Сюжет и герои одного из рассказов В.Шукшина. Главные герои рассказа Чудик

Анализ рассказа Василия Макаровича Шукшина «Чудик».

В рассказа исследуются вечные образы блудного сына, сатаны (гада), дурака. Дурак, которого особенно пристально рассматривает писатель, имеет свою модификацию - чудика. Впервые такой образ появляется в рассказе 1967 года, который так и называется - «Чудик».

Это человек необычный, со сложным характером, стремящийся постичь движения собственной души, смысл жизни.

Таков главный герой рассказа «Чудик».

Каким мы увидели главного героя?

-Чем Чудик выделялся из своей среды?

Прежде всего «с ним постоянно что-нибудь случалось», «он то и дело влипал в какие-нибудь истории». Это не были общественно значимые поступки или авантюрные приключения. «Чудик» страдал от мелких происшествий, вызванных его собственными оплошностями.

Примеры таких происшествий и оплошностей.

Чудиком «иногда ласково» называет главного героя жена. Весь рассказ - описание отпускной поездки Чудика к своему брату на Урал. Для него это становится большим, так долго ожидаемым событием – как-никак, с братом они не виделись целых 12 лет.

Чудик - типичный деревенский житель. Но он «обладал одной особенностью: с ним постоянно что-нибудь случалось. Он не хотел этого, страдал, но то и дело влипал в какие-нибудь истории – мелкие, впрочем, но досадные».

Первое происшествие случается с героем еще по пути на Урал. В районном магазине, где Чудик покупает гостинцы племянникам, он случайно замечает на полу пятидесятирублевую бумажку: «Чудик даже задрожал от радости, глаза загорелись. Второпях, чтоб его не опередил кто-нибудь, стал быстро соображать, как бы повеселее, поостроумнее сказать этим, в очереди, про бумажку». Молча поднять ее у героя не хватает наглости...

Природная честность, зачастую присущая всем сельским жителям, толкает его на то, чтобы неудачно пошутить. Стал быстро соображать, как бы повеселее, поостроумнее сказать этим, в очереди, про бумажку». А молча поднять ее у героя совести не хватает. Да и как он такое может сделать, когда даже «хулиганов и продавцов не уважал. Побаивался». Но, между тем, «уважал городских людей».
Герой обратил тем на себя внимание всех и оказаться непонятым - очередь молчала…
Чудик положил деньги на прилавок и ушел. Но по дороге он обнаруживает, что «бумажка»-то его была. Но герой стесняется вернуться и забрать ее, хотя эти деньги были сняты с книжки, а значит, довольно долго копились. Их потеря – большая потеря, настолько, что приходится вернуться домой. Чудик долго ругает себя вслух, когда идет по улице, тихо – когда едет в автобусе. «Да почему же я такой есть-то?» - недоумевает герой. Дома получил по голове от жены шумовкой, снял деньги снова и опять поехал к брату.

А ведь деньги были сняты с книжки, долго копились, и их потеря – большой урон для героя. Настолько большой, что ему приходится вернуться домой. Хотел было Чудик возвратиться в магазин, объяснить очереди, оправдать как-то свою рассеянность. Но вместо этого он долго ругает себя: «Да почему же я такой есть-то?» Дома Чудик "получил по голове" от жены шумовкой, снял деньги снова и поехал к брату.

Главному герою странна и непонятна та реакция, которую он вызывает почти у всех людей, встречающихся на его жизненном пути. По его представлениям, он ведет себя естественно, так, как надо себя вести. Но люди не привыкли к такой открытости и искренности, поэтому смотрят на героя как на самого настоящего чудика.

И вот Чудик наконец в самолете. Он немного побаивается, так как не совсем доверяет этому чуду техники. Пытается заговорить с новым соседом, но тому более интересна газета. Скоро приземление, стюардесса просит пристегнуть ремни. Хотя сосед и отнесся к Чудику с недоброжелательностью, герой, осторожно тронув его, говорит, что стоило бы пристегнуться. Но не послушался самоуверенный «читатель с газетой», упал.… И поблагодарить бы он должен Чудика за заботу, но вместо этого накричал на него за то, что тот, помогая искать его вставную челюсть, потрогал ее руками (чем же еще?). Другой бы на месте героя обиделся – такая благодарность за заботу. А он приглашает соседа к брату домой, чтобы прокипятить, продезинфицировать челюсть. «Читатель удивленно посмотрел на Чудика и перестал кричать» - не ожидал такого ответа на свою грубость.

В аэропорту Чудик пишет телеграмму жене: «Приземлились. Ветка сирени упала на грудь, милая Груша меня не забудь. Васятка». Телеграфистка переправляет текст на короткий «Долетели. Василий». И вновь Чудик не понимает, почему он не должен писать любимой жене подобного в телеграммах. Герой предельно открыт, даже в общении с совершенно незнакомыми людьми.

Знал Чудик, что есть у него брат, что есть племянники, а вот о том, что есть еще и сноха, и подумать не мог. Не мог он также подумать, что невзлюбит она его с первого же дня знакомства. Но герой не обижается. Он снова желает сделать доброе дело, да такое, чтобы понравилось негостеприимной родственнице. На следующий день после приезда Чудик расписывает детскую коляску. А потом, довольный собою, идет покупать подарок племяннику.

За это «чудачество» сноха выгоняет героя из дома. Ни ему самому, ни даже его брату Дмитрию непонятно, за что так зла Софья Ивановна на простых людей. Они приходят к выводу, что она «помешалась на своих ответственных». Похоже, это удел всех городских людей. Должность, положение в обществе – вот мерила человеческого достоинства для «образованных», а душевные качества стоят для них на последнем месте. Чудик уехал… Дмитрий ничего не сказал...

Домой герой приехал, когда шел парной дождик. Чудик вышел из автобуса, снял новые ботинки, побежал по теплой мокрой земле.

Лишь в самом конце рассказа Шукшин говорит, что Чудика зовут Василий Егорыч Князев, что работает он киномехаником в селе, что обожает сыщиков и собак, что в детстве мечтал быть шпионом. Да и не так это важно. Важно то, что поступает он так, как подсказывает ему сердце, ибо именно такое решение - единственно правильное и искреннее.

Все это Шукшин описывает трогательно и предельно просто. На нашем лице может появиться лишь умиленная улыбка, грустная, но добрая. Иногда Чудика становится жаль. Но это не оттого, что автор пытается вызвать сочувствие. Нет, Шукшин никогда не идеализирует своих героев. Он показывает человека таким, каков он есть.

Автор, безусловно, любуется им, и мы, читатели, разделяем это шукшинское восхищение. Чудик восхищается всем, что окружает его в жизни, любит свою землю, по которой весело бежит под дождём босиком и возвращается домой возбуждённым и радостным. И писатель в концовке приоткрывает истинное имя и фамилию героя, его чудаковатые пристрастия («мечтал быть шпионом» и «обожал сыщиков») и возраст. И оказывается, что он Василий Князев.

Герой рассказа взят из деревенской среды, потому что, считает Шукшин, лишь простой человек из глубинки сохранил в себе все положительные качества, данные изначально человеку. Ему больше всего присуща та искренность, доброта и наивность, которой так не хватает современным городским людям, изуродованным прогрессом и так называемой цивилизацией.

