Колдунья, волшебница, фея… Как иначе назвать ту, что в начале ХХ века смогла зачар овать миллионы читателей?..
Несколько десятилетий имя Чарской было окутано ореолом если не всенародного, то вседетского обожания. Её любили, перед ней преклонялись, к ней обращались, как к оракулу и провидцу.
Кем же была эта властительница дум? Неужели и вправду волшебницей? В какой-то мере да - очень уж много странного и загадочного связано с именем писательницы и её книгами.
Они - то ли феи, то ли колдуньи - приходят к нам ниоткуда и уходят в никуда. Вот и Чарская. Казалось бы, её отделяет от нас всего столетие - срок не бог весть какой, однако факты её биографии до сих пор не установлены точно. Начать хотя бы с даты и места рождения. Есть, правда, документ, где чёрным по белому написано, что предъявительница его «родилась 19 числа января 1875 года». Однако сама Чарская утверждала, что появилась на свет «в городе бывшем Петрограде, теперь Ленинграде, в 1879 году» .
Но может быть, все эти документы существуют лишь для отвода глаз? И на самом деле некая сказочная волшебница просто решила пошалить, приняв образ девочки Лиды Вороновой, которая жила в городке Шлиссельбурге, где служил её отец, и которая так сильно отличалась от сверстниц?..
Лида очень мучилась своей непохожестью: «Почему я переживаю всё острее и болезненней, чем другие? Почему у других не бывает таких странных мечтаний, какие бывают у меня?.. Почему другие живут, не зная тех ужасных волнений, которые переживаю я?»
Волнения эти не были плодом болезненного детского воображения. Лида рано лишилась матери, отца своего любила горячо, почти фанатично, и долго не могла примириться с его вторым браком и приходом ненавистной мачехи. Несколько раз она даже убегала из дома. Кончилось тем, что Лиду отвезли в Петербург и определили в Павловский институт.
Живой, свободолюбивой девочке институт казался чуть ли не тюрьмой. Суровая дисциплина, постоянная зубрёжка, скудная еда, грубая одежда - всё поначалу отталкивало и возмущало её. Но со временем отношение изменилось. Лидия Алексеевна признавалась впоследствии, что годы учёбы многое ей дали. Она стала спокойнее, терпимее, сдержаннее, увлеклась чтением и даже сочинительством.
Через шесть лет институт благородных девиц был успешно окончен. И вскоре юная выпускница Лидия Воронова вышла замуж за офицера Бориса Чурилова.
Замужество оказалось недолговечным, почти мимолётным. Несмотря на рождение сына, супруги расстались. Возвращаться под родительский кров Лидия Алексеевна не захотела. И вовсе не из-за мачехи. К тому времени «непримиримые враги» не только примирились, но горячо полюбили друг друга. Ещё во время учёбы в Павловском институте Лида заболела оспой, и если бы не самоотверженная забота мачехи, которая оставила мужа и маленьких детей, чтобы ухаживать за падчерицей, девочка не выжила бы. После такого случая о вражде не могло быть и речи. И всё же в родной дом Лидия Алексеевна не вернулась, её влекла самостоятельная жизнь.
Несомненные артистические способности, редкое обаяние и яркий темперамент позволили молодой женщине выдержать конкурс на Драматических курсах при Императорском театральном училище. А по его окончании она безо всякой протекции поступила в Александринский театр, где и прослужила более четверти века - с 1898-го по 1924-й год.
Но второстепенные и эпизодические роли, на которых подвизалась Чарская (это её театральный псевдоним), не приносили душевного удовлетворения и материального благополучия. Тогда она попробовала себя в сочинительстве, благо всегда питала к нему склонность. И обнаружила, что пишется ей легко и свободно. Однажды она даже призналась: «Я буквально горю и сгораю, лихорадочно набрасываю одну страницу за другой» .
«Задушевное слово» (так назывались два журнала товарищества М.О.Вольф - для младшего и старшего возраста) с удовольствием стало печатать никому не известную, но такую яркую, искреннюю и занимательную писательницу. Первая же повесть - «Записки институтки» (1901) - принесла ей известность. Затем последовали «Княжна Джаваха», «Люда Влассовская», «Вторая Нина», «За что? Моя повесть о самой себе»… И наконец, книги хлынули поистине всесокрушающим потоком. Это были рассказы и повести, стихи и пьесы, сказки для малышей и романы для взрослых. Всего за неполные двадцать лет Чарская написала около восьмидесяти книг.
Казалось, они возникали без малейшего усилия, как будто по мановению руки, и мгновенно разлетались по всей России, порой даже пересекая её границы и появляясь то в Чехии, то в Германии, то в Англии, то во Франции. И везде читатели, прежде всего - юные читательницы, с замиранием сердца и трепетом повторяли имя своего литературного кумира. Это было уже не признание, даже не успех, это было чистой воды колдовство. Право, ничем иным подобный ажиотаж объяснить невозможно - ну не художественными же достоинствами произведений Чарской!
Справедливости ради придётся признать: до уровня большой литературы Лидии Алексеевне было никак не подняться. Сентиментальность, экзальтированность, даже истеричность её книг, бесконечно повторяемые приёмы и образы, неряшливый стиль, примитивный язык - всё это и многое другое позволило молодому тогда критику К.И.Чуковскому назвать обожаемую и боготворимую писательницу «гением пошлости» и «фабрикой ужасов» . Его статья «Лидия Чарская» увидела свет в 1912 году. Буквально каждое слово в этой блестящей статье разило наповал. Но только не Чарскую. Удары словно не достигали цели и совершенно не тревожили волшебницу. Стоило ей поднести к губам свою колдовскую дудочку, как читательские души следовали за ней безропотно и зачарованно.
Конец всему этому наваждению положил 1917 год, когда в директивном порядке были отменены все маги и волшебники. Чарскую перестали печатать (четыре вещички для малышей, вышедшие под псевдонимом «Н.Иванова», не в счёт), а все прежние издания её книг были изъяты из библиотек и уничтожены.
Когда-то, ещё на вершине успеха, Лидия Алексеевна заметила: «Если бы отняли у меня возможность писать, я перестала бы жить» . Однако она прожила ещё долго, около двадцати лет - трудных и печальных лет. Одиночество и нищета выпали на долю уже немолодой женщины. Сын Юрий погиб в гражданскую, сражаясь в рядах Красной Армии. Других родственников не осталось. Читателей и почитателей разбросало по свету. И теперь некогда беспощадный К.И.Чуковский хлопотал о материальной помощи для всеми забытой писательницы.
Она ушла незаметно, как уходят все волшебницы, оставив нам последнюю грустную загадку. Могила Лидии Алексеевны находится в Санкт-Петербурге на Смоленском кладбище. Но некоторые очевидцы утверждают, что видели в посёлке Чкаловский Краснодарского края старый надгробный камень с полустёршейся надписью, в которой якобы можно угадать имя Чарской.

Ирина Казюлькина

ПРОИЗВЕДЕНИЯ Л.А.ЧАРСКОЙ

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ: [В 32 т.]. - М.: Приход храма Св. Духа Сошествия, 2006-2007.
Ещё недавно книги Лидии Чарской считались библиографической редкостью. Однако теперь многие издательства перепечатывают их с таким рвением, что дело дошло - ни много, ни мало - до «Полного собрания сочинений».
К сожалению, это издание вызывает ряд вопросов, ответы на которые найти довольно затруднительно.
Во-первых, каким образом в 32 сравнительно небольших тома удалось втиснуть 80 (по одним данным) или 160 (по другим) романов и повестей? Если же это не удалось, с какой стати собрание гордо именуется «полным»?
Во-вторых, все академические издания требуют серьёзного научного подхода: развёрнутых комментариев, обширного справочно-библиографического аппарата. Почему же ни в одном из тридцати двух томов мы не находим ничего подобного?
И, наконец, в-третьих, оправдано ли стремление издателей вернуть в круг чтения детей и подростков XXI века полузабытые архаичные книги сомнительных литературных достоинств, да к тому же в таких пугающих количествах?
Остаётся добавить, что «Полное собрание сочинений» Лидии Чарской в целом достаточно «полно» отражает её творчество. Здесь представлены знаменитые «институтские» повести, исторические произведения и сказки.

