Творческий и жизненный путь М.А. Шолохова

Основные даты жизни и творчества С. Я. Лемешева 10 июля 1902 г. – родился в деревне Князево Тверской губернии.1911–1914 гг. – учеба в Старокнязевской церковно-приходской школе.1914–1917 гг. – Петроград, обучение сапожному ремеслу.1917–1919 гг. – возвращение домой, работа в артели

Детские и юношеские годы, семейное окружение Михаила Шолохова , создателя уникального для всей мировой культуры XX в. трагедийного романа-эпопеи «Тихий Дон», лауреата Нобелевской премии (за 1965 г.), долгое время освещались нормативно, даже парадно. В биографию Шолохова, одного из самых трагичных художников XX в., вносилось много поправок «на величавость», на благополучие, внешнюю образцовость, рассчитанных только на формирование образа идеального народного летописца, живущего «ради народа и среди народа».

Формирование такой образцовой биографии-анкеты началось почти сразу же после выхода «Тихого Дона». Уже в 1929 г., через год после публикации первых книг гениального романа, И. В. Сталин напишет о «знаменитом писателе нашего времени тов. Шолохове», как бы предопределив и установку на создание «бронзовой», даже «позолоченной» биографии писателя. Шолохов должен был, как говорилось в те годы, предстать перед народом «чистым как стеклышко».

Между тем судьба Шолохова, по образному выражению биографа писателя В. Осипова - автора книги «Михаил Шолохов: годы, спрятанные в архивах» (1995), - была «изначально определена на беды вперемежку с победами».

Род Шолоховых восходит к новгородскому крестьянину Степану Шолоху (конец XV в.) и систематически прослеживается с середины XVII в., от Фирса Шолохова (около 1644 - между 1708-1715) до купца Михаила Михайловича Шолохова, родного деда писателя, поселившегося на Дону, в Be-шенской, в середине XIX в. До этого Шолоховы жили в Зарайске Рязанской губернии в Пушкарской слободе и были, как пушкари, близки по статусу казакам.

Михаил Михайлович Шолохов, перейдя из служилых людей в мещанское сословие, основательно укоренился в станице Вешенской. Он женился на дочери купца Мохова (его потомок живет и на страницах «Тихого Дона»). Отец будущего писателя Александр Михайлович Шолохов (1865-1925) после окончания церковно-приходской школы - приказчик, заведующий мануфактурной лавкой в хуторе Кружилине, владелец галантерейной лавки и склада для ссыпки зерна. По делам, связанным с закупкой и перепродажей хлеба, он часто бывал в соседнем с Кружилиным родовом имении помещика Попова - Ясеновке (в «Тихом Доне» имение Листницких Ягодное), где и познакомился с будущей матерью писателя, горничной хозяев Анастасией Даниловной Кузнецовой, в девичестве Черниковой (1871-1942)...

«Судьба матери одарила автора «Тихого Дона» двумя самыми поэтическими образами в романе - Аксиньи и Ильиничны», - отметит современный шолоховед В. В. Васильев. Красивая горничная с черными, «цвета вороньего крыла» косами да еще с прекрасным голосом и слухом (мать словно передала Шолохову трепетную любовь к украинским и донским песням) стала в Ясеновке объектом ухаживаний молодого пана. Может быть, она и любила его вплоть до его женитьбы на некоей вешенской панне (тургеневской барышне Листницкого), вдове польских кровей, не смущаясь явного социального неравенства? Чтобы скрыть «грех», Анастасию спешно выдали замуж за пожилого вдовца казака Стефана Кузнецова, но «грех» вскоре обнаружился (она родила девочку), и после издевательств, побоев оскорбленного мужа, смерти девочки Анастасия, женщина, безусловно, гордая, с твердым характером, опять вернулась в Ясеновку - Ягодное. Отсюда ее, «двоемужнюю», т. е. не разведенную с тем же Кузнецовым, без обряда венчания и взял в жены одинокий Александр Михайлович Шолохов. 11(24) мая 1905 г. Анастасия Даниловна - ей было уже 34 года - родила сына Михаила. Он был ее единственным ребенком; правда, до 1913 г. (до смерти первого мужа, до нового венчания) он носил имя Михаила Стефановича Кузнецова. Это усиливало отчуждение родни от всей необычной семьи.

Неудивительно после этой предыстории то «чрезмерное», как бы преувеличенное материнское чувство исстрадавшейся Ильиничны в «Тихом Доне»: она в финале «Тихого Дона» ждет Григория как... единственного ребенка?! «Маманя по нем, ну, чисто истосковалась вся! Она его иначе и не зовет: "Мой младшенький"», - говорит сестра Григория Дуняшка Аксинье, искренне не обижаясь, что она - еще более «младшенькая» дочь - как бы для матери и не в счет... Собственно, и все другие младенцы, чаще всего мальчики, «даваемые Шолоховым в руки отчаявшимся, с исковерканной судьбой героям» (так однажды сказал В. П. Астафьев), - будь то дразнимый сверстниками Нахаленок («а ты - мужик, и тебя мать под забором родила!»), Мишатка Мелехов в «Тихом Доне», Ванюшка в «Судьбе человека» - окружены той же исключительной тревогой взрослых, как их последняя, единственная опора. Сцена в романе у плетня лунной ночью, когда Аксинья видит старую Ильиничну, шепчущую: «Гришенька! Родненький мой!», - это диалог, гениальное двуголосие, раздвоение единого драматичного жизненного опыта матери, прототипа обеих героинь.

«Великим упрямцем» назовет Шолохова К. М. Симонов, отдавая, видимо, должное именно его воле к яркой творческой самореализации, к победе над катастрофами даже исторического плана. Так, вопреки всем бедам войн, Гражданской войны юный Шолохов не бросил учебы в гимназиях (Москвы, Богучара, а в 1918 г. - Вешенской). Фактически бедствующая семья Шолоховых - часто они снимали комнату на троих у хозяев - оказывалась на линии фронта в Вешках, хуторах Рубежном, Плешакове. И все же в 1922 г., побывав то заготовителем, то продотрядником, однажды едва не расстрелянным бандой Махно, то учителем для безграмотных, - юный упрямец отправился в Москву, чтобы продолжить учебу и заняться литературным творчеством.

Где он жил, чем занимался в Москве? Кто запомнил будущего автора «Тихого Дона» на московских изогнутых улицах?

Поступить даже на рабочий факультет (рабфак) для последующего перехода в студенты Михаилу Шолохову не удалось: он не имел ни стажа рабочего, не был комсомольцем с рекомендательной характеристикой. Чтобы как-то прокормиться, ему пришлось работать то каменщиком, то грузчиком на Ярославском вокзале, то счетоводом. На фотографиях тех лет Шолохов, «молодой орелик», по образному определению А. С. Серафимовича, чаще всего в кубанке, в гимнастерке, с неунывающим взглядом. Он стилизован «под казака», как некогда юный Есенин был наряжен в духе рязанского картинного мужичка Леля. Между тем его жизнь в Москве - и не его одного, а с 1924 г. и жены Марии Петровны - на всякого рода тесных квартирах была неуютной, трудной. «За стеной стучат молотками мастеровые люди. А мы радовались, как дети. Жили скудно, иногда и кусочка хлеба не было. Получит Миша гонорар - несколько рублей, купим селедку, картошку - и у нас праздник. Писал Миша по ночам, днем бегал по редакциям», - вспоминала жена писателя М. П. Шолохова.

Что он писал в это время, в какие редакции бегал?

По прибытии в Москву Шолохов (благодаря новому знакомому Василию Кудашеву, молодому литератору из крестьян) попал в литературную группу «Молодая гвардия», собиравшуюся на Покровке (секретарь ее Марк Колосов - в последующем близкий друг Н. Островского). В этой группе Шолохов познакомился со студийцами, молодыми поэтами и прозаиками - А. Безыменским, А. Веселым, М. Светловым, Ю. Лебединским, В. Герасимовой, начинающим A. Фадеевым и др. Он мог встречать, слушать более опытных литераторов - Н. Асеева, В. Шкловского, О. Брика, B. Маяковского. Благодаря тому же Кудашеву, работавшему в «Журнале крестьянской молодежи», в этом журнале были опубликованы первые рассказы-этюды Шолохова: «Пастух», «Алешка», «Кривая стежка», «Калоши».

В 1926 г. Шолохов вернулся на Дон.