Философские вопросы в произведениях Шукшина.
Деревенский житель в городе. Ломка сознания. “Чудики” Шукшина.
Творчество Василия Шукшина известно всем. Перу этого незаурядного человека принадлежит более ста рассказов, два романа, несколько повестей. Шукшин также создал целый ряд пьес и киносценариев. Когда речь заходит о произведениях В. Шукшина, многие в первую очередь вспоминают фильм, где он сам Сыграл главную роль – “Калина красная”. Произведения Шукшина могут показаться простыми и понятными. Но на самом деле писатель ставит в них сложнейшие философские вопросы, ответить на которые подчас нелегко даже самым мудрым людям.
Во многих своих произведениях Василий Шукшин говорит о вопросах нравственности. Вторая половина XX века по прошествии многих лет может показаться спокойным периодом, по сравнению с началом века, когда стране пришлось пережить революцию и несколько войн.
Однако стал ли простой человек счастливее? Что теперь составляет его смысл жизни? Какими ценностями он живет? Шукшин пытается ответить на эти вопросы.
Василий Шукшин сам родом из деревни, поэтому ” он хорошо понимал простых крестьян, чье сознание во второй половине XX века стало заметно меняться. Героями многих произведений Шукшина становятся деревенские жители, уезжающие в город. На первый взгляд это вполне обыденная и банальная ситуация. Но ведь у крестьянина изначально было другое воспитание. И ему тяжело найти себя в городе. Поэтому очень часто с человеком случается что-то плохое. Нередко деревенский житель сам провоцирует эти беды своей наивностью и излишней доверчивостью. А доверчив крестьянин бывает без меры.
Очень часто Шукшин в своих произведениях изображает людей не от мира сего, забавных чудаков, так непохожих на рациональных и прагматичных людей. Например, в рассказе “Микроскоп” мы видим, как простой малообразованной столяр тратит последние деньги, чтобы купить микроскоп, вещь абсолютно не нужную в хозяйстве, а от того бесполезную для себя. Андрей настолько увлекается рассматриванием в микроскоп различных предметов, что жизнь начинает играть для него новыми красками. Тесные границы привычного мира значительно расширяются, у Андрея появляется смысл жизни. Мы не можем не удивляться и не восхищаться героем этого рассказа. Малограмотный человек неожиданно находит для себя новый смысл жизни. Потому что разве можно считать смыслом унылое и серое существование, изнуряющую работу, общение с истеричной женой?.. С точки зрения окружающих, обладающих таким же мировоззрением, как жена Андрея, он выглядит чудаком. А эта характеристика очень сурова. По мнению окружающих, блажь, которой поддался Андрей, достойна осуждения.
Андрею было дано пережить кратковременный период радости, когда он благодаря своему приобретению ощутил себя совершенно иным человеком – умным, достойным, уверенным в себе. И это все благодаря новому увлечению. Однако финал рассказа свидетельствует о том, что чудакам в этом суровом мире жить очень сложно. Жена Андрея узнала, что микроскоп не был выдан в качестве премии, а был куплен на свои деньги. И поэтому отвезла его в комиссионный магазин. В этом произведении мы видим попытку простого деревенского жителя не просто приобщиться к другой жизни, новой и незнакомой, а обрести для себя подлинный смысл жизни, добавив в унылое и серое существование что-то яркое, интересное и достоиное.
Далеко не всегда герои Шукшина находят для себя увлечение, которое способно не просто украсить жизнь, а сделать ее по-настоящему насыщенной. Нередко поиски нового оказываются причиной трагедии. Например, герой рассказа “Материнское сердце”, простой деревенский парень Витька Борзенков, из-за своей наивности попадает в беду. В жизни крестьянина все просто и понятно. В городе все иначе, здесь действуют иные законы, которые деревенскому жителю понять не так-то просто. У Витьки есть в деревне невеста, скоро должна состояться свадьба. Все почти так же, как было сто лет назад. Патриархальные деревенские традиции практически не меняются. Поехав в город, Витька хочет хоть немного приобщиться к загадочной и манящей красивой жизни. Ему кажется, что именно такая жизнь намного ярче и интереснее, чем та, к которой он уже привык. Идет ли здесь речь о потере нравственных ценностей, о деградации, которая стала слишком очевидной? Или деревенский житель просто не всегда в состоянии отличить истинное от ложного, плохое от хорошего?
В рассказе “Материнское сердце” внимание привлекает образ Витькиной матери. Простая деревенская женщина живет своими представлениями о жизни. Она не верит, что ее сын, такой добрый и хороший, оказался преступником, который чуть не убил милиционера. Для матери сын всегда самый лучший, и она готова его защищать. Для простой необразованной женщины нет в жизни иного смысла и другой цели, чем стремление всегда помогать своим детям, жить их радостями и бедами. В произведениях Шукшина ясно чувствуется все нарастающий разрыв между старшим и младшим поколением. Если старшее поколение живет, соблюдая патриархальные традиции, то младшее пока не нашло опоры для себя, поэтому не имеет своей позиции, на которую можно опереться. Младшее поколение совсем не обязательно бывает совсем юным. Например, героя рассказа “Калина красная” нельзя назвать совсем уж молодым человеком. Егор Прокудин отказался от традиционных ценностей деревенского жителя, оторвался от своих корней. Неприятие крестьянского труда, деревенской жизни привело его на путь преступлений. Егор связался с уголовным миром, в результате чего вся его жизнь оказалась поломанной.
Шукшин верит, что только тесная связь со своими корнями – необходимое условие сохранения нравственности. Человек не может вдруг изменить свой характер, отказаться от того, что ему дорого и привычно. В произведениях Шукшина далеко не всегда речь идет только о крестьянах. Писатель обращает внимание также и на городских жителей. Но всегда героями произведений становятся простые, искренние, открытые люди. Этих людей можно назвать “маленькими”, потому что они не поражают своими великими достижениями, не делают чрезвычайных успехов. Они просто живут своей жизнью, не всегда радостной и особенно интересной. Но эта жизнь реальна, узнаваема и понятна многим из нас. И на фоне простых, будничных ситуаций героям Шукшина приходится отвечать на сложнейшие философские вопросы о смысле жизни, о месте человека в этом мире. А уж то, как ответит тот или иной герой на очередной вопрос, зависит от его характера и уровня нравственного развития.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. В русской литературе жанр деревенской прозы заметно отличается от всех остальных жанров. В России издревле крестьянство занимало главную роль в истории: не по силе власти (наоборот, крестьяне были самыми бесправными), а по духу – крестьянство было и, наверное, по сей Read More ......
2. Литературную работу Шукшин начал в 1956 году публикацией рассказов, которые составили первый сборник “Сельские жители” (1963). Шукшин написал около сотни рассказов, объединенных в сборниках “Там, вдали” (1968), “Земляки” (1970), “Характеры” (1973), “Беседы при ясной луне” (1974); киноповести “Калина красная” (1973) Read More ......
3. “Я чувствую, кстати, – говорил он в том же интервью, – потребность нового режима в работе, чувствую, что надо овладеть и городским материалом. Другое дело, что это труднее сделать, для этого нужна какая-то новая мудрость. Я, может быть, растянул этот Read More ......
4. Можно, вероятно, говорить об истоках, такого отношения к вопросам жизни и смерти, да уже и сказано очень много. Шукшин этой задачи перед собой не ставит. Он просто рисует картину, удивительную но своей проникновенности и значительности, и ясно, что старик с Read More ......
5. Рассказы Шукшина являли вереницу жизненных эпизодов, драматизированных сценок, внешне напоминавших ранние чеховские рассказы с их не натужностью, краткостью (“короче воробьиного носа”), стихией беззлобного смеха. Персонажами Шукшина стали обитатели сельской периферии, незнатные, не выбившиеся “в люди”, – одним словом, те, кто Read More ......
6. В. М. Шукшин явился продолжателем лучших традиций классической русской литературы. Он всегда считал, что главное в жизни русской интеллигенции стремление помочь людям. И он хотел помочь людям найти правду, сохранить истинные духовные ценности. Герои Василия Шукшина, подобно героям Льва Толстого, Read More ......
7. Сегодня на уроке мы познакомимся с творчеством Василия Шукшина, выявим общее у него с такими писателями как Солженицин, Астафьеф. Назван урок по шукшински: “Беседа при ясной луне”. И хотя сейчас день, светит солнце, но с помощью авторов, мы можем представить Read More ......

А.А. Астах ова

Пожалуй, самую точную, краткую и емкую характеристику прозы Шукшина дал М. Шолохов: «Не пропустил он момент, когда народу захотелось сокровенного. И он рассказал о простом, негероическом, близком каждому, негромким словом, очень доверительным и простым». А просто и доверительно у Шукшина получилось потому, что его творчество опиралось на многовековую народную традицию, имело глубокие, восходящие к национальному фольклору корни. В своей прозе писатель пользовался приемами таких прозаических фольклорных жанров, как бытовая и сатирическая сказка, сказ и анекдот.

Детство, прошедшее в далекой алтайской деревне Сростки, общение с односельчанами, рассказы матери - все это, безусловно, повлияло на формирование особой, шукшинской манеры повествования. Впоследствии, размышляя об отношении своей матери к его славе, Шукшин признавался: «Теперь думает, что сын ее вышел в люди, большой человек в городе. Пусть так думает. Я у нее учился писать рассказы». Своеобразным подтверждением этого признания стала публикация пяти снов матери, записанных писателем с ее слов. Эта публикация так и называлась «Сны матери». Сны эти мать не раз рассказывала детям. Они были из другого мира и долго снились ей после того, как в порыве отчаяния, после ареста мужа в 1933, Мария Сергеевна решилась уйти из жизни (втиснулась в русскую печь с детьми, так закрыв заслоник, чтобы угореть), но спасли односельчане, которых позвала на помощь соседка. Вот отрывок из рассказа матери об одном из снов: «...заснула. И слышу вроде с улицы кто-то постучался. И вижу сама себя: вроде я на печке, с вами лежу - все как есть. Но уж будто я и не боюсь ничегошеньки, слазию, открыла избную дверь, спрашиваю: «Кто?» А там ишо сеничная дверь, в нее постучались-то. Мне оттуда: «Это мы, отроки. С того света мы». - «А чего вы ко мне-то? - Это я-то им. - Идите вон к Николаю Погодину, он мужик, ему не так страшно». - «Нет, нам к тебе надо. Ты нас не бойся». Я открыла... Зашли два мальчика в сутаночках. Меня всюе так и опахнуло духом каким-то. Приятным. Даже вот не могу назвать, што за дух такой, на што похожий.

Сели они на лавочку и говорят: «У тебя есть сестра, у нее померли две девочки от скарлатины...» - «Ну, есть, говорю. И девочки померли - Валя и Нюра». - «Вот скажи ей, штоб не плакала, а то девочкам от этого хуже. Не надо плакать». - «Ладно, мол, скажу. А почему же хуже-то от этого?» Они мне ничего не сказали, ушли».

Как и все фольклорные сказы, этот рассказ предельно лаконичен, сюжет его развивается динамично и не включает прямого назидания. Мораль из содержания произведения по законам фольклорных жанров слушатель должен «вывести» самостоятельно. Характеризуя эту особенность сказки, В. Аникин отмечал, что в отличие от пословицы «сказка... в своей мысли не доходит до всеобщности афористического суждения», хоть ей и присуща «способность широко обобщать жизненные явления и передавать их в увлекательной, полной увлекательных подробностей форме». Такой прямой назидательности лишены и рассказы Шукшина. «Меня, признавался писатель, поучения в искусстве очень настораживают. Я их боюсь. Я никогда им не верю, этим поучениям». По мнению Шукшина, писатель должен доверять читателю. «Когда я нападаю на правду - правду изображения и правду описания, то начинаю сам для себя делать выводы. И весьма, в общем-то говоря, правильные, ибо я живой и нормальный человек», - писал Шукшин, характеризуя своё читательское восприятие. Понятие же «правда» он всегда связывал с понятием «нравственность». Не случайно одну из своих статей писатель так и назвал «Нравственность есть Правда».

