Душа хотела видеть тело тощим и голодным, отвратительным... Эта душа сама была еще тощей... и жестокость была вожделением этой души. Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собой?... Ничтожество ваших грехов вопиет к небу. Заратустра.
Религия и религиозность. Что мы вкладываем в эти понятия? По каким критериям мы оцениваем степень религиозности человека? Какие важные составляющие включают в себя два эти понятия? На эти и другие вопросы следует опираться при рассмотрении одной из основных идей пьесы А.Н. Островского "Гроза".
Мы привыкли связывать понятия греха, возмездия и покаяния с понятием "религия". Причем "грех", "возмездие", "покаяние" - это своего рода религиозные константы, опровергать либо подвергать сомнению которые просто не укладывается в сознании "истинно верующего" человека.
С позиции нравственности и морали принято полагать, что религия (любая религия) несет в себе законы истины и справедливости, добра и прощения. Безусловно, это так. Но это справедливо при идеальном рассмотрении религии. Но если подойти к этому вопросу со стороны человеческого фактора (со стороны одного человека, личности по отношению ко всему человечеству), то многие основополагающие религиозные законы вступят в противоречие с личной свободой человека. К примеру, основные заповеди христианской религии в большинстве своем основаны на запрете, определенном табу. Преступить запрет - значит совершить грех, стать на путь греховной жизни. "Всякий, делающий грех, делает беззаконие; и грех есть беззаконие" (1 Ин.3:4). Из этого всего следует, что ставший на путь порока нарушает Закон Божий, следовательно, он виновен, и должен бояться наказания.
"Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умирать не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой. После этого разговору-то, - вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!" - запуганная своей же собственной религиозностью, так говорит Катерина Варваре в конце первого действия пьесы. По сути, грех Катерина совершила уже мысленно, и это угнетает ее, это каким-то образом обесценивает ее собственную жизнь, ставя во главу угла вину и осознание этой вины как преступления По сути своей, религиозность Катерины сходна с религиозностью Кабанихи: они обе не помнят о милосердии и прощении, и делают из Бога страшного судью, воля которого - запрещать и карать. Утверждение "Бог есть любовь" теряет смысл в мире запрета. Идиллическая гармония семейной жизни замкнута на формальности. По религиозным соображениям человек, попавший в узы брака, не имеет права их разорвать. Назад дороги нет, шаг в сторону- прелюбодеяние, а значит грех. А если в союзе двух, людей нет любви, есть либо привычка, либо принуждение? Вся оставшаяся жизнь человека превращается в ад. Немудрено, что Катерина так обесценила свою жизнь. "... Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!" Это смутное чувство, которое Катерина, конечно, не может обьяснить рационалистически, - просыпающееся чувство личности В душе героини оно, естественно, в соответствии со всем жизненным опытом купеческой жены, приобретает форму индивидуальной, личной любви. Свою любовь Катерина воспринимает как страшный, несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга, а религиозные заповеди для Катерины полны первозданного смысла. Катерина - личность и фанатик одновременно. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит в этой борьбе опоры: вокруг нее уже все рушится, и все, на что она пытается опереться, оказывается пустой оболочкой, лишенной подлинного нравственного содержания. "Гроза", таким образом, не "трагедия любви", а, скорее, "трагедия совести". Сознание греха не оставляет Катерину и в минуту счастья, и с огромной силой овладевает ею, когда счастье кончилось. Катерина кается всенародно без надежды на прощение - вот он, мотив покаяния. Гибель Катерины поэтому предрешена и неотвратима, как бы не повели себя люди, от которых зависит ее жизнь. Она кается сама себе. Сама себе признается в своей любви, на которую у нее не хватает воли. "Разве Я хочу смерти беэзаконника?" - говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив? "Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь - и живите!" Получается, что Катерина должна признать преступлением свою любовь и покаяться в ней, а затем вернуться обратно, в тот ад, из которого она должна была выйти по велению любви.
Катерина - жертва не кого-либо из окружающих (что бы ни думали по этому поводу герои пьесы), а хода жизни. Мир фанатизма суров. Из Бога сделали карателя. Его бесценный дар - жизнь - воспринимается как обязанность. Красота и любовь принимают уродливые формы. "Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша!" - даже разум не служит истинной воле человека. А разразившаяся природная гроза пугает всех (кроме Кулигина) страхом возмездия за грехи. Гроза - символ Божьего гнева и Божьей кары (такая символика есть и в Библии, и в святоотеческой традиции). Именно под впечатлением грозы (а сочетании с изображением "геенны" на фресках "сводчатой галереи" и с пророчествами "полусумасшедшей барыни") Катерина признается Тихону в совершенной измене. Вспомним, что в споре Дикого и Кулигина по поводу установления громоотвода Кулигин называет грозу "электричеством", то есть сводит это понятие к простому явлению природы, снимает с нее символический покров. С другой стороны, тот же Кулигин истолковывает грозу в глубокой религиозно-философской перспективе: "Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза!... Изо всего-то вы себе пугал наделали". Этих "пугал" действительно понаделали сами люди, мирно прикрыв их якобы религиозной моралью. Но религия религии рознь. Вопрос об истинной и ложной религиозности очень сложен, и до сих пор еще не решен. И в наши дни многие религии, прикрываясь ложной лояльностью, все еще продолжают запрещать то, что запретить невозможно. Все это позволяет истолковать пьесу "Гроза" как религиозно-философскую притчу. Если "гроза" - суд Божий, то для фарисея или воинствующего язычника Бог будет грозой, а для верящих в любовь - это "не гроза".