Решение это - поистине судьбоносное для создателя «Тихого Дона» - покинуть новое литературное окружение, основать свое «литературное гнездо», дом на Дону как оплот независимости и нерасторжимой связи с родиной, было не случайным. В 1926 г. у Шолохова родилась дочь Светлана, и Мария Петровна сразу же уехала с ней из Москвы на родину. Ho это лишь одна из причин возврата Шолохова в родные края. Важнее другое - буря над Доном в 1917- 1920 гг., величайшее историческое событие, которое властно притягивало к себе ум и сердце молодого художника.

Следует отметить, что долгие годы в угоду официозной канонизации своего образа, ради создания идиллического фоторяда встреч и бесед классика соцреализма писатель писал в урезанных, высветленных анкетах о жене: «учительница из станицы Букановской». Ho Мария Петровна была дочерью П. Я. Громославского (18...-1939), выпускника Новочеркасской духовной семинарии, псаломщика, наконец, станичного атамана (до 1916 г.), поистине «живой казачьей энциклопедии» (В. Воронов). Он пережил и трагедию «белого стана», и казачье восстание 1919 г.

В «Тихом Доне» старовер-возница говорит, например, о «вкладе» комиссара Малкина в пресловутое раскачивание: «Собирает с хуторов стариков, ведет их в хворост, вынает там из них души, телешит их допрежь и хоронить не велит родным». Оказалось, что этот самый Малкин... квартировал в доме П. Я. Громославского. А после публикации. «Тихого Дона» этот искоренитель старины, ставший в 30-е гг. крупным «чистильщиком» в ОГПУ, высказал кровную обиду на Шолохова и его роман («даже фамилии Малкин не изменил») самому Сталину. Правда, от просьбы Малкина исключить его фамилию из романа Сталин с досадой отмахнулся.

Другая подробность, безусловно возникшая в атмосфере бесед, рассказов П. Я. Громославского: выборы нового донского атамана взамен застрелившегося весной 1918 г. Каледина на войсковом кругу в Новочеркасске. Перед взором неискушенных станичных атаманов явился молодцеватый парадный генерал, с «густым засевом орденов» на мундире, «смахивающий... ажник на Александра III», и умилил выборщиков-стариков. Реальный П. Н. Краснов, плодовитый писатель в эмиграции, не разделявший мнений ни о своем писательском равенстве с Шолоховым (их уравнивал Г. В. Адамович), ни о якобы «картинных донцах» Шолохова (В. Набоков), ни тем более барского, кастового мнения И. А. Бунина («Кончил вчера вторую книгу „Тихого Дона“. Все-таки он хам, плебей»), был восхищен правдивостью романа. На вопрос: «Значит, и то, что написано им о вас... тоже глубоко правдиво?» - отвечал так: «Безусловно. Факты верны, а освещение этих фактов? Должно быть, и оно соответствует истине. Ведь у меня тогда не было перед собой зеркала».

Московское «комсомольско-пролетарское» окружение Шолохова не давало ему таких «зеркал», которые отражали бы все пути и судьбы казачества в годы смуты, всю трагедию заблуждений «русской Вандеи». Что можно было сказать о ярком и сложном прошлом казачества, о роде Шолоховых и Громославских, о песнях и самой природе этого края, если занять по отношению к былой России «расстрельную», нигилистическую позицию крикливых разрушителей? А они в те годы писали о России, о прошлом ее в духе таких заклинаний:

Цыц! Пропадай, старая!
He мешай, старуха, достраивать!
(А. Ясный)

Полумертвое Прошлое прет,
Лезет из брешей и скважин.
(С. Родов)

Отметим, что молодой Шолохов, даже зная трагические узелки в судьбе матери и отца, не мог назвать прошлое полумертвым, не мог только осуждать и проклинать его. Он не мог изгнать из памяти ни бескрайних донских просторов с жарким солнцем над Доном, ни самих казаков - этот веселый, добродушно-насмешливый, песенный народ.

Как бы ни отгораживали Михаила Шолохова от этого наследия социальными перегородками - «иногородний», «выходец из трудовых низов», «юношей-комсомольцем бился с кулаками» и т. п., - он не мог быть отделен, оторван от этой земли, ее чудесного языка, песен о «батюшке тихом Доне »...

Что такое само казачество для ребенка и юноши Шолохова? Может быть, он не понимал, почему казаки, часто неотделимые в скачке от коня и седла, суровые люди, верящие, однако, как дети, в колдовство, заговоры, приметы, так аристократически презирают мужиков? Все дело в том, что казаки не были крепостными, они - потомки свободных людей, они выстрадали свою вольность. Казачество (и станица) для Шолохова не сословие, не каста, не военный лагерь некоей военно-общинной вольницы, а наиболее яркое, живописное воплощение всех сложных и разных нравственных качеств России - ее природной свободы («воли») и, увы, политической наивности, слепоты, одержимости страстями и детской доверчивости.

Веками (со времен Разина, Пугачева) донская земля, «Донщина» была гнездом колоритнейшего народного быта, «Гуляй-полем», пристанищем самых вольнолюбивых и дерзких натур.

Сестра Григория Мелехова Дуняшка, тоже казачка, искренне смеется, когда видит, как в 1919 г. въехавшие в их хутор «всадники (красноармейцы), безобразно подпрыгивая, затряслись на драгунских седлах» («Тихий Дон»). Увы, эта достовернейшая подробность в романе, возникшая естественно, как дыхание, как голос памяти, породила злое обвинение: «Да разве можно так писать о красноармейцах?! Да ведь это же контрреволюция!» И писатель вынужден был ссылаться на впечатления детства и юности: ведь есть же седла казачьи, с высокими луками и подушкой, и «драгунские», в которых, естественно, и ехать нельзя, «не подпрыгивая», «не улягая».

Казачество - это состояние целого края, сообщества людей, когда рядом почти нераздельно существовали и «война» и «мир», пашня, курень (изба), тихие могучие волы и боевой конь, копье, всегдашняя готовность мужчин к походу, сражению. В какой-то мере это была обширная «Запорожская Сечь», подобная той, что изображена в «Тарасе Бульбе» Гоголя. И даже подобная тому состоянию Руси, когда воины были «с конца копья вскормлены» («Слово о полку Игореве»). Ho рядом с «войной» и «миром» как возвышенными состояниями духа жил еще и анархический «бунт»: с Дона вышли некогда и Разин, и Пугачев - воплощение «русского бунта, бессмысленного и беспощадного».

В «Тихом Доне» Шолохов внятно скажет об этой двойственности поведения казаков в феврале 1917 г.: с одной стороны, казаки, включая императорский конвой из казаков, так и не поняли «отречения» царя, чересчур светского жеста, не приняли отречения душевно, но, с другой стороны, и не стали бороться с агрессивной заводской и мужицкой Русью за царя, империю, за старый строй. Таков был их исторический кругозор. «Сердце царево в руке Божьей», - верили они. Бог «выронил» его, «выронил» Россию - делать нечего, Бог и спасет ее.

В казачьей общине были, безусловно, и свои «богачи» и «бедняки». Ho Шолохов-юноша застал еще и дух своеобразного равенства, общности, уважения к личному мужеству, удали, трудолюбию. Богач Коршунов в «Тихом Доне», видя трудолюбие бедноватой семьи Мелеховых, отдал свою дочь в этот куда менее обеспеченный дом. Что-то искусственное есть в той «ячейке» подпольщиков, раскалывающих хутор Татарский, которую сколотил функционер Штокман: ей фактически неоткуда было взяться! Когда Штокман был арестован, то казак, отвозящий его в тюрьму, ощущая полнейшую инородность этого агитатора, боится говорить с ним, кричит «дичалым хриплым голосом:

Сиди! Зарублю!

В первый раз за свою простую жизнь видел он человека, который против самого царя шел».

Так «отстало» казачество от времени, от всех стадий созревания революции. Царей уже умели убивать. Ho как же оно опередило всех в другом: в глубочайшей любви к земле, к воле, в красоте и мощи чувств! Отчетливее всего врезалось в память писателя всеобщее устремление казаков, детей природы, к земле, к круговороту природы, к простым и ясным для каждого первоосновам человеческого бытия, свободным от всякой «политики», от листовок и лозунгов, от проповедей вражды. «...Когда представлял себе, как будет к весне готовить бороны, арбы, плесть из краснотала ясли, а когда разденется и обсохнет земля, - выедет в степь; держась наскучившимися по работе руками за чапиги, пойдет за плугом, ощущая его живое биение и толчки; представлял себе, как будет вдыхать сладкий дух молодой травы и поднятого лемехами чернозема, еще не утратившего пресного аромата снеговой сырости, - теплело на душе» - так сказал писатель о главном жизнеощущении Григория Мелехова.

