Москва - это не только музеи, многочисленные памятники архитектуры и высотные здания. Город также славится обилием зеленых зон, садов и скверов. В этой статье мы предлагаем вам совершить заочную экскурсию в Петровский парк. Фото этого чудесного уголка российской столицы вы сможете увидеть ниже.
Кратко о парке
Петровский путевой дворец
Находясь в парке, нельзя не заметить огромное шикарное здание красного цвета, выстроенное то ли в турецком, то ли в неоготическом стиле. Это Петровский путевой дворец.
Он был построен в 1780 году и служил местом (резиденцией) для остановок высокопоставленных особ, которые путешествовали из Петербурга в Москву. Останавливалась здесь и Екатерина II (в 1787 году). А после сюда заезжали все российские монархи перед своей коронацией. Сегодня дворец служит местом приемов различных делегаций правительством Москвы.
В 1812 году в этом здании находилась ставка Наполеона. Французский император пребывал здесь четыре дня, а из окон дворца созерцал горящую Москву. Этому событию Александр Пушкин посвятил несколько строк в своем произведении "Евгений Онегин".
Петровский путевой дворец изображен на юбилейной монете номиналом в 25 рублей, выпущенной в 2015 году.
Храм Благовещения Пресвятой Богородицы
Благовещенский храм в Петровском парке был возведен в середине XIX века по проекту Федора Рихтера. Здание церкви построено в русском стиле и имеет два яруса. К храму примыкает четырехугольная колокольня с крыльцом и двумя лестницами.
В 1930-е годы храм был закрыт советской властью. В нем разместился склад академии Жуковского. За это время сильно пострадала колокольня, купол, а также крыльцо сооружения. В 1990 году храм был возвращен Русской православной церкви.
Вилла "Черный Лебедь"
Еще одним архитектурным украшением Петровского парка в Москве является вилла "Черный Лебедь". Она поражает своей красотой, изяществом и экзотичностью. Вилла принадлежала известному российскому меценату Николаю Рябушинскому. Он был большим ценителем искусства, издавал за свои деньги журнал "Золотое Руно", а также организовывал в Москве множество художественных выставок.
Вилла была построена в начале ХХ столетия довольно известным зодчим Адамовичем в стиле неоклассицизма. О ней среди горожан ходило множество разных слухов и домыслов. Нужно отметить, что большая их часть инициировалась самим владельцем здания.
Название "Черный Лебедь" вилла получила неслучайно, так как вся мебель в доме, а также посуда и даже салфетки были помечены особым знаком с изображением этой птицы.
Таким образом, Петровский парк - это не просто памятник садово-паркового искусства, но и местность с богатой историей и несколькими красивейшими архитектурными шедеврами.
Скаковая улица. Ленинградский проспект. Петровский парк. Улица Воздвиженка
На новогоднем приеме 1910 года у государя Николая II среди двадцати богатейших людей империи был и Александр Иванович Манташев, нефтепромышленник и банкир. После его смерти в 1911-м дело отца взял в свои руки Леон Манташев, за каких-то три года удвоив семейный капитал. Приобрел он в Москве известность и как коннозаводчик, владелец лучшей конюшни и богатых особняков.
ДОМ ПОД ВЕНЗЕЛЕМ «Л. М.»
29 июля 1913 года «Московская газета» публикует информацию своего петербургского корреспондента о бегах, имевших место в столице империи:
«Сегодня, 28 июля, скачкам придала необычный интерес встреча двух непобедимых скакунов нынешнего сезона – московского дербиста Демосфена гг. Лазаревых с Грымзой Л.А. Манташева, выигравшим оба Императорских приза в Москве и Петербурге. До сих пор эти два скакуна, как лошади разного возраста (Демосфен – трехлеток, Грымза – 4-леток), еще не встречались. Сегодня они оба скакали на приз «Сравнения». На Демосфене скакал Дуган, на Грымзе – Винкфильд. Московский дербист прошел дистанцию 2 версты 100 саженей в 2 минуты 25,5 секунды. Вторым – Грымза. Приз «Реки-Невы» в 10.000 взял Гардефе Манташева».