Пьеса А.Н.Островского "Гроза" - одно из вершинных произведений писателя, включившее в себя в той или иной степени все центральные темы его творчества: отношения народа и дворянства, сущность народной жизни, ее проблемы, трансформации внутри сословий, обусловленные историческим временем, и их отражение в нравственно-мировоззрен ческих установках, положение женщины в семье, слом эпох и его последствия в русском обществе и многие другие. Смысловая доминанта "Грозы" - это смена эпох, неумолимо движущееся Время, влекущее изменения в представлениях о нравственности, морали, Боге, добродетели, о правилах семейного уклада и о наказании за грехи. Как же раскрываются эти проблемные узлы в пьесе? В пьесе показаны неотвратимые исторические изменения, развертывающиеся в глухом небольшом городке на Волге, общественный и семейный уклад в котором являет собой воплощение традиции. Уклад жизни здесь-результат складывавшегося веками единого свода правил, в основе которого лежит православная вера и ее установки. Все жители города находятся в поле действия этих сложившихся законов, порядков и обычаев и на первый взгляд живут, следуя им. Но по мере развития действия оказывается, что так или иначе все верны только букве и внешней форме этих канонов, забывая об их содержании, поскольку содержание уже нивелировалось из-за произошедших изменений. Патриархальная Россия оказывается уже больше воспоминанием, нежели окружающей реальностью. Человек больше не является прежде всего частью рода, а становится индивидуальностью со своей собственной волей и личными представлениями о добре и зле. Герои пьесы оказываются перед тремя альтернативами реакции на происходящее и соответственно жизненного выбора. Проблему выбора можно рассмотреть на примере Кабанихи, Варвары и Кудряша, и Катерины. Кабаниха безраздельно предана сложившимся веками правилам и канонам и готова на все ради их сохранения и соблюдения. Этого она требует от всех окружающих, не отдавая себе отчета в том, что эти правила уже давно содержательно "опустошены". Мир Кабанихи неумолимо рушится, но она не желает признавать этот факт. В результате то, что при Домострое было гармоничным и естественным укладом жизни, благодаря ей превращается в неумолимый деспо тизм, вытесняющий естественные отношения между людьми и отчуждающий всех друг от друга. Именно на Кабанихе лежит ответственность за произошедший духовный разрыв между Катериной и Тихоном. Она предпочла форму содержанию, и природа возмездия ей становится очевидной в финале драмы: сын, который так долго подчинялся и уже давно лишь играл в почтение к матери, бунтует открыто, обвиняя Кабаниху в гибели невестки: "Это Вы ее погубили!". Это-персонификация уже случившегося краха всего старого мира, который еще не стал очевиден только для самой Кабанихи, а непонимание сына - символ несовместимости матери с новым миром, который для нее оказывается неприемлем. Жизнь Марфы Игнатьевны по большому счету уже закончена - так же как и жизнь Катерины. Никакого будущего, кроме созерцания обломков прошлого, с которым Кабаниха не в состоянии расстаться, для нее нет. Варвара и Кудряш - герои, которые легче всех переживают происходящие изменения. Формально они остаются верными всем старым традициям и сложившемуся укладу, но на самом деле оба живут так, как им удобно. Умело лавируя между старым поколением и его требованиями к формальным приличиям и собственными стремлениями к воле, они единственные избегают трагических осложнений и конфликтов. Но появляется вопрос о том, что делает возможным такой благополучный путь. Возможным он оказывается благодаря тому, что ни Кудряш, ни Варвара не обременяют себя решением мировоззренческих вопросов, не обладают четкой и твердой собственной позицией и легко идут на компромисс: "Лишь бы шито-крыто было". То есть благополучие достигается благодаря довольно значительной личностной ограниченности. Пожалуй, именно поэтому ни Кудряш, ни Варвара не несут никакого возмездия за свои поступки и свой выбор: они существуют по другую сторону понятий греха, покаяния или возмездия.