В центре рассказов Шукшина всегда оказываются обычные, бытовые и очень узнаваемые ситуации: студент сдает профессору экзамен («Экзамен»), муж купил жене в подарок сапожки («Сапожки»), отец с дочкой зашли в магазин («Обида»), в гости к одинокой женщине зашел знакомый («Вянет, пропадает»), заболел ребенок («Как зайка летал на воздушных шариках»), деревенский парень поехал на базар в райцентр продавать сало («Материнское сердце»), муж, утаив от жены деньги, купил микроскоп («Микроскоп»), в гости к зятю приехал тесть («Билетик на второй сеанс»). Обычные ситуации лежат и в основе народных бытовых сказок. Но если в народной сказке эти ситуации помогают раскрыть характер героев и обличить человеческие пороки, то в рассказах Шукшина их функция иная. Они зачастую являются этапными в жизни героя, помогают раскрыть самую суть его характера, отношение к жизни. А для писателя становятся средством обратить внимание читателя на важные нравственные и философские проблемы. И происходит это потому, что Шукшина интересует не ситуация сама по себе, не поступки героев, а мотивы этих поступков. Герой рассказа «Микроскоп» Андрей Ерин, столяр маленькой мастерской, купил микроскоп, впервые увидел микробов, и ни о чем уже больше он думать не мог, как только о том, как найти способ их всех уничтожить. Даже не до выпивок ему стало. Так микроскоп помог «рассмотреть» главное в характере героя - способность думать о других. А шофер Сергей Духанин, герой рассказа «Сапожки», неожиданно для себя купив жене на скопленные для покупки мотороллера деньги сапожки и увидев, как она обрадовалась, понял: самая большая радость - дарить радость другим, особенно родным и близким. Как это ни парадоксально, но идея этого простого сюжета вполне может быть сформулирована словами капитана Грэя, героя одного из самых романтичных произведений русской литературы, феерии А. Грина «Алые паруса». Он утверждал, что нехитрая истина состоит «в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками». А чудеса - это и «улыбка, веселье, прощение - и вовремя сказанное нужное слово». Сергей Духанин совершил подобное «чудо», и вновь вернулось к нему и жене давно забытое чувство любви, и появилось ощущение, что его неожиданный подарок открыл что-то важное в. жизни. Именно к этой мысли приводит читателя автор, когда в финале рассказа передает состояние своего героя: «Сергей... курил, думал, еще раз переживал сегодняшнюю покупку, постигая ее нечаянный, большой, как ему сейчас казалось, смысл. На душе было хорошо. Жалко если бы сейчас что-нибудь спугнуло бы это хорошее состояние, эту редкую гостыо-минуту.

Клавдия стелила в горнице постель.

Ну, иди... - позвала она.

Сергунь! - ласково позвала Клава.

Сергей встал... улыбнулся сам себе, качнул головой... Но не подумал так: «Купил сапожки, она ласковая сделалась». Нет, не в сапожках дело, конечно, дело в том, что...

Ничего. Хорошо».

И мы понимаем, что дело не в сапожках, тем более, что и не подошли они Клавдии, а достались дочери.

Как известно, в народной сказке, особенно в бытовой, особую роль играет диалог. И эта роль многофункциональна: диалог движет сюжет, способствует типизации взаимоотношений персонажей, раскрывает их характеры. А основа диалога - прямая речь. Размышляя о её роли в своих рассказах, Шукшин писал в статье «Проблемы языка»: «Прямая речь позволяет мне крепко поубавить описательную часть: Какой человек? Как он думает? Чего хочет? В конце концов мы ведь так и составляем понятие о человеке - послушав его. Тут он не соврет, не сумеет, даже если захочет».

Среди рассказов писателя часто встречаются такие, которые полностью строятся на диалоге двух или трех героев. В рассказе «Экзамен» - это студент и профессор, в рассказе «Космос, нервная система и шмат сала» беседует старик и его квартирант, студент техникума. Как диалог построены и рассказы «Верую!», «Вянет, пропадает», «Билетик на второй сеанс», «На кладбище», «Беседы при ясной луне», «Залётный». Перечень этот, безусловно, можно продолжить. В других рассказах диалог также составляет большую часть художественного пространства произведения. Рассказ «Вянет, пропадает» построен как диалог трех героев: мальчика Славы, его матери и дяди Володи, приходящего к ним в гости только по воскресеньям. Из диалога мы узнаем, что мать Славы развелась с мужем, потому что тот пил, и теперь, как мы понимаем, хочет вновь устроить свою жизнь. Символично название рассказа - «Вянет, пропадает». Это слова из песни, мелодию которой играет на баяне Слава, потому что матери очень хочется продемонстрировать перед гостем умение сына. В контексте содержания рассказа его название приобретает более глубокий, символичный смысл: «вянет, пропадает» от одиночества еще молодая женщина, она ждет внимания, ласки, тепла и участия. Мужчина же, который приходит к ней в гости, равнодушен, практичен и занят только собой. Его интересы не выходят за рамки материального, он обо всем судит безапелляционно. Чтобы убедиться в этом, достаточно привести лишь некоторые отрывки из его диалога с мальчиком и его матерью:

Стараться надо, Славка. Матери одной трудно.

Понимал бы он...

Ты пришел из школы: сразу - раз за уроки. Уроки подготовил - поиграл на баяне. На баяне поиграл - пошел погулял.

Мать вздохнула. Славка играл «Вянет, пропадает».

Дядя Володя выпил перцовки.

Стремиться надо, Славка.

Уж и то говорю ему: «Стремись, Славка...»

Говорить мало, - заметил дядя Володя и налил еще рюмочку перцовки.

Как же воспитывать-то?

Дядя Володя опрокинул рюмочку в большой рот.

Ху-у... Все: пропустил по поводу воскресенья и будет.

Детей-то проведуете? - расспрашивала мать.

Проведую. - Дядя Володя закурил.

Дети есть дети. Я детей люблю.

Жалеет счас, небось?

Жена-то? Тайно, конешно, жалеет, у меня счас без вычетов на руки выходит сто двадцать. И все целенькие. Площадь - тридцать восемь метров, обстановка... Сервант недавно купил за девяносто шесть рублей - любо глядеть. Домой приходишь - сердце радуется. Включишь телевизор, постановку какую-нибудь посмотришь... Хочу еще софу купить. Софы есть чешские... Раздвижные - превосходные. Отпускные получу, обязательно возьму. И шкуру медвежью закажу.

Зима скоро, - вздохнула мать.

Это уж как положено. У вас батареи не затопили еще?

Нет. Пора бы уж.

С пятнадцатого затопят. Ну пошел. Пойду включу телевизор, постановку какую-нибудь посмотрю.

Нетрудно заметить, что в первом отрывке «рекомендации» дяди Володи не выходят за рамки общепринятых неиндивидуализированных педагогических советов (Стараться надо.., Стремиться надо...).

Второй отрывок демонстрирует совершенное равнодушие дяди Володи к собственным детям. Хотя он и утверждает, что любит их, но говорит об этом очень скупо, зато о вещах и зарплате - подробно, детально, употребляя по отношению к деньгам слово с уменьшительно-ласкательным суффиксом (целенькие), что выдает его особое отношение к ним. Рассказывая об обстановке, герой даже употребляет образные выражения (любо глядеть, сердце радуется).

Характеризуя язык героев Шукшина, Б. Панкин отмечал, что язык его прозы «художественно выразителен, но средства выразительности необыкновенно скромны, непритязательны, они все из арсенала устной речи. И, подобно устной речи, слово Шукшина почти лишено привычных литературе стилистических приемов - гипербол, аллегорий, метонимии...»

Речь героев Шукшина - это живая разговорная речь, в ней много просторечных слов и выражений, диалектизмов (щас, пошто, рыск, окочуриться, рассерчал, дошлый, не втяпался, знамо дело, язви мя, оклемался, не очухается и т.д.) Это помогает автору создать более точный психологический портрет героя, простого, обыкновенного человека, человека из народа. А известно, что и все прозаические фольклорные жанры также ориентированы на разговорную речь.

Шукшин в основном обращает внимание читателя на то, о чем говорят его герои. Но порой для понимания сути характера персонажа важно и то, как он говорит, каков лексический состав его речи, какие стилистические пласты в него входят. Например, местный сельский демагог Глеб Капустин («Срезал»), который своими нелепыми, псевдонаучными вопросами привык «срезать», дискредитировать приезжающих из города к родным «кандидатов», очень часто использует научные термины, но не знает значения многих из них, употребляет их не к месту. И это выдает его претенциозность.

В какой области выявляете себя?

спросил он [Капустин].

Где работаю, что ли? - не понял кандидат.

На филфаке.

Философия?

Не совсем... Но можно и так сказать.

Необходимая вещь... - Ну а как насчет первичности?

Какой первичности? - опять не понял кандидат...

Первичности духа и материи. -

Глеб бросил перчатку. Глеб как бы стал в небрежную позу и ждал, когда перчатку поднимут. Кандидат поднял перчатку.

Как всегда, - сказал он с улыбкой.

Материя первична...

А дух - потом. А что?

Это входит в минимум?

Как сейчас философия определяет понятие невесомости?

Почему - сейчас? Как всегда определяла.

Но явление-то открыто недавно... Поэтому я и спрашиваю. Натурфилософия, допустим, определяет так, стратегическая философия - совершенно иначе...

Да нет такой философии - стратегической! - заволновался кандидат. - Вы о чем вообще-то?

После этих вопросов Глеб сразу переходит к проблеме шаманизма. Как видим, вопросы Глеба Капустина лишены всякой логики, они псевдонаучны.

