Возлюбленная соломона. Легенды о любви

СОЛОМОН (род. ок. 990 г. до н. э. – ум. в 933 г. до н. э.) Согласно Ветхому Завету, сын царя Давида и последний царь единого Израильского царства, правивший с 965 по 928 г. до н. э. и создавший знаменитый Первый Храм в Иерусалиме. Годы правления этого человека были периодом высшего

МОГИЛЕВСКИЙ Соломон Григорьевич Родился в 1885 году в семье коммерсанта. Учился на юридическом факультете Петербургского университета.В 1904 году за революционную деятельность был арестован полицией. Выпущенный под залог, в конце того же года выехал в Женеву, где

Куприн "Суламифь"

Есть три вещи в мире, – говорил царь Соломон в "Песни песней", – непонятные для меня, и четвертую я не постигаю: путь орла в небе, змеи на скале, корабля среди моря и путь мужчины к сердцу женщины.

Куприн. "Суламифь". История любви

Царь Соломон не достиг еще среднего возраста – сорока пяти лет, - а слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и пышности его двора распространилась далеко за пределами Палестины. В Ассирии и Финикии, в Верхнем и Нижнем Египте, от древней Тавризы до Йемена и от Исмара до Персеполя, на побережье Черного моря и на островах Средиземного - с удивлением произносили его имя, потому что не было подобного ему между царями во все дни его.
Глаза же у царя были темны, как самый темный агат, как небо в безлунную летнюю ночь, а ресницы, разверзавшиеся стрелами вверх и вниз, походили на черные лучи вокруг черных звезд. И не было человека во вселенной, который мог бы выдержать взгляд Соломона, не потупив своих глаз. И молнии гнева в очах царя повергали людей на землю.

Но бывали минуты сердечного веселия, когда царь опьянялся любовью, или вином, или сладостью власти, или радовался он мудрому и красивому слову, сказанному кстати. Тогда тихо опускались до половины его длинные ресницы, бросая синие тени на светлое лицо, и в глазах царя загорались, точно искры в черных брильянтах, теплые огни ласкового, нежного смеха; и те, кто видели эту улыбку, готовы были за нее отдать тело и душу – так она была неописуемо прекрасна. Одно имя царя Соломона, произнесенное вслух, волновало сердце женщин, как аромат пролитого мирра, напоминающий о ночах любви.

Руки царя были нежны, белы, теплы и красивы, как у женщины, но в них заключался такой избыток жизненной силы, что, налагая ладони на темя больных, царь исцелял головные боли, судороги, черную меланхолию и
беснование. На указательном пальце левой руки носил Соломон гемму из кроваво-красного астерикса, извергавшего из себя шесть лучей жемчужного цвета. Много сотен лет было этому кольцу, и на оборотной стороне его камня вырезана была надпись на языке древнего, исчезнувшего народа: «Все проходит»….

Встреча с Суламифью на винограднике….

Теперь песня звучит глуше:

Беги, возлюбленный мой,
Будь подобен серне
Или молодому оленю
На горах бальзамических.

Но вдруг она замолкает и так пригибается к земле, что ее не видно за виноградником.

Тогда Соломон произносит голосом, ласкающим ухо:
– Девушка, покажи мне лицо твое, дай еще услышать твой голос.
Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье и вдруг плотно облепляет его вокруг ее тела и между ног. И царь на мгновенье, пока она не становится спиной к ветру, видит всю ее под одеждой, как нагую, высокую и стройную, в сильном расцвете тринадцати лет; видит ее маленькие, круглые, крепкие груди и возвышения сосцов, от которых материя лучами расходится врозь, и круглый, как чаша, девический живот, и глубокую линию, которая разделяет ее ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бедрам.
– Потому что голос твой сладок и лицо твое приятно! – говорит Соломон.
Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и с восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются но спине, и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
– Я не заметила тебя! – говорит она нежно, и голос ее звучит, как пение флейты. – Откуда ты пришел?....