ЗАПИСКИ МАЛЕНЬКОЙ ГИМНАЗИСТКИ: Повесть для детей. - М.: Хронографъ, 2004. - 222 с.: ил. - (Дет. православное чтение).
Гимназия, институт - любимое место действия многих произведений Чарской. И неудивительно. Она как никто другой знала, помнила и умела изобразить быт и нравы этих учебных заведений. Но будет ли близкой и понятной история героини старой «гимназической повести» современным российским школьницам?

РОМАНТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ ДЛЯ ДЕВОЧЕК. - М.: ЭКСМО, 2005. - 512 с.: ил. - (Дет. б-ка).
В этом сборнике есть почти всё, что было так дорого сердцу Лидии Чарской: любимые героини, сильные чувства, роковые встречи, опасные приключения. И главное, есть сама Чарская, её детские переживания, мечты и страхи, которыми она щедро поделилась с героями и читателями.

СИБИРОЧКА: Повесть / Худож. Е.Попкова. - М.: Астрель: АСТ, 2001. - 190 с.: ил. - (Любимые книги девочек).
Не слишком ли много опасных встреч для беззащитной малышки? И волки, и медведи, и разбойники. Вполне достаточно, чтобы не оторваться от книжки до самого конца.

СКАЗКИ ГОЛУБОЙ ФЕИ / Предисл. Р.Сефа; Худож. Л.Насыров. - М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1994. - 222 с.: ил.
Как ни странно, сказки Лидии Чарской гораздо реалистичнее всех её «реалистических» книг. Их дыхание прерывисто. Красота - печальна. От них, кажется, веет холодком, как веет им от одной из сказочных героинь Чарской - Принцессы Льдинки…

> - Сага о княжне Джавахе и Люде Влассовской -

«Вижу далёкие образы, - писала Л.А.Чарская, - вижу светлые и тёмные стороны жизни. Обрисовываются два стройных образа девушек: одной - кроткий, нежный, печальный - институтской подруги, и другой - вольнолюбивый, гордый и свободный - кавказской княжны» . Так, собственно, и появились на свет две любимые героини писательницы - Люда Влассовская и Нина Джаваха. А потом и целая серия книг об их судьбах. Насколько популярными были те книги среди читательниц начала прошлого века, можно судить хотя бы по этим стихотворным строчкам:

М.Цветаева. «Памяти Нины Джавахи»

Трудно сказать, верила ли юная Марина Цветаева в реальное существование княжны Джавахи. Но тысячи её сверстниц верили безоговорочно. На могилу Нины к Новодевичьему монастырю приходили и приезжали издалека, не понимая, что такой могилы не существует, что это только плод писательского воображения…

ВТОРАЯ НИНА. - М.: Захаров, 2002. - 169 с.: ил. - (Книги маленьких принцесс).

ЗАПИСКИ ИНСТИТУТКИ / Послесл. С.Коваленко. - М.: Республика, 1993. - 383 с.: ил.

КНЯЖНА ДЖАВАХА: Повесть. - М.: Захаров, 2002. - 175 с.: ил. - (Книги маленьких принцесс).

ПОВЕСТИ / Вступ. ст. Е.Путиловой. - Л.: Дет. лит., 1991. - 319 с.: ил.

ПОД СЕНЬЮ СТАРОГО САДА; ЗАПИСКИ ИНСТИТУТКИ. - М.: Отчий дом, 2002. - 150 с.: ил. - (Православная дет. б-ка).

СОПЕРНИЦЫ / Худож. Н.Иштрикова. - М.: Астрель: АСТ, 2006. - 204 с.: ил.

- Исторические повести -

О повестях Л.Чарской, и прежде всего - исторических, язвительный К.Чуковский написал так: «Особенно недосягаема Чарская в пошлости патриото-казарменной» . Полстолетия спустя другой писатель (Б.Васильев) выразил противоположное мнение, сказав, что её повести «не только излагали популярно родную историю, но и учили восторгаться ею. А восторг перед историей родной страны есть эмоциональное выражение любви к ней» .

ГАЗАВАТ: Тридцать лет борьбы горцев за свободу: Ист. повесть. - М.: Республика, 1994. - 301 с.: ил.

ГРОЗНАЯ ДРУЖИНА: Ист. повесть [о походе Ермака]. - М.: Современник, 1994. - 267 с.: ил. - (История России в романах для детей).

ОДИН ЗА ВСЕХ: Повесть о жизни великого подвижника Земли Русской [Сергия Радонежского]. - М.: МП «Кукольный дом»: ТПО «Светоч», 1992. - 111 с.: ил. - (К 600-летию кончины преподобного Сергия Радонежского).

ПАЖ ЦЕСАРЕВНЫ: Романы. - М.: Современник, 1994. - 413 с.: ил. - (История России в романах для детей).
Содерж.: Желанный царь: [О царе Михаиле Фёдоровиче]; Паж цесаревны: [Об императрице Елизавете Петровне].

СМЕЛАЯ ЖИЗНЬ: Подвиги загадочного героя: Ист. повесть [о Надежде Дуровой]. - М.: Астрель: АСТ, 2005. - 300 с.: ил.

Ирина Казюлькина

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ Л.А.ЧАРСКОЙ

Арзамасцева И., Кузнецова Н. Чарская Лидия Алексеевна // Кузнецова Н. и др. Детские писатели. - М.: Баллас - С-Инфо, 1995. - С. 154-155.
Ерёмина Е. [Послесловие] // Чарская Л. Три слезинки королевы. - М.: Семья и школа, 1993. - С. 65.
Исмагулова Т. Реальная и мифологическая биография Лидии Чарской // Детский сборник: Статьи по детской литературе и антропологии детства. - М.: ОГИ, 2003. - С. 201-210.
Коваленко С. Феномен Лидии Чарской // Чарская Л. Записки институтки. - М.: Республика, 1993. - С. 372-379.
Невинская И. Чарская (псевдоним, наст. фамилия - Чурилова) Лидия Алексеевна // Русские детские писатели XX века. - М.: Флинта: Наука, 1997. - С. 481-484.
Никоненко С. Волшебные сказки Лидии Чарской // Чарская Л. Волшебная сказка. - М.: Пресса, 1994. - С. 5-10.
Пантелеев Л. Как я стал детским писателем // Пантелеев Л. Собр. соч.: В 4 т. - Л.: Дет. лит., 1983-1985. - Т. 3. - С. 316.
Приходько В. Магия Чарской // Дошкольное воспитание. - 2000. - № 12. - С. 76-83.
Приходько В. «Скачи, мой конь, во весь опор…» // Чарская Л. Смелая жизнь. - М.: Дет. лит., 1991. - С. 5-10.
Путилова Е. Лидия Чарская и её книги // Чарская Л. Повести. - Л.: Дет. лит., 1991. - С. 5-18.
Путилова Е. О забытых именах, или О феномене Л.Чарской // О литературе для детей: Вып. 32. - Л.: Дет. лит., 1982. - С. 73-88.
Стрелкова И. Тайна Лидии Чарской // Чарская Л. Сибирочка; Записки маленькой гимназистки. - М.: Дет. лит., 2006. - С. 5-10.
Чуковский К. Лидия Чарская // Чуковский К. Сочинения: В 2 т. - М.: Правда, 1990. - Т. 1. - С. 430-440.

И.К.

ЭКРАНИЗАЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Л.А.ЧАРСКОЙ

Сибирочка. Телесериал. Реж. В.Грамматиков. Россия, 2005. В ролях: А.Юганова, А.Булдаков, И.Ясулович и др.

Сегодня нетрудно найти информацию о русских детских писателях, тем более с очень интересной судьбой. Одна из них Чарская Лидия, писавшая детские книги, основываясь на своем личном опыте и происходящих с ней жизненных ситуациях. Ее сказки и повести написаны простым и легким языком. Они поучают доброте и очень затягивающие.

Краткая биография

Чарская Лидия Алексеевна родилась 19 января 1875 года в Царском селе. Ее воспитанием занимались сестры матери.

Затем в юношеском возрасте она окончила Павловский женский институт (ныне гимназия №209). Впечатления Чарской Лидии от обучения были настолько яркими, что нашли отражение в большинстве ее произведений.

С 15 лет писательница вела свой личный дневник, это характерно для многих творческих людей. Бо́льшая часть его была сохранена родственниками. Из этих воспоминаний родились записки гимназистки Лидии Чарской, которые впоследствии переросли в книгу.

Значительно позже у нее родился сын Юрий и это сподвигнуло Лидию стать актрисой. С этой целью она окончила училище в Петербурге. Работа приносила очень маленький доход, поэтому девушка решила издавать свои произведения.

В своем писательском деле на первое место Лидия всегда ставила нравственное воспитание нового поколения. К примеру, она выступала против телесных наказаний детей и даже написала по этому поводу статью.

В итоге посвятила всю свою жизнь творчеству: была русской детской писательницей и актрисой.

Писательская деятельность

За 20 лет плодотворного процесса творчества из-под ее руки вышло 80 повестей, 20 сказок и 200 стихотворений. Хотя ее книги были очень популярны и много раз переиздавались, денег за это она практически не получала.

Ее произведения запрещались, но все равно читались и раскупались, тайно передавались рукописи. В книгах всегда прослеживалась линия доброты, тяжелой участи, сиротства. Зачастую это были довольно банальные случаи, но описаны они очень интересным образом. Читать книги Чарской Лилии Алексеевны было одно удовольствие... просто на одном дыхании...

Отзывы и критика

Чуковский отзывался о ней не очень хорошо. Говорил, что она использует истертые образы и слова, все это не ново.

А вот Пастернак, наоборот, считал успехом стать похожим на нее, писать также легко и понятно.

Критики же подчеркивали, что она неправильно использует русский язык.

А вот признание людей и массовая любовь не оставляли ее в покое. Очень многие люди писали Чарской Лидии письма, хотели быть похожими на нее. Им нравилось творчество и подход писательницы, школьные библиотекари советовали младшему поколению читать ее книги и «воспитываться».

Марина Цветаева была в восхищении от творчества писательницы и настолько погружалась в жизнь героев и их боль, что посвящала им стихотворения.

Многие, кто очень нелестно отзывался о ней в тот период когда так было принято властями, по прошествии лет признавались, что читали ее книги и были увлечены творчеством столь талантливой писательницы.

Жизнь девушки в институте и отражение события в произведениях

В героях книг писательница акцентировала внимание на их обостренном чувстве справедливости. Все поступки и ошибки переживались персонажами очень больно, эмоционально. Критики же считали, что все действующие лица страдали истерией.

Чуковский, например, отмечает момент, когда маленькая девочка-калека просит прощения у другой: как же надо не любить себя, чтобы унижаться и просить прощения за злодеяния со словами «Ты святая». Виктор Русаков написал после этого о нем нелестный комментарий, особенно подчеркивая, что надо быть очень непорядочным, чтобы такое написать.

Начало «Записок маленькой гимназистки» знаменуется поступлением главной героини в институт, куда мать отправляет ее со слезами и без желания. В этом месте Люде тяжело, все кругом неприветливое, неродное. Но тут она подружилась с Ниной (грузинской княжной), и все заиграло другими красками. Очень подробно и интересно описаны их приключения, похождения, отношения между ними в институте. Девочки очень скучали по дому и планировали летний отдых: как поедут к Люде на Украину и потом к Нине на Кавказ. Но Нина не доживает до лета и умирает от чахотки. Люда очень болезненно переживает смерть близкой и практически единственной подруги.

Также попутно очень красиво и подробно описывается жизнь остальных девочек из института, как они дружат, переживают, ссорятся.

Затем идет описание тревог и переживаний главной героини по поводу выпускных экзаменов, бала и будущей жизни вне института. Тем более еще свежа рана после смерти лучшей подруги.

Людмила оканчивает институт с золотой медалью, теряет мать и брата, единственных родных людей, в которых можно было найти поддержку.

Завершается все действие описанием нового периода: она начинает работать гувернанткой в богатой грузинской семье, у князя, родственника ее подруги Нины. Тут она находит себя, свое предназначение и семью: становится наставницей и подругой троюродной сестры своей покойной подруги.

Книга очень трогательная и печальная. Она проникает в самую душу, заставляет задуматься.

В 20-е годы после революции и свержения царя было очень стыдно услышать, что ты институтка, как Лидия Чарская. Это звучало очень оскорбительно, к тому же на девушку-институтку показывали пальцем.

По прошествии лет ее творчество стало популярным, и фраза потеряла свой оскорбительный смысл.

Цитаты и связь с реальной жизнью

Самые популярные выражения, которые «вышли в люди» можно встретить в одном из ярких произведений Лидии Чарской «Записки маленькой гимназистки».

«Помните, нет порока хуже лжи! Ложь - это начало всякого зла».

Ее очень четкие и тонкие замечания пороков людей заставляли задуматься, затрагивали за человеческое, за живое. Очень мотивационными они были для детей разного возраста. Поучительные рассказы преподносили истину в интересной форме ситуаций, которые читатель переживал вместе с героями, всего лишь читая книгу.

Популярные книги

Больше всех любимы читателями:

• «Княжна Джаваха»;
• «Сирена»;
• «Записки маленькой гимназистки»;
• «Сибирочка»;
• «Смелая жизнь»;
• «Вторая Нина».

Героиня книги Лидии Чарской «Сибирочка» отражает суть жизни сиротки. В сюжетной линии очень необычное и трагичное объединение сибирского холода и цирка. Интересная история о наболевшем - рассказ о девочке-сиротке, которая жила в тайге, и волею судеб много раз оказывалась на пороге жизни и смерти. Книга учит хорошему и будет полезна как детям, так и взрослым. «Сибирочка» прививает юным умам идею доброты и ценности того, что есть у человека сейчас: родителей, жизни, друзей и т. п.

Также писала Лидия Чарская и сказки. В некоторых местах они приторно-сладкие, так, что даже отрывает от реального мира, но зато погружает в нечто хорошее сказочное, где все всегда заканчивается хорошо. Они весьма уникальны по сюжету и затрагивают моральные и материальные аспекты жизни, воспитывают детей через красивые образы и опыт героев. Например, сказка «Чародей Голод» про то, как чародей заставил боярина расстаться с богатствами ради того чтобы накормить бедняков.

Итог

Резюмируя, стоит отметить талант написания грамотных, мотивационных и поучающих произведений Лидии Чарской. Ее книги запрещали и даже делали из них постыдное оскорбление. Однако через много лет мы снова возвращаемся к тому, от чего уходили. Проблемы остались те же, обстановка только изменилась. Поэтому советуем вам читать своим детям книги этой детской писательницы, чтобы развить в них добрые и светлые чувства, привить способность признавать свои ошибки и без стеснений извиняться, иначе как тогда строить отношения и общаться с людьми?!

Появилась на свет, предположительно, 19 января 1875 года в Царском селе; в некоторых источниках как место рождения указывается Кавказ, также есть упоминания о том, что на самом деле писательница родилась в 1876 году. Сведений о ее семье мало; отцом Чарской был военный инженер, полковник Алексей Александрович Воронов, мать, о которой практически ничего не известно, скончалась в родах (если верить автобиографической повести Чарской «За что?», воспитывалась она в основном сестрами покойной матери). Позднее отец женился повторно; в некоторых своих произведениях писательница упоминает о том, что у нее были сводные братья и сестры. Семь лет (1886-1893) Лидия провела в Павловском женском институте в Петербурге; впечатления институтской жизни стали материалом для её будущих книг. Уже в десять лет она сочиняла стихи, а с 15-летнего возраста вела дневник, записи в котором частично сохранились. В 18 лет, с отличием окончив институт, она обвенчалась с офицером Б.

Чуриловым, но брак был недолгим: вскоре он уехал в Сибирь на место службы, покинув жену с новорожденным сыном. Лидия Алексеевна поступила на Драматические курсы при Императорском театральном училище в Петербурге; в 1898 г., после окончания учебы, она поступила в Петербургский Александринский Императорский театр, в котором прослужила до 1924 г. В основном она исполняла незначительные, эпизодические роли; платили за них не слишком много, и молодой актрисе, самостоятельно воспитывавшей сына Юрия, денег на жизнь катастрофически не хватало. Собственно, стеснение в средствах и подтолкнуло Лидию Алексеевну к писательскому делу: в 1901 г. она пишет повесть «Записки институтки», основанную на ее школьных дневниках. Книга была опубликована в журнале для детей «Задушевное слово» под сценическим псевдонимом начинающей писательницы - Л. Чарская (от «чары», «очарование»). «Записки…» принесли Чарской необычайный успех: она стала поистине «властительницей дум» российских детей, особенно - школьниц. Так, в 1911 году комиссия при Московском обществе распространения знаний докладывала на съезде по библиотечному делу, что, согласно проведенным опросам, дети среднего возраста читают в основном Гоголя (34 %), Пушкина (23 %), Чарскую (21 %), Твена (18 %), Тургенева (12 %). Журнал «Русская школа» в девятом номере за тот же 1911 год сообщал: «В восьми женских гимназиях (I, II и IV классы) в сочинении, заданном учительницей на тему „Любимая книга“, девочки почти единогласно указали произведения Чарской. В анкете, сделанной в одной детской библиотеке, на вопрос, чем не нравится библиотека, было получено в ответ: „Нет книг Чарской“». По словам Ф. Сологуба, «…популярность Крылова в России и Андерсена в Дании не достигла такой напряженности и пылкости…» Повести Лидии Алексеевны переводились на иностранные языки. Была учреждена стипендия для гимназистов имени Л. Чарской.

В 1917 г. грянула революция, и Чарскую практически перестали печатать. Дворянское происхождение, «буржуазно-мещанские взгляды» - все говорило не в пользу писательницы. В 1918-м закрылся журнал «Задушевное слово», и последняя повесть Лидии Алексеевны, «Мотылек», так и осталась неоконченной; позднее она с огромным трудом опубликовала 4 маленькие книжки для детей под псевдонимом «Н. Иванова». (Возможно что это не совсем псевдоним."Иванова" ее фамилия по третьему мужу, "Н" - возможно сокращение от Нина - имени ее любимой героини") Повести Чарской изымались из библиотек как «не соответствующие идейным и педагогическим требованиям», учителя не рекомендовали (а то и запрещали) школьникам читать ее книги.

В 1924 г. она ушла из театра, жила на актерскую пенсию, выхлопотанную, как ни странно, беспощадным к творчеству писательницы Чуковским. Дети по-прежнему с удовольствием читали ее книги, несмотря на то, что достать их было совсем не просто: очевидцы вспоминали, что соседские ребята приносили Лидии Алексеевне продукты и даже деньги, та взамен давала им почитать свои рукописи. Неизвестно, что стало с сыном писательницы, Юрием: считается, что он погиб во время Гражданской войны, однако по некоторым данным он остался жив, в тридцатые годы служил на Дальнем Востоке.

Умерла Лидия Чарская в 1937 г. в Ленинграде и была похоронена на Смоленском кладбище.

Всего за 20 лет творчества из под пера писательницы вышли около 80 произведений.

Ли́дия Алексе́евна Ча́рская (настоящая фамилия Чурилова , при рождении Воронова ; 19 (31) января , Санкт-Петербург , Российская империя - 18 марта , Ленинград , СССР) - русская детская писательница и поэтесса , актриса .

Энциклопедичный YouTube

1 / 2

✪ 06. Потерянные деньги. (Лидия Чарская. "Лишний рот"). Доброе Слово ДСОТ "Радость моя"

✪ Алтарь затворенный. Никифоров-Волгин В. Аудиокнига. читает Алексей Борзунов

Субтитры

Жизнь и творчество

Журнал «Русская школа » в девятом номере за тот же 1911 год сообщал: «В восьми женских гимназиях (I, II и IV классы) в сочинении, заданном учительницей на тему „Любимая книга“, девочки почти единогласно указали произведения Чарской. В анкете, сделанной в одной детской библиотеке, на вопрос, чем не нравится библиотека, было получено в ответ: „Нет книг Чарской“». По словам Фёдора Сологуба , «…популярность Крылова в России и Андерсена в Дании не достигла такой напряженности и пылкости…» Повести Лидии Алексеевны переводились на иностранные языки. Была учреждена стипендия для гимназистов имени Лидии Чарской.

Чарская писала, что целью её творчества является нравственное воспитание:

В статье «Профанация стыда » Чарская выступала против применения телесных наказаний для детей.

В школах устраивались «показательные суды» над Чарской. В 1920 году была составлена «Инструкция политико-просветительского отдела Наркомпроса о пересмотре и изъятии устаревшей литературы из общественных библиотек», в списке которой упомянуты книги Чарской. В дальнейшем инструкция была пересмотрена и многие книги вновь были разрешены, но произведения Чарской остались под запретом. Её книги обвинялись в пошлости и сентиментальности, их причисляли к бульварной литературе. В школах самым обидным для девочки стало обвинение в том, что она похожа на институтку из книг Чарской.

«Убить» Чарскую, несмотря на её мнимую хрупкость и воздушность, было не так-то легко. Ведь она и до сих пор продолжает, как это показала в своей статье писательница Елена Данько, жить в детской среде, хотя и на подпольном положении. Но революция нанесла ей сокрушительный удар. Одновременно с институтскими повестями исчезли с лица нашей земли и святочные рассказы, и слащавые стихи, приуроченные к праздникам".

Дети по-прежнему читали её книги, несмотря на то, что достать их было совсем не просто: очевидцы вспоминали, что соседские ребята приносили Чарской продукты и даже деньги, та взамен давала им почитать свои рукописи. Виктор Шкловский вспоминал: «Она искренне сочувствовала революции, жила очень бедно. Мальчики и девочки приходили к Чарской убирать её комнату и мыть пол: они жалели старую писательницу » . По воспоминаниям современников, в послереволюционный период Чарская жила в крайней бедности. Например, писателем Владимиром Бахтиным были записаны воспоминания Нины Сиверкиной о её знакомстве с Чарской в 20-е годы:

Жила Лидия Алексеевна в крохотной двухкомнатной квартирке по черному ходу, дверь с лестницы открывалась прямо в кухню. В этом доме Чарская жила давно, но прежде - на втором этаже, по парадной лестнице. Она очень бедствовала. В квартире ничего не было, стены пустые. Чарская давала детям читать свои произведения - но не книги, а рукописи. Книг никаких в квартире не сохранилось, в том числе и собственных. Была она очень худая, лицо просто серое. Одевалась по-старинному: длинное платье и длинное серое пальто, которое служило ей и зимой, и весной, и осенью. Выглядела и для тридцать шестого года необычно, люди на неё оглядывались. Человек из другого мира - так она воспринималась. Была религиозна, ходила в церковь, по-видимому, в Никольский собор. А по характеру - гордая. И вместе с тем - человек живой, с чувством юмора. И не хныкала, несмотря на отчаянное положение. Изредка ей удавалось подработать - в театре в качестве статистки, когда требовался такой типаж.

Всего за 20 лет творчества из-под пера писательницы вышли 80 повестей, 20 сказок, 200 стихотворений.

Смерть

Во многих советских и российских источниках местом смерти Чарской указывается Сочинский район Адлер , где она была похоронена на улице Православной, а на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге якобы находится только её кенотаф . Однако доктор филологических наук Евгения Путилова указывает, что Чарская как в силу своего социального положения, так и в силу своего здоровья физически не могла выехать из города и скончалась именно в Ленинграде в 1937 году, где и была похоронена двумя соседками на Смоленском кладбище . Наконец, заместитель Главы Сочи Анатолий Рыков в 2010 году полностью опроверг версию, что Чарская похоронена в Адлере, пояснив, что в могиле на улице Православной лежит на самом деле другая женщина, а никаких данных о захоронении Чарской в Адлере в документах музея Адлерского района нет .

Семья

Первый раз Лидия вышла замуж в 18 лет после окончания института. Её мужем стал офицер Борис Чурилов. У них родился сын Юрий. Брак был недолгим: вскоре после рождения сына Борис был направлен командованием в Сибирь , в такое место, что взять жену с собой не мог. Судьба Юрия, как и его отца, после гражданской войны осталась Чарской неизвестной.

В конце 20-х годов она во второй раз вышла замуж за некого Иванова, с которым затем тоже развелась . Его судьба тоже осталось неизвестной.

Третий муж Чарской был значительно моложе её. В детстве он зачитывался её произведениями, во взрослом возрасте разыскал любимую писательницу, в течение нескольких лет помогал ей, а затем стал её супругом . Его судьба аналогично осталась неизвестной.

Отзывы и критика

Несмотря на то, что до Революции книги Чарской имели невероятную популярность среди детей и юношества, её литература уже тогда воспринималась скептически: её критиковали за однообразие сюжетов , языковые штампы, чрезмерную сентиментальность . В самом деле, многие персонажи Чарской обрисованы схематично, одни и те же ситуации кочуют из книги в книгу. [ ] В 1905 году революционер и публицист Вацлав Воровский посвятил Чарской уничижительную статью «Цыпочка », в которой он утверждал, что рассказы этой писательницы «наивны и скучны», как «болтовня светской барышни» . В 1912 году в газете «Речь » Корнеем Чуковским была опубликована язвительная статья о творчестве писательницы, где он иронизировал и над «безграмотным» языком её книг, и над примитивными сюжетами, и над излишне экзальтированными персонажами, которые часто падают в обморок , ужасаются каким-то событиям, падают перед кем-нибудь на колени, целуют кому-нибудь руки, и т. д. и т. п.:

Я увидел, что истерика у Чарской ежедневная, регулярная, «от трёх до семи с половиною». Не истерика, а скорее гимнастика. Она так набила руку на этих обмороках, корчах, конвульсиях, что изготовляет их целыми партиями (словно папиросы набивает); судорога - её ремесло, надрыв - её постоянная профессия, и один и тот же «ужас» она аккуратно фабрикует десятки и сотни раз…

Не понимаю, как могли издавать сочинения Чарской, почему по крайней мере никто не редактировал её, не исправил фальшь и, порою - очень часто, - неграмотные выражения?

Там же приведена реплика известного театрального критика Кугеля: «…жантильное воспитание, полное пренебрежение к родному языку - вот вам и готов читатель мадам Чарской!» Чуковский, подводя итог, назвал её «гением пошлости» . По мнению Виктора Шкловского , произведения Чарской были «пищей карликов», в то время как настоящая литература является «пищей богов» . В рецензии на книгу Александры Коллонтай «Любовь пчёл трудовых » (1924) Шкловский пренебрежительно отозвался о её авторе: "Коллонтай - институтка, начитавшаяся Чарской … да и сама она «коммунистическая Чарская…»

Однако многие выдающиеся писатели признавали некоторые достоинства творчества Чарской. Борис Пастернак говорил, что он старался писать «Доктора Живаго » «почти как Чарская», чтобы его книга читалась «взахлёб любым человеком», «даже портнихой, даже судомойкой» . В 1910 году Марина Цветаева посвятила стихотворение «Памяти Нины Джаваха » одной из героинь Лидии Чарской (Вечерний альбом , 1910)

Критика совершенно не поняла её, увидев в ней только восторженность и не угадав смысла, <…> легкомысленно осудила одно из лучших явлений русской литературы. Популярность была вполне заслужена Чарскою <…>, энергичен и твёрд её стиль. <…> Понятно недоброжелательное отношение русской критики к Лидии Чарской. Уж слишком не подходила она к унылому ноющему тону русской интеллигентской литературы. Чеховские настроения, упадочные фантазии, декадентские и футуристические странности, болезненные уклоны, свойственные дореволюционной буржуазии и интеллигенции, - от всего этого было далеко жизнерадостное, энергичное творчество Чарской. Русская художественная литература на все лады тянула одну и ту же волынку: «Мы с тараканами», а Чарская уверенно говорила подросткам: «А мы хотим великих дел, подвигов, опасностей, катастроф во имя высшей социальной справедливости».

Прежде критиковавший Чарскую Виктор Шкловский в 60-е годы признал:

Сама Лидия Чарская была женщина талантливая: без таланта нельзя овладеть интересами целых поколений («Старое и новое», 1966)

Говоря о Чарской и других современных ей писательницах, В.Панова признается:

Пусть их искусство было не очень высоко, а высоко ли наше? Умеем ли мы хотя бы заставить читателя с интересом дочитать нашу книгу до последней строки? А они знали, как это делается.

Эту точку зрения разделяет и писатель Роман Сеф . В предисловии к современному изданию Чарской он пишет о том, что неприятие её творчества было вызвано идеологическими причинамий:

Долгие годы нам внушали по радио и телевидению, в газетах и книгах: совершать отвратительные поступки ради высокой цели не только можно, но и почетно. Оттого и не в чести были писатели, которые объясняли в своих книгах, что добро не может быть, в зависимости от обстоятельств, хорошим или плохим. Добро - это добро, а зло - это зло. Потому и были у нас запрещены книги Лидии Чарской, для которой не существовало «рабоче-крестьянской» или «дворянской» доброты, а только общечеловеческие понятия чести, доброты и сострадания. ), любви, девичьей дружбе (« », «Белые пелеринки»). Также одна из излюбленных тем писательницы - приключения потерянных, осиротевших или похищенных детей («Лесовичка», «Сибирочка»). Ею было написано множество книг и рассказов по истории России («Смелая жизнь », «Газават», «Так велела царица»). Кроме того, писала также сказки («Дуль-Дуль, король без сердца», «Мельник Нарцисс», «Чудесная звёздочка», «Дочь Сказки», «Король с раскрашенной картинки», «Подарок феи», «Царевна Льдинка»).

После революции повести и рассказы Чарской практически не печатались.Записки институтки » изданы под названием «Павловских затворниц»).

Серия книг, посвященных Нине Джаваха, ярко иллюстрирует историю Грузии XIX века : природные условия, взаимоотношения между разными слоями населения и любовь грузин к своей родине.

Дата рождения - 19 января 1875

Дата смерти - 18 марта 1937

Известная русская детская писательница Л.А. Чарская (урожденная Воронова) родилась в Царском Селе в дворянской семье. Казалось бы, её отделяет от нас всего столетие, однако факты её биографии до сих пор не установлены точно. Начать хотя бы с даты и места рождения. Есть документ, где чёрным по белому написано, что предъявительница его "родилась 19 числа января 1875 года". Однако сама Чарская утверждала, что появилась на свет "в городе бывшем Петрограде, теперь Ленинграде, в 1879 году". Но как бы то ни было, в 70-е годы XIX века появилась на свет девочка, которой суждено было более 20 лет владеть умами и чувствами самого широкого круга читателей.

Отец Лидии, Алексей Александрович Воронов, был военным инженером, полковником. Семья жила в достатке, родители любили свою дочь, и все, казалось, было радостным и безмятежным. Но вскоре при родах умерла мать Лиды, отсюда мотив сиротства, повторяющийся у нее из книги в книгу. Всю свою любовь девочка перенесла на отца. Возможно, это помогло им обоим перенести тяжкую потерю. Но однажды все переменилось. Отец женился второй раз, в дом Лиды вошла чужая женщина. Отношения с мачехой у девочки настолько не сложились, что Лида несколько раз убегала из дома.

Несхожесть с другими детьми ее возраста проявилась у девочки довольно рано. Уже в 10 лет будущая писательница сочиняла стихи, а в 15 лет взяла за привычку вести дневник, записи которого частично сохранились. К этому времени она уже сознавала свое отличие от других и мучилась этим. "Почему я переживаю все острее и болезненней, чем другие? Почему у других не бывает таких странных мечтаний, какие бывают у меня? Почему другие живут, не зная тех ужасных волнений, которые переживаю я?" - писала она в дневнике. Волнения эти не были плодом болезненного детского воображения. Лишившись матери, Лида горячо, почти фанатично любила своего отца, и долго не могла примириться с его вторым браком и приходом ненавистной мачехи. Тогда и было решено отвезти дочь в Петербург в Павловский женский институт. В то время семья жила в Шлиссельбурге, этого требовала военная служба отца. Дорогу Лида не помнила, но зато в памяти навсегда осталось тяжелое воспоминание от первой встречи с обстановкой института, который жил по строгим, раз и навсегда установленным правилам. Для живого впечатлительного ребенка институт показался казармой, тюрьмой, в которой ей предстояло теперь жить. Суровая дисциплина, постоянная зубрёжка, скудная еда, грубая одежда - всё поначалу отталкивало и возмущало её. Но со временем отношение изменилось. Лидия Алексеевна признавалась впоследствии, что годы учёбы многое ей дали. Она стала спокойнее, терпимее, сдержаннее, увлеклась чтением и даже сочинительством.

Семь лет (1886-1893) провела Лидия в Павловском институте благородных девиц; впечатления институтской жизни стали материалом для ее будущих книг. Весной 1893 года Лидия окончила с медалью институт, но в семью она не вернулась, хотя и простила отца за его вторичный брак. Темпераментная, обаятельная девушка привлекала к себе внимание. Блестящий офицер Борис Чурилов был околдован ею. Он сделал Лидии предложение, и девушка согласилась стать его женой. Так восемнадцатилетняя Воронова стала Чуриловой. Но и здесь ее постигла неудача. Брак был недолгим, почти мимолётным. Офицер отбыл на место службы в Сибирь, а молодая женщина с крохотным ребенком на руках осталась одна. Лидия не захотела уехать к отцу и мачехе, материально зависеть от отца. Она выбрала другой путь.

Возвращаться под родительский кров Лидия Алексеевна не хотела вовсе не из-за мачехи. К тому времени "непримиримые враги" не только примирились, но горячо полюбили друг друга. Ещё во время учёбы в Павловском институте Лида заболела оспой, и если бы не самоотверженная забота мачехи, которая оставила мужа и маленьких детей, чтобы ухаживать за падчерицей, девочка не выжила бы. После такого случая о вражде не могло быть и речи. И всё же в родной дом Лидия Алексеевна не вернулась, её влекла самостоятельная жизнь.

Оставшись в Петербурге, Чарская поступает на Драматические курсы при Императорском театральном училище. Яркая внешность, импульсивность, темперамент делали ее заметной на курсе. Еще на вступительных экзаменах преподаватели заметили эту девушку, что помогло ей безо всякой протекции выдержать конкурс. После окончания курсов в 1898 году Лидию Алексеевну принимают на единственное вакантное женское место в Санкт-Петербургский Александринский Императорский театр, в котором она прослужила до 1924 года. Именно там, на сценических подмостках, родился псевдоним "Чарская". Какой смысл вложила в это звучное слово Лидия Алексеевна, нам не известно. Но можно предположить, что оно родилось по аналогии со словами "чары", "очарованье", "колдовство". А возможно, псевдоним был взят из "Египетских ночей" Пушкина, там главный герой носит эту фамилию. Кто знал актрису Чарскую? Почти никто. Театральная жизнь складывалась не блестяще: Чарская играла характерные роли субреток или старух, а мечтала о Катерине в "Грозе" или Луизе Миллер в "Разбойниках", роли ей доставались второстепенные, эпизодические, жалованье тоже было невелико.

Знаменитой она стала совсем в другом. Чарская была страстно увлечена сочинительством, и этим псевдонимом она подписывает свои первые книги. Толчком к литературному творчеству послужило стеснение в средствах. Ведь у нее рос сын, а помощи ждать было неоткуда. И тогда она попыталась написать свое первое произведение. Занятие литературой, к удивлению Лидии Алексеевны, оказалось легким и приятным. И она отдалась ему всецело, хотя продолжала работать в театре. Чарская обнаружила, что пишется ей легко и свободно. Однажды она призналась: "Я буквально горю и сгораю, лихорадочно набрасываю одну страницу за другой".

ИнституткаПервая же повесть "Записки институтки", родившаяся в 1901 году из ее институтских дневников, принесла ей громкую славу. В то время в Петербурге товариществом М.О. Вольф издавался еженедельный журнал "Задушевное слово" для детей младшего и среднего возраста. Никому не известная, но яркая, искренняя и занимательная писательница стала ведущей писательницей этого журнала. С тех пор повести Чарской появлялись в этом журнале постоянно, принося автору небывалую славу. Они были невероятно популярны среди детей и юношества в дореволюционной России. Из-под ее пера произведения выходили одно за другим. Ее известность достигла европейских стран. Переведенная на немецкий, английский, французский, чешский языки, она вошла в каждую семью, где росли дети. Молодежь зачитывалась ее произведениями, восторженно встречая новые книги. Чарская была кумиром подростков, особенно девочек. Сотни и тысячи писем шли к ней в Петербург, в дом на Разъезжей улице.

Критики начала века не вникали в природу столь внезапного успеха на литературном поприще молодой актрисы. Они считали ее дилетанткой, взявшейся случайно за перо. Когда стало ясно, что Чарская не останется автором одной книги, ее представили хитроумной дамой, которая, потакая вкусам подростков, печет свои повести как пирожки, наживая огромные капиталы.

Чарская стала буквально властительницей дум нескольких поколений русских детей. Особенным успехом пользовалась ее повесть "Княжна Джаваха" (1903). Тысячи поклонниц этой книги приходили к Новодевичьему монастырю, чтобы поклониться могиле Нины, уверенные, что это не вымышленная героиня. "Памяти Нины Джаваха" посвятила стихотворение М. Цветаева в первой своей книжке "Вечерний альбом". Семье Джаваха посвящено несколько повестей Чарской: "Княжна Джаваха" (1903), "Вторая Нина" (1909), "Джаваховское гнездо" (1912). Кроме того, память о рано умершей грузинской княжне снова и снова возникает в других произведениях Чарской.

Ошеломляющий успех вовсе не вскружил голову Лидии Алексеевны. Она по-прежнему считала своим призванием не литературу, а театр. Старательно играла второстепенные роли. Кроме того, основной доход книги приносили издателям, а не автору. За переиздания Чарской вовсе ничего не платили. Ее первый муж погиб на германском фронте, остался сын-подросток. Богатых родственников не было, надеяться она могла лишь на себя, на свой талант и трудолюбие. Мы почти ничего не знаем о том, как Лидия Алексеевна пережила эти страшные годы, но главное известно: она разделила судьбу своих маленьких читателей. Голод, нищета, унижения - все было.

Любимыми темами писательницы были приключения брошенных, потерянных или похищенных детей - "Сибирочка" (1908), "Лесовичка" (1912), "Щелчок" (1912), и жизнь воспитанниц закрытых институтов ("Записки институтки" (1902), "Княжна Джаваха" (1903), "Люда Влассовская" (1904), "Белые пелеринки" (1906), "Вторая Нина" (1909), "За что?" (1909), "Большой Джон" (1910), "На всю жизнь" (1911), "Цель достигнута" (1911), "Юность Лиды Воронской" (1912), "Гимназистки", "Записки сиротки", "Приютки", "Волшебная сказка" и другие). Эти и другие книги были очень увлекательным чтением, хотя имели ряд существенных недостатков (однообразие сюжетов, языковые штампы и безвкусица, чрезмерная сентиментальность). В повестях Чарской всегда счастливый конец, их герои очень добры, честны, отзывчивы, много плачут, произносят громкие слова, пылко проявляют свои чувства. Критики практически в один голос ругали эти произведения писательницы. Так К.И. Чуковский считал, что изображаемый Чарской институт "есть гнездилище мерзости, застенок для калеченья детской души". Критиков раздражала экзальтированность героинь Чарской. Однако они забывали о специфической среде, в которой они находились. Эти книги показывают жизнь, ограниченную одной площадкой, достаточно глухими стенами - закрытого женского учебного заведения. Так полно об этой жизни Чарская сказала первая, и читателю открылось то, чего он совсем не предполагал. Грубая одежда, скудная пища, строгий распорядок дня, дортуар, в котором размещалось сорок детей, и девочка, попавшая сюда из дома, далеко не сразу могла принять обычаи и традиции, навсегда установившиеся здесь. Но девочки в начале ХХ века зачитывались этими историями, бредили институтками…

Дача, в которой живет Л. А. Чарская (в верхнем окне видна сама писательница)

О чем она писала? О доброте, любви к ближнему, состраданию, самоотверженности, отзывчивости. Ее герои - люди разных сословий. Это и дворяне, обучающие своих детей в привилегированных учебных заведениях; и служащие, живущие на вознаграждение за свой труд; и нищие, которые мечтают о куске хлеба. Но всех их объединяет человеколюбие, желание отозваться на чужую боль, бескорыстие - те человеческие качества, дефицит которых особенно сильно ощущается в наше время. Герои книг Чарской, обычно, много страдают и бывают одиноки, их подстерегают опасности. Повести заставляют детей сопереживать героям, вызывают добрые чувства, учат не отворачиваться от страданий и в любой ситуации оставаться честным. Во всех книгах Лидии Чарской заметна воспитательная, нравоучительная цель. Другое очень важное для Чарской качество - умение терпеть несправедливости и непреклонная вера в то, что рано или поздно злые силы потерпят поражение, а добро победит. Героев Чарской ни при каких обстоятельствах нельзя заставить совершить дурной поступок, они бескорыстны и справедливы, терпеливы и добры. В конечном счете побеждают они, их душевная красота и обаяние. Чарскую постоянно упрекали за счастливые финалы, вернее, за последнюю счастливую страницу в ее книгах, но радостные финалы, безусловно, были заслуженны в глазах юного читателя.

Л. А. Чарская у входа в дачу

Хотя творчество Чарской было обращено к детской и юношеской аудитории, Чарская писала не только для детей. Но "взрослые" ее книги, думается, были случайными. Она известна как автор исторических повестей: "Смелая жизнь" (1905), о "кавалерист-девице" Н.А. Дуровой, "Газават" (1906) о событиях Кавказской войны 1817-1864 годов, "Грозная дружина" о походе Ермака и покорении Сибири; "Желанный царь" о событиях Смутного времени, предшествующих воцарению юного Михаила Романова, а также "Паж цесаревны", "Царский гнев", "Евфимия Старицкая", "Так велела царица". Одним из самых значительных ее произведений стала небольшая публицистическая книжка в полтора десятка страниц, вышедшая в 1909 году, - "Профанация стыда", книжка в защиту детей от взрослых, резко и страстно осуждающая применение телесных наказаний в учебных заведениях дореволюционной России. В этой книжке запечатлены все лучшие душевные свойства Чарской, которые и побуждали ее писать для детей и о детях: уважение к личности ребенка, стремление уберечь ребенка от зла, воспитать в нем доброту, отзывчивость, человечность, веру в светлое начало в мире, любовь к труду, привить маленькому человеку простые и вековые моральные нормы…

Л. Чарская во время катания на лодке

Чарская прекрасно разбиралась в детской психике, улавливала животрепещущие темы, строила свои произведения в соответствии с детской и юношеской логикой, быстро откликалась на актуальные события. Именно в этом и заключалась ее популярность. Ее любили, ей писали отклики, ее боготворили. Чарская получала большие гонорары, ей платили не только издательства, но и военные ведомства, была утверждена даже ее стипендия. Ее повесть "Княжна Джаваха" была "допущена Ученым Комитетом Министерства Народного Просвещения в библиотеки учебных заведений", а также "рекомендована Главным Управлением Военно-Учебных заведений для чтения кадет и допущена в ротные библиотеки". А, скажем, историческая повесть "Смелая жизнь" была "признана Ученым Комитетом Министерства Народного Просвещения заслуживающей внимания при пополнении библиотек учебных заведений". Но Судьба в образе революции 1917 года внесла в жизнь Чарской свои жестокие коррективы.

Л. А. Чарская у себя на даче в Сестрорецке за чтением

Еще в 1912 году К.И. Чуковский развенчал ее творчество, назвав писательницу "гением пошлости". В газете "Речь" им была опубликована статья о творчестве писательницы, где он иронизировал и над языком книг, и над сюжетами, и над персонажами, которые часто падают в обморок, теряют сознание, ужасаются каким-то событиям, падают перед кем-нибудь на колени, целуют кому-нибудь руки, и т.д. и т.п. "Я увидел, - писал Чуковский, - что истерика у Чарской ежедневная, регулярная, "от трех до семи с половиною". Не истерика, а скорее гимнастика. Она так набила руку на этих обмороках, корчах, конвульсиях, что изготовляет их целыми партиями (словно папиросы набивает); судорога - ее ремесло, надрыв - ее постоянная профессия, и один и тот же "ужас" она аккуратно фабрикует десятки и сотни раз". Чуковский также отмечал, что на страницах произведений писательницы поминутно появляются то князья, то княгини, благородные губернаторы и генералы, а в "Записках институтки" даже "богатырски сложенная фигура обожаемого Россией монарха, императора Александра III". Однако статья Чуковского о Чарской лишь увеличила, как свидетельствуют современники, ее популярность.

Да, конечно, Корней Чуковский был во многом прав. Повторы ситуаций, восторженность, пылкие страсти девочек, козни их врагов, чудесные избавления из самых безвыходных положений - все это кочевало из книги в книгу. До уровня большой литературы Лидии Алексеевне было никак не подняться. Сентиментальность, экзальтированность, даже истеричность её книг, неряшливый стиль, примитивный язык - всё это и многое другое позволило К.И. Чуковскому назвать писательницу "гением пошлости". Буквально каждое слово в этой статье разило наповал. Но только не Чарскую. Удары словно не достигали цели и совершенно не тревожили волшебницу. Популярность Чарской не знала границ. Вот только некоторые данные, свидетельствующие о фантастической популярности писательницы. В отчете одной популярной детской библиотеки в 1911 году сообщалось, что юные читатели требовали 790 раз книги Чарской и лишь 232 раза сочинения Жюля Верна, Толстой и Достоевский даже не присутствовали. И это явление было типичным! Журнал "Русская школа" в девятом номере за 1911 год сообщал: "В восьми женских гимназиях (I, II и IV классы) в сочинении, заданном учительницей на тему "Любимая книга", девочки почти единогласно указали произведения Чарской. В анкете, сделанной в одной детской библиотеке, на вопрос, чем не нравится библиотека, было получено в ответ: "Нет книг Чарской". Один из критиков в статье "За что дети обожают Чарскую", опубликованной в журнале "Новости детской литературы" (1911, февраль), писал: "Она является властительницей дум и сердец современного поколения девочек всех возрастов. Все, кому приходится следить за детским чтением, и педагоги, и заведующие библиотеками, и родители, и анкеты, проведенные среди учащихся, единогласно утверждают, что книги Чарской берутся читателями нарасхват и всегда вызывают у детей восторженные отзывы и особое чувство умиления и благодарности..."

Но после 1917 судьба писательницы резко изменилась. С приходом Советской власти ее перестали печатать, не простив писательнице ее дворянского происхождения и буржуазно-мещанских взглядов. (О том, что женщина с юных лет жила на трудовые заработки, было забыто). Последняя публикация Чарской, повесть "Мотылек", так и осталась неоконченной, журнал "Задушевное слово" закрылся в 1918 году. Когда-то, ещё на вершине успеха, Лидия Алексеевна заметила: "Если бы отняли у меня возможность писать, я перестала бы жить". Однако она прожила ещё около двадцати лет - трудных и печальных лет. Одиночество и нищета выпали на долю уже немолодой женщины.

В 1920 году вышла в свет "Инструкция политико-просветительского отдела Наркомпроса о пересмотре и изъятии устаревшей литературы из общественных библиотек". Согласно этой инструкции предлагалось изъять из обращения книги, восхваляющие монархию, церковь, внушающие религиозные представления, не удовлетворяющие идейным и педагогическим требованиям, сентиментальные и эмоциональные по своей направленности. Список предлагаемых к изъятию книг по объему сам составил целую книгу. Сюда были включены и произведения Чарской. Книги Чарской были изъяты из общественных библиотек как вредные для советских детей. При переиздании Инструкции многие имена возвращались к читателю, но имя Чарской навсегда подлежало изъятию. Особенно строгие наблюдения велись над пионерами, в классах устраивались показательные "суды" над Чарской. За ней все больше укреплялись определения "бульварная, мещанская, пошло-сентиментальная". Чарская была предана гражданской анафеме, читать ее не только не рекомендовалось, но и запрещалось. Наиболее обидными для девочки в школах надолго стали слова: "Ты похожа на институтку из книг Чарской".

Чарскую громили в газетах, поносили с трибун. Ее не сажали в тюрьму, не ссылали, но почти двадцать лет до своей смерти она прожила в обстановке поношений, запретов, явной и скрытой враждебности. Больше не было любимого дела, читателей и почитателей разбросало по свету. Жизнь остановилась на полном ходу. Но испытания на этом не закончились. Подлинный крах и бессмысленность жизни она ощутила, когда пришло известие о гибели сына Юрия, который сражался в Красной Армии. Одинокая, уже немолодая женщина, покинутая всеми, не имеющая к тому времени никаких родственников, она в 1924 году ушла из театра. Началась буквально нищенская жизнь. И теперь некогда беспощадный К.И. Чуковский хлопотал о материальной помощи для всеми забытой писательницы.

Чарской с первых лет советской власти запрещено было печататься и под собственным именем, и пользоваться псевдонимом, принесшим ей славу. С 1925 по 1929 год ей с большим трудом удалось опубликовать 4 маленькие книжки для малышей под мужским псевдонимом Н. Иванов. Ее произведения были изъяты из библиотек и уничтожены. Она жила на маленькую актерскую пенсию, тяжело болела. Но в это же время ее книги, изданные до революции, находили новых преданных читателей, ей вновь писали письма, а библиотекари вынуждены были докладывать наверх, что книги Чарской остаются в числе самых популярных у детей.

Однако и в те тяжелые времена у Чарской находились защитники среди крупных русских писателей. Уместно привести оценку Ф. Сологуба: "На всем протяжении русской детской литературы (а может, и всемирной) не было писателя, столь популярного среди подростков, как Л. Чарская. Популярность Крылова в России и Андерсена в Дании не достигала такой напряженности и пылкости". Сологуб называет творчество Чарской "одним из лучших явлений русской литературы". Высшую этическую ценность произведений Чарской Ф. Сологуб увидел в том уважении, с каким писательница относится к детям. "Чарская имела большую дерзость сказать, что дети не нуждаются ни в воспитании, ни в исправлении от взрослых. Еще большую дерзость - хотя, конечно, после Льва Толстого, и не новую, - учинила Чарская, показавши, как и сами взрослые воспитываются и исправляются детьми". И если дети все это восприняли по наивности своей не как дерзости, а как высокую художественную и житейскую правду, то "этих двух дерзостей педагоги и родители не могли и не могут простить Чарской".

О послереволюционных годах жизни Чарской осталось всего несколько свидетельств. Она продолжала получать письма от детей с выражением восторга и любви, с просьбами достать хотя бы на несколько дней продолжение любимой книги. Девочки из соседней школы тайком приносили ей продукты и даже незаметно оставляли деньги под скатертью обеденного стола. Чарская давала детям читать свои произведения - но не книги, а рукописи. Книг никаких в квартире не сохранилось, в том числе и собственных. Жила Лидия Алексеевна в крохотной квартирке по черному ходу, дверь с лестницы открывалась прямо в кухню. В этом доме Чарская жила давно, но прежде - на втором этаже, по парадной лестнице. Она очень бедствовала. В квартире ничего не было, стены пустые. Была она очень худая, лицо серое. Одевалась по-старинному: длинное платье и длинное серое пальто, которое служило ей и зимой, и весной, и осенью. Выглядела она необычно, люди на нее оглядывались. Человек из другого мира - так она воспринималась. Была религиозна, ходила в церковь, по-видимому, в Никольский собор. И не хныкала, несмотря на отчаянное положение. Изредка ей удавалось подработать - в театре в качестве статистки, когда требовался такой типаж...

В мае 1936 года, опасаясь, что не доживет до осени, Чарская попросила писателя Бориса Лавренева устроить ей пособие, да и то лишь для того, чтобы оплатить квартиру: "Я третий месяц не плачу за квартиру и боюсь последствий. Голодать я уже привыкла, но остаться без крова двум больным - мужу и мне - ужасно..." Вторым мужем Чарской был юноша, читавший ее книги еще в детстве, не побоявшийся помогать своей любимой писательнице. Увы, мы не знаем ни его имени, ни дальнейшей судьбы. Сын Лидии Алексеевны от первого брака стал военным и в тридцатые годы служил на Дальнем Востоке. Что с ним стало, были ли у него семья, дети - не известно...

Л. Чарская умерла 18 марта 1937 года в Ленинграде, последние годы жизни испытывая лишения и голод. Она ушла тихо и незаметно, как уходят все волшебницы. Но оставила после себя до сих пор никем не разгаданную тайну. Официальным местом ее погребения считается Смоленское кладбище в Санкт-Петербурге, но некоторые очевидцы утверждают, что видели ее фамилию на могильной плите в поселке Чкаловский Краснодарского края. Скромная могила Лидии Чарской на Смоленском кладбище никогда не была забыта. Кто-то ухаживал за ней, и зимой и летом приносил цветы.

Когда-то среди читающей молодежи не было человека, не знакомого с этим именем. Ее сказки для малышей, детские рассказы, повести для юношества, романы для взрослых, стихи и пьесы мгновенно исчезали с прилавков магазинов. Она была самой популярной детской писательницей начала XX столетия. И никто не мог сказать, откуда вдруг появилось столь значительное явление в литературном мире. О Чарской вспомнили в 90-е годы XX века. Понадобился почти век, чтобы мы снова открыли для себя ее творчество. Радует то, что разные издательства взяли на себя труд возродить ее произведения. В их числе издательство "Детская литература", которое напечатало в 1991 году повесть Чарской "Сибирочка". В том же году вышли в свет "Записки маленькой гимназистки", а в 1994 году московское издательство "Пресса" издало сборник повестей писательницы под названием "Волшебная сказка". Безусловно, книги Чарской найдут своего читателя, ее полюбят маленькие и юные российские граждане XXI века, как когда-то ее любили дети начала прошлого столетия. И сейчас в детских библиотеках книги Чарской почти всегда на руках, в книжных магазинах их купить так же трудно, как и в начале прошлого века. И взрослым, как и сто лет назад, трудно понять, как притягательна, как прекрасна эта книжная жизнь, где черное - черно, а белое - белоснежно и у короля - доброе сердце.

и еще... как живет и работает Л.Чарская.....