«СПЕЦНАЗ» продолжает публикацию серии материалов об уникальных экземплярах стрелкового оружия, которые хранятся в фондах Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны. Сегодня мы расскажем о пистолете–пулемете Судаева образца 1943 года – лучшем оружии в своем классе, созданном и разработанном в период Второй мировой войны. Как и в августовском номере журнала «Спецназ» (читайте материал «Как слесарь Долганов пистолет–пулемет клепал»), наш «проводник» в прошлое – научный сотрудник музея Сергей ЛОПАРЕВ.
Как опозорились скептики
КОНЦЕПЦИЯ пистолетов–пулеметов – оружия, использующего автоматический режим огня и большой запас пистолетных патронов, – появилась в Германии в конце Первой мировой войны. А вот в СССР к изобретению долгое время относились с прохладцей. Руководство Красной Армии развивать это перспективнейшее оружейное направление не планировало, потому что считало его «полицейским». Вооружали пистолетами–пулеметами только конвойные подразделения, пограничные войска и войска НКВД. За недоверие к новому типу оружия военачальники скоро поплатились – уже во время советско–финских баталий стало ясно, что это был грубый стратегический просчет. Пришлось срочно возвращаться к практически «похороненному» ППД–34 – пистолету–пулемету Дегтярева. В начале 1941–го эстафету принял более надежный ППШ–41. Следующим этапом развития конструкторской мысли стал ППС–43 – пистолет–пулемет Судаева образца 1943 года. Подавляющее число деталей в нем делалось методом штамповки и сварки. Конструктор добился того, что для изготовления пистолета–пулемета требовалось в два раза меньше металла и в три раза меньше станочного времени, чем для ППШ. Такое выгодное соотношение достигалось за счет применения новой технологии, при которой процент отхода металла сокращался до 48.
Не уступая по боевым качествам пистолету–пулемету Дегтярева и пистолету–пулемету Шпагина, ППС был легче их на 2,5 килограмма. А по безотказности работы автоматики в условиях сильного загрязнения, кучности боя, удобству при стрельбе, носке, действию в траншеях, блиндажах, при переползании на поле боя и т.д. и вовсе свои аналоги превосходил.
Партизанский метод: сделай сам
ИМЕННО конструктивная простота ППС позволила партизанам ближе к концу войны научиться удачно воссоздавать это оружие. Можно смело сказать, что пистолет–пулемет Судаева стал символом, образцом самодельного оружия. Именно такой, не заводской экземпляр, а его точнейшая копия, изготовленная партизанами 208–го партизанского полка имени Сталина, хранится в музее истории ВОВ. Сравнить с фабричным оригиналом – даже не отличишь. Качество сборки, подгонки деталей, обработки металла просто потрясающее. Причем собирали ППС, что называется, «на коленке», в землянке, без электричества. А все инструменты, которыми пользовался мастер, могли уместиться в небольшой ящик. Молоток, несколько напильников, ручное сверло... Оксидирование (защиту от коррозии) тоже выполняли вручную – использовали березовый деготь. На сборку одного пистолета–пулемета у опытного кустаря уходило примерно три недели. По сложившейся в то время традиции, лучшие экземпляры, на которых стояли клейма мастеров, партизаны вручали военачальникам и партийным деятелям. В данном случае ценный подарок достался маршалу Рокоссовскому, блистательно проведшему операцию «Багратион».
Стрелял ли из него полководец, история, к сожалению, умалчивает. ...Пистолет–пулемет Судаева сыграл важную роль при прорыве блокады Ленинграда, здорово помог белорусским партизанам. Но после войны сошел с исторической авансцены.
Изучаем по частям
1. МАГАЗИН. Как журналисты «Спецназа» ни пытались разобрать пистолет–пулемет, как ни кряхтели – ничего не вышло. Оружие партизаны клепали прочно, словно на века. Снять удалось лишь магазин. Здесь он рожковый, на 35 патронов. Быстро отмыкается и в отличие от дискового магазина ППШ быстро наполняется патронами. Разница значительная. Для того чтобы набить рожок, нужно потратить всего 15 –1 6 секунд, тогда как на наполнение диска ППШ (в него вмещается 71 патрон) уходило в среднем по 2 – 3 минуты. А в бою это отличие кардинальное, зачастую жизненно важное. ППС комплектовался шестью магазинами, которые переносили в двух сумках.
2. ПРИКЛАД. Металлический откидной. Такая конструкция чрезвычайно облегчала использование оружия десантниками, экипажами бронемашин и танков. К тому же наличие приклада позволяло вести прицельный огонь на дистанцию до 500 метров.
3. ЗАТВОР. Рациональная компоновка оружия и увеличенная до 142 мм длина хода затвора привели к снижению темпа стрельбы до 700 выстрелов в минуту. Это позволило бойцам вести огонь одиночными выстрелами с кратковременным нажатием на спусковой крючок.
4. ПАТРОНЫ. Калибр – 7,62 x 25тт. Начальная скорость пули – 500 м/с.
История создания
СВОЕ изобретение Алексей Судаев сделал, когда ему было 30 лет. Разрабатывался пистолет–пулемет в блокадном Ленинграде. Голодные рабочие, постоянные бомбежки и артиллерийские обстрелы... Несмотря на все сложности, производство удалось наладить в таких объемах, что Ленинград смог поставлять партии ППС и в другие районы страны.
Знак качества от Калашникова
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ конструктора Михаила КАЛАШНИКОВА: «К сожалению, Судаев, на мой взгляд, незаслуженно обделен вниманием. О нем, его жизни и творческой деятельности очень мало сказано, опубликовано. А ведь он внес весомый вклад в совершенствование советского стрелкового оружия, особенно в годы Великой Отечественной войны. Можно со всей ответственностью сказать, что пистолет–пулемет системы Судаева (ППС), созданный им и начавший поступать на вооружение Красной Армии в 1942 году, был лучшим пистолетом–пулеметом периода Второй мировой войны. Ни один иностранный образец не мог с ним сравниться по простоте устройства, надежности, безотказности в работе, по удобству эксплуатации. За высокие тактико–технические, боевые свойства в сочетании с небольшими габаритами и массой судаевское оружие очень любили десантники, танкисты, разведчики, бойцы–лыжники».
Досье
Алексей Иванович СУДАЕВ родился 23 августа 1912 года в городе Алатырь Симбирской губернии (ныне – Чувашская Республика). Отец будущего конструктора Иван Судаев, телеграфный механик казанского почтово–телеграфного округа умер в 1924 году, оставив на иждивении матери 12–летнего Алексея и двух его сестер. В 1929 году Алексей Судаев окончил профтехшколу и поступил на работу слесарем. После окончания в 1932 году Горьковского строительного техникума (отделение промышленного транспорта) работал в «Союзтрансстрое» на должности техника участка в селе Рудничное Саткинского района Уральской области (сейчас –Челябинская область). В этот период (1933 – 1934 годы) появляются первые его изобретения – «Автоматическая стрельба из пулемета посредством действия инфракрасных лучей» и «Бензиномер».
Осенью 1934–го Судаев служил в железнодорожных войсках. Сразу же после армии поступил в Горьковский индустриальный институт, где учился в 1936 – 1938 годах. В это время в Артиллерийской академии имени Ф.Э.Дзержинского была создана школа оружейников, в которую набирались студенты из различных вузов, имевшие склонность к изобретательству и конструированию. Дипломный проект (ручной пулемет калибра 7,62 мм) лейтенант Судаев защитил на «отлично» да еще... на немецком языке.
После окончания Артиллерийской академии Судаеву было присвоено звание военинженера 3–го ранга, и он получил назначение на Научно–исследовательский полигон стрелкового вооружения. В начале Великой Отечественной войны под Москвой было налажено производство простой по устройству и надежной зенитной установки конструкции Судаева. После этого Алексей Иванович переключается на производство стрелкового оружия и в 1942 году представляет на полигонные испытания пистолет–пулемет собственной конструкции. С конца 1942–го до июня 1943–го Алексей Иванович работал в Ленинграде. Постоянно выезжал в действующие части на Карельский перешеек, Ораниенбаумский плацдарм, чтобы посмотреть свое оружие в деле. Общался с бойцами, выслушивал их замечания и пожелания. После этих встреч в конструкцию вносились изменения.
Изобретение А.И.Судаева – пистолет–пулемет ППС – отмечено Государственной премией, изобретатель награжден орденом Ленина.
В последние годы жизни Алексей Судаев вместе с другими конструкторами работал над созданием первых советских автоматов, пришедших на смену пистолетам–пулеметам. Алексей Иванович умер в Кремлевской больнице 17 августа 1946 года. Ему было лишь 34... Могила создателя легендарного оружия находится на московском Новодевичьем кладбище.
Подготовил Игорь Строев
Фото Артура Прупаса
СПЕЦНАЗ СЕНТЯБРЬ 2008 г.
Алексе́й Ива́нович Суда́ев ( - ) - советский конструктор-оружейник. Лауреат Сталинской премии второй степени.
Биография
Его отец Иван Нилович Судаев, телеграфный механик почтово-телеграфного округа в Казани умер в 1924 году , оставив на иждивении матери 12-летнего Алексея и двух его сестёр.
Алексей Иванович умер в Кремлёвской больнице 17 августа 1946 года . Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве .
Награды и премии
- медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Сталинская премия второй степени () - за создание нового образца автоматического пистолета-пулемёта ППС-43.
См. также
Напишите отзыв о статье "Судаев, Алексей Иванович"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Судаев, Алексей Иванович
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l"essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet"a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d"un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
«Старуха Изергиль» был закончен автором осенью 1894 года. Это известное раннее произведение писателя имеет интересную композицию. Рассказ состоит из трех частей, и, в соответствии с ними, разделен на главы. В каждой части излагается отдельная история. В первой главе - это легенда о Ларре , во второй - исповедь Изергиль , а в третьей - легенда о великом подвиге Данко .
Данко - это сильный и самоотверженный юноша, который в древние времена спокойно и беззаботно жил со своим племенем на земле. Но вдруг на их территорию явились захватчики. Они вытеснили людей с их прежнего места обитания в непроходимый лес, жить в котором человеку было невозможно. Когда соплеменники Данко были на грани отчаянья, юноша предложил стать их проводником. Он решился повести людей за собой через лес в спасительные степи, и они, вдохновленные этой идеей, пошли за ним.
Но дорога была очень сложна и опасна, поэтому люди устали и отчаялись идти дальше. Им было стыдно признавать свое бессилие, и оттого они ополчились против Данко. Юноша быстро понял их «думу», и она «родила в нем тоску». Но от того его пламенное сердце загорелось лишь сильнее, и он вырвал его из груди своей и осветил этим «факелом великой любви к людям» дорогу к спасению. А выведя свой народ из леса, юноша погиб, но соплеменники настолько были поглощены своей радостью, что не заметили этого. А один человек даже наступил на его «гордое сердце», и вот оно, «рассыпавшись в искры», погасло.
Такова грустная и одновременно романтичная легенда о Данко. Подвиг этого юноши действительно вдохновляет, ведь заключается он не столько в том, что Данко пожертвовал жизнью ради спасения своего народа, сколько в том, что молодой человек сделал это, видя истинную сущность людей, окружающих его.
Когда на юношу обрушился гнев соплеменников, «в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно погасло». Этот герой оказался способен простить все их пороки, поскольку любовь его была искренна и бескорыстна. Именно желание спасти людей во что бы то ни стало и вдохновило Данко на подвиг, и в глазах юноши «засверкали лучи того могучего огня».
Для Горького рассказ о самоотверженном поступке Данко - это не просто легенда. Писатель говорит о том, что и в обычной человеческой жизни «всегда есть место подвигам». Эти слова он вкладывает в уста своей героини Изергиль - женщины, вовсе не являющейся эталоном нравственности, но тем не менее тоже способной жертвовать собой во имя любви.
Чтобы спасти своего возлюбленного Аркадэка, Изергиль одна, рискуя жизнью, отправилась вызволять его из плена. И сделала женщина это несмотря на то, что Аркадэк бросил ее и предал ее чувства, да и вообще, по словам Изергиль, был «лживой собакой». Это сравнение с животным у Горького неслучайно, ведь в легенде о Данко соплеменники юноши тоже были «как звери».
Таким образом, для писателя Данко - это носитель важной нравственной идеи. Заключается она в том, что вся жизнь человека должна быть озарена светом любви и смысл нашего существования состоит в служении людям.
1. Данко как идеальный герой.
2. Цель Данко.
3. Противопоставление героя и толпы.
В своем творчестве писатели часто обращаются к теме подвига. Героические поступки людей не могут не вызывать восхищения. Подвиг можно рассматривать с этих позиций. Но человеческое сознание устроено таким образом, что любой поступок можно трактовать двояко. И идея подвига в данном случае не исключение. В рассказе М. Горького «Старуха Изергиль» как раз рассматривается подвиг во имя общего счастья. Писатель отвечает на этот очень важный вопрос легендой о Данко, герое, который отдал свое сердце ради других. На первый взгляд, поступок Данко заслуживает уважения и неподдельного восхищения.
Данко безупречен. Он очень выгодно отличается от всех, кто его окружает. Данко не думает о себе, он живет интересами других, хочет изменить жизнь своих соплеменников. Данко олицетворяет революционера, человека, не желающего жить по тем правилам и устоям, которые были созданы задолго до его рождения. Если учитывать особенности эпохи, в которой довелось жить и творить М. Горькому, то становится понятным, почему его так привлекал образ Данко-революционера.
Писатель сознательно идеализирует Данко, делает его безупречным. Герой живет ради того момента, когда он может совершить подвиг во имя общего счастья. Правда, он не задумывается о том, достойны ли этого подвига окружающие? Может быть, их целиком и полностью устраивала та жизнь, которая не менялась очень долгое время? Может быть, любые изменения пугают и огорчают их?
Цель Данко-героя — преобразовать мир. В контексте легенды, рассказанной Горьким, Данко хотел сделать своих соплеменников счастливыми, вывести их из темного мрачного леса, чтобы они жили на светлом солнечном месте. Ради того, чтобы найти путь во мраке, Данко жертвует своим сердцем. Оно освещает путь, и слабые, несчастные соплеменники героя находят дорогу. Герой погибает, и никто не думает о нем жалеть. С одной стороны, Данко по-человечески жаль. Молодой, неравнодушный человек погибает в расцвете лет. С другой стороны, у него не было других перспектив. Данко не устраивала обыденность, жизнь как серое существование казалась ему неприемлемой. Иначе он бы не захотел пуститься в столь рискованное путешествие. Да, без сомнения, он очень много сделал для своих соплеменников. Он вывел их из мрака, показал путь к счастью.
Люди, подобные Данко, живут ради подвига, ради этого короткого мига. Только так они понимают смысл своей жизни. Они не берегут жизнь, напротив, с готовностью расстаются с ней, оставляя на века легенды о себе.
Не случайно соплеменники не слишком-то любили Данко. Они чувствовали в нем опасность. И были правы. Данко же, напротив, не понимал их. Он жил ради будущего, светлого и прекрасного. А окружающие жили сегодняшним днем. И беды настоящего казались им гораздо важнее, чем призрачное счастье будущего.
Нужна ли была жертва Данко окружающим? Может быть, нет. По крайней мере, соплеменники героя так и не осознали, что они в этом нуждаются. Однако можно сказать с уверенностью, что смерть Данко была не напрасной. Он своим поступком показал, что есть люди, для которых общее счастье важнее, чем собственная жизнь.
