежского вала построили ворота причудливой архитектуры и двухэтажное здание в готическом стиле с элементами модерна (предположительно, по проекту А.Г.Форинта). В этом доме жил смотритель (позже директор) и размещалась контора. На кирпичах стены, выходящей к Госпитальному валу, при ее перестройке в середине 1990-х гг. обнаружено клеймо «Гусаровъ». На том месте, где сейчас здание Московского Педагогического Института, стоял в начале ХХ в. особняк председателя Комитета по благоустройству Иноверческого кладбища, в том числе и земли. Вся территория была обнесена кирпичной стеной, часть которой по Крюковской улице разрушена в 1930-х гг. и в настоящее время заменена строительными балками, что никак не гармонирует с высокохудожественным Введенским некрополем.

На бывшем Иноверческом кладбище до сих пор сохранилось немало мавзолеев, это кроме многочисленных памятников, которые по праву можно отнести к произведениям искусства. [Артамонов В.Д. Введенское кладбище.— М., 1993] . Наш рассказ пойдет о тех, кому поставлены эти усыпальницы и о строивших их архитекторах. Заметим, что в настоящее время часто эти величественные сооружения не посещаются потомками, они как бы заброшены. Это естественноЮ потому что воздвигали их для состоятельных семей, а их представителям, в первую очередь, пришлось пострадать после событий 1917 г.

Посетим могилы тех, чье имя, избежавшее тления, заставит нас задуматься и, быть может, лучше прожить остаток дней.

А.Т.Саладин

ИЗ ЗАПИСЕЙ САЛАДИНА А.Т.

Вообще о столичных кладбищах сведений немного. Московский краевед Анатолий Тимофеевич Саладин (1876-1919)

составил рукопись в 1916-17 гг., которую издали в 1997 г. под названием «Очерки истории московских кладбищ» [Саладин А.Т. Очерки истории московских кладбищ. —М., 1997] . В ней содержатся несколько отрывочные, но любопытные сведения о временах, от нас удаленных. Саладин попытался выделить надгробия с его точки зрения выдающихся людей.

— Кладбище - это особый мир, полный воспоминаний, полных острых или тихих примеренных сожалений о тех, которые жили и которых уже нет. Родные, друзья, ушедшие «по ту сторону добра и зла», какими-то невидимыми нитями призывают живых к своим могилам.

— Великий химический процесс превращает тело человека в ничто, и ничего уже не остается в могиле, что составляло «я» человека. Но как-то невольно у могилы близких встает их образ, оживают воспоминания о них. Как будто они где-то рядом, и только какая-то легкая завеса скрывает их от имра живых.

В старину при Иоанне Грозном кладбище для иноземцев находилось за Москвой рекой, где были слободы наемного войска. Потом открыли кладбище в Марьиной Роще, на котором многие надгробия были одинаковыми: продолговатые, массивные, из тесаного белого камня, вверху они несколько расширялись. Все надписи, в большинстве на немецком языке, врезаны глубоко в камень, и потому даже через сотни лет могут быть прочитаны без особого труда. В старину надгробия были довольно примитивными: простейший крест и плита, потом на плите стали устраивать гробницы, в ней укрепилась колонна, утвердился конус, крест принял небольшие размеры и завершил пирамиду, или урну. Барокко, готика, классический стиль — все отразилось на кладбищенских памятниках.

А.Т.Саладин описал деятельность похороненного на Введенском кладбище доктора Федора Петровича Гааза и упомянул еще несколько фамилий врачей, музыкантов и архитекторов, отметил ряд художественных надгробий.

— Около большой белой часовни высится грубо отесанный обелиск розового гранита, окруженный цепью, подвешенной на столбах из стволов орудий. Это общий памятник воинам великой французской армии, погибшим в снегах России в 1812 г.

— На главной аллее ближе к входу, немного отступя от края правой стороны, невольно обращает внимание памятник на могиле Христиана Христиановича Мейена (ум.1875), основателя Комиссаровской технической школы и железнодорожного деятеля. Это огромный крест, составленный из рельсовых полос, с 4 настоящими вагонными колесами у подножия и вагонными буферами по углам, соединенными сцепными приборами.

Как ни удачна компоновка всех этих частей, общее впечатление получается странное, но идея близкого отношения покойного к железной дороге выражена вполне.

— На первой широкой аллее, пересекающей главную, налево за усыпальницей Эрлангера, выделяется красивый памятник без надписей, в духе хороших современных надгробий западной Европы, заполняющих парижское «Père Lachaise». Это выдержанный по формам склеп, с сидящей у входа женской фигуркой белого мрамора.

В белоснежном мраморе чувствуется живое тело, угадывается острая тоска, надрывающая душу.

Рядом — павильон на могиле Леона Пло (ум. 1905) с бронзовой женской фигурой у входа, как бы приглашающей переступить порог жизни и смерти, но эта фигура маловыразительна.

Надпись: Нашим оплакиваемым родителям: Леон Пло 1853-1905, Софи Пло 1859-1905.

с роскошной мозаичной картиной, изображающей ограду, по-видимому, кладбища на острове, за которой гнутся высокие кипарисы.

К воротам подплывает лодка. Впереди гребца стоит закутанная в белое женщина.

Картина полна настроения «Острова мертвых» Беклина. (Надгробие Георгия Лиона, 1853-1909 и А.И.Рожновой, 1849-1912, скульптор Замараев Г.Т., архитекторы - Антуан и Пьерт Росси).

— Недалеко от вторых ворот, с краю главной аллеи, хороша «статуя печали»

на могиле Ал. Бавастро (ум.1910), рельефно вырисовывающая античными формами женщины на сером фоне обломка гранитной стены. (На цоколе выбита надпись: модель Дзюбановъ, эскизъ Игнатьевъ, Кабановъ Мясницкая).

— Большинство памятников скромны и просты. Среди них нередко встречаются произведения настоящего искусства. Все это надгробия московских коммерсантов-иностранцев, людей, обладающих значительными средствами. Фамилии Кноп, Вогау, Иокиш, Эйнем, Бодло, Пло, Мюллер, Эрлангер и т.д. здесь пестрят на многих памятниках, напоминая вывески Мясницкой улицы и Кузнецкого моста.