В речи Броньки Пупкова, героя другого рассказа («Миль пардон, мадам!»), также причудливо соединяются слова разных стилистических пластов: художественного, публицистического и разговорного, с характерными для последнего диалектизмами и жаргонизмами. Бронька рассказывает всем придуманную им историю о покушении на Гитлера, которое он должен был совершить по заданию командования и к которому его долго готовили. При этом он употребляет наряду с лексикой, характерной для газетных передовиц (партия и правительство поручают, послан со специальным заданием, перейти линию фронта, мощный лобовой удар, грандиозное наступление, враг народа), стилистически сниженную лексику (хлопнуть Гитлера, гад ползучий, житуха, шантрапа, мордочка, шугану, вшивого портвейного, навалом). Это помогает Шукшину создать определенный комический эффект, но не только. Обращая внимание на интонацию Броньки, его жесты (Бронька встает, Бронька весь напрягся, голос его рвется, то срывается на свистящий шепот, то неприятно, мучительно взвизгивает. Он говорит неровно, часто останавливается», «Бронька некоторе время молчит, готов заплакать, завыть, рвануть на груди рубаху»), писатель помогает нам понять, насколько искренен его герой, как он ненавидит врагов, какой он талантливый рассказчик и актер. Использование же Бронькой официальной лексики выдает его скрытое желание быть значимым. Финал истории Броньки оформлен по законам художественной прозы. Герой очень образно передаёт свои переживания в тот момент, когда видит перед собой Гитлера: «Меня как током дёрнуло... Я вспомнил свою далёкую Родину... Мать с отцом... - Знаете, бывает: вся жизнь промелькнёт в памяти...».

Фольклорным жанрам не свойственны детальные описания, в частности портретные. Их заменяют предельно обобщенные характеристики, которые присоединены к имени героя (Марья Моревна прекрасная королевна, Анастасия Краса длинная коса). Отсутствуют зачастую подобные описания и в рассказах Шукшина. Нельзя, например, отыскать портретных описаний стариков, героев рассказов «Охота жить», «Как помирал старик», «Бессовестные». Отсутствует портрет бригадира Шурыгина в рассказе «Крепкий мужик», Саньки Ермолаева - в рассказе «Обида», Сергея Духанина - в рассказе «Сапожки», Кузовникова - в «Выбираю деревню на жительство». Шукшин, как правило, ограничивается лишь портретными деталями, выделяя во внешности героя лишь то, что сразу бросается в глаза, запоминается. С такого портрета начинается рассказ «Мастер»: «Жил-был в селе Чебровка некто Сёмка Рысь, забулдыга, непревзойденный столяр. Длинный, худой, носатый - совсем не богатырь на вид». Как видим, к портрету героя присоединена короткая, предельно сжатая характеристика. И отражает она не столько авторскую, сколько народную точку зрения, отношение к герою окружающих его людей. Подобную характеристику находим и в рассказе «Миль пардон, мадам!»: «Бронька (Бронислав) Пупков, еще крепкий, ладно скроенный мужик, голубоглазый, улыбчивый, легкий на ногу и слово». С такой характеристики начинается и рассказ «Алёша Бесконвойный»: «Его и звали-то - не Алёша, он был Костя Валиков, но все в деревне звали его Алёшей Бесконвойным. А звали его так вот за что: за редкую в наши дни безответственность, неуправляемость». Давая подобные характеристики, писатель обычно отталкивается от какой-либо портретной детали. Так, в уже упомянутом рассказе «Мастер» Шукшин обращает внимание на руки героя, именно в них «видна вся устрашающая сила и мощь Сёмки... Руки у Семки не комкастые, не бугристые, они - ровные от плеча до лапы, толстые, словно литые. Красивые руки. Топорик в них - игрушечный. Кажется, не знать таким рукам усталости».

Но чаще всего в рассказах Шукшина портретная деталь раскрывает настроение или состояние героя в какой-либо момент его жизни. Передавая разговор героя с женой в рассказе «Чудик», автор отмечает: «Чудик пытался строго смотреть круглыми иссиня-белыми глазами». А позже, когда будет рассказывать о желании Чудика съездить в гости к брату, он заметит: «... круглое, мясистое лицо его, круглые глаза выражали в высшей степени плевое отношение к дальним дорогам - они его не пугали». Портретная деталь помогает Шукшину передать и то волнение, которое испытывал герой рассказа «Микроскоп», когда лгал жене, что потерял деньги: «ломаный его нос (кривой с горбинкой) из желтого стал красным».

Важную характерологическую функцию в рассказах выполняют и имена героев. Фамилия Пупков («Миль пардон, мадам!») необычная и смешная, как и сам Бронька, который любит рассказывать заезжим охотникам свои выдуманные истории, быть в этот момент в центре внимания. А слово «пуп», от которого образована его фамилия, в переносном значении и означает «центр» (пуп земли). Имя Бронька - производное от Бронислав, которое составляют два слова: «брань» (битва) и «слава», - то есть слава в бою. Бронька же рассказывает о своем неудавшемся покушении на Гитлера. И этот рассказ отражает мечту героя о подвиге во имя народа и Родины. Но мы понимаем, что не жажда славы и почестей обуяла его, а душевная боль и тоска, что ненависть его к врагу не нашла выхода в каком-то конкретном большом воинском деянии, осталось нереализованным его умение метко стрелять. Он не совершил ничего из того, что мог бы, по его собственному представлению, совершить.

Фамилия героя рассказа «Даешь сердце!» - Козулин. Она связана и с профессией (он ветфельдшер), и с характером героя. Он тихий, стремящийся быть незаметным. «На редкость незаметный человек, характеризует его Шукшин, лет пятидесяти, полный, рыхлый... ходил, однако, скоро. И смотрел вниз. Торопливо здоровался и тотчас опускал глаза». Фамилия одного из персонажей рассказа «Ноль-ноль целых» - Синельников. Он бюрократ, главное для него документ, бумага, написанная чернилами. Его равнодушие поражает Кольку Скалкина, пришедшего в совхозную контору за трудовой книжкой. Обращаясь к Синельникову, Колька с возмущением восклицает: «Ты что... чернил, что ли, выпил? Да ты что? Тебе что, делать, что ли, нечего, бюрократ?».

И, не сдержавшись, Колька выплескивает на белый костюм Синельникова пузырек с чернилами.

У героев Шукшина может быть и два имени: собственное имя и прозвище. Тогда они дополняют друг друга или контрастируют. Например, Чудик, герой одноименного рассказа, получил свое прозвище от жены потому, что «обладал одной особенностью: с ним постоянно что-нибудь случалось». Прозвище героя образовано от слова «чудо». Чудик - хороший, добрый, отзывчивый, словом, чудесный человек. Потому-то Шукшин и дает своему герою фамилию Князев. А узнаем мы ее только в финале рассказа. Она отражает авторское отношение к Чудику, высокую оценку его моральных качеств.

Определение «чудик» прочно закрепилось в критике за большинством шукшинских героев, как только в 1967 году появился этот рассказ. Подобный тип героя, безусловно, восходит к образу сказочного Иванушки-дурачка. Характеризуя этот тип героя, Шукшин писал: «Есть на Руси еще один тип, в котором время, правда времени вопиет так же неистово, как и в гении, так же нетерпеливо, как в талантливом, так же потаенно и неистребимо, как в мыслящем и умном... Человек этот - дурачок. Это давно заметили (юродивые, кликуши, странники не от мира сего, - много их в русской литературе, в преданиях, народных сказках...)

Герой нашего времени - это всегда «дурачок», в котором наиболее выразительным образом живет его время, правда его времени».

Поведение сказочного Иванушки-Дурачка воспринимается окружающими как эксцентричное, вызывающее недоумение, осуждение и смех потому, что оно лишено практичной, «разумной» логики. В одной из сказок Иван, посланный на ярмарку продавать горшки, надевает их на верстовые столбы, приняв столбы за людей, все галушки отдает собственной тени, подумав, что за ним идет голодный человек. В сказке «Мертвое тело» Иван наряжает тело умершей матери и везет его на ярмарку. Герой сказки «Золотое кольцо» на последние деньги покупает кота и собаку у хозяев, которые собираются их утопить. Емеля («По щучьему велению») отпускает щуку. Так же «непрактично» поступают и чудики Шукшина. Чудик из одноименного рассказа стесняется вернуться в магазин за забытыми на прилавке деньгами, а приехав в гости к брату и желая порадовать невестку, разрисовывает масляными красками новую детскую коляску. Ветфельдшер Козулин («Даешь сердце!») нарушает покой односельчан выстрелом в воздух из ружья. Так он отмечает победу в медицине, узнав, что человеку впервые сделали операцию по пересадке сердца.

А Витька Борзенков, «чудик» из рассказа «Материнское сердце», надумал жениться и поехал в райцентр на базар продавать сало. Продал на сто пятьдесят рублей и решил отметить это событие. Выпил пива, случайно встретил симпатичную девицу. Витька угостил её, и она пригласила парня к себе домой. А поздним вечером Витька опомнился под каким-то забором, с тяжёлой головой и, конечно, без денег. Со зла парень на оставшуюся десятку выпил и подрался возле буфета с какими-то алкоголиками. И как следствие всего этого - уголовное дело. На трезвую голову Витька всё прекрасно понимает: заслужил. И только мать его не может с этим примириться, ведь кому как ни ей знать, что сын её человек-то хороший, работящий и добрый. Но подобный случай в рассказах Шукшина - почти исключение. В основном же нелогичные, непрактичные поступки, поступки в ущерб себе герои совершают, движимые самыми что ни есть благородными побуждениями. Непутёвый деревенский парень Стёпка Воеводин («Стёпка») подрался и получил три года. И когда оставалось совсем немного до конца срока, он сбежал из места заключения. На вопрос милиционера, зачем он, дурак, это сделал, Степан бесхитростно ответил: «Соскучился. Охота было хоть разок пройтись по деревне. Весна пришла - совсем измучился... Сны замучили - деревня снилась... Хорошо у нас весной, верно?». И чтобы читателю были понятны чувства героя, Шукшин начинает свой рассказ с описания деревни весной, когда «ночами в полях тоскливым вздохом оседают подопревшие серые снега... в тополях, у речки, что-то звонко лопается с тихим ликующим звуком... Лёд пошёл по реке... отдельные льдинки, блестя на солнце, скребут скользкими животами каменистую дреству... шалый сырой ветерок кружит и кружит голову...», а «вечерами, перед сном грядущим, люди добреют». Глупо поступил Стёпка, и не раз во время допроса милиционер поэтому назовёт его дураком. В самом деле, не дурак ли парень-то заработал себе ещё несколько лет заключения? Характеризуя своего героя, Шукшин писал в одной из статей: «Он, конечно, дурак, что не досидел три месяца и сбежал. Не сбежал снова воровать и грабить, пришёл открыто в свою деревню, чтобы вдохнуть запах родной земли, повидать отца с матерью. Я такого дурака люблю. Могуч и властен зов Родины, откликнулась русская душа на этот зов - и он пошёл». Писатель, а вместе с ним и читатель не сомневаются, что из этого оступившегося парня будут люди, что он будет трудиться на этой земле, что душа у него добрая, и её красота в нормальных, человеческих условиях жизни обязательно раскроется.