Поздравив господ Лазаревых с победой Демосфена, «спортсмен»
(спортсменами тогда именовали не лыжников и футболистов, а владельцев скаковых лошадей) Леон Манташев, действительный член Императорского Московского скакового общества, возвратился в Москву с непоколебимым желанием расширить свою конюшню и приобрести новых породистых скакунов.
Мысль эта не давала ему покоя, и в 1914 году на Скаковой улице, рядом с Московским ипподромом на Беговой, к строительству которого он имел прямое отношение, по проекту Аршака Измирова при участии братьев Александра и Виктора Весниных он закладывает невиданную дотоле по роскоши конюшню. Здание, выдержанное в стиле венского барокко, несло на себе тяжеловесный герб с грубыми раковинами и вензелем владельца – «Л. М.». Чарующую взгляд высокую арку с чугунной решеткой дополняла милая башенка с флюгером-лошадкой, вокруг которой архитекторы предусмотрели и галерейку с оградой. В 1916 году известный коннозаводчик Манташев уже вовсю гордился этим великолепием. Его конюшня располагала 200 чистокровными скакунами (в их числе были дербисты Галуст 1914 г., Грей Бой 1915 г. и Макбет 1916 г.), на которых брали призы мировой известности жокей Винкфильд, прозванный «Черным маэстро», и другие знаменитые наездники.
Да жаль, триумф коннозаводчика был недолгим. Октябрьский переворот 1917 года порушил все его надежды и ожидания: бакинские нефтяные промыслы Манташевых новая власть национализировала. В 1918-м, покидая Россию, Леон Манташев увез с собой в Европу лучших лошадей своей конюшни и конечно же жокея Винкфильда.
В 1924 году в Париже породистая кобылка Леона Манташева Трансвааль под седлом Винкфильда взяла Гран-при, выиграв миллион франков. За ее сказочным бегом следила 100-тысячная русская колония. В последний раз вывел Манташев свою лошадь на скачки в 1947-м.
В 1930-х годах конюшню Манташева приспособил под свои нужды Москоммунхоз. Не пройдет и полувека, как история с конюшней перерастет в нечто почти детективное.
В 1985 году здание на Скаковой, порядком уже пострадавшее от времени, получил во владение Государственный академический театр классического балета под руководством Наталии Касаткиной и Владимира Василева. Пока занимались реставрацией фасада, непонятным образом исчезла часть ансамбля: боковые корпуса с конюшнями были бездумно снесены. Не успели возвести каркас зрительного зала, как финансирование федерального объекта культурного наследия было прекращено. Гигантская конструкция высится ныне в виде печального символа несбывшихся надежд, а вокруг самого памятника возник вконец запутанный клубок проблем. Стали твориться чудеса. Здание оказалось отданным в аренду сразу нескольким арендаторам, включая автомастерскую. Разумеется, всем им нет дела до памятника истории и культуры Москвы – «Ансамбля скаковых конюшен Манташева». Меж тем театр Н. Касаткиной и В. Василева по льготным ценам, предоставляемым правительством Москвы, арендует площадки у разных театров столицы.
ДРАГОЦЕННОСТИ КОРНЕТА ГУСАРСКОГО ПОЛКА
Ленинградский проспект, дом 21. По прежней нумерации особняк значился под номером 15 по Петербургскому тракту. Еще при последнем императоре российском Николае II аристократический район этот, славившийся богатыми особняками, стал активно застраиваться фабриками и доходными домами.
Единственный сохранившийся с тех времен особняк – творение основателя Московского архитектурного общества Михаила Быковского, который разрабатывал проекты дач в разнообразных стилях. Дом этот появился в 1840 году. Изначально принадлежал он купцам Постниковым, затем известным серпуховским текстильщикам Коншиным и уж потом перешел во владение к младшему брату Леона Манташева – Иосифу Александровичу, корнету лейб-гвардии Гродненского гусарского полка. Переделкой особняка занимались по проектам Федора Шехтеля и Адольфа Эрихсона, прародителей романтического модерна в русской архитектуре.
Последний владелец особняка Иосиф Манташев слыл человеком экстравагантным и развлечения ради на целых восемь лет, с 1892 по 1900 год, дал приют в своем особняке знаменитому в то время увеселительному театру Шарля Омона.