Суламифь погибла от женской ревности
В упоении поцеловал царь губы своей милой. Но Суламифь вдруг встала на своем ложе и прислушалась.
– Что с тобою, дитя мое?.. Что испугало тебя? – спросил Соломон.
– Подожди, мой милый… сюда идут… Да… Я слышу шаги…
Она замолчала. И было так тихо, что они различали биение своих сердец.
Легкий шорох послышался за дверью, и вдруг она распахнулась быстро и беззвучно.
– Кто там? – воскликнул Соломон.
Но Суламифь уже спрыгнула с ложа, одним движением метнулась навстречу темной фигуре человека с блестящим мечом в руке. И тотчас же, пораженная насквозь коротким, быстрым ударом, она со слабым, точно удивленным криком упала на пол.
Соломон разбил рукой сердоликовый экран, закрывавший свет ночной лампады. Он увидал Элиава, который стоял у двери, слегка наклонившись над телом девушки, шатаясь, точно пьяный. Молодой воин под взглядом Соломон поднял голову и, встретившись глазами с гневными, страшными глазами царя, побледнел и застонал. Выражение отчаяния и ужаса исказило его черты. И вдруг, согнувшись, спрятав в плащ голову, он робко, точно испуганный шакал, стал выползать из комнаты. Но царь остановил его, сказав только три слова:
– Кто принудил тебя?
Весь трепеща и щелкая зубами, с глазами, побелевшими от страха, молодой воин уронил глухо:
– Царица Астис…
– Выйди, – приказал Соломон. - Скажи очередной страже, чтобы она стерегла тебя.
Скоро по бесчисленным комнатам дворца забегали люди с огнями. Все покои осветились. Пришли врачи, собрались военачальники и друзья царя.
Старший врач сказал:
– Царь, теперь не поможет ни наука, ни бог. Когда извлечем меч, оставленный в ее груди, она тотчас же умрет.
Но в это время Суламифь очнулась и сказала со спокойною улыбкой:
– Я хочу пить.
И когда напилась, она с нежной, прекрасной улыбкой остановила свои глаза на царе и уже больше не отводила их; а он стоял на коленях перед ее ложем, весь обнаженный, как и она, не замечая, что его колени купаются в ее крови и что руки его обагрены алою кровью.
Так, глядя на своего возлюбленного и улыбаясь кротко, говорила с трудом прекрасная Суламифь:
– Благодарю тебя, мой царь, за все: за твою любовь, за твою красоту, за твою мудрость, к которой ты позволил мне прильнуть устами, как к сладкому источнику. Дай мне поцеловать твои руки, не отнимай их от моего рта до тех пор, пока последнее дыхание не отлетит от меня. Никогда не было и не будет женщины счастливее меня. Благодарю тебя, мой царь, мой возлюбленный, мой прекрасный. Вспоминай изредка о твоей рабе, о твоей обожженной солнцем Суламифи.
И царь ответил ей глубоким, медленным голосом:
– До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота души и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, до тех пор, клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью.
К утру Суламифи не стало.
А Соломон еще жил и правил страной долгие годы, изложив свои безрадостные мысли в горьких строках Екклезиаста.

Александр Иванович Куприн

Суламифь

Положи мя, яко печать, на сердце твоем, яко печать, на мышце твоей: зане крепка, яко смерть, любовь, жестока, яко смерть, ревность: стрелы ее – стрелы огненные.

Песнь Песней

Царь Соломон не достиг еще среднего возраста – сорока пяти лет, – а слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и пышности его двора распространилась далеко за пределами Палестины. В Ассирии и Финикии, в Верхнем и Нижнем Египте, от древней Тавризы до Иемена и от Исмара до Персеполя, на побережье Черного моря и на островах Средиземного – с удивлением произносили его имя, потому что не было подобного ему между царями во все дни его.