В такие мгновения жизнь неделима на «проклятое» прошлое и «светлое» будущее, на нечто «реакционное» и сугубо «революционное». Здесь, в степи, над Доном, каждое усилие пахаря, женщины-матери - путь к единению с миром, а не путь раскола. Жизнь здесь знает свою красоту. Саму степь или Дон не нужно сравнивать с чем-то вне их стоящим, с доктриной, программой, чтобы «похвалить» их ценность! Казачьи полки, возвращаясь со службы, переезжая через «тихий Дон», единственный для них, восторженно и умиленно бросали в реку что-то памятное! В этом труде на пашне, в воскрешении на благо человека животворящей силы земли в сущности есть все, что где-то называют красотой, добром, светом, вечностью, свободой.

Дон потому и считался реакционным, «непрогрессивным», что здесь одна часть народа долго не желала делиться на классы, явно не хотела никак истреблять другую во имя идеи. И как же трудно было вести Штокману «агитработу» в застойном хуторе Татарском! В такой косной массе, дорожащей настоящим, живущей единством. Даже свирепая драка казаков на мельнице с украинцами-тавричанами (из-за очереди на помол) совсем не похожа на желанный Штокману эпизод классовой борьбы, пробуждения революционного сознания: возы с зерном и у тех и у других одинаково обильны...

Даже в 1917 г., пройдя сквозь стихию смертей на войне, холодные окопы, ожесточение атак, казаки не понимают, как может Бунчук мгновенно, без суда убить офицера-монархиста Калмыкова (буквально заткнуть ему рот) в ответ на его непонятные казакам обвинения в адрес большевиков: «Вы не партия, а банда гнусных подонков общества! Кто вами руководит? - немецкий главный штаб!» «Пуля вошла ему в рот, - сообщает писатель о выстреле Бунчука, - взвилось хрипатое эхо». А что же делают и ощущают онемевшие казаки? Они ошеломлены и лишь тупо, совершенно бессмысленно (для Бунчука) спрашивают агитатора-палача, разделяющего народ на врагов:

«- Митрич... Что же ты, Митрич?.. За что ты его?

Бунчук сжал плечи Дугина; вонзая в глаза ему насталенный (необычный, говорящий о чужеродности этой психологии ненависти неологизм. - В. Ч.), неломкий взгляд, сказал странно спокойным потухшим голосом:

Они нас или мы их!.. Середки нету. На кровь - кровью...»

«Донские рассказы» (1920) и «Лазоревая степь» (1920) как новеллистическая предыстория эпопеи «Тихий Дон» (1928-1940). Известно, что «Тихий Дон» заканчивается многозначительной сценой. Ее можно назвать так: «Прощай, оружие»... Григорий Мелехов по мартовскому льду переходит Дон, уже видя родной дом, и бросает под лед винтовку, подсумок, патроны (невольно, по инерции пересчитав их). Он бросает то, с чем не расставался с 1914 г., т. е. целых шесть лет. Сам Шолохов ценил это мгновение прощания с оружием, пожалуй, выше, чем знаменитую сцену встречи Григория с сыном Мишаткой. «Гришка выбросил оружие под лед, - тихо сказал Михаил Александрович. - Под лед! - усилил он интонацию в голосе. - Мелехов вернулся к родной земле! В нем еще жива душа. В этом - его сила! Вот это и есть самая большая находка!» -вспоминал один из современников писателя.

«Донские рассказы» - это не прощание, а встреча с оружием, это стихия ожесточения, а не примирения. Говоря о «Донских рассказах», один из старейших шолоховедов Ф. Г. Бирюков искренне признается: «Страницы рассказов густо окрашены кровью». Это печально, но, увы, действительно так: молодой писатель хотя и воссоздает притихшую Донщину (после решающих сражений Гражданской войны, ухода Деникина и даже Врангеля из Крыма), но как бы раздувает гаснущие огоньки вражды, превращает мелкие банды и красные продотряды в своего рода долговременно действующие армии, вечно подстерегающие друг друга, нападающие внезапно. Здесь война без границ, без фронтов. Она бушует в семьях, истребляет руками отцов детей и наоборот. Сюжеты кровопролитий, братоубийств, сыноубийств на почве всячески подчеркиваемого классового размежевания, социального типового конфликта весьма иллюстративно изображенных «богачей» и «бедноты» буквально переполняют книгу. Фактически вся серия донских новелл предельно социологична, основана на типовых ситуациях избиения, уничтожения части народа другой его частью. Доводы для истребления - на уровне агитки, лозунга.

В рассказе «Родинка», например, белогвардейский атаман зарубил в бою красного командира... по родинке узнал в умирающем сына и покончил с собой после этого открытия:

«Сынок!.. Николушка!.. Родной!.. Кровинушка моя...

К груди прижимая, поцеловал атаман стынущие руки сына и, стиснув зубами запотевшую сталь маузера, выстрелил себе в рот...»

В рассказе «Продкомиссар» казак Игнат Бодягин поддерживает беспощадное решение трибунала: казнить родного отца за саботаж... Классовая ненависть сильнее родственных чувств. Игнат позволяет себе только маленькую слабость, говорит отцу «придушенно»: «He серчай, батя...» Правда, и сам - этим подчеркнута человечность героя - в финале погиб, спасая от банды ребенка.

Такой концентрации нарочито классовых схваток, глубины деления народа на классы, в целом стихии крово-разлития, пожалуй, вся проза 20-х гг. достигала лишь в отдельных произведениях: в «России, кровью умытой» (1924-1936) А. Веселого, в повестях «Черноземье» (1922) П. Низового и «Ватага» (1924) В. Шишкова. А автор последней даже назвал эту повесть о жутком кровопролитии в Сибири, в Кузнецке, организованном анархистом-партизаном Зыковым, «страшная русская сказка-быль».

Молодой Шолохов, воспроизводя, сгущая, концентрируя страшные эпизоды и мотивы ненависти, ожесточения, писал отнюдь не сказки, не что-то чрезвычайное в жизни. Он враг романтических красот, он яростно повторял уже в те годы, что нельзя чересчур живописно, красочно писать о смерти среди «седых ковылей», приписывать погибающим состояния, когда они «умирали, захлебываясь красивыми словами»: «Поросшие подорожником и лебедой окопы (их можно видеть на прогоне за каждой станицей), молчаливые свидетели недавних боев, могли бы порассказать о том, как безобразно просто умирали в них люди» («О Колчаке, крапиве и прочем»).

«Донские рассказы» порой подчеркнуто натуралистичны, антиромантичны, а в языковом плане активно обращены к достовернейшей просторечной народной стихии языка. Такие словечки и обороты речи, как откелъ, играйся, займаешься, опосля, вы для меня есть порожнее ничтожество, из хаты слышалось плачущее кряхтенье раненого пулеметчика, прохрипел, набухая злобой и т. п., призваны были подчеркнуть прозаичность, будничность всего происходящего.

Однако полной победы над абстракциями, догмами о смысле, о «красоте» Гражданской войны молодой художник добиться еще не мог. В целом он ориентировался на господствовавшую в те годы «сабельную традицию» изображения, героизации Гражданской войны. Считалось, что революция и Гражданская война - это явный праздник трудящихся и эксплуатируемых, время их безграничного торжества над богачами, угнетателями, мести труда капиталу. Даже мести Христу-капиталисту! Нет вообще убийства как такового - есть классовая месть, не сдерживаемая никакой общечеловеческой моралью. А значит, отменяются и муки совести, чувство греха...

В 1921 г. был вынужденно принят нэп, принят после массы крестьянских восстаний (на Тамбовщине, в Сибири). Уже нельзя было беззастенчиво, на основе «революционного правосознания», выгребать хлеб у крестьян во имя революции. Правда, целый ряд писателей, без конца воспевавших сабельные деяния, рубку, романтику классовой мести, испытали чувство разочарования, утраты Родины-революции, испуга за весомость своих фраз, псалмов о «красной правде» Октября: так, поэту Н. Асееву казалось, что «крашено рыжим, а не красным время», что даже знамена «порыжели», и он отворачивался от времени: «Как я буду твоим поэтом?»

Молодой Шолохов тоже по-своему не осознал, что язык и нравы военного коммунизма, язык насилия и скорейшей казни буржуев в 1923-1925 гг. в измученной стране уже несостоятельны. С каким-то азартом юности, со свирепой резвостью, провоцирующей революционную нетерпеливость, Шолохов раздувает угольки гаснущего костра... В «Донских рассказах» сконструирован мир, где еще действует закон: «Ваше слово, товарищ маузер...» Хлеб у крестьян отбирается в атмосфере самосуда.

