Введение.........................................................................2

Русская живопись первой половины XIX века...........3

Русская живопись второй половины XIX века...........10

Заключение.....................................................................25

Список литературы........................................................26

ВВЕДЕНИЕ

Начало XIX века стало временем культурного и духовного подъема в России. При этом преобразования предшествующего времени стали главной опорой для развития русской культуры в первой половине XIX века. Проникновение элементов капитализма в экономику только усилило потребность в грамотных и образованных людях. Города стали основными культурными центрами. С каждым десятилетием все новые и новые социальные слои втягивались в общественные процессы. Художественная культура развивалась на фоне растущего национального самосознания русского народа и потому имела ярко выраженный национальный характер. Колоссальное влияние на все виды искусства оказала Отечественная война 1812 года, многократно ускорившая рост национального самосознания русского народа, его консолидацию. При этом происходила интернационализация, сближение с русским народом других народов России. Но консервативные тенденции в политике императоров Александра I и Николая I сдерживали развитие культуры. Правительство активно боролось с проявлениями передовой общественной мысли. Кроме того, сохранение крепостничества не давало возможности пользоваться высокими культурными достижениями всему населению, тем самым снова замедляя процесс развития русской культуры.

Прославление подвига народа, идея его духовного пробуждения, обличение язв крепостнической России - таковы главные темы изобразительного искусства 19 века.

Русская живопись первой половины XIX века.

Для русского изобразительного искусства были характерны романтизм и реализм. Но при этом официально признанным методом был классицизм. Академия художеств превратилась в консервативное и косное учреждение, препятствовавшее любым попыткам художников проявить свободу в творчестве. Она требовала строго следовать канонам классицизма, поощряла написание картин на библейские и мифологические сюжеты. Молодых талантливых русских художников отнюдь не удовлетворяли рамки академизма. Поэтому они чаще обращались к портретному жанру. Начнем речь о портретистах с Василия Андреевича Тропинина.

Василий Андреевич Тропинин родился 19 марта 1776 в селе Корпово Новгородской губернии (ныне деревня Корпово, Чудовский район, Новгородская область) в семье крепостного, принадлежавшего графу А. С. Миниху. Впоследствии был передан графу Моркову в качестве приданого. Около 1798 был послан в Санкт-Петербург в обучение к кондитеру, однако, имея прирождённый талант и склонность к рисованию, втайне начал учиться в петербургской Академии художеств у С. С. Щукина. В 1804 был отозван своим помещиком - ему предписывалось ехать на Украину, в Подолье, в новое имение графа Моркова. До 1821 жил в основном на Украине, где много писал с натуры, затем переселился в Москву вместе с семейством Морковых. В 1823 в возрасте 47 лет художник наконец получает свободу. В сентябре 1823 он представляет Совету Петербургской Академии Художеств картины «Кружевница», «Нищий старик» и «Портрет художника Е. О. Скотникова» и получает звание назначенного художника. В 1824 за «Портрет К. А. Леберехта» ему присваивают звание академика. С 1833 Тропинин на общественных началах занимается с учениками открывшегося в Москве публичного художественного класса (впоследствии Московское училище живописи, ваяния и зодчества). В 1843 его избирают почётным членом Московского художественного общества. Всего Тропинин создал более трёх тысяч портретов. Ранние портреты Тропинина, написанные в сдержанной красочной гамме (семейные портреты графов Морковых 1813-го и 1815-го годов, оба - в Третьяковской галерее), еще всецело принадлежат к традиции века Просвещения: модель является в них безусловным и стабильным центром образа. Позднее колорит живописи Тропинина становится интенсивней, объемы обычно лепятся более четко и скульптурно, но самое главное - вкрадчиво нарастает романтическое ощущение подвижной стихии жизни, лишь частью, фрагментом которой кажется герой портрета («Булахов», 1823; «К. Г. Равич», 1823; автопортрет, около 1824; все три - там же). Таков и А. С. Пушкин на знаменитом портрете 1827 года (Всероссийский музей А. С. Пушкина, г. Пушкин): поэт, положив руку на стопку бумаги, как бы «внимает музе», вслушивается в творческую мечту, окружающую образ незримым ореолом. Перед зрителем предстает умудренный жизненным опытом, не очень счастливый человек. До Василий Тропинин до 47-летнего возраста находился в крепостной неволе. Поэтому, наверное, так свежи, так одухотворены на его полотнах лица простых людей. И бесконечны молодость и очарование его «Кружевницы». Чаще всего В.А. Тропинин обращался к изображению людей из народа ("Кружевница", "Портрет сына" и др.).

Орест Адамович Кипренский родился 13 марта 1782 года в Мызе Нежинской, известен как выдающийся мастер русского изобразительного искусства романтизма, замечательный портретист. Картиной «Дмитрий Донской на Куликовом поле» (1805) продемонстрировал уверенное знание канонов академической исторической картины. Но достаточно рано портрет становится областью, где его талант раскрывается наиболее естественно и непринужденно. Первый его живописный портрет («А. К. Швальбе», 1804), написанный в «рембрандтовской» манере, выделяется своим выразительным и драматичным светотеневым строем. С годами его мастерство крепнет и проявляется в создании неповторимых индивидуально-характерных образов. Впечатляющей жизненности полны такие картины, как портрет мальчика А. А. Челищева (около 1810-11), парные изображения супругов Ф. В. и Е. П. Ростопчиных (1809) и В. С. и Д. Н. Хвостовых (1814, все - Третьяковская галерея). Художник все чаще обыгрывает возможности цветовых и светотеневых контрастов, пейзажного фона, символических деталей («Е. С. Авдулина», около 1822, там же). Даже большие парадные портреты художник умеет сделать лирически, почти интимно непринужденными («Портрет лейб-гусарского полковника Евграфа Давыдова», 1809, Русский музей). Его портрет молодого, овеянного поэтической славой А.С. Пушкина является одним из лучших в создании романтического образа. У Кипренского Пушкин выглядит торжественно и романтично, в ореоле поэтической славы. «Ты мне льстишь, Орест»,- вздохнул Пушкин, взглянув на готовое полотно. Кипренский был также виртуозным рисовальщиком, создавшим (преимущественно в технике итальянского карандаша и пастели) образцы графического мастерства, зачастую превосходящие открытой, волнующе легкой своей эмоциональностью его живописные портреты. Это и бытовые типажи («Слепой музыкант», 1809, Русский музей; «Калмычка Баяуста», 1813, Третьяковская галерея), и знаменитая серия карандашных портретов участников Отечественной войны 1812 года (рисунки с изображением Е. И. Чаплица, А. Р. Томилова, П. А. Оленина, тот же рисунок с поэтом Батюшковым и др.; 1813-15, Третьяковская галерея и др. собрания); героическое начало здесь приобретает задушевный оттенок. Большое число набросков и текстовые свидетельства показывают, что художник весь свой зрелый период тяготел к созданию большой (по его собственным словам из письма А. Н. Оленину 1834 года), «эффектной, или, по-русски сказать, ударистой и волшебной картины», где в аллегорической форме были бы изображены итоги европейской истории, равно как и предназначение России. «Читатели газет в Неаполе» (1831, Третьяковская галерея) - по виду просто групповой портрет - на деле есть скрытно-символический отклик на революционные события в Европе.

Однако наиболее честолюбивые из живописных аллегорий Кипренского остались неосуществленными, либо пропали (подобно «Анакреоновой гробнице», завершенной в 1821). Если вернуться к биографии художника, то надо обязательно сказать, что только в начале 1836 года он наконец сумел заработать такую сумму, которая позволила ему расплатиться с кредиторами и осуществить давно принятое решение - жениться на Анне-Марии Фалькуччи. Для этого ему пришлось в июне 1836 года принять католичество, и в июле он обвенчался без огласки. Неизвестно, обрел ли он желанный покой. Некоторые современники вспоминали, что он ссорился с молодой женой и жестоко пил, другие об этом умалчивают. Все равно жизнь его подошла к концу: он простудился, заболел воспалением легких и скончался через четыре месяца после свадьбы. Спустя еще несколько месяцев на свет появилась его дочь, Клотильда Кипренская, но след ее безнадежно затерялся. После смерти живописца романтические поиски в русской живописи получили масштабное продолжение в творчестве К. П. Брюллова и А. А. Иванова.

Карл Павлович Брюллов родился 12 (23) декабря 1799 года в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра Павла Ивановича Брюлло (Brulleau, 1760-1833). С 1809 по 1821 год занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс». В будущем художественные и идейные искания русской общественной мысли, ожидание перемен отразились в картинах К.П. Брюллова "Последний день Помпеи" и А.А. Иванова "Явление Христа народу".

Предыстория картины «Последний день Помпеи» такова: Карл Брюллов побывал в 1830 г. на раскопках античного города Помпеи. Он гулял по древним мостовым, любовался фресками, и в его воображении вставала та трагическая ночь августа 79 г. н. э., когда город был засыпан раскаленным пеплом и пемзой проснувшегося Везувия. Через три года картина «Последний день Помпеи» совершила триумфальное путешествие из Италии в Россию. Художник нашел изумительные краски для изображения трагедии древнего города, погибающего под лавой и пеплом извергающегося Везувия. Картина проникнута высокими гуманистическими идеалами. Она показывает мужество людей, их самоотверженность, проявленные во время страшной катастрофы. Брюллов был в Италии по командировке Академии художеств. В этом учебном заведении было хорошо поставлено обучение технике живописи и рисунка. Однако Академия однозначно ориентировалась на античное наследие и героическую тематику. Для академической живописи были характерны декоративный пейзаж, театральность общей композиции. Сцены из современной жизни, обычный русский пейзаж считались недостойными кисти художника. Классицизм в живописи получил название академизма. Брюллов был связан с Академией всем своим творчеством.