В 480 году по исшествии Израиля, в четвертый год своего царствования, в месяце Зифе, предпринял царь сооружение великого храма Господня на горе Мориа и постройку дворца в Иерусалиме. Восемьдесят тысяч каменотесов и семьдесят тысяч носильщиков беспрерывно работали в горах и в предместьях города, а десять тысяч дровосеков из числа тридцати восьми тысяч отправлялись посменно на Ливан, где проводили целый месяц в столь тяжкой работе, что после нее отдыхали два месяца. Тысячи людей вязали срубленные деревья в плоты, и сотни моряков сплавляли их морем в Иаффу, где их обделывали тиряне, искусные в токарной и столярной работе. Только лишь при возведении пирамид Хефрена, Хуфу и Микерина в Гизехе употреблено было такое несметное количество рабочих.

Три тысячи шестьсот приставников надзирали за работами, а над приставниками начальствовал Азария, сын Нафанов, человек жестокий и деятельный, про которого сложился слух, что он никогда не спит, пожираемый огнем внутренней неизлечимой болезни. Все же планы дворца и храма, рисунки колонн, давира и медного моря, чертежи окон, украшения стен и тронов созданы были зодчим Хирамом-Авием из Сидона, сыном медника из рода Нафалимова.

Через семь лет, в месяце Буле, был завершен храм Господень и через тринадцать лет – царский дворец. За кедровые бревна с Ливана, за кипарисные и оливковые доски, за дерево певговое, ситтим и фарсис, за обтесанные и отполированные громадные дорогие камни, за пурпур, багряницу и виссон, шитый золотом, за голубые шерстяные материи, за слоновую кость и красные бараньи кожи, за железо, оникс и множество мрамора, за драгоценные камни, за золотые цепи, венцы, шнурки, щипцы, сетки, лотки, лампады, цветы и светильники, золотые петли к дверям и золотые гвозди, весом в шестьдесят сиклей каждый, за златокованые чаши и блюда, за резные и мозаичные орнаменты, залитые и иссеченные в камне изображения львов, херувимов, волов, пальм и ананасов – подарил Соломон Тирскому царю Хираму, соименнику зодчего, двадцать городов и селений в земле Галилейской, и Хирам нашел этот подарок ничтожным, – с такой неслыханной роскошью были выстроены храм Господень и дворец Соломонов и малый дворец в Милло для жены царя, красавицы Астис, дочери египетского фараона Суссакима. Красное же дерево, которое позднее пошло на перила и лестницы галерей, на музыкальные инструменты и на переплеты для священных книг, было принесено в дар Соломону царицей Савской, мудрой и прекрасной Балкис, вместе с таким количеством ароматных курений, благовонных масл и драгоценных духов, какого до сих пор еще не видали в Израиле.

С каждым годом росли богатства царя. Три раза в год возвращались в гавани его корабли: «Фарсис», ходивший по Средиземному морю, и «Хирам», ходивший по Черному морю. Они привозили из Африки слоновую кость, обезьян, павлинов и антилоп; богато украшенные колесницы из Египта, живых тигров и львов, а также звериные шкуры и меха из Месопотамии, белоснежных коней из Кувы, парваимский золотой песок на шестьсот шестьдесят талантов в год, красное, черное и сандаловое дерево из страны Офир, пестрые ассурские и калахские ковры с удивительными рисунками – дружественные дары царя Тиглат-Пилеазара, художественную мозаику из Ниневии, Нимруда и Саргона; чудные узорчатые ткани из Хатуара; златокованые кубки из Тира; из Сидона – цветные стекла, а из Пунта, близ Баб-эль-Мандеба, те редкие благовония – нард, алоэ, трость, киннамон, шафран, амбру, мускус, стакти, халван, смирну и ладан, из-за обладания которыми египетские фараоны предпринимали не раз кровавые войны.

Серебро же во дни Соломоновы стало ценою, как простой камень, и красное дерево не дороже простых сикимор, растущих на низинах.

Каменные бани, обложенные порфиром, мраморные водоемы и прохладные фонтаны устроил царь, повелев провести воду из горных источников, низвергавшихся в Кедронский поток, а вокруг дворца насадил сады и рощи и развел виноградник в Ваал-Гамоне.

Было у Соломона сорок тысяч стойл для мулов и коней колесничных и двенадцать тысяч для конницы; ежедневно привозили для лошадей ячмень и солому из провинций. Десять волов откормленных и двадцать волов с пастбища, тридцать куров пшеничной муки и шестьдесят прочей, сто батов вина разного, триста овец, не считая птицы откормленной, оленей, серн и сайгаков, – все это через руки двенадцати приставников шло ежедневно к столу Соломона, а также к столу его двора, свиты и гвардии. Шестьдесят воинов, из числа пятисот самых сильных и храбрых во всем войске, держали посменно караул во внутренних покоях дворца. Пятьсот щитов, покрытых золотыми пластинками, повелел Соломон сделать для своих телохранителей.

Чего бы глаза царя ни пожелали, он не отказывал им и не возбранял сердцу своему никакого веселия. Семьсот жен было у царя и триста наложниц, не считая рабынь и танцовщиц. И всех их очаровывал своей любовью Соломон, потому что Бог дал ему такую неиссякаемую силу страсти, какой не было у людей обыкновенных. Он любил белолицых, черноглазых, красногубых хеттеянок за их яркую, но мгновенную красоту, которая так же рано и прелестно расцветает и так же быстро вянет, как цветок нарцисса; смуглых, высоких, пламенных филистимлянок с жесткими курчавыми волосами, носивших золотые звенящие запястья на кистях рук, золотые обручи на плечах, а на обеих щиколотках широкие браслеты, соединенные тонкой цепочкой; нежных, маленьких, гибких аммореянок, сложенных без упрека, – их верность и покорность в любви вошли в пословицу; женщин из Ассирии, удлинявших красками свои глаза и вытравливавших синие звезды на лбу и на щеках; образованных, веселых и остроумных дочерей Сидона, умевших хорошо петь, танцевать, а также играть на арфах, лютнях и флейтах под аккомпанемент бубна; желтокожих египтянок, неутомимых в любви и безумных в ревности; сладострастных вавилонянок, у которых все тело под одеждой было гладко, как мрамор, потому что они особой пастой истребляли на нем волосы; дев Бактрии, красивших волосы и ногти в огненно-красный цвет и носивших шальвары; молчаливых, застенчивых моавитянок, у которых роскошные груди были прохладны в самые жаркие летние ночи; беспечных и расточительных аммонитянок с огненными волосами и с телом такой белизны, что оно светилось во тьме; хрупких голубоглазых женщин с льняными волосами и нежным запахом кожи, которых привозили с севера, через Баальбек, и язык которых был непонятен для всех живущих в Палестине. Кроме того, любил царь многих дочерей Иудеи и Израиля.

Также разделял он ложе с Балкис-Македа, царицей Савской, превзошедшей всех женщин в мире красотой, мудростью, богатством и разнообразием искусства в страсти; и с Ависагой-сунамитянкой, согревавшей старость царя Давида, с этой ласковой, тихой красавицей, из-за которой Соломон предал своего старшего брата Адонию смерти от руки Ванеи, сына Иодаева.

И с бедной девушкой из виноградника, по имени Суламифь, которую одну из всех женщин любил царь всем своим сердцем.

Носильный одр сделал себе Соломон из лучшего кедрового дерева, с серебряными столпами, с золотыми локотниками в виде лежащих львов, с шатром из пурпуровой тирской ткани. Внутри же весь шатер был украшен золотым шитьем и драгоценными камнями – любовными дарами жен и дев иерусалимских. И когда стройные черные рабы проносили Соломона в дни великих празднеств среди народа, поистине был прекрасен царь, как лилия Саронской долины!

Вся жизнь на земле -только миф.
Мне видится, как вдалеке
Идет по цветам Суламифь
С янтарною гроздью в руке,

Базальтовый профиль царя -
И в губы целуя его,
Восходит на ложе заря
Последнего дня моего.

Жил был мудрый царь Соломон. Но не смотря на свою мудрость, жизнь его не была спокойной. И обратился однажды царь Соломон за советом к придворному мудрецу с просьбой: “Помоги мне - очень многое в этой жизни способно вывести меня из себя. Я сильно подвержен страстям, и это очень мне мешает!” На что Мудрец ответил: “Я знаю как помочь тебе. Надень это кольцо - на нем высечена фраза: “ЭТО ПРОЙДЕТ!” Когда тебе постигнет сильный гнев или сильная радость, посмотри на эту надпись, и она отрезвит тебя. В этом ты найдешь спасение от страстей!”.

Poorter, Willem de -- De afgoderij van koning Salomo, 1630-1648

Шло время, Соломон последовал совету Мудреца и обрел спокойствие. Но настал момент и однажды, как обычно, взглянув на кольцо, он не успокоился, а наоборот - еще больше вышел из себя. Он сорвал кольцо с пальца и хотел зашвырнуть его подальше в пруд, но вдруг заметил, что и на внутренней стороне кольца имелась какая-то надпись. Он присмотрелся и прочитал: “И ЭТО ТОЖЕ ПРОЙДЕТ…”

Пророк Соломон, первая четв 18 в.

Царю было около сорока лет, когда слава о нем и его великолепии и мудрости разнеслась далеко за пределы его страны.

Никола Пуссен. Суд Соломона. 1649.

Однажды пришли к нему на суд две женщины с ребенком и просили рассудить их. И сказал царь: рассеките дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой.
И отвечала та женщина, которой сын был, ибо взволновалась вся внутренность ее от жалости к сыну своему: O, господин мой! Отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его.
А другая говорила: пусть же он не будет ни мне, ни тебе, рубите.
И отвечал царь и сказал: отдайте этой живое дитя, и не умервщляйте его; она - его мать.
И услышал Израиль о суде, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божья в нем, чтобы производить суд.

Поль Гюстав Доре Суд Соломона

Царь был настолько богатым и щедрым, что серебро и золото ценилось не дороже камня. У него было 700 жен и 300 наложниц, а кроме этого бесчисленное количество рабынь и танцовщиц. Кроме того, разделил царь свое ложе с Балкис-Мекеда, царицей Савской, самой красивой и мудрой женщиной в мире. Но больше всех любил Соломон Суламифь.

Врублевский Юрий Георгиевич

Говорили, что у царя была мраморная кожа, губы были точно алая яркая лента, волосы черны и волнисты, а руки его были настолько нежны и теплы, что одним прикосновением исцелял царь головные боли, судороги и черную печаль. Бог сделал царя Соломона способным понимать языки зверей и птиц, понимать причину людских поступков, отчего приходило к нему множество людей, прося суда.

Соломон (ок. 965-928 до н. э.)

На южном склоне Горы Ваал-гомон был у царя виноградник, куда любил он уединиться в часы раздумий. Так было и в этот раз: царь приказал на заре отнести себя к горе. Покинув носилки, царь сидел в гордом одиночестве. Вдруг он услышал где-то рядом чистый и ясный женский голосок, напевающий какую-то мелодию. Вскоре перед ним оказалась девушка в лёгком платье, но она не видела царя, занятая работой. Неожиданно царь выходит к ней и произносит: «Девушка, покажи мне своё лицо». Царь говорит девушке, что она прекрасна, просит сесть поближе к нему. Он узнаёт, что её имя Суламифь, и она помогает своим братьям охранять эти виноградники.

Стасис Красаускас

Когда царь берёт её за руку, по телу её пробегает дрожь, а когда он запечатлевает на губах сладостный поцелуй, девушка понимает, что только он может быть её возлюбленным, и только ему она подарит свою девственность.

Стасис Красаускас

Соломон договаривается о свидании на следующую ночь у стен дома девушки. Вечером продала она ювелиру своё единственное украшение - праздничные серьги и купила у продавца благовоний на вырученные деньги. Суламифь, эта прекрасное тринадцатилетняя девушка, хотела, чтобы её тело пахло сладостью мирры, когда будет его касаться её возлюбленный.

Стасис Красаускас

Долго она лежала на своём ложе в ожидании, пока не услышала шаги. Когда Суламифь выглянула, возле дома никого не было. В страхе и надежде побежала она к винограднику, счастью её не было предела: царь ждал её и протягивал к ней свои руки. Губы их сливаются в поцелуе, а через некоторое время царь спрашивает её, не жалеет ли она? Суламифь с улыбкой отвечает: «Братья мои поставили меня стеречь виноградник, а своего виноградника я не уберегла».

Стасис Красаускас

В эту ночь Соломон признается девушке, что он царь. Утром Суламифь привозят во дворец, купают в бассейне с благовонной водой, прекрасное тело ее одевают в легчайшие египетские ткани, а волосы обвивают жемчугом. Семь дней и шесть ночей наслаждаются они любовью друг с другом. Семь дней лицо царя освещает радость и осыпает он Суламифь драгоценностями с ног до головы.

Соломон Мудрый

В это время в храме Изиды совершается великое тайнодействие. Когда-то Мать богов Изида потеряла мужа, Озириса. Его украл злобный Сет, запрятал в гроб, а потом, когда Изида нашла тело, снова выкрал его и, разорвав на четырнадцать частей, рассеял по всему миру. Тринадцать частей отыскала богиня Изида, кроме одной — священного фаллоса. Жрецы стегают себя плетками, разрывают кожу свою и рвут рты в бешеном экстазе, пока один из них, высокий и худощавый старик с криком восторга делает какое-то движение и бросает к ногам богини обесформленный кусок мяса. Мгновенно воцаряется тишина. Жертвоприношение совершено. А царица Астис, верховная жрица храма, задумывает в это время черное дело. С тех пор, как царь охладел к ней, в ее сердце поселилась черная ненависть, а теперь, когда она узнала о том, что прекраснейший Соломон проводит дни и ночи с некой Суламифью, она задумала зло. Астис подзывает к себе Элиава, начальника царской стражи. Она знает, что он давно пылает к ней страстью и обещает ему стать царем над ней, если он умертвит Суламифь. Без слов Элиав выходит из храма. Он идет к дворцу Соломона и прячется у дверей царской спальни.

Стасис Красаускас

В эту, седьмую ночь, Суламифь не может наслаждаться от всего сердца любовью Соломона. Душу девушки гложет печаль, она говорит царю, что где-то рядом ее смерть. Неожиданно раздается шорох, и вскочившая с ложа Суламифь, вдруг оказывается пронзенной мечом. Элиав убегает, но Соломон приказывает схватить его и умертвить. В тот же день Соломон требует отправить в Египет и царицу Астис, чтобы более не видеть ее в Персии. Сам царь до глубоких вечерних теней сидит возле тела Суламифи, и о том, какие мысли посещают его, никто не знает…

Стасис Красаускас

О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!
Глаза твои голубиные.
О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен!
И ложе у нас - зелень, кровли домов наших - кедры,
потолки наши - кипарисы.
Что лилия между тернами,
то возлюбленная моя между девицами.
Что яблоня между лесными деревьями,
то возлюбленный мой между юношами.
Положи меня, как печать, на сердце свое,
как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь…

(из книги «Песнь песней» Царя Соломона)

Изречения Царя Соломона.

Лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливою женою в пространном доме.

Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда.

Кто радуется несчастью, тот не останется ненаказанным.

Кроткое сердце - жизнь для тела, а зависть - гниль для костей.

Когда страна отступит от закона, тогда много в ней начальников; а при разумном и знающем муже она долговечна.

Кроткий язык - древо жизни, но необузданный - сокрушение духа.

И при смехе иногда бывает болит сердце, и концом радости бывает печаль.

Душа ленивого желает, но тщетно.

Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города.

Богатство от суетности истощается, а собирающий трудами умножает его.

Благоразумный видит беду, и укрывается; а неопытные идут вперед и наказываются.

И глупец, когда молчит, может показаться мудрым.