А «чудачество» колхозного шофёра Мони Квасова из рассказа «Упорный» проявляется в том, что он, вычитав «в какой-то книжке, что вечный двигатель невозможен», в это не поверил. Сделал свои расчёты, и получилось, что возможен. Бредятиной и чепухой назвали это и инженер, и учитель физики. Тогда Моня решил доказать обратное: заперся в сарае и целый день мастерил свой вечный двигатель, но ничего не вышло. Моня нашёл в себе мужество признать своё поражение и отнестись к нему философски. Но зато читатель понял, что можно не сомневаться: если уж парень возьмётся за что-то, то обязательно добьётся успеха.

«Чудиком» можно назвать и Стёпку из рассказа «Мастер». На занятые у священника местной церкви деньги (своих у него не было) он едет в райцентр, чтобы добиться реставрации церкви, архитектурное решение которой его поразило. Его восхитило умение неизвестного мастера так построить церковь, чтобы красота её при заходящем солнце открывалась постепенно и радовала глаз. Таковы и герои уже упомянутых выше рассказов «Микроскоп», «Сапожки», «Миль пардон, мадам!».

У Шукшина именно «чудики» способны на героические поступки, потому что они меньше всего думают о себе. Гринька Малюгин, герой одноимённого рассказа, «по общему мнению односельчан, был человек недоразвитый и придурковатый». Но именно он, ни минуты не думая, бросился к горящей машине и направил её к реке «прочь от цистерн и от других машин с горючим». Отвечая на вопросы корреспондентки, почему он так поступил, что его заставило броситься к горящей машине, он простодушно отвечает: «Дурость. Я же мог подорваться»

Характеризуя сказочного дурака, В. Аникин отмечал: «Смысл сказок о дураках не в прославлении дурачества, а в осуждении мнимого ума тех, кто кичится своим превосходством, не ценит простодушия, честности, доброты. Дурак нужен сказке для оценки сомнительных ценностей «разумного» мира». Дополняет этот вывод и характеристика, которую давал подобному типу героя русский философ Е. Трубецкой в статье ««Иное царство» и его искатели в русской народной сказке». Он в частности писал: «Поступки дурака всегда опрокидывают расчёты житейского здравого смысла, и поэтому кажутся людям глупыми». А происходит это, по мнению исследователя, потому, что «рассудительные люди возлагают свои упования на денежную силу, а дурак... золото не ставит ни в грош».

Такие характеристики вполне могут быть отнесены и к шукшинским «чудикам». Они призваны выявить и обличить человеческую чёрствость, бездушие, мещанскую «разумную» мораль, бюрократизм и догматизм тех, кто олицетворяет государственную власть.

Подобную функцию выполняют и те фольклорные произведения, которые Шукшин «вводит» в свои рассказы. В рассказе «Стёпка» писатель приводит отрывки из трогательной тюремной песни «тех мест, откуда он только что прибыл», но песня слушателям не понравилась: не поверили они в искренность чувства раскаявшейся в тюрьме грешницы. Зато односельчане заводят «свою, родную» песню о том, как простой пахарь попытался выручить сестру из плена, с каким чувством боли он смотрел на то, как

Гори-ит, горит село родное,

Гори-ит вся родина-а моя-а!...

А Егор («Как зайка летал на воздушных шариках») рассказывает заболевшей дочке своего старшего брата придуманную им сказку. Брат выбился в люди и стал в городе большим начальником. Заболевшая дочка попросила отца рассказать ей сказку о том, как зайка летал на воздушных шариках, а он её не знал. Поэтому-то и пришлось ему поехать в родное село, чтобы привезти брата. Эта добрая сказка о том, как важна в жизни взаимопомощь, как птицы спасли случайно улетевшего в небо на шариках зайку. В своей городской, суетной жизни отец девочки забыл эту важную истину, а брат и его сказка её напомнили.

Центральное место в рассказе «На кладбище» занимает сказ старухи о Божьей Матери, которая плакала о «непутёвой жизни» молодого поколения. Её плач услышал молоденький солдат, которого она попросила рассказать всем об их встрече и оставила на его гимнастёрке своё изображение, чтобы все поверили в эту встречу и прислушались к её словам. Со старухой, рассказавшей эту историю, повествователь встретился на могиле её сына, умершего рано именно потому, что непутёво жил. Рассказ «На кладбище» отражает тревогу писателя о будущем того поколения, к которому принадлежал и он сам. Неслучайно сказ вложен в уста старухи. Её образ генетически связан с мифологическим архетипом мудрой старухи (старика), в сказке именно старик или старуха дают герою советы, помогающие в конце концов достичь желаемого. «Непутёвость» современной жизни очень волновала и самого Шукшина. Вопросы, которые он ставил в своих произведениях перед читателем, всегда касались нравственного состояния общества.

Давно уже стало общим местом утверждение, что русская литература - это литература вечных вопросов: «Кто виноват? Что делать? Кому на Руси жить хорошо?» Свой вопрос сформулировал и Шукшин: «Что с нами происходит?» И этот вопрос звучит в начале XXI века так же тревожно и актуально, как тогда, на исходе XX века. Шукшин мучительно искал ответ на этот вопрос и отражал этот поиск в своём творчестве. И от нас зависит, услышим ли мы его тревожный голос, захотим ли к нему прислушаться.

Л-ра: Русский язык и литература в учебных заведениях. – 2004. – № 5. – С. 41-52.

Произведения

Ключевые слова: Василий Шукшин, критика на творчество Василия Шукшина, критика на произведения Василия Шукшина, анализ рассказов Василия Шукшина, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 20 в.

Вот отсюда и возникла, простая и доступная форма рассказа. Рассказывали так, чтобы слушатели решительно все поняли <...> Тут - почему я и говорю искусство устного рассказа - всегда был свой неожиданный прием, свой особенный фокус. Народный рассказчик - это и драматург, и актер, а вернее, целый театр в одном лице. Он и ситуации сочиняет, и проигрывает диалоги за всех действующих лиц, и комментирует действие... Но все это богатство речи, выдумка, неожиданные приемы рассказа не были самодельными... Главным оставался смысл рассказа, стремление через простое сказать очень многое, посильнее задеть слушателей за живое.

К чему я все это говорю? Да к тому, что я стараюсь в своей работе делать то же самое. Именно поэтому и не думать о своем зрителе просто не могу. С этого, с вопроса, как к нему пробиться, как достучаться до его сердца, и начинается вся работа» .

Шукшинское слово, богатое интонационно, воспринимается нами как бы озвученным, оно точно воспроизводит смену психологических состояний действующих лиц, пластично очерчивая облик, духовный строй персонажей. Можно сказать, что слово, чья роль многофункциональна, в значительной мере создает необходимую форму рассказа, повести, романа. «Я знаю, когда я пишу хорошо: когда пишу и как будто пером вытаскиваю из бумаги живые голоса людей» .

В своих художественных исканиях Шукшин преобразовывал жанры, открывая их новые возможности и резервы. Однако новаторство Шукшина традиционно. И в этом нет ничего парадоксального. Шукшин, изображая, поэтизируя сокровенное в реальной жизни, ориентировался на народное мироощущение, юмор, речь, опирался на традиции классики. Новое органично вырастало на этом фундаменте. Преобразование жанров, кроме того, рождалось в русле классической традиции как необходимое ее продолжение на современном этапе. И потому мы никогда не ощущаем в работе В. Шукшина «сделанности» произведения, нарочитости, экспериментальности.

Стремление к высокой простоте, ясности в творчестве Шукшина проявлялось все глубже и последовательнее. «Мне кажется, самый простой эпизод, случай, встреча могут стать предметом искусства, и чем проще этот эпизод, случай, тем лучше, тем больше простор для художника» .

Читая прозу Шукшина, посмотрев его фильмы, мы как бы входим в реальную жизнь, узнаем ее заново, не задумываясь над тем, что эта жизнь - художественная, созданная автором; она представлена писателем во всей своей полноте. В обманчиво простой форме нашли свое выражение подлинное искусство перевоплощения, умудренное знание, артистизм.

Без рассказов В. Шукшина уже невозможно рассматривать современный литературный процесс, анализировать тенденции и направление развития прозы. И хотя в этом жанре работают многие талантливые писатели наших дней, шукшинский рассказ блестяще демонстрирует динамизм, емкость, перспективность такого жанра. Рассказ Шукшина в ряду многих современных рассказов, смелых и оригинальных в жанровом плане, решал новые, неожиданные задачи, вторгаясь в пределы большой художественной прозы.

Размышляя над жанром рассказа, Шукшин писал: «Вот рассказы, какими они должны быть:

1. Рассказ - судьба.
2. Рассказ - характер.
3. Рассказ - исповедь.

Самое мелкое, что может быть, это рассказ-анекдот.