С приходом большевиков особняк пустили под общежитие ЧК – ОГПУ. В здании как-то затеяли ремонт, и, по слухам, под полом, в стенах и даже в потолке, как в хорошем приключенческом фильме, вскрылся самый настоящий клад – драгоценности, посуда, оружие. Говорят, кое-что из найденного тогда можно и сейчас увидеть в Оружейной палате Кремля.
Особняк попеременно занимали различные организации. Военно-воздушная инженерная академия им. Жуковского использовала его под общежитие для своих слушателей, районное начальство – под дом пионеров, а в конце минувшего столетия там угнездился Московский детский фонд.
ВИЛЛА «ЧЕРНЫЙ ЛЕБЕДЬ»
Виллу «Черный лебедь» в Петровском парке в 1907 – 1910 годах построил для миллионера Николая Рябушинского известный московский архитектор Владимир Адамович. Во спасение семейного имущества от брата-мота, знавшие разгульный нрав Николая семеро его именитых братьев даже учредили над ним опеку на пять лет, в течение которых он не мог распоряжаться своей долей наследства. Но и при всех своих «минусах» Николай прослыл известным коллекционером и собирателем картин. Даже стал издавать журнал «Золотое руно», вконец разоривший его.
За строгим фасадом виллы скрывался утонченного вкуса интерьер. Художник Павел Кузнецов обставил виллу причудливой мебелью с маркой в виде черного лебедя, обтянутой парчой и шелком. Ткани, им же расписанные, источали ароматы Востока. Эмблема черного лебедя красовалась на салфетках, посуде, столовом серебре, на бокалах и рюмках тончайшего венецианского стекла.
По слухам, на вилле устраивались загадочные роскошные приемы, толковали о каких-то афинских ночах с голыми актрисами, а еще что у званых гостей была возможность любоваться великолепной художественной коллекцией Николая Рябушинского, вобравшей драгоценные фарфоровые вазы, фигурки драконов с Майорки с устрашающими мордами, как и отравленные стрелы дикарей Новой Гвинеи.
Вдоль дорожек виллы росли пальмы, орхидеи и другие экзотические растения. Кругом били фонтаны. По газону разгуливали павлины и фазаны, а у собачьей конуры на цепи сидел леопард. У входа в сад Николай Рябушинский воздвиг мраморный саркофаг, увенчанный бронзовой фигурой быка. Там, по задумке хозяина виллы, должны были покоиться после смерти его останки.
В 1915 году на вилле случился пожар, в котором погибли полотна многих великих русских живописцев.
По одной версии «Черный лебедь» выкупил у проигравшегося в пух и прах кутилы Иосиф Александрович, по другой – виллу за одну ночь выиграл у него же в карты Леон Александрович, который в то время жил в своем особняке на Воздвиженке, 16. Как бы то ни было, но на том доме и сегодня красуется вензель Леона Манташева – «Л.?М.», точная копия того, что украшал его конюшню на Скаковой.
Позже, во время перепланировки, в одной из потайных комнат обнаружилась коллекция икон и картин, переданная в Третьяковскую галерею.
ОСОБНЯК МОРОЗОВЫХ – МАНТАШЕВЫХ
В начале 1890-х годов двоюродный племянник текстильного магната Саввы Морозова – миллионер Арсений Морозов (1873 – 1908) – попутешествовал с другом-архитектором Виктором Мазыриным по Испании и Португалии. Очарованной мавританским стилем тамошних строений, по возвращении в Москву он изъявил желание отстроить себе нечто подобное.
На свое 25-летие он получает от матери роскошный подарок – участок земли на Воздвиженке, по четной ее стороне. С другом Мазыриным они склоняются к мысли, что надо бы дом-замок выдержать в мавританском стиле. Навестив в декабре 1899 года сына в уже отстроенном особняке, колкая на язык Варвара Алексеевна Морозова бросила: «Прежде я одна знала, что ты дурак, а теперь вся Москва будет знать!»