Самой трагической оказывается судьба Катерины. Воспитанная на традиционных правилах, она восприняла не фор му и букву этих правил, а прежде всего содержание, которое стало основой жизни и направлением ее построения. И изменения происходят не в сфере убеждений Катерины, но в сфере личности, когда начинается процесс индивидуализации, лишь принявший форму незаконной, преступной любви по отношению к Борису. Таким образом, Катерина оказывается в ситуации трагического разрыва: ее вера в Бога и представления о нравственности делают невозможными эту любовь и сами изменения, происходящие в личности Катерины, но также невозможно остановить эти изменения. Компромисс становится для героини неприемлемым в силу особенностей ее сознания: ее убеждения являются частью ее жизни, а возвышенная и пылкая вера в Бога - центром ее натуры. Изменить себе Катерина также не в состоянии - это было бы равносильно предательству, продолжение жизни оказалось бы автоматически обессмысленным. Таким образом, она совершает грех, принести покаяние в котором нельзя: ведь покаяние означает перемену в человеке, когда он больше не может совершать этот грех, оказываясь по его другую сторону. Но этот грех соприроден тем трансформациям во внутренней жизни героини, понять которые она сама не в состоянии. И здесь как раз начинается возмездие: Катерина не может принести покаяние в содеянном, но продолжать так жить дальше тоже невозможно. Она кончает с собой, принеся перед этим публичное покаяние в измене мужу, и совершает самый страшный в православной традиции грех - грех самоубийства: отказ от жизни, которая была дана Богом, - вызов Богу. Но в сложившейся ситуации это остается единственным приемлемым решением. Таким образом, происходит своеобразное совмещение греха и возмездия, а покаяние, даже истинное по природе, оказывается нерезультативным. Но при этом из всех героев пьесы только Катерина смогла сохранить свою личностную высоту, пронести то, что было свято, и принять то новое, что в ней самой появилось помимо ее воли. В качестве вывода можно заметить, что в этой драме Островский осмысляет традиционное одномерное понимание сущности греха, покаяния и возмездия: человеческие представления о моральных и нравственных императивах могут фатально расходиться с теми законами, которые действуют в жизни объективно. Жизнь в таком случае определяется не в этих, часто искажаемых, терминах, а тем сознательным и ответственным выбором, который человек делает в каждый момент своего бытия.
Драма Островского "Гроза" открывает перед нами сложные взаимоотношения в среде русского купечества. Патриархальные устои, деспотизм, высокомерие, жестокость, равнодушие. Оказывается, все это свойственно домостроевскому укладу жизни. Положение женщины в купеческой среде поистине плачевно. Молодая женщина, попавшая из родительского дома в семью мужа, оказывалась самым бесправным существом. Драма "Гроза" затрагивает не только конфликт поколений, но и ставит перед нами сложнейшие философские вопросы о грехе, возмездии и покаянии.
Что такое грех? Если следовать религиозным канонам, то любое отступление,"от норм является грехом. За любой грех человеку придется расплачиваться на этом или на том свете. По крайней мере, все религии мира говорят об этом. Покаяние может спасти человеческую душу, оно возвышает над грехом. Можно ли назвать русское купечество благочестивым и богобоязненным народом? С точки зрения здравого смысла, разумеется, нет. Ведь купцы-самодуры нарушают главную заповедь: "Возлюби ближнего своего как самого себя". Кого любит Дикой, Кабаниха? Себя и только себя. Даже члены семьи оказываются в немилости у жестоких и бессердечных людей. Что уж там говорить о других. Однако нормы поведения русского купечества сами по себе никого бы, наверное, не заинтересовали. Ведь окружающие люди так или иначе привыкли к плохому к себе отношению. Если мы повнимательнее присмотримся к Борису, племяннику Дикого, к Тихону и Варваре, детям Кабанихи, то не увидим явного протеста. Все так или иначе приспособились. Может быть, им и не слишком комфортно, но, по крайней мере, несчастными они себя не ощущают. Другое дело -- Катерина. С точки зрения любого нормального человека плохое отношение к слабому -- это грех. Однако русское патриархальное купечество думает иначе. Поэтому Плохое отношение к слабой и беззащитной женщине никого не удивляет. Но зато когда женщина пытается вырваться из тесных оков, найти себе хоть малую толику радости, это воспринимается как преступление. То, что Катерина влюбляется в Бориса, это считается грехом. Разумеется, ведь согласно домостроевским порядкам измена мужу -- преступление. Значит, Катерина заслуживает самой страшной кары. Но может ли быть для человека наказание страшнее, чем его собственные муки совести? Катерина, впечатлительная и экзальтированная, боится надвигающейся грозы. Она считает грозу наказанием, которое Бог посылает ей. Катерина обладает удивительным качеством -- явным стремлением к свободе. Свободный человек не воспринимает религиозные каноны как доказательство необходимости отказаться от стремлений своей души. Поэтому Катерина позволяет себе любить Бориса, несмотря даже на патриархальное воспитание. Но Катерина не останавливается на одной любви. Ведь с точки зрения верующего человека самоубийство -- это страшный грех. Катерина идет и на это. Почему? Да потому что общество ее отвергло. Она искренне раскаивается, но не получает прощения от окружающих. Казалось бы, какое дело ей до таких людей, как слабый и безвольный супруг Тихон, злобствующая Кабаниха и прочие. Но для Катерины возможность прощения значит очень много. Катерина часто вспоминает свою жизнь в