Карл Петрович Брюллов обладал могучим воображением, зорким глазом и верной рукой - и у него рождались живые творения, согласованные с канонами академизма. Поистине с пушкинским изяществом он умел запечатлеть на холсте и красоту обнаженного человеческого тела, и дрожание солнечного луча на зеленом листе. Кроме перечисленных выше картин шедеврами русской живописи навсегда останутся его полотна «Всадница», «Вирсавия», «Итальянское утро», «Итальянский полдень», многочисленные парадные и интимные портреты. Однако художник всегда тяготел к большим историческим темам, к изображению значительных событий человеческой истории. Многие его замыслы в этом плане не были осуществлены. Никогда не покидала Брюллова мысль создать эпическое полотно на сюжет из русской истории. Он начинает картину «Осада Пскова войсками короля Стефана Батория». На ней изображен кульминационный момент осады 1581 г., когда псковские ратники и. горожане кидаются в атаку на прорвавшихся в город поляков и отбрасывают их за стены. Но картина осталась неоконченной, и задача создания подлинно национальных исторических картин была осуществлена не Брюлловым, а следующим поколением русских художников. Родившись в один день с А.С. Пушкиным, Брюллов пережил его на 15 лет. Последние годы он болел. С автопортрета, написанного в ту пору, на нас смотрит рыжеватый человек с тонкими чертами лица и спокойным, задумчивым взором. Брюллов, в отличие от Пушкина и своего друга - Глинки, не оказал столь существенного влияния на русскую живопись, как они - на литературу и музыку соответственно. Однако психологическую тенденцию брюлловских портретов можно проследить у всех русских мастеров этого жанра: от Крамского и Перова до Серова и Врубеля.

Александр Андреевич Иванов - исторический живописец, пейзажист, портретист. Родился 16 июля 1806 года в Петербурге. Отец А. А. Иванова, Андрей Иванович, был профессором Академии художеств. Он дал сыну первоначальную подготовку в рисунке и живописи и имел большое влияние на его дальнейшее развитие. Одиннадцати лет Александр поступил в Академию в качестве вольноприходящего ученика. С юных лет он обнаруживал поразительные успехи и его работы давали повод подозревать, что он выполнял их с помощью отца. В 1824 году за картину "Приам, испрашивающий у Ахиллеса тело Гектора" Иванов получил Малую золотую медаль. При окончании академического курса ему была задана программа "Иосиф, толкующий сны заключенным с ним в темнице хлебодару и виночерпию" (1827, ГРМ) принесшая ему Большую золотую медаль. Однако в трактовке темы академическое начальство неожиданно увидело политические намеки. Библейский рассказ о жестоком египетском фараоне, казнящем людей, показался напоминанием о расправе над декабристами, так как художник изобразил Иосифа как бы указывающим рукой на скульптурные барельефы со сценой египетской казни. "Это дело мне чуть ссылки не стоило", - вспоминал впоследствии Иванов. За неимением доказательств эпизод был замят, но художнику пришлось делать новую работу - картину "Беллерофонт отправляется в поход против Химеры" (1829, ГРМ). В 1830 году Иванов едет в Италию в качестве пенсионера Общества поощрения художников. Изучение античных памятников и живописи великих мастеров нашло отражение в его картине"Аполлон, Гиацинт и Кипарис" (1831-1834). С самого начала пребывания за границей Иванов стремился найти значительную тему. Мысль о художественном воплощении евангельской легенды, повествующей о пришествии Мессии, возникла у него уже в начале 1830-х годов. Но он не сразу счел себя подготовленным к реализации этого замысла и в качестве приближения к теме приступил к двухфигурной композиции "Явление Христа Марии Магдалине" (1835, ГРМ). Несмотря на классицистическую условность, художнику удалось создать жизненный образ Магдалины, передать сложность и искренность ее чувств. Картина была отправлена в Петербург, имела большой успех и доставила художнику звание академика. В 1837 году Иванов приступил к своему огромному полотну "Явление Христа народу". Работа над ним в последующие годы тесно переплеталась с работой над бесчисленными этюдами. Следует иметь в виду, что общий срок создания картины - двадцать лет - определяет лишь промежуток времени между началом и концом воплощения замысла непосредственно на по-лотне. Попутное выполнение других работ, путешествия по Италии, а также болезнь глаз иногда надолго отры-вали Иванова от его главного занятия. Так, в середине 1840-х годов он разрабатывал эскиз композиции для монументальной росписи строившегося в Москве Храма Христа Спасителя, с конца 1840-х годов много сил отдавал обширной серии "Библейские эскизы" . Последняя явилась новым выдающимся достижением в его творчестве. Захваченный поэтической красотой и философской мудростью древних легенд, Иванов увидел в них отражение мыслей, чувств и деяний людей далекого прошлого и проникновенно, с большой художественной силой воплотил свои представления в акварелях. Несмотря на приверженность "высокому стилю" в искусстве, Иванов создал несколько превосходных акварелей на бытовые темы ("Жених, выбирающий кольцо для невесты", ок. 1839 г., ГРМ; "Октябрьский праздник", 1842, и др.). Во время длительной работы над своей большой картиной Иванов не переставал углублять и переосмыслять ее замысел. Глубокий интерес к истории, философии, религиозным учениям был отличительной чертой художника. Не случайны его близкая дружба с Н. В. Гоголем, знакомство в 1848 году с А. И. Герценом и Н. П. Огаревым, дружеские отношения с Д. М. Щепкиным, И. М. Сеченовым. Эти выдающиеся люди удовлетворяли его жажду познания. На протяжении 40-х годов на фоне событий общественной жизни в Европе отношение Иванова к своей работе менялось. "Мой труд - большая картина - более и более понижается в моих глазах. Далеко ушли и мы. живущие в 1855 году, в мышлениях наших -основная мысль моей картины совсем почти теряется, и, таким образом, у меня едва хватает духу, чтобы более усовершенствовать ее исполнение", - писал Иванов в одном из писем. Весной 1858 года он вернулся в Рос сию, где вскоре познакомился с Чернышевским, высоко его оценившим. Картина "Явление Христа народу" и этюды к ней были сдержанно встречены в официальных кругах. Художник прожил в Петербурге всего шесть недель и умер от холеры 3 июля 1858 года.

В первой половине XIX в. в русскую живопись входит бытовой сюжет.

Алексей Гаврилович Венецианов (1780–1847), русский художник, представитель романтизма, который один из первых русских художников обернулся к бытовому сюжету в картинах. Родился в Москве 7 (18) февраля 1780 года в купеческой семье. В молодости служил чиновником. Искусство изучал во многом самостоятельно, копируя картины Эрмитажа. В 1807–1811 брал уроки живописи у В.Л.Боровиковского. Писал портреты, обычно небольшие по формату, отмеченные тонким лирическим воодушевлением (М.А.Венецианова, жена художника, конец 1820-х годов, Русский музей, Петербург; Автопортрет, 1811, Третьяковская галерея, Москва). В 1819 покинул столицу и с тех пор жил в купленной им деревне Сафонково (Тверская губерния), вдохновляясь мотивами окружающего пейзажа и сельской жизни. Уже в этапной картине Гумно (1821–1823, Русский музей) сельский быт выглядит как непреложная основа художественного изучения натуры. Лучшие из картин Венецианова необычным образом собрали в себе качества картины в стиле классицизма, являя эту натуру в состоянии идеализированной, просветленной гармонии; с другой стороны, в них, очевидно, берет верх романтическое начало, обаяние не идеалов, а простых естественных чувств на фоне родной природы и быта. Среди наиболее известных произведений, изображающих жизнь крестьян – «На пашне», «Весна» (первая половина 1820-х годов), «На жатве. Лето» (1820-е года), «Утро помещицы» (1823), «Спящий пастушок» (1823–1824). Его крестьянские портреты «Захарка» 1825-го, «Крестьянка с васильками» 1839 года предстают фрагментами той же просветленно-естественной, классико-романтической идиллии. Иные грани таланта Венецианова открываются в его религиозных композициях, написанных для местных церквей, а также в поздних картинах, где он стремится к большему драматизму образов («Причащение умирающей», 1839). Новые творческие поиски прерываются гибелью художника: Венецианов умер в результате несчастного случая в тверском селе Поддубье 4 (16) декабря 1847 от увечий, – его выбросило из кибитки, когда лошадей занесло на скользкой зимней дороге.

Его традиции продолжил Павел Андреевич Федотов (1815-1852). Его полотна реалистичны, наполнены сатирическим содержанием, разоблачающим торгашескую мораль, быт и нравы верхушки общества в таких картинах, как "Сватовство майора", "Свежий кавалер" и других. Свой путь художника-сатирика он начинал будучи офицером-гвардейцем. Тогда он делал веселые, озорные зарисовки армейского быта. В 1848 г. на академической выставке была представлена его картина «Свежий кавалер». Это была дерзкая насмешка не только над тупым, самодовольным чиновничеством, но и над академическими традициями. Брюллов долго стоял перед полотном, а потом сказал автору полушутя: «Поздравляю вас, вы победили меня». Комедийно-сатирический характер носят и другие картины Федотова («Завтрак аристократа», «Сватовство майора»). Последние его картины очень печальны («Анкор, еще анкор!», «Вдовушка»). Современники справедливо сравнивали П.А. Федотова в живописи с Н.В. Гоголем в литературе. Обличение язв крепостнической России - основная тема творчества Павла Андреевича Федотова.

2 Русская живопись второй половины XIX века.

Вторая половина XIX века ознаменовалась расцветом русского изобразительного искусства. Оно стало подлинно великим искусством, было проникнуто пафосом освободительной борьбы народа, откликалось на запросы жизни и активно вторгалось в жизнь. В изобразительном искусстве окончательно утвердился реализм - правдивое и всестороннее отражение жизни народа, стремление перестроить эту жизнь на началах равенства и справедливости. Центральной темой искусства стал народ, не только угнетенный и страдающий, но и народ - творец истории, народ-борец, созидатель всего лучшего, что есть в жизни.

Утверждение реализма в искусстве проходило в упорной борьбе с официальным направлением, представителем которого было руководство Академии художеств. Деятели академии внушали своим ученикам идеи о том, что искусство выше жизни, выдвигали лишь библейскую и мифологическую тематику для творчества художников.