Объектом насмешек москвичей, сплетен, слухов, критических газетных публикаций особняк Морозова стал еще во время строительства. Общество восприняло экзотический особняк неодобрительно, если не сказать – в штыки. Не обошел это московское чудо своим вниманием и Лев Толстой. В его романе «Воскресение», опубликованном в том же 1899-м, князь Нехлюдов, проезжая по Воздвиженке, размышляет о строительстве «глупого ненужного дворца какому-то глупому и ненужному человеку», бросив тем самым камень в огород Арсения Морозова.
Дом, выдержанный в неомавританском стиле, поражал прежде всего оформлением портала парадного входа и двух башен по бокам от него. Подковообразный проем, бросаясь в глаза витыми колоннами, удивлял еще и лепниной в виде ракушек на башнях. Они напоминали Арсению дом-дворец с ракушками в португальской Синтре, построенный в середине XIX века. В ажурных карнизах проглядывали элементы всевозможных стилей, одни оконные проемы были решены в классическом ключе, другие отличались отсутствием симметрии различных частей здания, что роднило их с образцами архитектурного модерна. Разнообразием отличался и интерьер. «Рыцарский зал», передняя столовая, был выдержан в духе псевдоготики, а главная гостиная, где устраивались балы, – в стиле ампир. Во внутреннем убранстве особняка часть интерьера дышала арабскими и китайскими мотивами. Над домом был устроен небольшой висячий сад.
Однако наслаждаться жизнью в этом экзотическом особняке Арсению Морозову, моту и кутиле под стать Николаю Рябушинскому, можно сказать, не привелось: в 1908 году, в желании доказать, что человеку под силу выдержать любую боль, Арсений на спор прострелил себе ногу. Началось заражение крови, от которого он угас через три дня.
Тяжба за особняк между Варварой Алексеевной и любовницей Арсения, которой он его завещал, затянулась не на один год. Достался особняк, в конце концов, Леону Манташеву. Однако, по уже известным нам обстоятельствам, и ему не суждено было пользоваться в удовольствие этим чудом московской архитектуры.
В 1917-м, сразу после свержения царя, под штаб-квартиру партии особняк заняли анархисты. В скором времени, ввиду их разногласий с большевиками, анархистов из особняка выселили, и в мае 1918 года на Воздвиженку, 16 переехала труппа Первого рабочего театра Пролеткульта. Театр занимал здание около десяти лет, после чего особняк передали Наркомату иностранных дел. До 1940-го в нем размещалось посольство Японии, а в годы Второй мировой войны – редакция английской газеты «Британский союзник». В начале 50-х особняк занимало посольство Индии. В конце 50-х в доме-замке обосновался «Союз советских обществ дружбы и культурных связей с народами зарубежных стран», получивший в народе название «Дом дружбы народов». В настоящее время особняк служит Домом приемов правительства Российской Федерации.
Гонимых большевиками Манташевых разгульный Париж охотно приютил, разорив их до нитки. Едва ли не самую хлесткую характеристику Леону Манташеву тех времен в своем романе «Эмигранты» дал его близкий друг Алексей Толстой: «Нефтяной магнат, расточитель миллионов, липнувших к нему безо всякого, казалось, с его стороны усилия, человек с неожиданными фантазиями, лошадник, рослый красавец. Он занимал апартаменты в одном из самых дорогих отелей – «Карлтон» на Елисейских полях, и только это обстоятельство еще поддерживало его кредит в мелких учетных конторах, ресторанах, у портных».
Иосиф Манташев ушел из жизни где-то в 1940-х в столице Франции, окончив дни свои за баранкой такси. За рулем такси же скончался и его старший брат – Леон Манташев. Случилось это в 1954 году, и тоже в Париже.
Марина и Гамлет Мирзояны
Что-то мне лениво писать самой об истории этого здания. Поэтому сошлюсь на предшественников:о))
"До наших дней уцелела знаменитая вилла Николая Рябушинского «Черный лебедь», построенная для «шалого» магната архитекторами Г.Адамовичем и В.Маяновым.
Вилла «Черный лебедь» была построена для Рябушинского известным московским архитектором Владимиром Адамовичем в 1907-1910 годах. Считается, что это неоклассицизм. Если смотреть прямо на фасад, в голову почему-то приходят ассоциации с усадьбами пушкинской эпохи. А вот если смотреть сбоку, то прекрасно узнается силуэт модерна.