родительском доме. Она была счастлива и свободна. Жизнь в доме мужа резко контрастирует с жизнью в девичестве. Катерина с детства была воспитана в религиозной атмосфере, поэтому искренне верит в возмездие, которое обязательно настигает человека, если он грешит. Зачем Катерина кается перед мужем? На этот вопрос легко ответить, если понимаешь экзальтированность и впечатлительность девушки. Она настолько уверена, что вот-вот ее настигнет Божья кара, что пытается найти спасение в прощении людей. Катерина чувствует свою гибель. Она пытается найти хотя бы намек на сочувствие и поддержку. Однако никто не протягивает руку помощи несчастной. Если бы Катерина не позволила себе публично покаяться, то, наверное, осталась бы жива. Ведь самоубийство она совершает под влиянием не только собственных душевных переживаний, но и под действием презрения окружающих. Неверная жена, каковой является Катерина, по меркам патриархального общества, не заслуживает ничего хорошего. Катерина кается публично перед людьми, которые ее не стоят. Этим людям не дано понять глубину страдания несчастной женщины, вынужденной жить в обществе равнодушия, чванства, жестокости и высокомерия. Каждый пребывает в своей скорлупе, желая спрятаться от окружающих. Каждый по-своему несчастен, разумеется, если исключить таких "патриархов", как Дикой и Кабаниха. Они чувствуют себя вполне вольготно и удобно. Остальным тесен и неудобен мир купеческого городка. Настигла ли Катерину Божья кара? Или своими страданиями она сполна искупила свой грех? По крайней мере, Катерина выглядит чище и безгрешнее, чем те "благочестивые", которые ее окружают. Но мы можем сказать однозначно -- за "грех" Катерины придется расплачиваться "темному царству". Ведь своей смертью девушка как бы сбросила пелену, прикрывающую "благочестивый" город. Теперь Кабанихе и ей подобным намного труднее будет морочить голову всем вокруг, даже таким безвольным и бесхарактерным, как Тихон. Возмездие обязательно настигнет неправедных, поэтому "жестокому миру" скоро придет конец, по крайней мере, из финала драмы мы можем об этом догадаться.
Тема греха, возмездия и покаяния в высшей степени традиционна для русской классической литературы. Достаточно вспомнить такие произведения, как «Очарованный странник» Н.С. Лескова, «Кому на Руси жить хорошо» Н.А. Некрасова, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского и многие другие. Разумеется, возникновение этой темы в русской литературе не случайно - это отражение христианского мировоззрения, принципов религиозной морали, присущих самым разным слоям народонаселения России XIX века. Эту же тему развивает в своей социально-психологической драме «Гроза» и А.Н. Островский, один из выдающихся мастеров русской драматургии.
Драма «Гроза», написанная в 1859 г. на основе реальных жизненных впечатлений, рисует яркую картину жизни провинциального приволжского города, мещанско-купеческой среды. Главная героиня, Катерина, - жена купца Тихона Кабанова. Она представляет собой незаурядную личность - искреннюю, не умеющую лицемерить, свободолюбивую и естественную. Такой героине трудно ужиться в семье, где все подчиняются властной, деспотичной матери, где безвольный и бесхарактерный муж не может ей служить опорой и защитой. Но Катерина также и глубоко религиозна. Уже в этом заключается противоречие между свободолюбивой, открытой натуры героини и проповедью христианского смирения и терпения. С этим же связан и мотив грозы, беспричинного страха Катерины перед этим явлением природы: она боится не смерти, а того, что умрет без покаяния, не успев как должно исполнить все необходимые религиозные обряды. Страшно то, «что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми», - признается Катерина Варваре. Свою зарождающуюся любовь к Борису она считает «страшным грехом», пытаясь переломить и обмануть саму себя, что она будет любить только мужа, заставляя взять с нее «страшную клятву», чтоб она и думать ни о ком не смела. Сцена отъезда Тихона является решающей для дальнейшего развития действия. Катерину грубо унизила свекровь, не понял и оттолкнул Тихон, ввела в искушение Варвара, отдавая ключ от калитки. Автор, как мастер психологического анализа, раскрывает душевное состояние героини: почему она, хорошо осознавая греховность, запретность своей любви, не в силах ей сопротивляться. Она ясно понимает, что «загубила» свою душу, и для нее это самая страшная трагедия. В этом Катерина противопоставляется всем остальным персонажам - Варваре, Кудряшу, самому Борису, для которых главное - тайна, чтоб все было «шито да крыто», чтоб «никто и не узнал» об этой любви. Катерину не интересует мнение окружающих, общественная репутация - все это мелко и ничтожно по сравнению с трагедией загубленной смертным грехом души. «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?» - говорит она Борису. Поэтому «Гроза» - это не столько трагедия любви, как трагедия совести, крушения внутреннего мира героини, вынужденной жить по правилам лицемерной общественной морали. Мораль общества и мораль истинно религиозная - это разные вещи, как показывает нам автор. И как человек истинно верующий, Катерина не смогла притвориться перед мужем, что ничего не произошло: она в состоянии, близком к истерике, настолько, что даже Кабаниха почувствовала неладное. В сцене публичного раскаяния Катерины Островский опять проявляет себя тонким психологом: он снова связывает душевное состояние героини с мотивом грозы, и мы видим, как каждая, казалось бы, мелочь влияет на дальнейший исход событий. Случайные реплики прохожих, угрозы сумасшедшей барыни, фреска на стене часовни - все это по капле переполняет чашу терпения героини, и