Нет, литература - это все же жизнь души человеческой, никак не идеи, не соображения даже самого высокого нравственного порядка» .

Шукшинские характеры историчны. История «осела» в самом типе: в душевном строе, речи, облике того или иного персонажа. Принадлежность его к определенному времени, периоду или эпохе органична, кажется, что данный характер лепило само время. «Особая примета» характера - нравственно-психологические черты, возникновение и развитие которых соотносится с конкретным временем. Речь, способ мышления, поступок демонстрируют нам сложившиеся черты, их эволюцию или момент переломного состояния. Баев, оторвавшийся от земледельческого труда, «умнел» и «всходил на дрожжах» жульнических операций в трудные послевоенные годы, формируясь как частный предприниматель. «Крепкий мужик» Шурыгин по типу - явление 20-х годов. Егор Прокудин «проявляется» как исторический характер в послевоенные годы. Серж, Кэт, «энергичные» - явления наших дней и т. д.

В творчестве В. Шукшина движение времени выразительно воплотилось в его удивительной характерологии. В рассказах писателя распознаются совершенно отчетливо военные и послевоенные годы («Из детства Ивана Попова», «Дядя Ермолай», «Беседы при ясной луне», «Сураз»), Многие характеры действующих лиц «восходят» к 20-м и 30-м годам, воспоминания героев дополняют картины прошлого конкретным переживанием. Время оживает.

Важнейшей опорой рисунка характеров стали приметы обыкновенной жизни, видимые на поверхности. Эта повседневность, насущно необходимая писателю и драматургу, воспроизводится пластично, точно, убеждая читателя и зрителя в своей весомой значительности. Здесь живут люди! Характеры Шукшина бытуют в этой среде, они сами «создают» свое предметное, временное окружение и неотделимы от него. В рассказе «Осенью» перед нами проходят разные временные периоды - от начала революции до современности, запечатленные в точных деталях и в серьезных коллизиях, в речи, в историях героев. Автор с большим искусством воспроизводит в драме характеров и в комедии нравов исторические черты и детали, например в рассказах «Мужик Дерябин», «Непротивленец Макар Жеребцов», «Привет Сивому!», «Мой зять украл машину дров!», «Бессовестные». Аналитичная мысль писателя, выделяя те или иные социально-психологические признаки и качества характеров, проницательно распознает в обыкновенной жизни важное и сокровенное. Рассказы создаются в итоге глубоких размышлений автора над конкретными вопросами бытия народа.

Шукшинский рассказ организует ситуация. Ее выбор отвечает замыслу писателя, а конкретность, насыщенность ее действием, скрытый динамизм - требованиям экономии средств, чувству меры, лаконизму. Ситуация драматическая или комедийная обрисовывается, за редким исключением, без каких-либо предварений, заставок или пролога к действию. «От Ивана Петина ушла жена. Да как ушла!.. Прямо как в старых добрых романах - сбежала с офицером.

Иван приехал из дальнего рейса, загнал машину в ограду, отомкнул избу... И нашел на столе записку...» - так начинается «Раскас», стремительно вводя читателя в историю покинутого мужа.

«Жена называла его Чудик. Иногда ласково.

Чудик обладал одной особенностью: с ним постоянно что-нибудь случалось...» Точные и лаконичные первые строки рассказа представляют героя в его главном качестве. Читатель следует за рассказчиком, возможно, увлеченный его сочувствием к Чудику.

«Жил-был в селе Чебровка некто Семка Рысь, забулдыга, непревзойденный столяр. Длинный, худой, носатый - совсем не богатырь на вид...», - начинает Шукшин свой рассказ о нашем современнике, изумленном разумной простотой храма, возведенного неизвестным мастером XVII столетия.

«Веня Зяблицкий, маленький человек, нервный, стремительный, крупно поскандалил дома с женой и тещей» - вступление рассказа «Мой зять украл машину дров!» рисует портреты главных действующих лиц, характер их взаимоотношений.

Сюжетные ситуации рассказов остро перипетийны. В ходе развития их комедийные положения могут драматизироваться, а в драматических может неожиданно обнаружиться нечто комическое. В коллизии и в сменяющихся положениях героев, конечно, оживает реальная жизнь со всем ее разнообразием. Но в сюжетных ситуациях и конфликтах конкретизируются обобщающая мысль писателя, творческое видение действительности, запечатленные в противоречивой динамике. Сюжетная ситуация стремительно и обнаженно передает моменты дисгармонии духовных состояний героев, нарушение течения их жизни. Укрупненно выявляя необычные, исключительные обстоятельства (чаще всего уже в начале рассказа), сюжетная ситуация содержит указание на возможный взрыв, катастрофу, которые, разразившись, ломают привычный ход жизни. Курьезы, нелепости, чудачества возникают в результате колебания или разрыва общепринятого, и потому комедийное по сути своей - значительно, серьезно. Характеры в подобных ситуациях ведут себя необычно, бросая вызов общепринятому. Чаще всего поступки и действия героев направляет стремление к счастью, к справедливости, духовный поиск.

Итак, развитие ситуации означает разрыв, резкий сдвиг обычного течения жизни. Взрывная сила, таящаяся в наметившейся коллизии, может вызвать цепную реакцию, движение которой угасает уже за пределами сюжета. Эта особенность конфликтной ситуации характеризует ее перспективность, размах, движение вширь и вглубь - в реальность. Вполне понятно, что герои в этом взвихренном содержании своими поступками, речами разрушают стереотипные понятия о норме. Опровергая всей своей сущностью, манерой поведения усредненное, устойчивое, а то и обедненное представление о человеческой личности, герои В. Шукшина убеждают нас в бесконечном многообразии индивидуальностей, характеров, «голов и сердец».

Объемность ситуации, насыщенность ее социально-психологическим содержанием, перипетийность - все это специфические качества сценичности, действенности рассказа. Одна из форм воплощения подобной ситуационности - поливариантность ее развития, в ходе которой открывается перспектива расширения и завершения коллизии уже за пределами данного рассказа - в другом ее варианте, который, в свою очередь, указывает на возможность дальнейшего движения, и т. д.

Другая форма, выявляющая внутренние содержательно-проблемные связи рассказов, может быть названа циклизацией. Это более сложный вид объединения рассказов на уровне содержательно-проблемного взаимодействия их, при котором, как и в первом случае, каждый рассказ сохраняет свою независимость и самобытность. Ситуационная и характерологическая преемственность, выраженная в циклах, определяется объемностью содержания и жизненного материала, анализируемого писателем. Таким образом, циклизация рассказов - форма воспроизведения сущности жизни, временных и пространственных связей, текучести бесконечного человеческого бытия. Один из примеров подобной циклизации - объединение рассказов о детстве Ивана Попова («Из детских лет Ивана Попова»), внешне связанных судьбой одного героя. Однако глубинная преемственность многих сцен и эпизодов проявляется в цельности восприятия ребенком и подростком событий предвоенных и военных лет, впечатлений, которые так бережно хранит автор-рассказчик. Значит, и в данном случае циклизация - форма воплощения усложненной концепции реальности, которая воспроизводится с разных точек зрения (героя, матери, их окружения, автора).

Циклизация свойственна сатирическим произведениям, где объединение рассказов и повестей определяется художественной концепцией и принципами типизации.

И тем не менее каждый рассказ В. Шукшина - особый случай, с единственным характером. Потому разрешение драмы тоже единственное в своем роде. Даже если мы обнаружим общую основу конфликта: восстановление справедливости, попранного человеческого достоинства, поиск своего предназначения, - каждый его вариант и разрешение особые.

«Сураз», «Раскас», «Беспалый», «Страдания молодого Ваганова», «Осенью», «Жена мужа в Париж провожала», «Мой зять украл машину дров!», «Други игрищ и забав», «Ночью в бойлерной» - рассказы, казалось бы, тематически близкие, убеждают нас в неповторяемости, самоценности каждого случая и его финала. Даже курьезная история неожиданно заставляет угадывать скрытую за нею значительность случая, вызывая сочувствие герою.

Спирька Расторгуев («Сураз») полюбил приехавшую в деревню учительницу Ирину Ивановну: «...кинулось тяжелое, горячее к сердцу». Любовь ослепила Спирьку, пробудив чувства праздничности, счастья и вседозволенности. В свете этого зарева прошлая жизнь представилась Спирьке трудной, ничем не примечательной («...голод, непосильная, недетская работа на пашне...»). Но когда он попытался «весело» рассказать Ирине Ивановне о своей жизни, получилось так: «Я - сураз <...> Мать меня в подоле принесла. Был в этих местах один ухарь <...> Как мать забрюхатела, он к ней больше глаз не казал. А потом его за что-то арестовали <...> Наверно, вышку навели...» Спирьку подспудно, безотчетно огорчает собственная жизнь: рассказывать нечего («...Про лагерь что ли?..»). Он груб, душевно не развит, не владеет речью. Но Спирьку отличает искренность, непосредственность. С Ириной Ивановной он добр, нежен. Спирька впервые в жизни счастлив: «...как в горячий-горячий день пил из ключа студеную воду, погрузив в нее все лицо. Пил и пил - и по телу огоньком разливался томительный жар хвори». Учитель Сергей Юрьевич проигрывает рядом со Спирькой, который все-таки дарит своему сопернику жизнь, избрав собственную гибель. «Цветы запоздалые», не дав семени, завяли. Не сумев побороть своего чувства, потеряв надежду на будущее, Спирька уходит из жизни.

Спирькина история - зерно Прокудинской судьбы. Такой же максималист, как Егор Прокудин, Расторгуев не признает запретов, полумер, ему чужд самоконтроль. Натура его, анархичная и необузданная, всегда во власти своеволия. В тридцать пять лет впервые возникшая необходимость мыслить не выдерживает напора страстей. «Я - сураз», - говорит он, полагая, что в этом заключено какое-то предопределение несообразностей и неудач его жизни. И хотя Спирька пытался по-своему опровергнуть сложившееся о нем мнение, в действительности же только утверждал его.