Сам Николай Рябушинский - знаковая фигура для эпохи модерна. Человек любил и умел жить с размахом. Самый непутевый среди своих знаменитых братьев и транжира, промотавший немалое состояние еще до революции. Но вместе с тем меценат и коллекционер, обладавший неплохим для дилетанта художественным вкусом. Создатель журнала «Золотое руно» (считается, что именно это предприятие в итоге и разорило его окончательно) и инициатор выставки «Голубая роза».
Вокруг виллы «Черный лебедь» ходило множество слухов. Ее владелец умел эпатировать охочую до сплетен публику.
Мебель, которая изготавливалась для виллы по специальному заказу хозяина, была украшена знаком в виде черного лебедя. Такой же знак был изображен на всех салфетках, посуде, столовом серебре. Внутренним оформлением дома занимался известный художник Павел Кузнецов. Архитекторы Владимир Адамович и Владимир Майят спроектировали фасады в неоклассическом духе, а интерьеры в стиле французского модерна.
Дорожки виллы были засажены пальмами, орхидеями и другими экзотическими растениями. Били фонтаны. По ним гуляли павлины и фазаны, а на цепи у собачьей конуры сидел леопард.
У входа в сад был воздвигнут мраморный саркофаг, увенчанный бронзовой фигурой быка, - здесь должны были покоиться останки хозяина после его смерти. Увы, 1917 год решил все совершенно иначе.
На вилле устраивались роскошные экзотические приемы. Ходили слухи о каких-то афинских ночах с голыми актрисами. Но также у гостей была возможность полюбоваться великолепной художественной коллекцией Николая Рябушинского, в которую входили драгоценные фарфоровые вазы, фигурки драконов с устрашаюшими мордами, привезенные хозяином с Майорки, отравленные стрелы дикарей с Новой Гвинеи, коллекциями старых европейских мастеров и японского фарфора. Ныне от всех ценностей сохранился только рельеф «Леда и лебедь» по мотивам скульптуры Б. Амманати, укрепленный в холле виллы.
И, разумеется, коллекция картин, как старых мастеров, так и молодых художников, и икон, которые после революции перейдут в залы Третьяковки.
В 1911 году на вилле случился пожар, погубивший почти всю коллекцию. В 1913 году саму виллу восстановил Измиров, только вот былого размаха уже не было - Николай Рябушинский разорился."
Сейчас там находится спа-клуб "Дворянская усадьба". Это то немногое, что уцелело в районе Динамо-Аэропорта.
Вид с Нарышкинской аллеи, крупный план фасада.
Общий вид фасада с Нарышкинской аллеи.
Вид сзади, со двора.
Вид на крыльцо сбоку.
Исторические интерьеры, взято с сайта "Старая Москва", само фото принадлежит, если правильно поняла, музею благотворительности (интересно - это где такой? Надо выяснить)
Давно все сфотографировано, но писать было совершенно некогда:о((
Как видите, фото сделаны в 2 этапа: летом и осенью.
Потом еще что-нибудь интересное выложу про район, в котором сейчас живу.
Николай Рябушинский, пятый из братьев Рябушинских, отличался расточительностью и эксцентричностью характера. Растратив значительную часть своего капитала, в 1900 г. был отстранен братьями от семейного дела. На несколько лет над его имуществом была установлена опека. В 1905 г. он продает братьям свои паи семейного хлопчатобумажного товарищества, чтобы издавать журнал «Золотое руно», ставший центральным изданием русского символизма. Николаю Рябушинскому удалось собрать вокруг себя лучших представителей художественной интеллигенции Москвы. Следующим его детищем стала открытая в марте 1907 г. выставка «Голубая роза», положившая начало одноименному объединению художников-символистов. Еще через два года он устраивает вернисаж современных французских художников, впервые познакомивший московскую публику с творчеством Анри Матисса.