она падает на колени, признаваясь в совершенном грехе. Опять же проявляется контраст истинно верующей души и лицемерного поведения обывателей. Тихону важнее всего скрыть все от маменьки, а Марфе Игнатьевне - доказать свою правоту. Теперь Катерина становится изгоем общества: все смеются ей в глаза, попрекают «на каждом слове». Нет места ни прощению, ни милосердию. В ответ на слова Кулигина о том, что врагам надо прощать, Тихон отвечает: «Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет». Так же слаб и Борис Григорьич, не способный защитить Катерину. Бедная женщина мечтает о последнем свидании, считая во всем виноватой только себя. Она мечтает о смерти как об избавлении от мук, ей теперь уже все равно: «уж душу свою я ведь погубила». И простившись с Борисом, она еще яснее осознает, что ей больше незачем жить: ей противен дом, его стены, люди. Уже загубленной душе безразличен грех самоубийства, ей гораздо важнее то, что «жить нельзя». Самоубийство Катерины в критике расценивалось по-разному: и как протест личности против устоев «темного царства» (Н.А. Добролюбов), и как просто глупость (Д.И. Писарев). Но можно, вероятно, говорить и о трагедии личности истинно религиозной в мире общепринятой лицемерной морали, где грех просто прикрыт внешними приличиями и ложью, а прощению и милосердию нет места. Катерина дорого заплатила за свою незаурядность, исключительность, стремление к любви и счастью. Придет ли возмездие этому обществу за погубленную душу? Можно ли считать прозрением слова Тихона, в гневе брошенные им мат
Тема греха, возмездия и покаяния в пьесе А. Н. Островского «Гроза»
Душа хотела видеть тело тощим и голодным, отвратительным… Эта душа сама была еще тощей… и жестокость была вожделением этой души. Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собой?… Ничтожество ваших грехов вопиет к небу.
Заратустра
Религия и религиозность. Что мы вкладываем в эти понятия? По каким критериям мы оцениваем степень религиозности человека? Какие важные составляющие включают в себя два эти понятия? На эти и другие вопросы следует опираться при рассмотрении одной из основных идей пьесы А. Н. Островского «Гроза».
Мы привыкли связывать понятия греха, возмездия и покаяния с понятием «религия». Причем «грех», «возмездие», «покаяние» — это своего рода религиозные константы, опровергать либо подвергать сомнению которые просто не укладывается в сознании «истинно верующего» человека.
С позиции нравственности и морали принято полагать, что религия (любая религия) несет в себе законы истины и справедливости, добра и прощения. Безусловно, это так Но это справедливо при идеальном рассмотрении религии. Но если подойти к этому вопросу со стороны человеческого фактора (со стороны одного человека, личности по отношению ко всему человечеству), то многие основополагающие религиозные законы вступят в противоречие с личной свободой человека. К примеру, основные заповеди христианской религии в большинстве своем основаны на запрете, определенном табу. Преступить запрет — значит совершить грех, стать на путь греховной жизни. «Всякий, делающий грех, делает беззаконие; и грех есть беззаконие» (1 Ин.3:4). Из этого всего следует, что ставший на путь порока нарушает Закон Божий, следовательно, он виновен, и должен бояться наказания.
«Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умирать не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой. После этого разговору-то, — вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!» — запуганная своей же собственной религиозностью, так говорит Катерина Варваре в конце первого действия пьесы. По сути, грех Катерина совершила уже мысленно, и это угнетает ее, это каким-то образом обесценивает ее собственную жизнь, ставя во главу угла вину и осознание этой вины как преступления
По сути своей, религиозность Катерины сходна с религиозностью Кабанихи: они обе не помнят о милосердии и прощении, и делают из Бога страшного судью, воля которого — запрещать и карать. Утверждение «Бог есть любовь» теряет смысл в мире запрета. Идиллическая гармония семейной жизни замкнута на формальности. По религиозным соображениям человек, попавший в узы брака, не имеет права их разорвать. Назад дороги нет, шаг в сторону- прелюбодеяние, а значит грех. А если в союзе двух, людей нет любви, есть либо привычка, либо принуждение? Вся оставшаяся жизнь человека превращается в ад. Немудрено, что Катерина так обесценила свою жизнь. «… Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!» Это смутное чувство, которое Катерина, конечно, не может обьяснить рационалистически, — просыпающееся чувство личности В душе героини оно, естественно, в соответствии со всем жизненным опытом купеческой жены, приобретает форму индивидуальной, личной любви. Свою любовь Катерина воспринимает как страшный, несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга, а религиозные заповеди для Катерины полны первозданного смысла.
Катерина — личность и фанатик одновременно. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит в этой борьбе опоры: вокруг нее уже все рушится, и все, на что она пытается опереться, оказывается пустой оболочкой, лишенной подлинного нравственного содержания. «Гроза», таким образом, не «трагедия любви», а, скорее, «трагедия совести». Сознание греха не оставляет Катерину и в минуту счастья, и с огромной силой овладевает ею, когда счастье кончилось. Катерина кается всенародно без надежды на прощение — вот он, мотив покаяния. Гибель Катерины поэтому предрешена и неотвратима, как бы не повели себя люди, от которых зависит ее жизнь. Она кается сама себе. Сама себе признается в своей любви, на которую у нее не хватает воли.