9 ноября 1863 г. большая группа выпускников Академии художеств отказалась писать конкурсные работы на предложенную тему из скандинавской мифологии и покинула Академию. Во главе бунтарей стоял Иван Николаевич Крамской (1837-1887). Они объединились в артель и стали жить коммуной. Через семь лет она распалась, но к этому времени зародилось «Товарищество передвижных художественных выставок», профессионально-коммерческое объединение художников, стоявших на близких идейных позициях.

«Передвижники» были едины в своем неприятии «академизма» с его мифологией, декоративными пейзажами и напыщенной театральностью. Они хотели изображать живую жизнь. Ведущее место в их творчестве заняли жанровые (бытовые) сцены. Особой симпатией «передвижников» пользовалось крестьянство. Они показывали его нужду, страдания, угнетенное положение. В ту пору - 60-70-е гг. XIX в.- идейная сторона искусства ценилась выше, чем эстетическая. Пожалуй, самую большую дань идейности отдал В.Г.Перов, о нем и пойдет далее речь.

Василий Григорьевич Перов родился в 1834 году в Тобольске в семье юриста Г.К.Криденера. Перов считался незаконнорожденным, так как родители были повенчаны после его рождения. Детские годы частично провел в Арзамасе, где занимался в школе А.В.Ступина. В 1853 году поступил в московское Училище живописи и ваяния. Испытывая материальную нужду, встретил поддержку преподавателя Е.Я.Васильева. Учителями Перова были М.И.Скотти, А. Н. Мокрицкий, С.К.Зарянко, однокашником и другом - И.М.Прянишников. Уже в раннем творчестве Перов выступил как художник социально-критической направленности. В 1858 году Большой серебряной медалью отмечена его картина "Приезд станового на следствие" (1857), затем Малую золотую медаль он получил за картину "Первый чин. Сын дьячка, произведенный в коллежские регистраторы" (1860, местонахождение неизвестно). Первые произведения Перова имели большой успех на выставках. К выпускному конкурсу Перов хотел написать "Сельский крестный ход на Пасхе", но эскиз не был утвержден. Продолжая работать над этим сюжетом, Перов одновременно подготовил картину "Проповедь в селе" (1861). Ее критическое содержание было выражено не столь прямо, и автор удостоился Большой золотой медали, а также права на заграничную командировку. В 1862 году он выставил в Обществе поощрения художников в Петербурге "Сельский крестный ход на Пасхе" (1861), но полотно было удалено с выставки с запрещением предавать его известности. Бездуховность церковных пастырей, темнота, невежество и безверие народа - содержание этого произведения, по силе обличения не знающего себе равных в предшествующей русской живописи. К этому времени художественный язык Перова освобождается от ученических оков, и можно говорить о новизне его выразительных средств. Различные элементы картины подчинились задаче реалистического отражения наблюденной и глубоко осмысленной жизненной ситуации. В 1862 году было завершено "Чаепитие в Мытищах близ Москвы" - еще один яркий образец критического реализма. Выехав за границу, художник обосновался в Париже. Здесь написаны "Парижские тряпичники" (1864), "Шарманщик" (1863), "Савояр" (1864), "Продавец Песенников". Однако, "не зная ни народа, ни его образа жизни, ни характера", Перов не видел для себя пользы работать во Франции и просил позволения досрочно вернуться на родину. Он получил разрешение продолжить пенсионерский срок в России и в 1864 году приехал в Москву. Творчество Перова второй половины 1860-х годов разнообразно по тематике. По-прежнему заключая в себе социально-обличительное содержание, оно приобрело и явственные лирические ноты. В этот период написаны многие выдающиеся произведения художника: "Проводы покойника" ("Похороны крестьянина", 1865), "Приезд гувернантки в купеческий дом", "Тройка" (обе 1866), "Утопленница" (1867), "Последний кабак у заставы" (1868). Зрелый мастер бытового жанра и глубокий психолог, Перов выступает в ряде случаев и как тонкий пейзажист и как автор выдающихся портретов - А.Н. Островского (1871), Ф.М.Достоевского (1872) и др. На рубеже 1860-1870-х годов Перов стал одним из инициаторов и активных деятелей Товарищества передвижных художественных выставок. С 1871 года до конца жизни он преподавал в московском Училище живописи и ваяния. В 1870-е годы бытовой жанр Перова приобрел новое направление. Теперь художника особенно привлекали социальные и психологические типы людей ("Странник", 1870; "Птицелов", 1870; "Охотники на привале", 1871). В 1876 году была закончена также картина "Монастырская трапеза", начатая еще в 1860-е годы. Несколько лет художник работал над историческим полотном "Суд Пугачева" (1879). Вклад Перова в искусство середины XIX века чрезвычайно весом. В его произведениях ярко проявились особенности русского критического реализма этой поры.

Некоторые полотна «передвижников», писанные с натуры или под впечатлением от реальных сцен, обогатили наши представления о крестьянской жизни. В картине С. А. Коровина «На миру» показана стычка между богачом и бедняком на сельском сходе. В. М. Максимов запечатлел ярость, слезы и горе семейного раздела. Торжественная праздничность крестьянского труда отражена в картине Г. Г. Мясоедова «Косцы».

Идейным вождем Товарищества передвижных выставок был Иван Николаевич Крамской (1837-1887) -замечательный художник и теоретик искусства. Он родился в городе Острогожске Воронежской губернии в семье мелкого чиновника. С детства увлекался искусством и литературой. По окончании уездного училища (1850) служил писцом, затем ретушером у фотографа, с которым кочевал по России. В 1857 году оказался в Петербурге, работал в фотоателье А. И. Деньера. Осенью того же года поступил в Академию художеств, был учеником А. Т. Маркова. За картину "Моисей источает воду из скалы" (1863) получил Малую золотую медаль. В годы учения сплотил вокруг себя передовую академическую молодежь. Возглавил протест выпускников Академии, отказавшихся писать картины ("программы") на заданный Советом, далекий от жизни сюжет. Вышедшие из Академии художники объединились в Петербургскую артель. Царившей здесь атмосфере взаимопомощи, сотрудничества и глубоких духовных интересов они во многом обязаны Крамскому. . В это время вполне определилось и призвание Крамского-портретиста. Тогда он чаще всего прибегал к своей излюбленной графической технике (с применением соуса, белил, итальянского карандаша). Так выполнены известные портреты художников А.И. Морозова (1868), И.И. Шишкина (1869), Г. Г. Мясоедова (1861), П.П. Чистякова (1861), Н.А. Кошелева (1866). Некоторые подобные работы воспроизведены в данном издании. Характер живописного портрета - лишенного околичностей, тщательного по рисунку и светотеневой моделировке, но сдержанного по цветовой гамме - также складывается у Крамского в эти годы. Художественный язык соответствовал образу разночинца-демократа, который был нередким героем портретов мастера. Таковы "Автопортрет" художника (1867) и "Портрет агронома Вьюнникова" (1868). В 1863-1868 годах Крамской преподавал в Рисовальной школе Общества поощрения художников. К концу десятилетия артель утеряла свое единство и общественное значение. Крамской вышел из ее состава (1870) и стал одним из создателей Товарищества передвижных художественных выставок. На первой выставке Товарищества экспонировались "Портрет Ф.А. Васильева" и "Портрет М.М. Антокольского". Через год была показана картина "Христос в пустыне", замысел которой вынашивался несколько лет. По словам Крамского, "и у прежних художников Библия, Евангелие и мифология служили только предлогом к выражению совершенно современных им страстей и мыслей". Сам он, подобно Ге и Поленову, в образе Христа выразил идеал человека, исполненного высоких духовных помыслов, готовящего себя к самопожертвованию. К теме Христа художник неоднократно возвращался. Относящееся к ней большое полотно "Хохот" (ГРМ) осталось, однако, незаконченным. Собирая для него материал, Крамской побывал в Италии (1876). Выезжал он в Европу и в последующие годы. Преобладающей областью художественных достижений оставался для Крамского портрет. В 1870-е - начале 1880-х годов выполнены многие его лучшие работы, в том числе цикл портретов выдающихся людей эпохи: Л.Н.Толстого (1873, ГТГ), Н.А. Некрасова (1877 и 1877-1878, ГТГ), П.М. Третьякова (1876, ГТГ), И.И. Шишкина (1880, ГРМ) и других. Были созданы также собирательные портреты крестьян: "Полесовщик" (1874, ГТГ), "Мина Моисеев" (1882, ГРМ), "Крестьянин с уздечкой" (1883, КМРИ). Неоднократно Крамской обращался к такой форме картины, в которой как бы соприкасались два жанра - портретный и бытовой. Таковы "Неизвестная" ("Незнакомка", 1883), "Неутешное горе" (1884, ГТГ; варианты - ГРМ и Музей Латв. ССР). В течение всей жизни художнику приходилось выполнять также многочисленные церковные и портретные заказы, служившие для него источником заработка. Крамской - выдающаяся фигура в культурной жизни России 1860-1880-х годов. Организатор Петербургской артели, один из создателей объединения передвижников, тонкий художественный критик, страстно заинтересованный в судьбах русского искусства, он был идеологом целого поколения художников-реалистов. Крамской боролся против так называемого «чистого искусства». Он призывал художника быть человеком и гражданином, своим творчеством бороться за высокие общественные идеалы.

«Передвижники» совершили подлинные открытия в пейзажной живописи.

Алексей Кондратьевич Саврасов (1830-1897) сумел показать красоту и тонкий лиризм простого русского пейзажа. В ранней юности у будущего художника обнаруживаются незаурядные способности к живописи. Вопреки желанию отца, который мечтал приспособить сына к «коммерческим делам», мальчик в 1844 поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где учился в классе пейзажиста К. И. Рабуса и которое окончил в 1854 году. Летом 1854 Саврасов работает у Финского залива под Петербургом, а на осенней выставке в Академии художеств показывает две картины: «Вид в окрестностях Ораниенбаума» и «Морской берег в окрестностях Ораниенбаума», за которые ему было присвоено звание академика.