Еще одним эксцентричным поступком Николая Рябушинского, привлекшим внимание московской общественности, становится строительство виллы в Петровском парке. За строгим неоклассическим фасадом виллы скрывались причудливые интерьеры, поражавшие современников своей экзотической роскошью. Стилизованное изображение черного лебедя украшало все - изготовленную по специальному заказу мебель, фарфоровые сервизы, хрусталь, заказанные в Италии рюмки из тончайшего венецианского стекла. Черный лебедь украшал и фронтон виллы. Новоселье Николай Рябушинский обставил со свойственным ему размахом - были разосланы приглашения на великолепной бумаге, украшенные вензелем с изображением черного лебедя и надписью «Вилла Черный Лебедь». Сад украшали высаженные прямо в грунт пальмы, клумба перед террасой была засажена орхидеями, по саду разгуливали павлины и фазаны, а на цепи у собачьей конуры сидел леопард.
Живописные панно для оформления виллы были заказаны лидеру «Голубой розы», художнику-символисту Павлу Кузнецову. Холл виллы украшал огромный фриз «Нерожденные младенцы», производивший, по словам современников, неприятное впечатление. Виллу украшали редкие и экзотические предметы, привезенные Николаем Павловичем из многочисленных путешествий - приобретенные на Яве отравленные стрелы, вазы и фигурки драконов с острова Майорки. Здесь же размещалась коллекция живописи, включавшая как ценнейшие произведения европейских мастеров - Кранаха, Брейгеля, Пуссена, так и работы современных французских и русских художников. Была на вилле и мастерская самого Николая Рябушинского - одаренного художника-любителя.
Среди разнообразных комнат виллы была и «бабушкина комната». По словам друга Николая Рябушинского, известного художника Сергея Виноградова, «комната действительно была такой, точно давно и долго в ней жила бабушка. И божница, и ширмочки старинные, и сундуки-укладочки, и бисерные всякие вышивки, и вся нехитрая мебель красного дерева - ну совсем, совсем, все бабушкино. Контрастно было с фризом из “Нерожденных младенцев” Кузнецова и картинами Ван Донгена и Ван Гога».
В саду виллы Николай Рябушинский строит зверинец в виде грота с куполом. В нем он собирался держать тигров и львов, с которыми, по его словам, «чувствовал сопричастность». Но от этой затеи в конце концов пришлось отказаться - полиция запретила устройство зоопарка в частном владении. У входа в сад был размещен мраморный саркофаг с фигурой быка, который должен был впоследствии стать гробницей хозяина виллы.
Вилла «Черный лебедь» часто становилась местом пиров-праздников, которые Николай Рябушинский устраивал с невиданной пышностью и изобретательностью. Художник Сергей Виноградов вспоминает устроенный в первую весну «Черного лебедя» «Праздник яблоневого цветения»: «Обед был сервирован на огромной открытой террасе, выходившей в цветущий яблоневый сад. Это же было действительно чудесно! А когда стемнело, то вокруг все цветущие деревья засветились маленькими разноцветными огнями и еще маленькие огоньки светились в густой весенней траве между яблонями, как светлячки. Даже я, близкий к Коле, не знал о приготовленной иллюминации. Это было волшебно. По всему саду были сервированы небольшие столы, и пировали до утренней зари в благоухающем цветущем саду. Под яблонями около столиков были пущены прыгающие, ползающие, летающие заводные, вывезенные из-за границы кузнечики, лягушки, бабочки, ящерицы, пугавшие дам, а это еще прибавляло веселья. Игрушечками кто-то невидимо заведовал». В другой раз, на Новый год, Николай Рябушинский украсил деревья перед домом сотнями электрических лампочек, светивших разноцветными огнями из-под снега, и устроил в саду прием, на котором дарил гостям картины и драгоценности.
В 1915 г. вилла сильно пострадала от пожара, в котором погибла значительная часть ее убранства и коллекции живописи, включая живописный фриз Павла Кузнецова и большое количество картин «Голубой розы». К счастью, из огня удалось вынести врубелевский портрет Валерия Брюсова .
После пожара Николай Рябушинский продает виллу. Следующим ее владельцем стал друг Николая Павловича - нефтепромышленник Леон Манташев. По слухам, он выиграл у Рябушинского виллу в карты. На здании имеется вензель Леона Манташева - ЛМ.