Читая «Раскас» Ивана Петина, редактор газеты хохочет: «Ах, славно! <...> - Чего славно? - спросил Иван.

Редактор перестал смеяться... <...> - Простите... Это вы - о себе? Это ваша история?» Трагикомический эффект возникает из противоречия подлинного чувства и его нелепого словесного оформления. У Ивана Петина «большая беда», он хочет рассказать людям, всему свету о своем потрясении, о страданиях покинутого мужа, а в ответ слышит хохот. Немота сковала Петина, а ему нужно кричать, звать на помощь всех: «...как же так можно?!»

До ухода жены Ивана Петина отличали «способность все в жизни переносить терпеливо» и угрюмая молчаливость, которая особенно раздражала веселую молодую женщину. Но когда Петин заговорил, «не наступало желанное равновесие в душе его...». «Раскаленное перо» выводило смешные несуразности: «Главно я же знаю, почему она сделала такой финт ушами». «Неизреченность» мысли, неумение передать силу переживаний и чувств тоже беда человеческая. Ивану Петину автор дает слово, чтобы он раскрыл свою душу, свое понимание жизни, людей, и читатель, продираясь сквозь чащу нелепых, странных, раскрашенных причудливой фразеологией суждений героя, должен понять человека и его судьбу.

Поступки героев порой неожиданны, часто непредсказуемы, они заставляют нас не только удивляться человеческим характерам, но и относиться к личности с уважением, считаться с нею. Выстрел Спирьки Расторгуева, оборвав его жизнь на какой-то высокой ноте, застает нас врасплох, хотя мы были подготовлены к неожиданностям странностями героя. И уже совсем ошеломляет гибель Кольки Паратова, который только что веселил жильцов дома своей «цыганочкой» («Жена мужа в Париж провожала»). Казалось, ничто не предвещало трагического финала. Автор убеждал нас в надежности, твердости, жизнелюбии своего героя, воскрешавшего в памяти тех сибиряков, «каких запомнила Москва 1941 года, когда такие вот, ясноглазые, в белых полушубках день и ночь шли и шли по улицам, одним своим видом успокаивая большой город». Автор рисует натуру артистическую, характер открытый, дружелюбный, непосредственный. Но отчаянную пляску Кольки пронизывает порой «затаенная горькая боль». Кольке Паратову собственная жизнь представилась заколдованным кругом, разорвать который могла только его смерть: «...что-то очень нелепое, постыдное, мерзкое... Руки отвыкают от работы, душа высыхает - бесплодно тратится на мелкие, мстительные, едкие чувства. Пить научился с торгашами. <...> Что же дальше? Дальше - плохо». Семейная драма несовместимости характеров и жизненных позиций осложняется совестливостью Кольки, комплексом чувств - отцовских и сыновних, его преданностью матери, разгадавшей трудную судьбу сына. Сознание собственных ошибок, заблуждений, суд над собой в какое-то мгновение разрешаются жестоко и просто. Ценой жизни оплатил Колька «мелкие, мстительные, едкие чувства». Самоубийство Паратова воспринимается и как мальчишеская слабость, бунт отчаяния, трагическая попытка утверждения своей правоты в споре с противниками (жена, теща, тесть).

Смерть наведывается к героям Шукшина, и, кажется, в ней нет ничего загадочного, хотя переход от неистовой «цыганочки» к вечному покою трагически противоестествен. Смерть - разрушение жизни, непоправимое несчастье («Горе», «Как помирал старик», «Сураз», «Залетный», «Охота жить», «Осенью», «Солнце, старик и девушка», «Жил человек», «Заревой дождь»). Умудренно-спокойное принятие смерти как неизбежности, завершающей путь человека, народно в своей основе. Философичность содержания многих рассказов обусловлена стремлением автора «сопрягать» истины человеческого бытия с неизбежностью завершения его круговорота, разглядеть начала и концы жизни человека в одной-единственной судьбе, которая включена в неостановимое движение времени. Но это совсем не означает покорности судьбе, фатализма.

В одном из интервью В. Шукшин сказал: «Три вещи надо знать о человеке: как он родился, как женился, как умер...» Обстоятельства не отбрасываются писателем, но и не абсолютизируются: их создает сам человек. Прямому, совестливому, доброму Кольке Паратову представилась только одна возможность развязать все узлы, как это ни печально. Могли быть другие? Конечно. Натура Спирьки Расторгуева настолько анархична, что кажется существующей вне цивилизации. «Точка пули» - почти неизбежное завершение Спирькиной жизни в ситуации, порожденной этим характером: любовь его слепа, эгоистична, жертвенна. В том и другом случае ситуации сложны и потому не исчерпываются в финале, хотя герои погибают: как будто остается что-то недосказанное, заставляя нас размышлять над проблемами самой реальности, в той или иной мере проявившейся в драме Сураза или Кольки Паратова.

Горькое сознание непоправимых ошибок, самообмана, заблуждений охватывает Филиппа Тюрина («Осенью»), когда он узнает о смерти любимой, всю жизнь почитаемой им Марьи. Все соединилось в одну неперестающую боль. «И опрокинулось на Филиппа все не изжитое жизнью, не истребленное временем, незабытое, дорогое до боли... Вся жизнь долгая стояла перед лицом - самое главное, самое нужное, чем он жив был... Он не замечал, что плачет».

Всю жизнь страдали четыре человека - Марья Ермилова, Филипп Тюрин, Фекла Кузовникова и Павел, расплачиваясь за мальчишескую гордость, самонадеянность Филиппа, за послушание и покорность Марьи одиночеством, ненавистью, невосполнимо потерянным счастьем. Настоящую жизнь подменили трудным, тоскливым и безрадостным существованием, особенно тяжким для Филиппа и Марьи. В момент встречи на пароме Павел не разрешил Филиппу проститься с покойной Марьей. Ревность, давние обиды, озлобление, ненависть как будто прорвали заслоны, и старики затеяли грубую ссору, все еще пытаясь доказать друг другу свою правоту или превосходство. Со смертью Марьи перед Филиппом и Павлом раскрылась непоправимость прошлого, горечь ошибок, ощущение своего уже недалекого конца.

В рассказе «Заревой дождь» тоже перед лицом смерти проверяются характеры и нравственные принципы героев. К Ефиму Бедареву приходит в больницу его давний враг, в прошлом кулак, Кирилл. Может быть, чтобы насладиться местью, выговорить обиды. Силы умирающего Ефима напряжены до предела. В последнем поединке исторически сложившихся характеров побеждает воля, решимость Ефима, верность его избранному пути. Мужество, твердость характера Бедарева потрясают Кирилла, в его душе поднимаются чувства жалости, грусти, сострадания, оттесняющие все мелочное, злое, суетное: «Жалко было Ефима Бедарева. Сейчас он даже не хотел понять: почему жалко? Грустно было и жалко, и все».

Да, характеры героев сложны. В драмах раскрываются борьба мнений, столкновения полярных позиций. В кульминациях обнажаются самые болевые точки: разлад в душе, затаенные страдания, дисгармония жизни героев. Многие из них гибнут во имя идеи, сильной страсти, ради утверждения своего достоинства. Драматическая ситуация, однако, свободно вбирает в сферу действия комедийные элементы, которые либо сопутствуют драме, либо, предваряя ее, указывают на возможности иного разрешения коллизии. Пересечение разноплановых элементов, неожиданные развороты действий - «от великого до смешного», характеризуя самобытность шукшинской интерпретации бытия, убеждают в ее сложности и многообразии.

Ситуации рассказов менее всего поддаются «разъяснению», они требуют объемного восприятия: в шуме голосов, в цвете, в резкой смене сценических планов с неожиданным финалом. Внутреннее напряжение, достигнув предельно высокой точки, может разрешиться драматически или комедийно. Таковы ситуации рассказов «Страдания молодого Ваганова», «Версия», «Хахаль», «Вянет, пропадает», «Бессовестные», «Ночью в бойлерной».

Сложнее структура рассказа «Беспалый». Стиль его блестяще демонстрирует многоплановость содержания, пересечение различных жанровых элементов - от драмы до фарса. Речевые потоки характеристичны, через них вырисовываются психологические черты действующих лиц: Сергея Безменова, его жены Клары, матери Сергея, родственников, соседей.

Фразы, бросаемые Кларой: «Свадьба - это еще не знак качества. Это... всего лишь символ, но не гарантия...» - смесь готового набора афоризмов, острот и пошлостей. Безменову свойственна романтически приподнятая речь, полная восторженности, влюбленности, доверчивости, которая передается в форме внутреннего монолога.

«Все кругом говорили, что у Сереги Безменова злая жена. Злая , капризная и дура . Все это видели и понимали. Не видел и не понимал этого только Серега. Он злился на всех и втайне удивлялся: как они не видят и не понимают, какая она самостоятельная, начитанная , какая она... <...> остроумная, озорная. Как она ходит! <...> Серега молил бога, чтоб ему как-нибудь не выронить из рук этот драгоценный подарок судьбы... по праву ли свалилось на его голову такое счастье, достоин ли он его... из всех-то она выделялась за столом, гордая сидела, умная, воспитанная - очень и очень не простая» (курсив мой. - В.А. ). В несобственно прямую речь Сергея Безменова «включаются» голоса его противников, которые осуждают Сергея, бездумно вмешиваясь в семейные дела героя. Автор с легкой иронией воспроизводит различные мнения, предоставляя, однако, возможность событиям развиваться по-своему.