«Разве Я хочу смерти беэзаконника?» — говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив? «Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь — и живите!» Получается, что Катерина должна признать преступлением свою любовь и покаяться в ней, а затем вернуться обратно, в тот ад, из которого она должна была выйти по велению любви.
Катерина — жертва не кого-либо из окружающих (что бы ни думали по этому поводу герои пьесы), а хода жизни.
Мир фанатизма суров. Из Бога сделали карателя. Его бесценный дар — жизнь — воспринимается как обязанность. Красота и любовь принимают уродливые формы. «Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша!» — даже разум не служит истинной воле человека. А разразившаяся природная гроза пугает всех (кроме Кулигина) страхом возмездия за грехи.
Гроза — символ Божьего гнева и Божьей кары (такая символика есть и в Библии, и в святоотеческой традиции). Именно под впечатлением грозы (а сочетании с изображением «геенны» на фресках «сводчатой галереи» и с пророчествами «полусумасшедшей барыни») Катерина признается Тихону в совершенной измене.
Вспомним, что в споре Дикого и Кулигина по поводу установления громоотвода Кулигин называет грозу «электричеством», то есть сводит это понятие к простому явлению природы, снимает с нее символический покров. С другой стороны, тот же Кулигин истолковывает грозу в глубокой религиозно-философской перспективе: «Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза!… Изо всего-то вы себе пугал наделали».
Этих «пугал» действительно понаделали сами люди, мирно прикрыв их якобы религиозной моралью.
Но религия религии рознь. Вопрос об истинной и ложной религиозности очень сложен, и до сих пор еще не решен. И в наши дни многие религии, прикрываясь ложной лояльностью, все еще продолжают запрещать то, что запретить невозможно.
Все это позволяет истолковать пьесу «Гроза» как религиозно-философскую притчу. Если «гроза» — суд Божий, то для фарисея или воинствующего язычника Бог будет грозой, а для верящих в любовь — это «не гроза».
В основе пьесы «Гроза» Островского - самой известной и значительной в творчестве драматурга - конфликт Катерины с «темным царством», царством самодуров, деспотов, невежд. Понять суть этого конфликта, разобраться, почему столь трагичен финал произведения, почему среди ведущих тем особо выделяется тема греха, возмездия и покаяния, можно, лишь заглянув в душу молодой женщины.
Со слов Катерины мы узнаем о ее жизни в девичестве: «Я жила, ни об чем не тужила, словно птичка на воле». Мать в ней «души не чаяла», не принуждала работать по хозяйству, «наряжала, как куклу». Жизнь в родном доме была свободной: девушка рано вставала, шла умыться к роднику, поливала ключевой водой цветы, которых было много в доме, шла с матерью в церковь, а потом занималась рукоделием и слушала рассказы странниц, которыми вечно был полон дом.
От природы Катерина - натура цельная, страстная, мечтательная. Она всей душой искренне принимает веру. «И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится!» На службе и в снах она часто улетала на небо, парила над облаками, общалась с ангелами. Ей случалось подняться среди ночи и до утра молиться и плакать. О чем она молилась, о чем плакала - она и сама не ведала. Всего того, что противоречило ее представлению о жизни, она просто не замечала, уносясь в мечтах на небо.
Впрочем, драматург наделяет набожную Катерину сильным характером и свободолюбием. И эта «гремучая смесь» проявляется у Катерины с детства. Однажды, в возрасте шести лет, обидевшись на что-то, она ночью убежала на Волгу, села в лодку и оттолкнулась от берега! Еще одной важной деталью ее жизни было то, что она жила в своем мире, отгороженном от реальной действительности. Жизнь ее была чиста и целостна, душа пребывала в покое. Наивная, добрая, набожная девушка с задатками сильной, целостной, свободолюбивой личности -вот что такое Катерина до замужества.
Замужество меняет все. Хотя Катерине в каком-то смысле даже повезло: муж ее не обижает и даже по-своему защищает от свекрови. Отчего же мы с самого начала пьесы понимаем, что душа Катерины страдает и мечется?
Первое, чего лишилась Катерина, выйдя замуж, - свободы. В доме, не ставшем для нее родным, ей тяжела сама необходимость жить в замкнутом пространстве, быть запертой в четырех стенах, ограниченной лишь кругом домашних забот. Катерина уважает себя, и домостроевские замашки Кабанихи постоянно ранят ее чувствительную душу. Она не умеет не замечать их и не реагировать на них, она не хочет и не может молчать, выслушивая незаслуженные попреки. Отстаивая собственное достоинство, Катерина разговаривает со свекровью на «ты», как с равной себе.
Лишившись постоянного общения с природой, которое наполняло ее детство, ведя жизнь затворницы, полную обмана, лицемерия, жестокости, бесправия, подчинения чужой воле, она ощущает невыносимую духоту и скуку в доме свекрови.