«Я - человек прямой, у меня без дуростев, я хлеб с нахрапом качал. Приду со своими ангелами к казаку, какой побогаче, и сначала его ультиматой: „Хлеб!“ - „Нету“. - „Как нету?“ - „Никак, говорит, гадюка, нету“. Ну я ему, - говорит герой рассказа, - конечно, без жалостей маузер в пупок воткну и говорю малокровным голосом: „Десять пулев в самостреле, десять раз убью, десять раз закопаю и обратно наружу вырою! Везешь!“» («О Донпродкоме и злоключениях заместителя Донпродкома товарища Птицына», 1923-1925).

Безусловно, молодой Шолохов уже умел стягивать, собирать события и характеры в тесное пространство «малоформатного» рассказа, раскрывать мозаику взаимосвязей личности и ее окружения, отбирать детали и словесные краски для передачи душевных самодвижений, самоанализа героев. Он прекрасно понял технологию новеллы: в ней - краткость «малых действий», быстрое развертывание конфликта, характера на тесной, мгновенно разрушающейся площадке, неожиданная концовка. Шолоховский новеллистический мир уже очень отчетливо виден и слышен.

Он уже умеет изображать и само... слово! Естественное течение речи очень умело перебивается, нарушается вторжением метафоры, яркого сравнения, неожиданного эпитета, изгоняющих автоматизм восприятия текста. Картину мира, его слышимость и видимость резко обогащают, например, такие сближения природного и душевного мира, как «зазывно помаргивает смерть»; «сады обневестились: зацвели цветом молочно-розовым»; «ночь раскрылатиласъ над степью и молочной мутью закутала дворы»; «набат звонко хлестнул тишину и расплескался над спящей станицей»; «ветер дурашливо взвихрил и закружил белесую пыль»; «батьке вязы свернут» (т. е. погубят, убьют) и т. п.

Целый ряд рассказов (скажем, «Жеребенок» и особенно «Шибалково семя») свидетельствовал о том, что Шолохова уже не устраивала поэтика агиток, лозунгов, примитивных объяснений творящихся кровопролитий. Герои его обладают как бы двумя уровнями сознания, двумя глубинами души. У них образовался поверхностный, самый «политизированный» слой якобы сознания, внедренная извне система оценок, выводов, которые, в сущности, чужеродны, подброшены листовкой, докладом, криком оратора на митингах, лукавой агитбеседой. Едва ли можно предположить, что уже и тогда Шолохова устраивали целиком такие пустые словесные трафареты для «объяснения» убийств или для обоснования добрых поступков, которые мелькают в «Донских рассказах»:

«Петька Кремнев сказал как-то: Махно - буржуйский наемник» («Путь-дороженька»);

«А теперь мы тебя вылечили, пускай твое сердце еще постучит - на пользу рабоче-крестьянской власти» («Алешкино сердце»);

«Я матерно их агитировал, и все со мной согласились, что Советская власть есть мать наша кормилица и за ейный подол должны мы все категорически держаться» («Председатель реввоенсовета Республики»).

Ho уже в это время молодой прозаик почувствовал: есть в людях (кроме «политизированного» слоя сознания) и иная глубина, совсем иной слой мироощущений, ответственности за жизнь, за народ и Россию. Эта глубина и сложнее, и важнее, тем более ярче слоя чужеродной политизированной словесной трескотни.

Бесхитростный Яша Шибалок, пулеметчик сотни особого назначения в рассказе «Шибалково семя», проще говоря, винтик в машине насилия, неожиданно вносит исправление, «коррективу» в мораль, предписанную насилием, во всю пресловутую романтику расстрелов. Он убил совестливую «шпионку» из банды атамана Григорьева, но на грубоватое, жестокое предложение сотни относительно младенца, своего и этой шпионки сына, вдруг нашел иную, не предусмотренную механизмом террора общечеловеческую правду, нашел свой ответ:

«Хлебнул я горюшка с этим дитем.

За ноги его да об колесо!.. Что ты с ним страдаешь, Шибалок? - говорили, бывало, казаки.

А мне жалко постреленка до крайности. Думаю: "Нехай растет, батьке вязы свернут - сын будет власть Советскую оборонять. Все память по Якову Шибалку будет, не бурьяном помру, потомство останется"».

Место «Донских рассказов» по отношению к «Тихому Дону» нельзя толковать однозначно. Они действительно подготовили будущую эпопею, помогли писателю подняться над узкими схемами, догмами о радостной «революции-празднике», были этапом прозрения, ступенью в обогащении просторечием самого языка, школой образности... «Тихий Дон» развивал многое, что робко пробивалось в ряде «Донских рассказов». Ho, с другой стороны, Шолохов в «Тихом Доне» часто явно преодолевал тот культ насилия, жаргон «ультиматумов», идеал бойца - винтика революции «с Лениным в башке и с наганом в руке», которые объективно господствовали в этом раннем его цикле. Если в «Донских рассказах» только красноармеец Трофим (а не «беляк»), например, мог погибнуть, спасая жеребенка, а убивший его белый офицер лишь «равнодушно двинул затвором карабина, выбрасывая дымящуюся гильзу», то в «Тихом Доне» и офицер Листницкий, и множество других персонажей из «белого стана», и тем более Григорий Мелехов возвышены до глубокого понимания красоты Донского края, ценности человеческой жизни, вообще всего, что «душу облекает в плоть»...

Михаил Шолохов (1905-1984) - русский писатель-прозаик, журналист, сценарист. Получил Нобелевскую премию 1965 года за вклад в мировую литературу (роман-эпопея о русском казачестве «Тихий Дон»). В 1941 году стал лауреатом Сталинской премии, в 1960 — Ленинской премии, в 1967 и 1980 годах — Героем социалистического труда.

Будущий выдающийся писатель появился на свет в 1905 году (хутор Кружилин, Вешенская станица) в зажиточной семье, отец - приказчик коммерческого магазина и управляющий паровой мельницей, мать — казачка родом, была прислугой в панском имении Ясеневка, её насильно выдали замуж за казачьего станичного атамана Кузнецова. После расставания с ним, Анастасия Черняк стала жить с Александром Шолоховым, их сын Михаил родился вне брака и звался Кузнецовым (по фамилии её бывшего мужа), пока они официально не развелись, и она не вышла замуж за Александра Шолохова в 1912 году.

После того как глава семейства получил новую работу в другой станице, семья переехала на новое местожительство. Маленький Миша обучался грамоте приглашенным на дом местным учителем, в 1914 году он стал обучаться в подготовительном классе Московский мужской гимназии. 1915-1918 год — обучение в гимназии г. Богучары (Воронежская губерния). В 1920 году после пришествия к власти большевиков, Шолоховы переехали в станицу Каргинскую, где его отец стал заведовать заготконторой, а сын вести делопроизводство в станичном ревкоме. Закончив ростовские налоговые курсы, Шолохов становится продовольственным инспектором в станице Букановской, там, в составе продотрядов, он участвовал в продразверстке, попадал в плен к Махно. В сентябре 1922 года Михаил Шолохов был взят под стражу, против него было возбуждено уголовное дело и даже вынесен приговор суда - расстрел, который так и не был приведен в исполнение. Благодаря вмешательству отца, который внес за него крупный денежный залог и выправил ему метрические документы, по которым он стал несовершеннолетним, его отпустили уже в марте 1923 года, присудив ему год исправительных работ в колонии для несовершеннолетних и отправку в Болшево (Подмосковье).

Поехав в столицу, Шолохов пытается стать рабфаковцем, что ему не удается, так как у него отсутствует трудовой стаж и направление комсомольской организации. Будущий писатель подрабатывал разнорабочим, посещал различные литературные кружки и учебные занятия, преподавателями на которых были известные в то время личности как Александр Асеев, Осип Брик, Виктор Шкловский. В 1923 году в газете «Юношеская правда» был опубликован фельетон «Испытание», авторства Шолохова, позже еще несколько произведений «Три», «Ревизор».

В том же году после приезда к родителям, жившим в станице Букановской, Шолохов решился сделать предложение Лидии Громославской. Но убежденный будущим тестем (бывшим станичным атаманом) «сделать из него человека», берет в жены не Лидию, а её старшую сестру — Марию, с которой у них в будущем родилось четверо детей (двое сыновей и двое дочерей).

В конце 1924 года газета «Молодой ленинец» опубликовала рассказ Шолохова «Родинка», вошедший в цикл донских рассказов («Пастух», «Жеребенок», «Семейный человек» и т.д.), позже объединенных в сборники «Донские рассказы» (1926 г), «Лазоревая степь» (1926 г), «О Колчаке, крапиве и прочем» (1927 г). Эти произведения не принесли автору особой популярности, однако ознаменовали пришествие в советскую русскую литературу нового писателя, способного заметить и отразить в яркой литературной форме важные веяния жизни того времени.

В 1928 году, проживая со своей семьей в станице Вешенская, Шолохов начинает работу над своим самым грандиозным детищем — романом-эпопеей в четырех томах «Тихий Дон», в котором он отразил судьбу донского казачества во времена Первой мировой войны и дальнейшего гражданского кровопролития. Роман был опубликован в 1940 году, получил высокую оценку, как партийного руководства страны, так и самого товарища Сталина. Во времена Второй мировой войны роман переводился на многие западноевропейские языки и получил большую популярность не только в России, но и далеко за её пределами. В 1965 году Шолохов был выдвинут на Нобелевскую премию, и стал единственным советским писателем, получившим её с личного одобрения тогдашнего руководства Советского Союза. В период с 1932 года по 1959 год Шолоховым был написан еще один его знаменитый роман в двух томах о коллективизации «Поднятая целина», за которую он получил Ленинскую премию в 1960 году.

В военные годы Михаил Шолохов служил военным корреспондентом, в то сложное для страны время было написано немало рассказов и повестей, в которых описывалась судьба простых людей, попавших в жернова войны: рассказы «Судьба человека», «Наука ненависти», неоконченная повесть «Они сражались за Родину». В последствии эти произведения были экранизированы и стали настоящей классикой советского кино, которые производили на зрителей неизгладимое впечатление, поражая их своей трагичностью, человечностью и неизменным патриотизмом.

В послевоенное время Шолохов издает ряд публицистики «Слово о Родине», «Свет и Мрак», «Борьба продолжается» и т.д. В начале 60-х годов он постепенно отходит от литературной деятельности, возвращается из Москвы в станицу Вешенскую, ходит на охоту и рыбалку. Все полученные за свои литературные достижения премии он отдает на строительство школ в его родных местах. В последние годы жизни он тяжело болел и стоически переносил последствия двух инсультов, диабета, и, в конце концов, онкологического заболевания гортани — рака горла. Его земной путь окончился 21 февраля 1984 года, его останки были погребены в станице Вешенской, во дворе его дома.

1. Вступление

2. Биография

3. Основные черты творчества.

4. «Тихий Дон»

5. Григории Мелехов

6. Аксинья

7. Большевики

8. «Судьба человека»

9. Значение творчества Шолохова

10.Библиография

Вступление

В 30-е годы вышли в свет известные всему миру романы М. Шолохова «Тихий Дон» и «Поднятая целина» (1-я книга). Шолохов - выдающийся писатель нашей страны, крупнейший мастер художественного слова. Произведения его широко известны и у нас и далеко за пределами Советского Союза.

«… Замечательное явление нашей литературы - Михаил Шолохов, - говорил А. Толстой… - Он пришел в литературу с темой рождения нового общества в муках и трагедиях социальной борьбы. В «Тихом Доне» он развернул эпическое, насыщенное запахами земли, живописное полотно из жизни донского казачества. Но это не ограничивает большую тему романа:

«Тихий Дон» по языку, сердечности, человечности, пластичности - произведение общерусское, национальное, народное».

«Произведение Шолохова является мастерским, - писал А. В. Луначарский о «Поднятой целине». - Очень большое, сложное, полное противоречий и рвущееся вперед содержание одето здесь в прекрасную словесную образную форму...»

Биография

ихаил Александрович Шолохов родился 24 мая 1905 года на Дону, на хуторе Кружилином, в трудовой семье. Учился он сначала в церковноприходской школе, а затем-до 1918 года-в гимназии. В годы гражданской войны Шолохов жил на Дону, служил в продовольственном отряде, участвовал в борьбе с бандами белых. В 1920 году он создал комсомольскую ячейку в одной

из станиц. По окончании войны Шолохов работал каменщиком, чернорабочим, счетоводом. Литературная деятельность писателя началась в 1923 году. В 1925 году вышла первая его книга-«Донские рассказы».

Шолохов принадлежит к тому поколению советских писателей, которых сформировала революция, гражданская война, социалистическое строительство.

Хорошо сказал об этом А. Фадеев: «Когда по окончании гражданской войны мы стали сходиться из разных концов нашей необъятной Родины - партийные, а еще больше беспартийные молодые люди, - мы поражались тому, сколь общи наши биографии при разности индивидуальных судеб. Таков был путь Фурманова, автора книги «Чапаев»… Таков был путь более молодого и, может быть, более талантливого среди нас Шолохова… Мы входили в литературу волна за волной, нас было много. Мы приносили свой личный опыт жизни, свою индивидуальность. Нас соединяло ощущение нового мира как своего и любовь к нему».

После выхода в свет первых рассказов Шолохов возвратился на Дон, в родную станицу. «Хотелось написать о народе, среди которого я родился и который я знал», - вспоминал он.

В 1926 году Шолохов начал работать над «Тихим Доном». Первая книга романа вышла в 1928 году, вторая-в 1929 году, третья-в 1933 году, четвертая - в 1940 году. Уже первые книги «Тихого Дона» сделали имя Шолохова широко известным.

Живое участие в литературной судьбе Шолохова приняли Горький и Серафимович. Серафимович написал к «Донским рассказам» предисловие. Он первый отметил в авторе незаурядный талант, знание жизни, большую изобразительную силу, яркую образность языка. Горький помог писателю напечатать третью книгу «Тихого Дона», которую пытались опорочить некоторые критики.

В годы Великой Отечественной войны Шолохов - деятельный участник борьбы советского народа против фашистских захватчиков. Он написал ряд очерков и рассказ «Наука ненависти» (1942). В то же время Шолохов приступил к работе над романом о Великой Отечественной войне «Они сражались за Родину». Отдельные главы были напечатаны в 1943-1944 годах и в 1949 году. В них изображены тяжелые героические бои, которые вела Советская Армия летом 1942 года на дальних подступах к Сталинграду.

Значительным художественным достижением писателя явился рассказ «Судьба человека», напечатанный на страницах

«Правды» в 1957 году. Рассказ быстро стал известен всему миру. На его основе талантливый советский кинорежиссер и актер С. Бондарчук создал замечательный фильм под тем же названием.

В 1959 году Шолохов закончил вторую книгу «Поднятой целины», завершив тем самым весь роман в целом.

За первую и вторую книги «Поднятой целины» писатель был удостоен в 1960 году Ленинской премии. В 1965 году Шолохову была присуждена международная Нобелевская премия.

В настоящее время Шолохов продолжает работать над романом «Они сражались за Родину».

Основные черты творчества.

ся жизнь и литературная деятельность Шолохова связана с Доном. Писатель горячо любит свои родные места; в жизни донского казачества он черпает темы, образы, материал для своих художественных произведений.

Сам Шолохов подчеркивал: «Я родился на Дону, рос там, учился, формировался как человек и писатель и воспитывался как член нашей великой Коммунистической партии и являюсь патриотом своей великой могущественной Родины. С гордостью говорю, что я являюсь и патриотом своего родного донского края».

Замечательное по яркости и силе художественное изображение жизни донского казачества - важная особенность творческой деятельности Шолохова.

Это отнюдь не значит, что Шолохов - писатель какой-то чисто местной, областнической темы. Напротив, на материале жизни и быта донского казачества он сумел раскрыть глубокие процессы широкого исторического значения. И здесь следует отметить вторую важнейшую особенность его творчества - стремление художественно запечатлеть поворотные, этапные периоды жизни нашей страны, когда борьба нового, социалистического мира против старого, буржуазного выступает в наиболее острой ожесточенной и драматической форме. Гражданская война («Тихий Дон»), коллективизация («Поднятая целина») и Великая Отечественная война («Они сражались за Родину», «Судьба человека») - вот три периода в жизни нашего народа, на которых сосредоточено внимание художника.

С этим связана третья черта шолоховского дарования - эпическая широта, склонность к монументальным художественным полотнам, к глубоким социальным обобщениям, к постановке больших вопросов об исторических судьбах народа.

Герои произведений Шолохова - простые трудящиеся люди. Их думы, печали и радости, их стремление к счастью и справедливости, их борьба за новую жизнь неизменно интересуют художника.

И, наконец, необходимо отметить существенную особенность творческого метода писателя-его неприязнь, к какой бы то ни было идеализации действительности. Неуклонно следовать суровой правде жизни, воплощать действительность во всех ее противоречиях, во всей ее сложности и многогранности, во всех ее контрастах, нисколько не сглаживая напряженнейшую остроту конфликтов, возникающих в трудном и сложном процессе рождения нового, коммунистического мира, такой. Художественный исходный принцип, которого неизменно придерживается Шолохов.

«Тихий Дон»

ти принципы, с наибольшей полнотой проявившиеся в романе «Тихий Дон», сказались уже в первой книге писателя - «Донские рассказы». Главная тема рассказов-классовая борьба на Дону. Не родственные связи и чувства, а место людей в жестокой борьбе классов определяет их отношения между собой. Нередко даже отцы и дети, родные братья становятся смертельными врагами. В рассказе «Коловерть» старый казак Крамсков и двое его сыновей, ушедших к красным, попадают в плен к белогвардейцам. Их расстреливает младший сын Михаил-белый офицер. В рассказе «Бахчевник» отец-комендант белогвардейского военно-полевого суда, палач и истязатель, а его сын Федор-красноармеец. Раненного в ногу Федора преследуют белые. Отец обнаруживает его в бахчевнике и собирается расправиться с ним. Тогда младший сын Митя, чтобы спасти брата, убивает отца. В рассказе «Червоточина» комсомолец Степка ненавидит жгучей ненавистью своего отца Якова Алексеевича-кулака и мироеда. В наказание за то, что якобы по вине Степки пропали быки, Яков Алексеевич и его старший сын зверски убивают комсомольца.

Рисуя бешеную злобу врагов революции, их кровавые дела, Шолохов доказывает, что, напротив, в среде революционного казачества, которое вынуждено было в жестоких схватках отстаивать новую жизнь, проявлялись высокие и благородные качества-готовность к самопожертвованию, геройская отвага и подлинная человечность.

Если в «Донских рассказах» борьба классов изображалась главным образом в узких пределах казачьей семьи, то совсем по-иному разработана эта тема в «Тихом Доне». «Тихий Дон» принадлежит к числу самых выдающихся произведений советской художественной прозы. М. И. Калинин в беседе с молодыми писателями в 1934 году говорил: «Тихий Дон» я считаю нашим" лучшим художественным произведением. Отдельные места написаны с исключительной силой» ".

А. М. Горький относил «Тихий Дон» к книгам, которые «дали широкую, правдивую и талантливейшую картину гражданской войны».

Опираясь на лучшие достижения советской литературы в изображении гражданской войны, Шолохов сумел создать произведение глубоко новаторское и самобытное.

В «Тихом Доне» Шолохов, прежде всего, выступает перед нами как мастер эпического повествования. Широко и свободно развертывает художник огромную историческую панораму бурных драматических событий. «Тихий Дон» охватывает период в десять лет-с 1912 по 1922 год.

Действие в романе развивается в двух планах - историческом и бытовом, личном. Но оба эти плана даны в нераздельном единстве. Патриархальная идиллия мелеховской юности разрушается в плане личном-его любовью к Аксинье, в плане социальном-столкновением Григория с жестокими противоречиями исторической действительности… Органична и развязка романа. В плане личном-это смерть Аксиньи. В плане социально-историческом-это разгром белоказачьего движения и окончательное торжество Советской власти на Дону;

Обе переплетающиеся сюжетные линии-личная и историческая-оказываются полностью исчерпанными. Трагический крах героя логически закономерен и завершен.

В первой книге действие начинается предвоенным временем и заканчивается шестнадцатым годом. Говорится в ней о жизни и быте станицы, о юности Григория Мелехова, о событиях империалистической войны.

Вторая книга охватывает период с октября 1916 года и до весны 1918 года. Февральские дни 1917 года, корниловщина, Великий Октябрь, начало гражданской войны на Дону-вот что стоит в центре книги.

Хронологические рамки третьей книги: весна 1918 года - май 1919 года. Изображается в ней ожесточенная борьба советского народа с белогвардейской контрреволюцией на юге. И наконец, четвертая книга, охватывающая период с весны 1919 года до 1922 года, повествует о полном разгроме белоказачьего движения и окончательной победе Советской власти на Дону, Империалистическая война, революция, гражданская война-таковы исторические события, нашедшие в «Тихом Доне» свое художественное отражение.

Действие в романе происходит на западном фронте, в Петербурге и Москве. Но главным местом действия является казачья станица. Исторические судьбы донского казачества со время войны и революции-таково основное содержание шолоховской эпопеи. Шолохов разработал огромной важности и значения социальный вопрос-о пути к революции и социализму широких народных масс.

Переход народных масс на сторону революции и социализма прослеживается на судьбах казачества. Это и определило особый характер изображения борьбы классов в «Тихом Доне».

Казачество отличалось рядом своеобразных социальных особенностей. В течение долгих лет царизм рассматривал казаков как своих усердных и преданных слуг не столько в войнах с внешними врагами, сколько в борьбе с революционным народом, с освободительным движением. Казаки были поставлены в особые, привилегированные условия. Они зачастую не знали тех бедствий и тягот, которые терпел русский трудящийся человек. Среди них разжигалась вражда к национальным меньшинствам, ко всем не казакам, иногородним. Это развило в казачестве чувство сословного превосходства, затрудняло проникновение революционных идей в его среду и в годы гражданской войны сделало часть казаков послушным орудием белогвардейской контрреволюции.

Разумеется, и на Дону было классовое расслоение. И там развертывалась борьба трудового казачества против кулаков и помещиков. Но указанные выше обстоятельства придали гражданской войне на Дону особую кровавую ожесточенность. В «Тихом Доне» Шолохов и стремился со всей силой раскрыть необычайную остроту и небывалое ожесточение классовых боев в казачьей среде.

Гражданская война была войной не на жизнь, а на смерть между двумя основными лагерями-лагерем революционного народа, возглавляемого коммунистами, и лагерем контрреволюции, объединявшим помещиков, буржуазию, кулачество. Эти основные противостоящие друг другу силы нашли свое отражение в «Тихом Доне». Здесь мы видим, с одной стороны, помещика Листницкого, кулаков Коршуновых, купца Мохова, белогвардейских генералов и офицеров - злобных врагов советского народа, людей, лишенных чести и совести, палачей и убийц. Их программа ясна и отчетлива. Они хотят потопить в крови революционный народ и восстановить старые, царские порядки, с тем чтобы снова иметь возможность пользоваться всеми благами жизни, безжалостно эксплуатируя рабочих и крестьян.

Против них ведет смертельную войну революционный народ и его самоотверженные защитники, выразители его интересов- революционеры Подтелков, Бунчук, Штокман, Котляров, Михаил Кошевой, Погудко.

Но в центре внимания писателя стоят не эти два основных, противостоящих друг другу классовых лагеря, а выразитель настроений колеблющихся, промежуточных социальных сил- Григорий Мелехов. Жизнь Мелехова, юношеские годы его, история его женитьбы на Наталье, любовь к Аксинье, его участие в империалистической войне, а затем в войне гражданской и,:

наконец, его духовное опустошение-вот что образует сюжетную канву романа. Григорий Мелехов стоит в центре «Тихого Дона» не только в том смысле, что ему больше всех уделено внимания: почти все события в романе либо происходят с самим Мелеховым, либо так или иначе связаны с ним.

Григории Мелехов

Ибо в те дни будет такая скорбь,

какой не было от начала творения…

даже доныне и не будет… Предаст

же брат брата на смерть, и отец-

детей; и восстанут дети на
родителей и умертвят их.

Из Евангелия

то же представляет собой Григорий Мелехов? Мелехов охарактеризован в романе разносторонне. Юношеские годы его показаны на фоне жизни и быта казачьей станицы. Шолохов ярко живописует патриархальный уклад станицы. Перед читателем отчетливо выступают такие черты казачьего быта, как дух отваги и свободолюбия, высокие понятия о воинской чести и вместе с тем звериная жестокость, темнота, слепая ненависть к пришлым, иногородним. Уже в начальных главах романа, составляющих своеобразный пролог «Тихого Дона», рисуется дикая и отвратительная сцена расправы с бабушкой Григория, которую казаки заподозрили в колдовстве. Черты темноты и дикости выражены в сцене побоища у мельницы между казаками и приезжими украинскими крестьянами.

Характер Григория Мелехова формируется под воздействием противоречивых впечатлений. Казачья станица воспитывает в нем с ранних лет отвагу, прямодушие, смелость, и вместе с тем она внушает ему многие предрассудки, передающиеся от поколения к поколению. Григорий Мелехов умен и по-своему честен. Он страстно стремится к правде, к справедливости, хотя классового понимания справедливости у него нет. Это человек яркий и крупный, с большими и сложными переживаниями. И при всем этом Шолохов подчеркивает всю гибельность поведения Григория. Трагедия Мелехова состоит в том, что он не сумел слиться с революцией и неизбежной силой обстоятельств очутился в стане ее злейших врагов. Тупик, в котором он оказался, душевный крах-справедливое возмездие за разрыв с народом, с великой правдой революции.

По своему социальному положению Григорий Мелехов- крестьянин-середняк. Он одновременно и собственник, и труженик. Чувство собственника отдаляет его от революции, связывает его с буржуазным миром; чувство труженика, напротив, сближает его с революционным пролетариатом, вооружает его против эксплуататоров и тунеядцев. Эти противоречивые тенденции усиливаются и осложняются сословными предрассудками. Колебания между непримиримыми классовыми полюсами, между борющимися враждебными лагерями, поиски несбыточного «третьего пути» в революции - не с красными и не с белыми - вот что определяет поведение Мелехова.

В заключительных сценах романа Шолохов обнажает страшную опустошенность своего героя. Мелехов потерял самого любимого человека-Аксинью. Жизнь утратила в его глазах весь

смысл и все значение. Еще раньше, сознавая мучительный тра­гизм своего положения, он говорит: «От белых отбился, к крас­ным не пристал, так и плаваю, как навоз в проруби...» А теперь, похоронив Аксинью, он сознает, что все кончено. «Он попро­щался с нею, твердо веря в то, что расстаются они ненадолго. Ладонями старательно примял на могильном холмике влаж­ную желтую глину и долго стоял на коленях возле могилы, склонив голову, тихо покачиваясь.

Теперь ему незачем было торопиться. Все было кончено».

В образе Григория Мелехова заключено большое типическое обобщение. Тот тупик, в котором он оказался, разумеется, не отражал процессов, происходивших во всем казачестве. Типич­ность Григория заключается в ином. Социально поучительна его трагическая участь, участь человека, не нашедшего своего пути в революции.

Рисуя драму Мелехова, писатель как бы утверждает: чело­век, оторванный от народа, от революционной правды и не на­шедший в себе сил выбраться на правильный путь, неизбежно потерпит нравственную катастрофу. Этот разрыв Григория с на­родом, строящим новую жизнь, Шолохов передал в сновидении Мелехова, которое носит явно аллегорический характер. «Григорий видел во сне широкую степь, развернутый, приготовив шийся к атаке полк. Уже откуда-то издалека неслось протяж­ное: «Эскадрооон...», когда он вспомнил, что у седла отпущены подпруги. С силой ступил на левое стремя-седло поползло под ним… Охваченный стыдом и ужасом, он прыгнул с коня. чтобы затянуть подпруги, и в это время услышал мгновенно возникший и уже стремительно удалявшийся грохот конских копыт. Полк пошел в атаку без него...»

В образе Мелехова Шолохов произнес приговор несостоятельности и порочности «третьего пути» в революции и вскрыл траги­ческую обреченность и гибель человека, порвавшего с народом

Аксинья

ерез весь роман проходит образ Аксиньи, нарисованный с замеча­тельным мастерством. Мировая ли­тература не знает другого произведения, где бы писатель так проник во внутренний мир кре­стьянки, простои женщины из народа. Аксинья - натура слож­ная и по-своему богатая, с сильными и глубокими чувствами. Судьба Аксиньи тоже трагична. Любовь к Григорию, огромная и всепоглощающая, сосредоточила в себе все самое светлое, что было у нее в ее горестной жизни. Верный спутник и друг Григория, она не только делит с ним все невзгоды, не только испы­тывает все унижения, всю горечь своего двусмысленного положения, но и становится жертвой роковых ошибок. Мелехова Аксинья разделяет трагическую судьбу самого Григория Она тоже не смогла найти своего пути в жизни. Ее любовь к Григорию не способна была дать ей подлинное счастье, сделать жизнь осмысленной и значительной. Эта любовь в конце кон­цов и привела Аксинью к гибели.

С огромным художественным мастерством Шолохов осветил внутренний мир своих героев. Многообразными средствами ис­кусства переданы их радости и горе, их любовь и их трагедия. В частности, пейзаж становится у писателя действенным сред­ством психологического анализа. Восьмая часть романа откры­вается великолепной по своей художественной выразительности сценой. После тяжелой и изнурительной болезни к Аксинье воз­вращаются силы и здоровье. Очень скоро разыграются в ее жизни трагические события, которые приведут ее к гибели. Но теперь она полна радости и беспричинного ощущения счастья. И вот как воспринимает она картину весны: «Иным, чудесно обновленным и обольстительным, предстал перед нею мир. Бле­стящими глазами она взволнованно смотрела вокруг, по-детски перебирая складки платья. Повитая туманом даль, затоплен­ные талой водой яблони в саду, мокрая огорожа и дорога за, ней с глубоко промытыми прошлогодними колеями - все каза­лось ей невиданно красивым, все цвело густыми и нежными красками, будто осиянное солнцем...

Бездумно наслаждаясь вернувшийся к ней жизнью, Аксинья испытывала огромное желание ко всему прикоснуться руками, все оглядеть. Ей хотелось потрогать почерневший от сырости смородиновый куст, прижаться щекой к ветке яблони, покрытой сизым бархатистым налетом, хотелось перешагнуть через раз­рушенное прясло и пойти по грязи, бездорожно, туда, где за широким логом сказочно зеленело, сливаясь с туманной далью, озимое поле...»

Шолохов сумел здесь с высоким и совершенным искусством передать всю прелесть весны с ее ослепительным светом, красо­той и радостью в органическом единстве с настроением Аксиньи.

В той же, восьмой части есть другая сцена. Аксинья погиб­ла, и Григорий похоронил ее. Он с мучительной ясностью соз­нает, что для него все кончено. Его постигла полная катастро­фа. Чрезвычайно характерно, что похороны Аксиньи тоже проис­ходят при ярком свете летнего утра. Но если в первом отрывке самой картиной природы Шолохов передал ощущение радости, то теперь теми же средствами пейзажной живописи выражены мрачные, скорбные переживания Григория:

«В дымной мгле суховея вставало над яром солнце. Лучи его серебрили густую седину на непокрытой голове Григория, сколь­зили по бледному и страшному в своей неподвижности лицу. Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и ослепительно сияющий чер­ный диск солнца».

Большевики

омимо Григория и Аксиньи - центральных героев романа, в многообразной галерее персонажей «Тихого Дона» важное место занимают представители революционного народа-большевики.

Среди большевиков, изображенных в романе, мы видим рабочих: кузнеца Гаранжу, слесаря Штокмана, машиниста Котлярова, работницу Погудко. Им свойственна безграничная преданность делу народа, высокие нравственные качества. Большой силой чувства, чистотой и целомудрием отличается любовь Бунчука и Анны Погудко.

В своих героях Шолохов подчеркивает их неустанную и энергичную борьбу за политическое просвещение масс, за революционное воспитание народа. Показательны в этом смысле беседы Гаранжи с Григорием, пропагандистская работа большевика-подпольщика Штокмана. Коммунисты даны в романе как выразители самых светлых чаяний народа, руководители и наставники масс.

Наиболее удался Шолохову образ Михаила Кошевого. Почти ровесник Григория Мелехова, коренной казак по происхождению, он вырос вместе с Григорием на хуторе Татарском. Кошевой, однако, пошел, совсем другой дорогой. Шолохов прямо противопоставляет Кошевого Мелехову. Григорий говорит, что Кошевой принадлежит к тем людям, которым с самого начала все было ясно и у которых «свои прямые дороги, свои концы». И говорит он об этом с чувством явной зависти.

Кошевой обрисован многогранно. Шолохов подчеркивает в нем его любовь к жизни и страстность его натуры, кипучую энергию, непримиримую ненависть к врагам. «На врагов, какие зря на белом свете живут, у меня рука твердая!» - говорит он. Вполне закономерно, что в конце романа он становится председателем хуторского ревкома и выступает перед нами как представитель победившей Советской власти. Вместе с тем писатель оттеняет в Кошевом и черты излишней прямолинейности в решении сложных и трудных вопросов социального воспитания.

Если в Григории Мелехове выражена губительная власть собственнических и сословие реакционных предрассудков казачества, то в Кошевом, напротив, воплощены здоровые революционные, демократические начала; они в конце концов возобладали в среде казаков и обусловили их переход на сторону Советской власти, на сторону социализма.

Эти же начала выражены в вожде революционного казачества - Подтелкове. Федор Подтелков-один из выдающихся деятелей молодой Советской власти на Дону. Он был председателем Военно-революционного комитета, военным комиссаром и командующим Донской советской армией. Во второй книге

«Тихого Дона» Шолохов нарисовал образ Подтелкова - его деятельность на Дону и гибель от рук белых палачей.

«Тихий Дон» переведен на многие иностранные языки, получил всемирное признание и принадлежит к числу замечательных произведений социалистического реализма.

«Судьба человека»

ак уже говорилось, в послевоенные годы Шолохов, кроме второй книги «Поднятой целины», написал рассказ «Судьба человека».

Рассказ этот явился весьма значительным художественным достижением писателя.

В основу рассказа лег реальный факт. В 1946 году Шолохов на охоте повстречал у степной речушки одного шофера с его маленьким приемным сынишкой. И тот поведал писателю печальную повесть о своей жизни. Рассказ случайного знакомого сильно захватил художника. Биографы свидетельствуют: «Возвратился тогда писатель с охоты необычно взволнованным и все еще находился под впечатлением от встречи с неизвестным шофером и мальчиком.

Напишу рассказ об этом, обязательно напишу»,

Однако к исповеди своего случайного знакомого писатель вернулся только через десять лет.

За это время материал жизни, видимо, откристаллизовался и приобрел более обобщенный характер, и, таким образом, перед нами не просто талантливая запись житейского случая, а художественное произведение, созданное по всем законам типизации. На это указывает и программное заглавие: судьба человека. Для того чтобы история случайного встречного мо-гла претендовать на такое широкое обобщение, она должна была содержать в себе нечто очень типическое и значительное.

Некоторые мотивы «Судьбы человека» уже содержались в другом произведении Шолохова-в рассказе военных лет «Наука ненависти». И там и здесь речь идет о советских воинах, попавших в плен; совпадают сцены проводов на фронт, есть черты сходства в том, что видели в немецком тылу Герасимов и Соколов. Но сопоставление рассказов убеждает:

то, что в «Науке ненависти» было лишь намечено, в «Судьбе человека» обрело полновесную художественную выразительность.

«Судьба человека» опровергает домыслы наших недругов. утверждающих, будто советская литература обходит темные стороны жизни, сторонится всего, что несет в себе страдания и горе. Судьба Соколова, рассказанная писателем,-одно из красноречивых опровержений таких взглядов. И вместе с тем действительно советский писатель суровые и мрачные стороны бытия трактует, не впадая в отчаяние, в безысходный пессимизм. Интересно отметить, что «Судьбу человека» Шолохов писал, в какой-то мере полемизируя с возникшей на Западе после первой мировой войны «литературой потерянного поколения». Вот как, по свидетельству биографов, созрело у Шолохова стремление написать рассказ через десять лет после встречи с бывшим фронтовиком: «… однажды, находясь в Москве, читая и перечитывая рассказы зарубежных мастеров-Хемингуэя, Ремарка и других, - рисующих человека обреченным и бессильным, писатель вновь вернулся к прежней теме. Перед глазами снова воскресла, ожила картина незабываемой встречи с шофером у речной переправы. Тем мыслям и образам, которые у него зрели, вынашивались, был дан новый толчок и придана конкретная форма и направленность. Не отрываясь от письменного стола, напряженно работал писатель семь дней. А на восьмой-из-под его волшебного пера вышел замечательный рассказ «Судьба человека»...»

В произведениях «потерянного поколения» была своя неоспоримая историческая правда. Большие художники почувствовали, что на человечество надвигается чудовище милитаризма,

что оно угрожает самому существованию мира, всем великим.ценностям, созданным трудом, усилиями, потом и кровью сотен поколений. Они почувствовали, что буржуазная цивилизация, которая породила милитаризм, построена на ложных и гибельных основаниях. В литературе «потерянного поколения» звучал очень сильный и искренний протест против милитаризма. Но этот протест в значительной степени ослаблялся тем, что война выступала как роковая и неодолимая сила, с которой ничего поделать нельзя: остается ее только проклинать.

Шолохов тоже берет в «Судьбе человека» как бы известные западным мастерам ситуации: безмерные страдания, выпавшие на долю человека из-за войны,-плен, гибель родных, разрушенный домашний очаг. Но Соколов выходит из страшного водоворота войны не опустошенным, не отчаявшимся. Он сохраняет в душе подлинную человечность и отзывчивость. В романах Ремарка, Хемингуэя единственным, в сущности, проявлением человечности в обстановке озверения и одичания становилась любовь к женщине. Вот единственная сфера, где личность еще сохранила теплоту человеческого сердца. У Соколова эта сердечная теплота выражается по-иному: маленький приемыш, заброшенный войной, которого он усыновил, становится как бы символом неувядающей человечности, которую война не смогла сокрушить.

Рассказ именно поэтому, в отличие от «литературы потеряннего поколения», окрашен в оптимистические тона.

Пейзажные сцены рассказа-картины ранней весны - трудное еще, неуютное, хмурое время, которое, однако, предвещает тепло, солнце, расцвет. В этих пейзажных зарисовках как бы звучат первые послевоенные дни с их сложными задачами, нелегким и неустроенным бытом и лишениями и с их надеждами и ожиданиями,

В «Судьбе человека» - два рассказчика. Соколов просто и непритязательно повествует о своей судьбе, и перед читателем возникает образ рядового советского человека-мужественного, сердечного, стойкого, которого не сломили страшные тяготы войны.

Но тут же слышится и голос второго рассказчика - самого писателя, который выслушивает исповедь своего героя. В этом голосе звучит безграничная любовь художника к нашим людям, сострадание ко всему тому, что довелось им пережить на войне, неугасимая вера в нравственные силы народа.

Проникновенное и гуманное повествование Шолохова о трагической судьбе Соколова, о страданиях и муках, которые принесла ему и миллионам других советских людей война, о его мужестве и неиссякаемой духовной стойкости приобрело широчайшую известность и у нас, и во всем мире.

Значение творчества Шолохова

первых шагов в литературе Шолохов поставил самый главный вопрос времени-вопрос о всемирно-исторической борьбе между социа-

лизмом и старым, собственническим миром. В «Донских рассказах» писатель обратил внимание на непримиримость, кровавую ожесточенность этой схватки, разрывающей даже семейные, родственные связи. В «Тихом Доне» писатель передал грандиозный масштаб этой битвы, когда с оружием в руках социалистический мир должен был отстоять свое право на жизнь в жестоких боях с контрреволюцией. В этой борьбе победил советский строй, но борьба не была еще окончена. Фигура Григория Мелехова, оставленного в финале на распутье, в какой-то степени приобретает символическое значение. Мало было победить контрреволюцию на полях битвы. Надо было еще победить другого не менее могущественного врага-силу собственности, навыки, представления, инстинкты, воспитанные веками. Эту борьбу, не менее драматическую, и запечатлела «Поднятая целина».

Михаил Шолохов-подлинно народный писатель в самом глубоком и истинном значении этого слова. Его внимание всегда привлекали исторические судьбы трудящихся масс, его неизменно волновали их заботы и печали, их радости и победы.

Герои его книг - простые, рядовые люди труда. Писатель относится к ним с симпатией, с сочувствием и любовью, он видит их богатый духовный внутренний мир, он утверждает их неотъемлемое право на счастье. С большой силой, яркостью и проникновенностью создает Шолохов целую галерею незабываемых образов простых людей.

Шолохов народен в самих истоках своего мастерства. Жизненность, правдивость, умение воспроизводить действительность во всем ее суровом драматизме сочетаются у него с безыскусственностью и доходчивостью художественной формы. Шолохов- враг неоправданной усложненности в литературе, всякого рода замысловатых формальных опытов. Он пишет о народных массах и стремится к тому, чтобы слово его дошло до народа.

Книги Шолохова стали поистине художественной летописью советской эпохи, летописью, запечатлевшей великие и героические подвиги народа, преобразующие жизнь на началах свободы, счастья и справедливости.

Библиография

Русская СОВЕЦКАЯ литература, издание 17, А. Дементьев, Е. Наумов, Л. Плоткин, Издательство «Просвещение», Москва, 1968 г.

Русская литература и литераторы, Е. Кукшин, «Просвещение», Москва, 1947 г.