В 1857 женился на С. К. Герц, а в 1871 мастер создает ряд лучших своих работ («Печерский монастырь под Нижним Новгородом», Нижегородский художественный музей; «Разлив Волги под Ярославлем», Русский музей), в т. ч. знаменитую картину «Грачи прилетели» (Третьяковская галерея), ставшую самым популярным русским пейзажем, своего рода живописным символом России. Этюдная работа над «Грачами» шла в марте, в с. Молвитино (ныне Сусанино) Буйского уезда Костромской губернии. Талый снег, весенние грачи на березках, серо-голубое, блеклое небо, темные избы и древняя церквушка на фоне стылых дальних лугов, - все сплавилось в образ удивительного поэтического обаяния. Картине свойственен поистине волшебный эффект узнаваемости, «уже виденного» (deja-vue, говоря языком психологии) - причем не только где-то близ Волги, где писались «Грачи», а чуть ли не в любом уголке страны. Здесь «настроение» -как особое созерцательное пространство, объединяющее картину со зрителем - окончательно превращается в совершенно особый компонент образа; это метко фиксирует И. Н. Крамской, когда пишет (в письме к Ф. А. Васильеву, 1871), касаясь других пейзажей на выставке: «все это деревья, вода и даже воздух, а душа есть только в «Грачах». Незримо зримая «душа», настроение животворит и последующие вещи Саврасова: замечательные московские пейзажи, органично сочетающие бытовую простоту переднего плана с величавыми далями («Сухарева башня», 1872, Исторический музей, Москва; «Вид на Московский Кремль, Весна», 1873, Русский музей), виртуозный по передаче влаги и светотени «Проселок» (1873, Третьяковская галерея), сентиментальную «Могилу над Волгой» (1874, Алтайский краевой музей изобразительных искусств, Барнаул), светозарную «Радугу» (1875, Русский музей), меланхолическую картину «Зимний пейзаж. Иней» (1876-77, Воронежский музей изобразительных искусств). В поздний период мастерство Саврасова резко слабеет. Житейски опустившись, страдая алкоголизмом, он живет за счет копий со своих лучших работ, прежде всего с «Грачей». Последние годы художник провел в нужде и умер в одиночестве 26 сентября (8 октября) 1897 года в Москве, в больнице для бедных.

Федор Александрович Васильев (1850-1873) прожил короткую жизнь. Его творчество, оборвавшееся в самом начале, обогатило отечественную живопись рядом динамичных, волнующих пейзажей. Художнику особенно удавались переходные состояния в природе: от солнца к дождю, от затишья к буре. Выходец из семьи почтового служащего, учился в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, а также в 1871 в Академии художеств; в 1866-67 работал под руководством И. И. Шишкина. Выдающийся талант Васильева сложился рано и мощно в картинах, впечатляющих зрителя своим психологическим драматизмом. Замечательной «поэзией при натуральности впечатления» (по словам И. Н. Крамского, близкого друга Васильева, о коренном свойстве его творчества в целом) проникнута уже картина «Перед дождем» (1869, Третьяковская галерея). В 1870 путешествовал по Волге вместе с И. Е. Репиным, в результате появилась картина «Вид на Волге. Баржи» (1870, Русский музей) и другие работы, отмеченные тонкостью световоздушных эффектов, мастерством передачи речной и воздушной влаги. Но не во внешних эффектах здесь суть. В произведениях Васильева природа, словно откликаясь на движения человеческой души, выражает сложную гамму чувств между отчаянием, надеждой и тихой грустью. Наиболее известны картины «Оттепель» (1871) и «Мокрый луг» (1872; обе в Третьяковской галерее), где постоянный интерес художника к переходным, неопределенно-зыбким состояниям натуры претворяется в образы озарения сквозь меланхолическую мглу. Это - своего рода натурные сны о России, выдерживающие сопоставление с пейзажными мотивами И. С. Тургенева или А. А. Фета. Художник (судя по его переписке с Крамским) мечтает о создании каких-то невиданных произведений, о символических пейзажах-откровениях, которые могли бы исцелить человечество, отягощенное «преступными замыслами». Но дни его уже сочтены. Заболев туберкулезом, он переселяется в 1871 в Ялту. Роковая болезнь, сливаясь с впечатлениями от южной природы, которая предстает у него не праздничной, но отчужденно-тревожной, придает его живописи еще большую драматическую напряженность. Тревожно и сумрачно самое значительное его полотно этого периода - «В Крымских горах» (1873, Третьяковская галерея). Тонущая в дымке, написанная в мрачных коричневато-серых тонах горная дорога обретает тут потусторонний оттенок, подобие безысходной дороги в никуда. Влияние искусства Васильева, усиленное трагизмом его ранней кончины, было весьма значительным. Романтическая традиция, окончательно отрешаясь от представлений о пейзаже как декоративном зрелище, достигла в его работах особой духовной содержательности, предвещающей искусство символизма и модерна, пейзаж чеховско-левитановской поры.

Творчество Виктора Михайловича Васнецова (1848-1926) тесно связано с русскими народными сказками, былинами, сюжеты которых он брал за основу своих картин. О нем и пойдет далее речь.

Виктор Михайлович Васнецов родился 15 мая 1848 году в русском селе Лопьял Уржумского уезда Вятской губернии (ныне Кировская область), в семье православного священника, происходившего из древней вятской фамилии Васнецовых. Себя художник считал скифом. Учился в духовном училище (1858-1862), затем в Вятской духовной семинарии. Брал уроки рисования у гимназического учителя рисования Н. Г. Чернышева. С благословения отца оставил семинарию с предпоследнего курса и уехал в Петербург для поступления в Академию художеств. Учился живописи в Петербурге - сперва у И. Н. Крамского в Рисовальной школе общества поощрения художеств (1867-1868), затем в Академии художеств (1868-1873). В годы учебы приезжал в Вятку, познакомился со ссыльным польским художником Эльвиро Андриолли, которого просил заниматься живописью со своим младшим братом Аполлинарием. По окончании Академии ездил за границу. Выставлять свои работы начал с 1869 года, сначала участвуя в экспозициях Академии, потом - в выставках передвижников. Член мамонтовского кружка в Абрамцево. В 1893 году Васнецов становится действительным членом Академии художеств. После 1905 года был близок к Союзу русского народа, хотя и не был его членом, участвовал в финансировании и оформлении монархических изданий, в том числе «Книги русской скорби». В 1915 году участвовал в учреждении Общества возрождения художественной Руси, наряду со многими другими художниками своего времени. В творчестве Васнецова ярко представлены разные жанры, ставшие этапами очень интересной эволюции: от описания быта к сказке, от станковой живописи к монументальной, от приземленности передвижников к прообразу стиля модерн. На раннем этапе в работах Васнецова преобладали бытовые сюжеты, например в картинах «С квартиры на квартиру» (1876), «Военная телеграмма» (1878), «Книжная лавочка» (1876), «Балаганы в Париже» (1877).

Позже главным направлением становится былинно-историческое - «Витязь на распутье» (1882), «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880), «Алёнушка» (1881), «Иван-Царевич на Сером Волке» (1889), «Царь Иван Васильевич Грозный» (1897). В конце 1890-х все более заметное место в его творчестве занимает религиозная тема (работы во Владимирском соборе в Киеве и в храме Воскресения в Санкт-Петербурге, акварельные рисунки и вообще подготовительные оригиналы стенной живописи для собора святого Владимира). Его лучшее произведение - «Три богатыря». Перед зрителем любимые герои русского былинного эпоса - богатыри, защитники русской земли и родного народа от многочисленных врагов. После 1917 Васнецов продолжал работать над народными сказочными темами, создавая полотна «Бой Добрыни Никитича с семиглавым Змеем Горынычем» (1918); «Кощей Бессмертный» (1917-1926). Виктор Васнецов скончался 23 июля 1926 года в Москве, похоронен на Введенском кладбище.

Певцом русского леса, эпической широты русской природы стал Иван Иванович Шишкин (1832-1898) . Иван Шишкин родился 13 января 1832 года в городе Елабуга Вятской губернии. Происходил из древней вятской фамилии Шишкиных, был сыном купца Ивана Васильевича Шишкина. В двенадцать лет был определён в ученики 1-ой казанской гимназии, но, дойдя в ней до 5-го класса, оставил её и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (1852-1856). Окончив курс этого заведения, с 1857 продолжал своё образование в Петербуржской Академии Художеств (1856-1865), где числился учеником профессора С. М. Воробьёва. Не довольствуясь занятиями в стенах академии, усердно рисовал и писал этюды с натуры в окрестностях Санкт-Петербурга и на острове Валааме, благодаря чему приобретал все большее и большее знакомство с её формами и умение точно передавать её карандашом и кистью. Уже в первый год пребывания его в академии были присуждены ему две малые серебряные медали за классный рисунок и за вид в окрестностях Санкт-Петербурга. В 1858 он получил большую серебряную медаль за вид на Валааме, в 1859 - малую золотую медаль за пейзаж из окрестностей Санкт-Петербурга и, наконец, в 1860 - большую золотую медаль за два вида местности Кукко, на Валааме.

Получив вместе с этой последней наградой право на поездку за границу в качестве пенсионера академии, он отправился в 1861 в Мюнхен, посещал там мастерские известных художников, мастерские Бенно и Франца Адамов, пользовавшихся большой популярностью анималистов. Затем, в 1863 году, перебрался в Цюрих, где, под руководством профессора Коллера, считавшегося тогда одним из лучших изобразителей животных, срисовывал и писал последних с натуры. В Цюрихе попробовал впервые гравировать «царской водкой». Отсюда он сделал экскурсию в Женеву с целью ознакомиться с работами Диде и Калама, а потом переехал в Дюссельдорф и написал там по заказу Н. Быкова «Вид в окрестностях Дюссельдорфа» - картину, которая, будучи прислана в Санкт-Петербург, доставила художнику звание академика. За границей, помимо живописи, он много занимался рисунками пером; произведения его в этом роде приводили в удивление иностранцев, и некоторые были помещены в Дюссельдорфском музее рядом с рисунками первоклассных европейских мастеров.