Сергей, подхваченный волнами гордости, счастья, «парил в облаках» до того момента, пока не услышал любовного лепета Клары, уединившейся с его двоюродным братом Славкой: «Так знакомо! Так одинаково!» Потрясение героя было страшным: «...все ухнуло в пропасть, и стала одна черная яма...» В руках Сергея оказался почему-то топор. Чтобы унять невыносимую боль, он «...положил на жердину левую руку и тяпнул топором по пальцам. Два пальца - указательный и средний - отпали». С тех пор и прозвали его Беспалый. (Серега повторил известный в литературе сюжет: герой наказывает себя, спасаясь от наваждения или плотского влечения. Протопоп Аввакум жег свою руку, чтобы невыносимой болью подавить плотскую страсть, охватившую его в момент исповеди красивой девицы. Отец Сергий из одноименной повести Л.Н. Толстого отрубил себе палец, подавляя греховное вожделение).

Сергей остался верным своему чувству. Автор, не соглашаясь со злыми языками, но и не скрывая своей легкой иронии, в финале предоставляет слово герою: «Но если бы еще раз налетела такая буря, он бы опять растопырил ей руки - пошел бы навстречу. Все же, как ни больно было, это был праздник. Конечно, где праздник, там и похмелье, это так... Но праздник-то был? Был. Ну и все». Сереге Безменову свойственны естественность, прямота, откровенность, доверие к человеку. Автору дороги романтические порывы, влюбленность героя, осмеянная равнодушными людьми, чистота и сила праздничного чувства. И он сожалеет о том, что Сергей не смог защитить себя и свою любовь от грубого слова, от бестактности и пошлости.

Подобные драмы познания реальности завершает открытый финал: ситуации их еще не исчерпаны, внутренний динамизм полностью не выявлен, поскольку содержание коллизии многосложно. Типичный тому пример рассказ «Волки». Иван Дегтярев, брошенный тестем во время нападения стаи волков, испытывает смешанные чувства отчаяния и беспомощности, когда сталкивается с предательством. Наум Кречетов, испугавшись возможной ответственности за содеянное, поторопился позвать милиционера, перед которым он постарался очернить зятя, обрисовать его опасным человеком, «возбуждающим народ». Конкретный сюжет обнажил внутренний социально-нравственный смысл, напомнив притчу. Драма выявила непримиримые характеры, но не разрешила противоречия, оставив врагов в одной семье, рядом.

Сашку Ермолаева оскорбили, оклеветали в магазине («Обида»), Как человек прямой, непосредственный, Сашка пытался доказать обидчикам свою правоту, но напрасно. Словесный ком, стремительно обрастая разными нелепостями, как будто закатывал Сашку, душил его, не давая передохнуть. Попытки найти правду, убедить обидчиков в неблаговидности их поведения кончились плохо: некто «Игорек» сбрасывает Сашку Ермолаева с лестницы. «Сашка как будто выпал из вихря, который приподнял его, крутанул и шлепнул на землю»...

В тот момент Сашу Ермолаева потрясли не боль и оскорбление, нанесенные ему. Ощущение почти полного крушения прежних понятий и представлений о людях, нравственных нормах, общепринятых в быту, было особенно тяжким. Трагическое сознание героем собственной беспомощности убедить людей в своей правоте, вернуть их, возбужденных и озлобленных, в нормальное состояние казалось особенно мучительным. Случай этот заставил и героя, и автора размышлять о природе человека, о мотивах его действий, праве выбора. Уже на уровне философских обобщений решается вопрос о норме поведения, о благоразумии и рыцарстве и нравственном максимализме, которому остается верен человек в любых обстоятельствах. Частный случай, перевернувший все естественные понятия, как будто убедил Сашу в том, насколько рискованно по своим непредвиденным последствиям рыцарство... Как будто.

И все же тот эмоциональный взрыв, который вызвал в Саше все эти нелепости, - свидетельство его протеста и противодействия. Мы принимаем Сашу Ермолаева с его поиском правды, готовностью отстаивать ее в любых условиях, утверждая человеческое достоинство. Правдолюбие свойственно герою, органично его натуре.

Ермолаеву противостоит небольшая группа персонажей, которых объединяет некая социально-психологическая общность. «Человек в плаще», любитель скандалов; тупой, самодовольный «Игорек»; продавщица Роза, ловко спекулирующая настроениями раздраженной очереди, чтобы прикрыть свои манипуляции, - все они относятся к уже знакомому нам ряду лиц, в котором и Наум Кречетов, и «свояк Сергей Сергеевич», и «крепкий мужик», и Баев, и Серж, и «энергичные»... С ними постоянно спорят, их разоблачают, ненавидят, а порой, отчаявшись, среди них погибают Кольки Паратовы. Зло в повседневной жизни выступает в конкретных типах мещан-приобретателей, воинствующих и жадных. Вопрос Саши Ермолаева поставлен широко: «...что такое творится с людьми?»

Ситуация, в которую попал Ермолаев, повторяется в ряде рассказов: «Волки», «Жена мужа в Париж провожала», «Мой зять украл машину дров!», «Суд», в документальном - «Кляуза». Герои Шукшина, разделяя пафос духовных исканий писателя, предлагают свои объяснения того, что происходит с человеком, с нами, в наше время, свои программы совершенствования личности. В. Шукшин требователен к человеку. Потому так суровы его критика и обличения всего безнравственного. Иначе не пришел бы писатель к сатире.

Примечания

См. в кн.: Фомин В. Пересечение параллельных, с. 296-297. (Выделено автором.)

. Шукшин В. Нравственность есть Правда, с. 291.

Там же, с. 333.

. Шукшин В. Нравственность есть Правда, с. 289-290.

Советский экран, 1975, № 10.

Василий Шукшин — один из тех писателей, которые не просто нужны людям. Его произведения людям край-не необходимы. Произведения этого писателя привлекают остротой постановки извечной проблемы о смысле жиз-ни. «Что с нами происходит?» — как бы хочет спросить В. Шукшин своими рассказами. Внешние события в про-изведениях В. Шукшина не являются главными. Сюжет у него — только повод, чтобы начать разговор. Чаще ге-роями рассказов писателя выступают люди простые, но всегда неравнодушные. Они задумываются над основами бытия и все чаще обращаются к так называемым «веч-ным вопросам».

Особое место среди человеческих ценностей у Шук-шина занимает доброта. Он видел в способности сердца к добру самое дорогое богатство: «Если мы в чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступ-ке». Шукшин считал, что жизнь будет прекрасной толь-ко тогда, когда люди будут делать добро, будут радовать друг друга. Так, в «Калине красной» изменения в душе главного героя Прокудина происходят только под влия-нием силы «встречного добра». Шукшин верил, что «за-пасы добра» в человеческой душе безграничны.

В рассказах В. Шукшина одно из ведущих мест занима-ют судьбы людей необычных, со сложными характерами, так называемых «чудиков». «Чудики» — это странные, мечтательные, простодушные люди, которые не могут и не хотят мириться с серой и скучной жизнью. Они стре-мятся освободиться от всего материального, низменного. Они ищут смысла жизни в чем-то возвышенном, прекрас-ном. Таков главный герой рассказа «Чудик». Автор на-стойчиво подчеркивает его чудаковатость, которая отли-чает героя от других, «правильных» людей. Этот прием помогает раскрыть лучшие человеческие качества Чуди-ка: правдолюбие, совестливость, доброту. Рассказ постро-ен в форме изложения событий, случившихся во время отпускной поездки Чудика «к брату на Урал». Разные истории, которые не были поняты другими, происходили с героем рассказа. Тем не менее, в этих эпизодах рас-крываются прекрасные свойства души героя: честность, скромность, застенчивость, желание сделать добро людям. Но что же с нами происходит? Почему же многие люди не могут понять Чудика и считают его странным человеком? Неужели нельзя было простить чудачества главного героя и пожалеть его? Ведь когда, к примеру, он раскрашивал детскую коляску, то думал только о добром, о том, чтобы было красивее и лучше.

А вот еще один «чудик» из рассказа «Материнское сер-дце». Витька Борзенков поехал в город продавать сало, чтобы заработать на свадьбу денег. А потом немного по-гулял. И когда украли деньги, решил отомстить, жестоко избив нескольких городских, в том числе и милиционера. Мать, узнав о беде, которая стряслась с ее сыном, пыта-ется его оправдать. «Материнское сердце, оно мудрое, но там, где замаячила беда родному дитю, мать не способна воспринимать посторонний разум, и логика тут ни при чем». Мать есть мать. Она готова все отдать ради своего сына. Только всегда ли ценят дети самопожертвование матерей, тепло и силу материнского сердца?

Сам Василий Шукшин считал мать самым дорогим и близким человеком. Он унаследовал от своей матери ред-кий дар — сердечное тепло. А позже стремление к «празд-нику души» унаследовали и шукшинские герои. В пос-ледних своих работах В. Шукшин писал: «Мать — самое уважаемое, что ни есть в жизни, самое родное, вся состоит из жалости... Отними-ка у нее жалость, оставь ей высшее образование, умение воспитывать, уважение... Оставь ей все, а отними жалость... Отчего народ поднимается весь в гневе, когда на пороге враг? Оттого, что всем жалко матерей, детей, родную землю».

Герои шукшинских рассказов — это в основном люди с неудовлетворенной духовной потребностью. Отсюда и их чудачества, иногда совсем невинные, а иной раз на грани нарушения закона и даже за этой гранью. Сам В. Шукшин постоянно сомневался, мучительно размыш-лял о нашей жизни, задавал бесконечные вопросы самому себе, часто не находя на них удовлетворительные ответы. И многие его герои похожи на его создателя: мятущиеся, нередко поступающие вопреки здравому смыслу, себе во вред. Но всегда писатель ценил в человеке искренность, прямоту, доброе начало. Даже в самом заблудшем челове-ке он хотел видеть что-то хорошее, возвышающее его над прозой жизни.