К тому же замуж ее выдали очень рано, без любви, она, по словам Вари, не нагулялась в девках, сердце ее «не уходилось». Но по мнению самой Катерины, оно и не «уходится» никогда: «слишком горячей родилась». Катерина пытается найти свое счастье в любви к Тихону: «Я буду мужа любить. Тиша, голубчик, ни на кого тебя не променяю». Но любить искренне и открыто, как того просит душа, в «темном царстве» не принято: Кабаниха одергивает невестку: «Что на шею-го виснешь, бесстыдница? Не с любовником прощаешься». Катерина признается Варваре: «Да здесь все как будто из-под неволи».
Глотком свободы становится для нее чувство к Борису, вспыхнувшее с первого взгляда и ставшее причиной ее нескончаемых душевных страданий. Для набожной женщины сами помыслы о любви к чужому мужчине греховны. Отсюда подавленность Катерины, страх, предчувствие близкой гибели. Внешне она еще ничего не совершила, но уже преступила свой внутренний нравственный закон и терзается чувством вины. Вот почему она уже не испытывает восторга от посещения церкви, не может, как прежде, молиться, не в состоянии сосредоточиться на своих мыслях, тревожные думы, бередящие душу, не дают ей любоваться природой.
Изменились и ее сны. Вместо райских кущ.видится ей кто-то, кто обнимает ее горячо-горячо и уводит куда-то, и она за ним идет. Внутренне она уже согрешила и осознает свою любовь как «страшный грех», а потому боится умереть вдруг, без покаяния, предстать перед Богом «как... есть, со всеми... грехами, со всеми помыслами лукавыми».
С одной стороны, ей душно дома, хочется бежать от свекрови, которая все время унижает ее человеческое достоинство, от тоски она готова что-то сделать с собой. Борясь со своими чувствами, как утопающий, хватающийся за соломинку, она просит мужа не оставлять ее одну. Но тот говорит, что сам устал от жизни в маменькином доме и хочет погулять на воле. Нет у Катерины и детей, а они могли бы скрасить ее одиночество и стать ее опорой: «Деток-то у меня нет: все бы я сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать - ангелы ведь это». С другой стороны, и чувство к Борису, если вдуматься, не приносит ей желанного счастья.
По сути, самым страшным и трагическим для Катерины оказывается то, что она остается одна. Даже Варя не понимает ее, считает слишком мудреной, выступает в роли искусительницы, передавая ключ от калитки и обещая прислать Бориса. По ней - делай что хочешь, лишь бы все было шито-крыто. Когда-то и она, как Катерина, не умела врать, но жизнь научила ее и вранью, и лицемерию.
Почему в борьбе мотивов: увидеть Бориса или выкинуть ключ - побеждает первое желание: «будь что будет, а Бориса я увижу!»? Катерина не лукавит перед самой собой, она знает, что идет на грех, но, видимо, настолько непереносимой стала для нее ее жизнь, что она решает: «Мне хоть умереть, да увидеть его». И на первом свидании Катерина говорит Борису: «Ты меня загубил!»; «Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь!»
Вот только жить со столь тяжким грехом на душе Катерина не может. Потому-то она так боится грозы. Она для нее - проявление гнева Божьего. Быть убитой грозой (а она уверена, что та непременно убьет ее) и предстать перед Богом, не раскаявшись, кажется ей невозможным. Невыносим для Катерины ее собственный суд над собой. Сокрушены ее внутренние устои. Тут не просто «семейный обман» - произошла нравственная катастрофа, нарушены казавшиеся Катерине вечными моральные нормы.
Единственным способом спасения своей души считает она покаяние. Но ее публичное признание не нужно никому, даже мужу: «Не надо, не надо! Не говори! Что ты! Матушка здесь!» В представлении обывателей ее страдания и не трагедия вовсе: мало ли случаев, когда жена погуливает в отсутствие мужа. К тому же Тихон любит Катерину и прощает ей все. Но она не в состоянии простить саму себя, и жизнь превращается для нее в постоянную муку, одна смерть кажется ей избавлением.
Катерина не стала бы Катериной, получившей литературное бессмертие, если бы у нее все было «шито-крыто». Так же как нестрашен для нее суд людской, так невозможна для нее никакая сделка с совестью. «Нет, мне что домой, что в могилу - все равно... В могиле лучше». Так трагедией заканчивается душевная драма Катерины. Такое наказание за свой грех назначила сама себе эта решительная, цельная, русская натура.
И если на минутку забыть, что пьеса написана полтора столетия назад, то можно увидеть, что подобная драма могла случиться не только в ту отдаленную эпоху, она возможна во все времена. Потому что это драма свободолюбивой личности, которая не может развернуться в невыносимом для себя окружающем мире насилия, прежде всего над человеком. Это драма нравственной личности в мире окружающей безнравственности, когда человек не в силах примирить эти противоречащие начала.
Душа хотела видеть тело тощим и голодным, отвратительным... Эта душа сама была еще тощей... и жестокость была вожделением этой души. Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собой?... Ничтожество ваших грехов вопиет к небу.
Заратустра
Религия и религиозность. Что мы вкладываем в эти понятия? По каким критериям мы оцениваем степень религиозности человека? Какие важные составляющие включают в себя два эти понятия? На эти и другие вопросы следует опираться при рассмотрении одной из основных идей пьесы А. Н. Островского "Гроза".
Мы привыкли связывать понятия греха, возмездия и покаяния с понятием "религия". Причем "грех", "возмездие", "покаяние" - это своего рода религиозные константы, опровергать либо подвергать сомнению которые просто не укладывается в сознании "истинно верующего" человека.
С позиции нравственности и морали принято полагать, что религия (любая религия) несет в себе законы истины и справедливости, добра и прощения. Безусловно, это так Но это справедливо при идеальном рассмотрении религии. Но если подойти к этому вопросу со стороны человеческого фактора (со стороны одного человека, личности по отношению ко всему человечеству), то многие основополагающие религиозные законы вступят в противоречие с личной свободой человека. К примеру, основные заповеди христианской религии в большинстве своем основаны на запрете, определенном табу. Преступить запрет - значит совершить грех, стать на путь греховной жизни. "Всякий, делающий грех, делает беззаконие; и грех есть беззаконие" (1 Ин.3:4). Из этого всего следует, что ставший на путь порока нарушает Закон Божий, следовательно, он виновен, и должен бояться наказания.
"Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умирать не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой. После этого разговору-то, - вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!" - запуганная своей же собственной религиозностью, так говорит Катерина Варваре в конце первого действия пьесы. По сути, грех Катерина совершила уже мысленно, и это угнетает ее, это каким-то образом обесценивает ее собственную жизнь, ставя во главу угла вину и осознание этой вины как преступления
По сути своей, религиозность Катерины сходна с религиозностью Кабанихи: они обе не помнят о милосердии и прощении, и делают из Бога страшного судью, воля которого - запрещать и карать. Утверждение "Бог есть любовь" теряет смысл в мире запрета. Идиллическая гармония семейной жизни замкнута на формальности. По религиозным соображениям человек, попавший в узы брака, не имеет права их разорвать. Назад дороги нет, шаг в сторону- прелюбодеяние, а значит грех. А если в союзе двух, людей нет любви, есть либо привычка, либо принуждение? Вся оставшаяся жизнь человека превращается в ад. Немудрено, что Катерина так обесценила свою жизнь. "... Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!" Это смутное чувство, которое Катерина, конечно, не может обьяснить рационалистически, - просыпающееся чувство личности В душе героини оно, естественно, в соответствии со всем жизненным опытом купеческой жены, приобретает форму индивидуальной, личной любви. Свою любовь Катерина воспринимает как страшный, несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга, а религиозные заповеди для Катерины полны первозданного смысла.
Катерина - личность и фанатик одновременно. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит в этой борьбе опоры: вокруг нее уже все рушится, и все, на что она пытается опереться, оказывается пустой оболочкой, лишенной подлинного нравственного содержания. "Гроза", таким образом, не "трагедия любви", а, скорее, "трагедия совести". Сознание греха не оставляет Катерину и в минуту счастья, и с огромной силой овладевает ею, когда счастье кончилось. Катерина кается всенародно без надежды на прощение - вот он, мотив покаяния. Гибель Катерины поэтому предрешена и неотвратима, как бы не повели себя люди, от которых зависит ее жизнь. Она кается сама себе. Сама себе признается в своей любви, на которую у нее не хватает воли.
"Разве Я хочу смерти беэзаконника?" - говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив? "Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь - и живите!" Получается, что Катерина должна признать преступлением свою любовь и покаяться в ней, а затем вернуться обратно, в тот ад, из которого она должна была выйти по велению любви.
Катерина - жертва не кого-либо из окружающих (что бы ни думали по этому поводу герои пьесы), а хода жизни.
Мир фанатизма суров. Из Бога сделали карателя. Его бесценный дар - жизнь - воспринимается как обязанность. Красота и любовь принимают уродливые формы. "Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша!" - даже разум не служит истинной воле человека. А разразившаяся природная гроза пугает всех (кроме Кулигина) страхом возмездия за грехи.
Гроза - символ Божьего гнева и Божьей кары (такая символика есть и в Библии, и в святоотеческой традиции). Именно под впечатлением грозы (а сочетании с изображением "геенны" на фресках "сводчатой галереи" и с пророчествами "полусумасшедшей барыни") Катерина признается Тихону в совершенной измене.
Вспомним, что в споре Дикого и Кулигина по поводу установления громоотвода Кулигин называет грозу "электричеством", то есть сводит это понятие к простому явлению природы, снимает с нее символический покров. С другой стороны, тот же Кулигин истолковывает грозу в глубокой религиозно-философской перспективе: "Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза!... Изо всего-то вы себе пугал наделали".
Этих "пугал" действительно понаделали сами люди, мирно прикрыв их якобы религиозной моралью.
Но религия религии рознь. Вопрос об истинной и ложной религиозности очень сложен, и до сих пор еще не решен. И в наши дни многие религии, прикрываясь ложной лояльностью, все еще продолжают запрещать то, что запретить невозможно.
Все это позволяет истолковать пьесу "Гроза" как религиозно-философскую притчу. Если "гроза" - суд Божий, то для фарисея или воинствующего язычника Бог будет грозой, а для верящих в любовь - это "не гроза".