Затосковав по отечеству, в 1866 году вернулся в Санкт-Петербург до истечения срока своего пенсионерства. С той поры он нередко предпринимал путешествия с художественной целью по России, почти ежегодно выставлял свои произведения сначала в академии. После того как учредилось Товарищество передвижных выставок, на этих выставках производил рисунки пером. С 1870 года, примкнув к образовавшемуся в Санкт-Петербург кружку аквафортистов, принялся снова за гравирование «царской водкой», которое уже не покидал до конца своей жизни, посвящая ему почти столько же времени, сколько и живописи. Все эти работы с каждым годом увеличивали за ним репутацию одного из лучших русских живописцев пейзажа и бесподобного, в своём роде, аквафортиста. Художник владел усадьбой в деревне Выра (ныне - Гатчинский район Ленинградской области). В 1873 году академия возвела его в звание профессора за приобретённую ею мастерскую картину «Лесная глушь». После вступления в действие нового устава академии, в 1892 году был приглашён руководить её учебной пейзажной мастерской, но, по различным обстоятельствам, исполнял эту должность недолго.

Среди русских пейзажистов Шишкина по праву можно назвать один из самых сильных художников. Во всех своих произведениях он является удивительным знатоком растительных форм, воспроизводящим их с тонким пониманием как общего характера, так и мельчайших отличительных черт любой породы деревьев, кустов и трав. Брался ли он за изображение соснового или елового леса, отдельные сосны и ели, точно так же, как и их совокупность, получали у него свою истинную физиономию, без всяких прикрас или преуменьшений, - тот вид и с теми частностями, которые вполне объясняются и обуславливаются почвой и климатом, где художник заставлял их расти. Изображал ли он дубы или берёзы, они принимали у него донельзя правдивые формы в листве, ветвях, стволах, кореньях и во всех подробностях. Сама местность под деревьями - камни, песок или глина, неровности почвы, поросшие папоротниками и другими лесными травами, сухие листья, хворост, валежник и прочее - получали в картинах и рисунках Шишкина вид совершенной действительности.

Но эта реалистичность нередко вредила его пейзажам: во многих из них она заслоняла собой общее настроение, сообщала им характер не картин, задуманных не с целью возбуждать в зрителе то или другое чувство, а случайных, хотя и превосходных этюдов. Нужно также заметить, что с Шишкиным повторилось то, что бывает почти со всяким особенно сильным рисовальщиком: наука форм далась ему в ущерб для колорита, который, не будучи у него слабым и негармоничным, всё-таки не стоит на одном уровне с мастерским рисунком. Поэтому талант Шишкина порой гораздо ярче выказывается в одноцветных рисунках и офортах, чем в работах, в которых он пользовался многими красками.

Если снова говорить о биографии Ивана Шишкина как художника, надо обязательно упомянуть, что в 1870-е гг. мастер входит в пору безусловной творческой зрелости, о которой свидетельствуют картины «Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии» (1872) и «Рожь» (1878; обе - Третьяковская галерея). Обычно избегая зыбких, переходных состояний природы, художник фиксирует ее высший летний расцвет, достигая впечатляющего тонального единства именно за счет яркого, полуденного, летнего света, определяющего всю колористическую шкалу. Монументально-романтический образ Природы с большой буквы неизменно присутствует в картинах. Новые же, реалистические веяния, проступают в том проникновенном внимании, с которым выписываются приметы конкретного куска земли, уголка леса или поля, конкретного дерева. С особой охотой художник пишет породы самые мощные и крепкие типа дубов и сосен - в стадии зрелости, старости и, наконец, смерти в буреломе. Классические произведения Шишкина - такие, как «Рожь» или «Среди долины ровныя...» (картина названа по песне А. Ф. Мерзлякова; 1883, Киевский музей русского искусства), «Лесные дали» (1884, Третьяковская галерея) - воспринимаются как обобщенные, эпические образы России. Художнику одинаково удаются и далевые виды, и лесные «интерьеры» («Сосны, освещенные солнцем», 1886; «Утро в сосновом лесу» где медведи написаны К. А. Савицким, 1889; обе - там же). Самостоятельную ценность имеют его рисунки и этюды, представляющие собой детализованный дневник природной жизни. Плодотворно работал также в области офорта. Печатая свои тонко нюансированные пейзажные офорты в разных состояниях, издавая их в виде альбомов, Шишкин мощно активизировал интерес к этому виду искусства. Он умер скоропостижно в Петербурге 8 (20) марта 1898, сидя за мольбертом, работая над новой картиной. В Елабуге открыт дом-музей художника.

А. И.Куинджи (1841 -1910) привлекала живописная игра света и воздуха. Таинственный свет луны в редких облаках, красные отсветы зари на белых стенах украинских хат, косые утренние лучи, пробившиеся сквозь туман и играющие в лужицах на раскисшей дороге,- эти и многие другие живописные открытия запечатлены на его полотнах.

Архип Иванович Куинджи родился в Мариуполе, в семье бедного сапожника-грека. Рано лишился родителей и жил в большой бедности, пас гусей, служил у подрядчика по постройке церкви, потом у хлеботорговца; выучился у учителя-грека грамоте по-гречески, затем некоторое время посещал городское училище.

С ранних лет Куинджи увлекался живописью, рисовал на любом подходящем материале - на стенах, заборах и обрывках бумаги. Работал ретушёром у фотографов в Мариуполе, Одессе и Петербурге. На протяжении пяти лет, с 1860 по 1865, Архип Куинджи работал ретушёром в фотостудии Исаковича в Таганроге. Куинджи пытался открыть собственную студию, но безуспешно. Был в учениках у Айвазовского, однако, так и не был допущен к холсту - лишь толок краски. После этого Архип Иванович покидает Таганрог и уезжает в Санкт-Петербург. Наконец, он создает большую картину «Татарская сакля в Крыму», которую выставляет на академической выставке в 1868 г. В результате Куинджи с третьей попытки становится вольнослушателем академии. За картину «Осенняя распутица» он в 1872 г. получает звание классного художника. В 1873 г. Куинджи выставляет в Обществе поощрения художеств картину «Снег», за которую в 1874 г. на международной выставке в Лондоне получает бронзовую медаль. В том же 1873 г. он выставляет в Вене свою картину «Вид на остров Валаам», в Петербурге - «Ладожское озеро». В 1874 г. на выставке Товарищества передвижных художественных выставок Куинджи выставляет «Забытую деревню», в 1875 г. - «Степи» и «Чумацкий тракт», в 1876 г. - знаменитую «Украинскую ночь». В 1877 г. Куинджи становится членом Товарищества передвижников; в 1878 г. выставляет «Лес» и «Вечер в Малороссии», возбудивший массу споров и создавший много подражателей. В 1879 г. он выставляет «Север», «Берёзовую рощу», «После грозы»; в том же году Куинджи покинул выставки товарищества. В 1880 г. он устраивает в Обществе поощрения художеств выставку одной своей картины: «Ночь на Днепре»; выставка эта имела огромный успех. В 1881 г., также в «сольном» режиме, Куинджи выставил «Берёзовую рощу», имевшую столь же шумный успех, а в 1882 г. представил «Днепр утром» вместе с «Берёзовой рощей» и «Ночью на Днепре». После этой выставки до самой своей смерти Куинджи нигде больше картин своих не выставлял, а до 1900-х годов никому и не показывал. С 1894 по 1897 г. Куинджи был профессором-руководителем высшего художественного училища при Академии Художеств. В 1904 г. он принёс в дар Академии 100 000 рублей для выдачи 24 ежегодных премий; в 1909 г. пожертвовал художественному обществу своего имени 150 000 рублей и своё имение в Крыму, а обществу поощрения художеств 11 700 рублей для премии по пейзажной живописи.

Архип Иванович Куинджи умер 11 (24) июля 1910 г. в Санкт-Петербурге. Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

К концу XIX в. влияние передвижников упало. В изобразительном искусстве появились новые направления. Портреты кисти В.А. Серова и пейзажи И.И. Левитана были созвучны с французской школой импрессионизма. Часть художников сочетала русские художественные традиции с новыми изобразительными формами (М.А. Врубель, Б.М. Кустодиев, ИЛ. Билибин и др.).

Своей вершины русская пейзажная живопись XIX в. достигла в творчестве ученика Саврасова Исаака Ильича Левитана (1860-1900) . Левитан - мастер спокойных, тихих пейзажей. Человек очень робкий, стеснительный и ранимый, он умел отдыхать только наедине с природой, проникаясь настроением полюбившегося пейзажа.

Однажды приехал он на Волгу писать солнце, воздух и речные просторы. Но солнца не было, по небу ползли бесконечные тучи, не прекращались унылые дожди. Художник нервничал, пока не втянулся в эту погоду и не обнаружил особую прелесть сизо-сиреневых красок русского ненастья. С той поры Верхняя Волга, заштатный городок Плес прочно вошли в его творчество. В тех краях он создал свои «дождливые» работы: «После дождя», «Хмурый день», «Над вечным покоем». Там же были написаны умиротворенные вечерние пейзажи: «Вечер на Волге», «Вечер. Золотой плес», «Вечерний звон», «Тихая обитель».

В последние годы жизни Левитан обратил внимание на творчество французских художников-импрессионистов (Э. Мане, К. Моне, К. Писарро). Он понял, что у него с ними много общего, что их творческие поиски шли в том же направлении. Как и они, он предпочитал работать не в мастерской, а на воздухе (на пленэре, как говорят художники). Как и они, он высветлил палитру, изгнав темные, землистые краски. Как и они, он стремился запечатлеть мимолетность бытия, передать движения света и воздуха. В этом они пошли дальше его, но почти растворили в световоздушных потоках объемные формы (дома, деревья). Он избежал этого.

«Картины Левитана требуют медленного рассматривания,- писал большой знаток его творчества К. Г. Паустовский.- Они не ошеломляют глаз. Они скромны и точны, подобно чеховским рассказам, но чем дольше вглядываешься в них, тем все милее становится тишина провинциальных посадов, знакомых рек и проселков».

На вторую половину XIX в. приходится творческий расцвет художников И. Е. Репина, В. И. Сурикова и В. А. Серова.

Илья Ефимович Репин (1844-1930) родился в г. Чугуеве, в семье военного поселенца. Ему удалось поступить в Академию художеств, где его учителем стал П. П. Чистяков, воспитавший целую плеяду знаменитых художников (В. И. Сурикова, В. М. Васнецова, М.А.Врубеля, В.А.Серова). Многому научился Репин также у Крамского. В 1870 г. молодой художник совершил путешествие по Волге. Многочисленные этюды, привезенные из путешествия, он использовал для картины «Бурлаки на Волге» (1872). Она произвела сильное впечатление на общественность. Автор сразу выдвинулся в ряды самых известных мастеров. Критикуя сторонников «чистого искусства», он писал: «Окружающая жизнь меня слишком волнует, не дает покоя, сама просится на холст; действительность слишком возмутительна, чтобы со спокойной совестью вышивать узоры,- предоставим это благовоспитанным барышням». Репин стал знаменем передвижников, их гордостью и славой.

Репин был очень разносторонним художником. И. Е. Репин был замечательным мастером во всех жанрах живописи и в каждом сказал свое новое слово. Центральная тема его творчества - жизнь народа во всех ее проявлениях. Он показал народ в труде, в борьбе, прославил борцов за свободу народа. Его кисти принадлежит ряд монументальных жанровых полотен. Лучшим произведением Репина в 70-е годы была картина «Бурлаки на Волге». Картина была воспринята как событие художественной жизни России, она стала символом нового направления в изобразительном искусстве. Репин писал, что «судья теперь мужик, а потому надо воспроизводить его интересы». Пожалуй, не меньшее впечатление, чем «Бурлаки», производит «Крестный ход в Курской губернии». Яркое голубое небо, пронизанные солнцем облака дорожной пыли, золотое сияние крестов и облачений, полиция, простой народ и калеки - все уместилось на этом полотне: величие, сила, немощь и боль России.

Во многих картинах Репина затрагивалась революционная тематика («Отказ от исповеди», «Не ждали», «Арест пропагандиста»). Революционеры на его картинах держатся просто и естественно, чуждаясь театральных поз и жестов. На картине «Отказ от исповеди» приговоренный к смерти словно бы нарочно спрятал руки в рукава. Художник явно сочувствовал героям своих картин.

Ряд репинских полотен написан на исторические темы («Иван Грозный и его сын Иван», «Запорожцы, сочиняющие письмо турецкому султану» и др.). Репин создал целую галерею портретов ученых (Пирогова, Сеченова), писателей (Толстого, Тургенева, Гаршина), композиторов (Глинки, Мусоргского), художников (Крамского, Сурикова). В начале XX в. он получил заказ на картину «Торжественное заседание Государственного совета». Художнику удалось не только композиционно разместить на полотне такое большое число присутствующих, но и дать психологическую характеристику многим их них. Среди них были такие известные деятели, как С. Ю. Витте, К. П. Победоносцев, П. П. Семенов-Тян-Шанский. Малозаметен на картине, но очень тонко выписан Николай II.

Василий Иванович Суриков (1848-1916) родился в Красноярске 12 (24) января 1848 в семье канцелярского служащего, выходца из старинного казачьего рода. Первые уроки рисования получил у школьного учителя Н.В.Гребнева. В 1868 отправился в Петербург, где в 1869 поступил в Академию художеств; окончив Академию в 1875, с 1877 жил в Москве. Постоянно наезжал в Сибирь, бывал на Дону, Волге, в Крыму. В 1880–1890-е годы посетил Францию, Италию и ряд других стран Европы. Уже в студенческие годы проявил себя как мастер историко-ассоциативных образов ("Вид памятника Петру I в Петербурге", 1870). В 1876–1877 создал эскизы на тему четырех вселенских соборов для украшения храма Христа Спасителя. Переезд молодого художника в Москву, впечатления от старинной архитектуры «первопрестольной» сыграли важную роль в формировании его первого шедевра в серии картин на историческую тему "Утро стрелецкой казни", завершенного в 1881 году (Третьяковская галерея). Избрав темой трагический итог первого стрелецкого бунта 1698 – казнь мятежников на Красной площади под личным присмотром Петра I, Суриков по сути показал великий конфликт русского Средневековья и русского Нового времени, из которого ни одна из сторон не выходит победительницей. Свой дар выдающегося живописца-историка Суриков подтвердил в полотнах "Меншиков в Березове" (1883) и "Боярыня Морозова" (1887; обе картины – там же), тоже своего рода сложных и в то же время впечатляюще-целостных визуальных романах – о сибирской ссылке некогда могущественного петровского царедворца и об увозе в острог старообрядческой подвижницы. Красочная выразительность деталей сочетается с виртуозностью общей режиссуры. Всем этим трем картинам не уступает и "Взятие снежного городка" (1891, Русский музей), посвященное уже целиком современной народной жизни – масленичной игре, представленной как веселая и всё же сокрушительно-грозная стихия. Его произведения «Утро стрелецкой казни», «Меншиков в Березове», «Боярыня Морозова», «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем», «Степан Разин», «Переход Суворова через Альпы» - вершина русской и мировой исторической живописи. Величие русского народа, его красота, несгибаемая воля, его трудная и сложная судьба - вот то, что вдохновляло художника. Суриков хорошо знал быт и нравы прошлых эпох, умел давать яркие психологические характеристики. Кроме того, он был прекрасным колористом (мастером цвета). Достаточно вспомнить ослепительно свежий, искрящийся снег в «Боярыне Морозовой». Если же подойти к полотну поближе, снег как бы «рассыпается» на синие, голубые, розовые мазки. Этот живописный прием, когда два-три разных мазка на расстоянии сливаются и дают нужный цвет, широко использовали французские импрессионисты. Василий Суриков умер в 19 марта 1916 года.

Валентин Александрович Серов (1865-1911) , сын композитора, писал пейзажи, полотна на исторические темы, работал как театральный художник. Но славу ему принесли, прежде всего, портреты.

В 1887 г. 22-летний Серов отдыхал в Абрамцеве, подмосковной даче мецената С. И. Мамонтова. Среди его многочисленных детей молодой художник был своим человеком, участником их шумных игр. Однажды после обеда в столовой случайно задержались двое - Серов и 12-летняя Веруша Мамонтова. Они сидели за столом, на котором остались персики, и за разговором Веруша не заметила, как художник начал набрасывать ее портрет. Работа растянулась на месяц, и Веруша сердилась, что Антон (так по-домашнему звали Серова) заставляет ее часами сидеть в столовой.

В начале сентября «Девочка с персиками» была закончена. Несмотря на небольшой размер, картина, написанная в розово-золотистых тонах, казалась очень «просторной». В ней было много света и воздуха. Девочка, присевшая за стол как бы на минуту и остановившая свой взор на зрителе, зачаровывала ясностью и одухотворенностью. Да и все полотно было овеяно чисто детским восприятием повседневности, когда счастье себя не сознает, а впереди - целая жизнь.

Обитатели абрамцевского дома, конечно, понимали, что на их глазах свершилось чудо. Но только время дает окончательные оценки. Оно и поставило «Девочку с персиками» в ряд лучших портретных работ в русской и мировой живописи.

На следующий год Серов сумел почти повторить свое волшебство. Он написал портрет своей сестры Марии Симонович («Девушка, освещенная солнцем»). Название закрепилось немного неточное: девушка сидит в тени, а лучами утреннего солнца освещена поляна на втором плане. Но на картине все так слитно, так едино - утро, солнце, лето, молодость и красота,- что лучшее название трудно придумать.

Серов стал модным портретистом. Перед ним позировали известные писатели, артисты, художники, предприниматели, аристократы, даже цари. По-видимому, не ко всем, кого он писал, лежала у него душа. Некоторые великосветские портреты, при филигранной технике исполнения, получились холодными.

Несколько лет Серов преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Он был требовательным педагогом. Противник застывших форм живописи, Серов вместе с тем считал, что творческие поиски должны основываться на твердом владении техникой рисунка и живописного письма. Многие выдающиеся мастера считали себя учениками Серова: М. С. Сарьян, К-Ф. Юон, П. В. Кузнецов, К. С. Петров-Водкин.

Многие картины Репина, Сурикова, Левитана, Серова, «передвижников» попали в собрание Третьякова. Павел Михайлович Третьяков (1832-1898), представитель старинного московского купеческого рода, был необычным человеком. Худой и высокий, с окладистой бородой и тихим голосом, он больше походил на святого, чем на купца. Собирать картины русских художников начал с 1856 г. Увлечение переросло в главное дело жизни. В начале 90-х гг. собрание достигло уровня музея, поглотив почти все состояние собирателя. Позднее оно перешло в собственность Москвы. Третьяковская галерея стала всемирно известным музеем русской живописи, графики и скульптуры.

В 1898 г. в Петербурге, в Михайловском дворце (творение К. Росси) был открыт Русский музей. В него поступили произведения русских художников из Эрмитажа, Академии художеств и некоторых императорских дворцов. Открытие этих двух музеев как бы увенчало достижения русской живописи XIX в.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С начала и до конца XIX века русские живописцы главным образом хотели донести свои мысли до зрителя, кому-то для этого было необходимо освободиться от оков классицизма, поддерживаемого Академией Художеств, кому-то, напротив, нужны были мифологические сюжеты. В любом случае, художники России XIX века оказали колоссальное влияние не только на аудиторию своих сограждан, многие картины стали великими полотнами, имеющими невероятную ценность и вес в мировой художественной культуре. Велика роль передвижников в жизни русской живописи, они принесли свободу в этот жанр искусства и освободили его от стереотипов.

XIX век – великая эпоха в развитии русской живописи.

Список литературы

История СССР: Учеб. для 9 кл. сред. шк. - 6-е изд. дораб. - М.: Просвещение, 1992 г.

История России. Учеб. - М.: "Проспект", 1997 г.

История России, конец XVII - XIX в.: Учеб. для 10 кл. общеобразоват. учреждений (Под ред. А. Н. Сахарова) - 4-е изд. - М.: Просвещение, 1998 г.

Сарабьянов Д. В. "Орест Адамович Кипренский". Л., 1982.

Шумова М.Н. Русская живопись первой половины XIX века. М., Искусство. 1978.

"50 биографий мастеров русского искусства". "Аврора", Ленинград, 1971

Ф. Мальцева. Мастера русского пейзажа: Вторая половина XIX века. М.: Искусство,1999

И. Шувалова. Иван Иванович Шишкин. СПб.: Художники России, 1993

Волошин М.А. Василий Иванович Суриков.Л.1985

Кеменов B.C. В.И.Суриков. Историческая живопись 1870 - 1890. М., 1987.

Труда создателя изображения (например, рисунок, живопись , скульптура, сценический...Подробнее >>Словарь >> в живописиВид... молоте мог... Подробнее >>Словарь >> русской живописи XIX века . Так же работали над своими...

Русские художники

В пестрой веренице лет далекого детства особенно ярко остался в памяти Владимира Александровича Васильева один чудесный летний день. «Я считаю этот день решающим в моей жизни художника. Я впервые пережил тогда то чувство особого счастья, полноты жизни, которое так часто охватывало меня позднее, когда я стал художником, в те мгновения, когда остаешься один на один с природой и постигаешь ее всегда с каким-то новым и радостным изумлением.

Коровин Константин Алексеевич, известный русский живописец и театральный художник. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества - на архитектурном отделении (1875), а затем (с 1876) на живописном у И. Прянишникова., В, Перова, Л. Саврасова! и В. Поленова. Несколько месяцев (1882-83) учился в петербургской Академии художеств. Заканчивал художественное образование в Училище (1883-1886).

Крамской Иван Николаевич
(1837-1887)

Крамской Иван Николаевич, выдающийся русский живописец и прогрессивный художественный деятель. Родился в Острогожске Воронежской губернии в бедной мещанской семье. Первоначальные знания получил в уездном училище. Рисованием занимался с детства самостоятельно. В шестнадцать лет поступил в ретушеры к одному харьковскому фотографу

Куинджи Архип Иванович
(1842-1910)

А.И. Куинджи был сыном бедного сапожника-грека из Мариуполя, рано осиротел, и всего в жизни ему приходилось добиваться самому. В начале 1860-х годов страсть к рисованию привела его в Петербург, где он дважды пытался поступить в Академию художеств, но безуспешно. Не хватало подготовки, ведь весь свой живописный опыт он приобрел, будучи ретушером в фотографической мастерской.

Кустодиев Борис Михайлович
(1878 - 1927)

Кустодиев Борис Михайлович, выдающийся русский советский живописец, график, театральный художник, скульптор. Родился в Астрахани, на волжских берегах прошли его детство, отрочество и юность. Впоследствии, будучи уже известным живописцем, он подолгу жил в Деревеньке под Кинешмой, построил там дом-мастерскую, названную им «терем». На Волге Кустодиев вырос и возмужал как художник. Волге и волжанам посвятил многие из своих полотен. Родной край дал ему глубокое знание русской жизни и народного быта, любовь к шумным многолюдным ярмаркам гуляньям, балаганам, тем ярким и радостным краскам, которые вошли с ним в русскую живопись.

Лагорио Лев Феликсович
(1827-1905)

Лагорио Лев Феликсович - русский живописец-пейзажист, маринист. Родился в семье неаполитанского консула в Феодосии. Его учителем был И. К. Айвазовский. С 1843 г. Лагорио занимался в Петербурге в Академии художеств у А. И. Зауервейда и М. Н. Воробьева.

Левитан Исаак Ильич
(1861-1900)

Родился в местечке Кибарты в Литве в семье железнодорожного служащего. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1873-74) у А. Саврасова и В, Поленова. С 1884 выступал на выставках Товарищества передвижников; с 1891 - член Товарищества. С 1898 - академик пейзажной живописи. Левитан создал множество замечательных, проникновенных образов русской природы. В его творчестве получило развитие то лирическое начало, которое присуще живописи его учителя и наставника А. Саврасова.

Малевич Казимир Северинович
(1878-1935)

Имя Казимира Малевича стремительно обрело подобающее ему место в истории русского искусства, как только рухнула официальная советская идеология. Произошло это с тем большей легкостью, что великий художник давно завоевал прочную славу за пределами Отечества. Посвященную ему библиографию впору издавать отдельным изданием, и на девять десятых она состоит из книг и статей на иностранных языках: многочисленные исследования на русском стали публиковаться с конца 1980-х годов, когда состоялась первая большая выставка Малевича на родине после десятилетий замалчивания и хулы.

Малютин Сергей Васильевич
(1859-1937)

Родился будущий художник 22 сентября 1859 года в московской купеческой семье. Оставшись трех лет круглым сиротой, он воспитывался в доме тетки, жены мелкого чиновника. Мальчика отдали в коммерческое училище, а затем на бухгалтерские курсы, после окончания которых определили служить конторщиком в Воронеж. Художественные наклонности проявились у него рано. Но окружающая обстановка мало способствовала их развитию. Только в конце 1870-х годов, попав на открывшуюся в Воронеже передвижную выставку, Малютин впервые увидел подлинную живопись. Давние неопределенные мечтания обрели конкретность: пришло решение, несмотря ни на какие трудности, стать художником.

Нестеров Михаил Васильевич
(1862- 1942)

Нестеров Михаил Васильевич, выдающийся русский советский художник. Родился в Уфе в купеческой семье. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1877- 86) и в Академии художеств у В. Перова, И. Прянишникова и П. Чистякова. Первоначально пробовал себя в бытовом жанре: «Жертва приятелей» (1881), «Экзамен в сельской школе» (1884). В 1882 он женился на Марии Мартыновой, которая умерла в 1885 от родов. Эта трагедия сильно повлияла на все дальнейшее творчество художника. Он бросил легковесные жанры и обратился к историко - религиозной тематике.

Перов Василий Григорьевич
(1834-1882)

Одним из зачинателей реалистической живописи 60-х годов был Василий Григорьевич Перов - продолжатель обличительных тенденций Федотова. В волнениях и тревогах российской жизни находит он почву для своего творчества, ту питательную среду, без которой не может существовать художник. Перов смело и открыто бросается в бой, обличая фальшь и лицемерие церковных обрядов ( «Сельский крестный ход на пасхе» , 1861), тунеядство и порочность попов и монахов ( «Чаепитие в Мытищах» , 1862; обе в Третьяковской галерее в Москве).

Поленов Василий Дмитриевич
(1844- 1927)

Родился в Петербурге в художественной семье. Мать - художница, отец - знаменитый археолог и библиограф, член Академии наук, знаток и любитель искусств. В детстве обучался музыке. Окончил гимназию в Петрозаводске и поступил в Академию художеств (1863) в класс исторической живописи и одновременно на юридический факультет Петербургского университета. Однако он не бросил и занятий музыкой и некоторое время пел в Академическом хоре. Еще в годы учебы посетил Германию и Францию, восхищаясь Р. Вагнером и Ж. Оффенбахом.

Репин Илья Ефимович
(1844-1933)

Репин Илья Ефимович, выдающийся русский художник, представитель демократического реализма. Родился в Чугуеве Харьковской губернии в семье военного поселенца. В тринадцать лет начал учиться живописи в Чугуеве у художника Н. Бунакова. Работал в иконописных артелях. В 1863 приехал в Петербург и поступил в Рисовальную школу Общества поощрения художеств. Встретился с И. Крамским, который стал наставником молодого художника на долгие годы.

Рерих Николай Константинович
(1874- 1947)

Рерих Николай Константинович , выдающийся русский художник, искусствовед, археолог и общественный деятель. Родился в Петербурге. Учился в Петербурге в гимназии Мея (1883-93). Брал уроки рисования у М. Микешина. Окончил юридический факультет Петербургского университета (1893-96) и живописное отделение Академии художеств (1893-97) по классу А. Куинджи. Последний стремился развить в своих учениках чувство декоративности цвета. Не отказываясь от работы с натуры, он настаивал, чтобы картины писались по памяти. Художник должен был вынашивать замысел картины.

Савицкий Константин Аполлонович
(1844-1905)

Савицкий Константин Аполлонович, русский живописец и жанрист. Родился в Таганроге в семье военного врача. В 1862 поступил в Академию художеств в Петербурге, но вследствие недостаточной подготовленности был вынужден уйти и после двух лет усиленной самостоятельной работы в 1864 снова поступил в Академию. В 1871 получил малую золотую медаль за картину «Каин и Авель». Уже в академические годы был близок к Художественной артели И. Крамского, а позднее к Товариществу передвижных художественных выставок и экспонировался на 2-й передвижной выставке (1873). Это возбудило недовольство администрации Академии, которая, придравшись к первому попавшемуся поводу (не сданный в срок из-за женитьбы экзамен), исключила Савицкого из Академии (1873).

Саврасов Алексей Кондратьевич
(1830-1890)

Есть картины, без которых немыслимо представить русское искусство, так же как нельзя представить русскую литературу без «Войны и мира» Толстого, «Евгения Онегина» Пушкина, И это не обязательно должно быть большое и сложное произведение. Такой подлинной жемчужиной русской пейзажной живописи стала маленькая скромная картина Алексея Кондратьевича Саврасова (1830-1897) «Грачи прилетели». Она появилась на первой выставке Товарищества передвижников 1871 года.

Серов Валентин Александрович
(1865-1911)

Еще при жизни В. А. Серова, а тем более после его смерти историки искусства и художники спорили - кто же Серов: последний живописец старой школы XIX в. или представитель нового искусства? Правильней всего на этот вопрос было бы ответить так: и то и другое. Серов традиционен; в истории русской живописи его можно было бы назвать сыном Репина. Но ведь подлинные продолжатели традиций не останавливаются на месте, а идут вперед и ищут. Серов искал больше, чем другие. Ему неизвестно было чувство удовлетворенности. Он был все время в пути. Поэтому он и стал тем художником, который органично соединил искусство XIX и XX столетий.

Суриков Василий Иванович
(1848-1916)

Суриков Василий Иванович, выдающийся русский исторический живописец и жанрист. «Идеалы исторических типов воспитала во мне Сибирь». Родился в Красноярске в семье казачьего офицера. Отец его, страстный любитель музыки, великолепно играл на гитаре и считался лучшим певцом Красноярска. Мать была прекрасной вышивальщицей.

Федотов Павел Андреевич
(1815-1852)

Павел Андреевич Федотов родился в Москве 22 июня 1815 года. Отец служил чиновником и каждое утро уходил на службу. Семья Федотовых была большая, жили небогато, но особой нужды не испытывали. Соседи кругом были люди простые - мелкие чиновники, отставные военные, небогатые купцы. Особенно дружен был Павлуша Федотов с сыновьями капитана Головачева, которые жили напротив, а маленькая сестренка, «востроглазая Любочка», как он ее называл, дружила с Катенькой Головачевой, своей ровесницей.

Шишкин Иван Иванович
(1832-1898)

Войдите в зал Третьяковской галереи, где висят картины Ивана Ивановича Шишкина, и вам покажется, будто повеяло влажным дыханием леса, свежим ветром полей, стало солнечнее и светлее. На картинах Шишкина мы видим то раннее утро в лесу после ночной бури, то бескрайние просторы полей с убегающей к горизонту тропинкой, то таинственный полумрак лесной чащи.

Юон Константин Федорович
(1875-1958)

Судьба всячески благоволила К. Ф. Юону . Он прожил долгую жизнь. У него был на редкость счастливый брак. Окружающие любили его. Ему никогда не приходилось бороться с нуждой. Успех пришел к нему очень рано и всегда ему сопутствовал. После революции почести, высокие награды, звания, руководящие должности как бы искали его сами. Невзгод было меньше - это размолвка в течение нескольких лет с отцом (служащим банка) из-за женитьбы Юона на крестьянке и ранняя смерть одного из сыновей.

На базе культурного центра «Покровские ворота». Несколько раз в месяц лучшие преподаватели гуманитарных вузов, ученые, популяризаторы науки и исследователи будут рассказывать слушателям то, что раньше доводилось слышать только узкому кругу студентов и аспирантов.

Все лекции будут записаны на видео и опубликованы на «Правмире», чтобы быть доступными не только москвичам, но и нашим читателям из других городов и стран. Мы надеемся, что наш лекторий поможет вам восполнить пробелы в своем образовании и по-новому взглянуть на этот мир. В наших планах лекции по библеистике, истории Церкви, России и мира, разным направлениям филологии, искусствоведению, литургике и другим областям знаний.

Сегодняшняя наша тема – русская религиозная и историческая живопись XIX века. Почему XIX-го? Потому что искусство необходимо изучать с азов. Русская живопись родилась совсем недавно. Она совсем молодая – появилась в XVIII веке.

Представьте, в мире уже были Леонардо да Винчи, Рафаэль, Рембрандт, великие мастера были в других странах, в России не было ничего. Никакого изобразительного искусства почти в прямом смысле. Почему?

Во-первых, существовал запрет – только икона и только церковное искусство. В этом жанре Россия достигла невероятных высот, потому что лучше русской иконы XIV-XV века в мире в этом жанре не было создано. Но это очень специфически и нельзя это назвать произведением искусства.

Икона, в первую очередь, – не искусство. Это сакральный образ, созданный для молитвы, и если ее пишет гениальный иконописец, то она и искусство. К XVII веку она как искусство кончилась, из нее ушел свет. Это сложная тема. Невозможно объяснить, почему бывают такие пики и падения, которые переживает любой жанр, любое искусство и любое событие, захватывающее весь народ.

Вы знаете, что Петр I прорубил окно в Европу. Он правильно это сделал, хотя прорубил жестоким, чудовищным образом. Как всегда, у нас все чревато кровью, но Россия не могла жить в изоляции, она должна была вступить на общемировой путь развития. И он это сделал, добился. Пришлось, выйдя на авансцену, мировое пространство, встав в общеевропейский контекст, догонять другие страны и в этом жанре искусства тоже.

Началась страшная гонка. Мы сначала сильно отстаем, затем догоняем. За два века Россия вышла на вполне достойный, среднеевропейский уровень искусства. Все стили в искусстве создаются не просто так, будто кому-то пришло в голову создать стиль барокко, рококо или ренессанс, нет, тут вплетается огромное количество разных составляющих – политических, экономических контекстов.

Много разных составляющих, они до конца неизвестны. Столько всего происходит тайного, даже необъяснимого происходит в народе, когда создается тот или иной жанр. Иногда два художника, существуют рядом, но диаметрально противоположные в творчестве.

И вот, Россия догоняет. Весь мир уже прожил новые стили, на которые идет не одно столетие, а тут нужно догонять за несколько десятилетий. Причем нужно догонять, подражая, а не проживая. Страна не прожила этих событий, которые должна явить на холсте. Поэтому часто стили совпадают один с другим, накладываются один на другой – сентиментализм, романтизм, классицизм. Европа это все столетиями переживала, а Россия за каких-то 50 лет. Часто это похоже на несварение желудка. Это моя догадка, но, возможно, так трагически складывающаяся русская история связана с тем, что не все было прожито, что можно было выдать, явить. XIX век – время, когда русское искусство можно назвать искусством. Это такой русский ренессанс, когда страна стала осознавать себя как нация – кто мы такие. Когда есть востребованность, появляется предложение.

Мятущийся XIX век в российской духовной и творческой жизни можно считать началом философского пробуждения. Свойственные XVIII веку поклонение и подражание Западу вызвали к жизни естественный и мощный анти-импульс, выразившийся в подъеме национального самосознания, в стремлении осмыслить особый путь России. Начало столетия знаменуется пересмотром исторических событий прошлого, развитием философской критической мысли, рождением различных социальных теорий. Увлечение идеями западных философов - Шеллинга, Гегеля и других не было буквальным. Эти идеи скорее явились неким катализатором, ускоряющим процесс рождения русской философской мысли.

На протяжении XIX века происходит мучительный поиск самоидентификации русской культуры, поиск духовных путей выхода России из общественного и культурного кризиса. Рождаются разные понимания этих путей, ведутся споры «западников» и «славянофилов», появляются разного рода движения и объединения философского и социально-политического характера.

Споры о русской судьбе, месте народа в истории нашли отражение в религиозной и исторической живописи XIX века.

В первой трети XIX в. молодое русское искусство влилось в общеевропейское направление, получившее название «романтизм». Романтики жаждали решения глобальных проблем, таких, как Судьба, Рок, предназначение человека, гражданский подвиг.

То, чем жила Россия до этого, – христианство. Христианство незаметно уходит на второй план. Нельзя сказать, что люди все вдруг стали атеистами, они ходили в церковь, но появилось то, что казалось более важным, чем Вера, Православие. В западноевропейском контексте это началось в эпоху Ренессанса. Это маленькое отступление, которое можно рассматривать как предательство. То есть Бог есть, никто не сомневается в Его наличии, но Он как бы отправлен на небо, а мы здесь на земле устраиваем жизнь, как считаем нужным.

Искусство обретало новую роль, становясь своего рода культом. В обиход входят такие понятия, как «артистизм», «высокое творчество», «призвание». До сих пор не было таких понятий.

«Чистое, непорочное, прекрасное как невеста» – вот определение искусства, данное Гоголем в рассказе «Портрет». «Скромно, божественно и просто как гений возносилось оно надо всем», продолжает он. Подобные эпитеты присущи скорее религии, но искусство в сознании просвещенного общества XIX века и есть новая религия, где художник обретает статус пророка, ведущего за собой лишенную даров толпу.

Христианство считало, что каждый человек имеет в себе Иисуса Христа, каждый человек драгоценен перед Лицом Бога. Теперь появилась философия, которая считала, что есть некий гумус, безликая толпа, и появляется художественный гений, который должен одарить ее своей гениальностью.

Подобным образом мыслил и Пушкин. Его Поэт, Пророк, его импровизатор из «Египетских ночей» – вот истинные творцы, дар которых имеет божественное происхождение. Не он владеет даром, дар владеет им, он же полностью безответственен:

«Пока не требует поэта

К священной жертве Аполлон

В заботы суетного света

Он малодушно погружен.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но лишь божественный глагол

До слуха чуткого коснется,

Душа поэта встрепенется

Как пробудившийся орел».

Вне этого дара, поэт, художник может быть и мелок, и ничтожен. Пренебрежение к таланту рассматривается теперь как измена высоким божественным предначертаниям – и сурово карается Богом.

В русской живописи первой трети XIX века такой гений не замедлил появиться. Это был «блистательный Карл» – Карл Брюллов, чья написанная в Италии картина «Последний день Помпеи» совершила триумфальное шествие по Европе в Россию и принесла автору небывалую славу. Не зря про нее было сказано современником:

«И был «Последний день Помпеи»

Для русской кисти первым днем».

(Е.А. Баратынский)

Картина посвящена, в сущности, маргинальному событию в истории человечества, а именно – гибели двух небольших городов в результате извержения Везувия.

Интересно отметить, что русский романтизм выдвинул на первый план не некоего героя, совершающего подвиги на фоне безликой и обделенной талантом толпы, что требовалось по канонам этого направления. Парадокс картины Брюллова заключается в том, что у нее вообще нет героя. