В огне не горит в воде не тонет. Правдивый и в воде не тонет

Папенька, а что такое «скипист»? - спросил детский голос, и Ластик навострил уши - ему тоже хотелось это знать. (Эх, был бы унибук!)

Не «скипист», а «искейпист», - ответил папенька. - Это такой фокусник, который умеет исчезать из запертого ящика, или его всего закуют в цепи, а он раз - и освободился. Тсс, не мешай слушать шпрехшталмейстера.

А распорядитель в красном фраке (вот как, оказывается, он назывался) тем временем продолжал превозносить невероятные способности иллюзиониста:

Такой человек рождается раз в сто лет! Некоторые газеты даже пишут, что маэстро, может быть, вовсе и не человек, - здесь шпрехшталмейстер понизил голос, а оркестр тихонько заиграл арию «Сатана там правит бал». - Несомненно одно: синьор Дьяболини в воде не тонет и в огне не горит! Сейчас вы сами в этом убедитесь! Прего, маэстро!

Поклонившись, он попятился за кулисы. Свет прожекторов потускнел, музыка стихла.

Горит маэстро в огне или не горит, но унибук нужно было вернуть, а для этого следовало держаться поближе к «итальянскому мальчику». Ластик пробрался к оркестру и спустился вниз, к самому барьеру. Отсюда до кулис было рукой подать. Вот закончится выступление, и он поймает Петуха, когда тот будет уходить с арены.

Дьяболо Дьяболини оглянулся на ассистента и громовым голосом крикнул:

Аллегро! Темпо, темпо, шорт дери! Публика ждать нельзя!

Липовый Пьетро кинулся к своему шефу, но споткнулся и растянулся во весь рост.

Ассасино! - взревел Дьяболини. - Ступидо! Идиото! Я тебя уничтожать! Сжигать!

Петух, то есть Пьетро, вскочил на ноги и весь съежился от ужаса.

Пер фаворе, синьор! - жалобно пискнул он.

Но кудесник махнул рукой, с пальцев посыпались искры, а у Пьетро под ногами полыхнула ослепительная вспышка, повалил дым. Ластик поневоле зажмурился - как и все в зале.

Открыл глаза - пусто. Ассистент исчез.

Ах! - пронеслось по цирку. Ластик же только усмехнулся. Этот нехитрый фокус ему сегодня уже демонстрировали. Ничего особенного: ослепление вспышкой плюс резвость ног. Он не мог бы поручиться на все сто процентов, но, кажется, в ту секунду, когда его глаза были закрыты, по проходу мимо что-то прошелестело, и колыхнулся воздух.

Серениссима публика! - взмахнул своим черно-красным плащом итальянец. - Я буду вам монтраре - э-э-э… показывать - эксперименто молто периколозо! Оччень опасно! Сеньори и бамбини прего не смотреть!

Что с мальчиком? - крикнул из зала женский голос. - С ним все в порядке?

Да, что с Пьетро? - зашумели и другие. - Он жив?

Детский сад, ей-богу, покачал головой Ластик.

Если публика хотеть - мальчик жив, - милостиво объявил Дьяболини. - Пьетро! Риторно! Назад! Где он, инферно фуриозо? Публика не будет андаре! О, пикколо бандито, сейчас ты будешь тут! Эй! Коробка!

Ливрейный служитель внес на арену картонный ящик: огромный, метра полтора шириной и столько же в высоту, но, видно, совсем легкий - человек без труда удерживал его на голове. Крышка у ящика отсутствовала, и было видно, что внутри он пуст. Сомнений в этом и вовсе не осталось, когда служитель бросил свою ношу на пол - коробка подпрыгнула.

Маэстро вытащил ее на середину. Начал делать пассы руками:

Крамба-румба-штрек! Уно, дуэ, тре!

Ударила барабанная дробь, все прожекторы и лампы погасли, и воцарилась темнота, но не более чем на одну-две секунды.

Потом свет вспыхнул снова, и из коробки, как ни в чем не бывало, поднялся Пьетро.

Зал взвыл. Да и Ластик, признаться, был впечатлен.

Откуда в ящике мог взяться мальчик? Ластик специально прислушивался, ожидая новой нехитрой уловки, но на сей раз ничего не услышал. Да и не успел бы Петух за две секунды добежать до середины арены.

А из оркестра высунулся шпрехшталмейстер:

Прошу, маэстро! Покажите публике, что вы не тонете в воде!

Двое силачей в полосатых майках, обнажавших раздутые мускулы, выкатили низенькую тележку, на которой был установлен большой аквариум. В нем плескалась голубоватая вода и даже плавали рыбки.

Дьяболини скинул на руки ассистенту плащ, отдал цилиндр. Остался в обтягивающем черном трико. Надел маску-капюшон с прорезями для глаз, тоже черную.

Ловко поднялся по лесенке, уселся на дно, целиком оказавшись под водой. Аквариум переполнился, по стенкам потекли струи.

Некоторое время фокусник ворочался, устраиваясь поудобнее. Потом застыл неподвижно.

Вода успокоилась, рябь на ней исчезла.

Минута! - объявил сверху распорядитель. В руках он держал огромные песочные часы с делениями. - Полторы… Две!

Время шло.

Сначала зал сидел тихо. Потом зашушукался.

Три! - выкрикнул шпрехшталмейстер. Маэстро быстрым движением поймал золотую рыбку, выкинул ее наружу. Она затрепыхалась на песке, раздувая жабры. Пьетро подобрал бедняжку, опустил в банку с водой.

Господа, у Дьяболини у самого жабры! - доказывал кто-то. - Я читал!

Четыре минуты! Пошла пятая!

Барабаны тихонечко зарокотали, постепенно убыстряя темп.

Какая-то сердобольная женщина не выдержала:

Мамочки, да выпустите его!

Довольно или еще? - перегнулся через барьер шпрехшталмейстер.

Хватит, ну пожалуйста, хватит! - взывали другие, по преимуществу женские.

Пять минут! - показал часы распорядитель. - Достаточно, маэстро!

Под рев и аплодисменты Дьяболини вылез из аквариума.

К нему бросился ассистент с большим полотенцем, начало было вытирать - и вдруг попятился.

Но! Но! Импоссибиле! - и тряс полотенцем. - Сухо! Совсем-совсем сухо!

Подбежал к первому ряду, показал. Полотенце стали щупать.

Маэстро не только не тонет, но и выходит сухим из воды! - перекрыл галдеж мощный бас ведущего. - Однако и этого мало! Синьор Дьяболини не горит в огне и воспаряет над ним, как птица феникс! Прошу призму!

Те же силачи укатили аквариум и привезли на тележке большущий стеклянный куб с закопченными стенками.

Ластик был до того увлечен представлением, что на время даже забыл о своем несчастье. Ну-ка, что Дьяболини выкинет на этот раз?

Фокусник поднялся по лесенке на бортик и грациозно спрыгнул в самую середину куба. Униформисты бегом несли из-за кулис ведра, стали заливать какую-то желтую жидкость, так что она поднялась итальянцу до колен.

Это топливо, господа! Высочайшей горючести! - объяснял шпрехшталмейстер. - Имеются ли в зале господа механики или шофэры?

Я! - поднялся в третьем ряду какой-то мужчина в военной форме.

Не угодно ли удостоверить? Ведро господину офицеру!

Военному поднесли одно из ведер. Он провел пальцем по дну, понюхал.

Бензин, вне всякого сомнения.

По краям арены встали пожарные в блестящих касках, приготовили брезентовые шланги.

Фуоко! - приказал маэстро. - Жги!

Ассистент бросил в куб горящую спичку. Вверх взметнулось жадное, веселое пламя.

Языки заплясали вокруг мага, который стоял совершенно неподвижно.

Что началось в зале - не описать. Кто кричал, кто визжал, некоторые особо чувствительные закрыли ладонями лицо, и все или почти все вскочили на ноги!

Ластик и сам не верил своим глазам.

Улетает! Глядите, улетает! - восторженно завопил цирк.

Из пламени выплыла стройная черная фигура с вытянутыми кверху руками и медленно вознеслась вверх, растаяв в темноте под куполом.

Публика ревела, размахивала руками, пронзительно визжали женщины, но Ластик уже опомнился.

Фокусы фокусами, а у него было дело поважнее.

Он не упустил момента, когда мимо, посекундно оглядываясь и кланяясь, просеменил «итальянский мальчик Пьетро».

Несколько шагов, и Ластик оказался за бархатной шторой, куда скрылся его обидчик.

В те времена, когда в Европе любили сжигать живое, истребили бесчисленное множество людей и, кстати, всех без исключения кошек, пытались расправиться и с саламандрой. Люди очень долго считали её ядовитой – по причине того, что тело этой ящерицы покрыто блестящей слизью. Поэтому пытались сжечь её на костре. Но, когда животное бросали в огонь, слизь выделялась ещё сильнее – и хитрая саламандра из-за пламени вовсе не гибла, а наоборот, спасалась бегством. Люди страшно удивлялись и осеняли себя святым крестом, глядя на это.

Самая известная из всех саламандр – огненная саламандра, которую также называют пятнистой, так как она с головы до ног покрыта множеством желтоватых, оранжевых и золотистых пятнышек, разбросанных по чёрному фону. Обитает она по всей Центральной и Южной Европе, Северной Африке и в Передней Азии. Саламандра любит сырые и тёмные места, поэтому днём прячется под корнями, камнями или в норах. Главное условие для её существования – обилие влаги, так что в сухую погоду саламандра может даже погибнуть. Эти животные достаточно медлительны, поэтому могут охотиться только за червями или улитками.

Саламандра рождает живых детёнышей, они очень похожи на головастиков. До осени они живут в воде, а после выходят на сушу. Зимой же впадают в спячку.

И муж Фардуг, зять его, дал ему такой же ответ, как и муж старшей сестры. Махамат и на него обиделся и уехал.
Ехал он, ехал, сколько он проехал, бог знает, и прибыл он к младшей своей сестре Залдуз. Она обрадовалась ему и встретила его удивленными словами:
- Откуда ты, никогда не посещающий меня? Что тебя привело сюда?
Он подробно рассказал ей о своих делах.
Выслушав его печальный рассказ, Залдуз сказала ему:
- Муж мой скоро вернется. До его возвращения я тебя спрячу, чтобы он не причинил тебе какого-либо зла.
Она спрятала его. Тем временем прибыл ее муж и говорит:
- Аллон-биллонским духом несет!
- Ты сам - и аллон, ты сам - и биллон! - отвечает ему жена.- Я дома одна, ведь тут нет моего младшего брата!
- Эх, если бы свидеться мне с ним хоть раз, а ты хоть пропади пропадом!
- Если ты не причинишь ему никакого зла, я покажу его тебе.
Он дал ей слово, что не причинит ее младшему брату никакого зла. Тогда она вывела его к нему из потайного места. От восторга муж чуть было не съел его.
- Откуда ты и что привело к нам тебя, никогда не посещающего нас? - спрашивает он его.
Сидень Махамат и ему рассказал о своих делах. Выслушав его, зять сказал ему:
- Хвала богу, сегодня в полдень повстречался мне кривой великан на трехногом коне. Он ехал на своем коне и спал. А с собой он вез такую красавицу, подобной которой нет на свете ни по стройности, ни по внешности. Три раза я набрасывался на него, а он даже не проснулся. Видя ото, красавица сказала мне: «Что ты делаешь? Я погибла, а ты еще за что губишь себя?». Ее намочил проливной дождь, поэтому она была в гневе. А теперь надо против него найти какое-либо средство.
Он указал это средство и сказал Махамату:
- Езжай и попытай свое счастье!
Тот по совету своего зятя отправился и похитил свою невесту у кривого семиглавого великана. Но великан погнался за ним на своем трехногом коне, быстро нагнал его и убил.
Невеста Махамата заставила великана положить труп в переметные сумы и приказала коню своего жениха:
- Откуда ты его вывез, туда и доставь его обратно!
Конь доставил труп сидня Махамата в дом его зятя. У зятя его были три души. Одну свою душу он отдал своему шурину и сказал ему:
- Отправляйся и выведай у своей невесты, откуда у кривого великана его трехногий конь.
Махамат тайно, пока великан спал, пробрался к своей невесте и попросил ее выведать у кривого великана, откуда у него этот трехногий конь.
Когда великан проснулся, та спросила его, откуда к нему попал трехногий конь.
Великан, ничего не подозревая, сказал ей:
- За семью горами есть источник. Там находится кобылица, которая в каждый вечер под пятницу жеребится жеребенком. Чтобы его поймать, нужны три барана для караулящих его трех волков и сапетка проса для трех воронов с железными клювами. У меня этого не хватило, потому волки съели одну ногу моего коня.
Жена передала Махамату все, что узнала от кривого великана. Тот передал услышанное своему зятю. Зять достал все, что необходимо было в пути и для себя, и для него, и сказал Махамату:
- Садись за моим седлом, и каждый раз, когда я криком дам знать, ты бросай мне в рот баранью ногу.
На последний раз не хватило для зятя пищи; тогда сидень Махамат отрезал мясо от своего бедра и сунул его ему в рот.
Так они доехали до источника за семью горами. Зять спешил своего шурина с коня и спрашивает его:
- Что это ты идешь скорчившись?
- Кровь у меня застоялась,- отвечает тот.
- Подожди-ка,- сказал он, выплюнул из-под своего языка мясо от бедра шурина, и оно пристало к своему месту.
- А теперь отправляйся к источнику,- говорит ему зять,- и выкопай на берегу его яму для себя. Когда кобылица, выскочив из источника, ожеребится жеребенком, то кинь каждому из трех волков по барану, а воронам рассыпь сапетку проса. Волки займутся баранами, вороны просом, а ты в это время быстро оседлай жеребенка и садись на него. Он три раза поднимет тебя выше небес и три раза спустится на землю, а затем подчинится твоей воле.
Сидень Махамат сделал так, как учил его зять. Кобылица выскочила из источника и ожеребилась жеребенком. Сидень Махамат побросал в разные стороны туши баранов. Волки жадно принялись пожирать их. Воронам же железоклювым он рассыпал сапетку проса, и они стали его клевать. Сам же он быстро оседлал жеребенка и сел на него. Жеребенок три раза поднял его в поднебесье и три раза опустил на землю. После этого он стал послушным своему седоку. Махамат вернулся верхом на нем к своему зятю, и тот ему приказал:
- Ну, теперь отправляйся за своей женой и вызволи ее от кривого семиглавого великана.
Сидень Махамат явился к своей жене и вывез ее на своем чудо-коне.
Кривой великан погнался за ними, но не мог нагнать. Тогда его трехногий конь заржал:
- Остановись, ведь ты мой брат! Конь Махамата отвечает ржанием:
- Я остановлюсь и подожду тебя тогда, когда ты сбросишь своего седока в море!
Трехногий конь сбросил своего седока, кривого великана, в море, и тогда другой конь тоже остановился, подождал его.
Сидень Махамат заехал вместе со своей женой в дом кривого великана и вывез все его добро, какое только было там. Оттуда он прибыл к своему зятю и пригласил его быть своим киндзхоиом. Все вместе они вернулись домой.
Дома сидень Махамат собрал людей своего села и рассказал им о своих делах, о перенесенных им испытаниях.
- А теперь,- сказал он,- я посылаю свою стрелу вверх, и если я виноват в чем-либо перед своими братьями, то пусть бог вернет обратно только ее одну и разрубит меня на две части, если же я ни в чем не виновен перед ними, то пусть стрела моя по божьей воле раздвоится на две, и эти стрелы разрубят пополам моих братьев!
Стрела полетела вверх одна, назад же вернулись две стрелы, и они поразили двух старших братьев сидня Махамата. А он и сегодня ещё живёт, ибо правдивый и в воде не тонет..

При помощи загадок удается объяснить глубокий смысл не только природных явлений, но и абстрактные понятие. Воспитание уважения к общечеловеческим ценностям, невозможно без понимания их сути. И загадки дает такое понимание. Причем в игровой форме отгадывания и в легком для запоминания формате.

Смысл загадки – в огне не горит в воде не тонет

Данная загадка является ярким примером, как несложными и понятными словами можно объяснить сущность одного из важнейших абстрактных понятий. Чтобы понять смысл и разгадать загадку, следует рассмотреть ее более детально:

• Речь идет о предмете, который невозможно скрыть. То есть он все равно станет известным для всех;
• Указанный предмет невозможно уничтожить. Значит, загаданное понятие имеет большую ценность и эта ценность сохраниться, сколько бы времени не прошло;
• Невозможности уничтожение и сокрытия говорит о том, что предмет имеет важное значение и зачастую его хотят оставить втайне от других.

Речь в данной загадке идет о правде. Это действительно величайшая ценность и ее не удается надолго сокрыть. Поэтому, такое отношение к правде, к ее значению и создало эту загадку.

Как отгадывать загадки

Отгадывание загадок всегда должно начинаться с определения сокрытого предмета или понятия. Наиболее абстрактные загадки говорят также об абстрактных вещах, таких как любовь к Родине, долг, честность, справедливость.

Если в загадке имеется указание на конкретные признаки – цвет, количество, свойства, то речь идет о каком-либо предмете живой или неживой природы. Нередко, загадки загадываются о свойствах, особенностях животных. Тогда они будут содержать указание на действия или способности – прыгучесть, скорость, остроту зрения.

Загадки хороши тем, что отгадываются интуитивно. Происходит именно разгадывание, а не логический анализ. Поэтому, полученный ответ запоминается навсегда и забыть его уже невозможно.

Кроме того, загадки полезны для развития образного мышления. Ведь при отгадывании человек ориентируется на созданный загадкой образ и сопоставляет его с известными ему вещами.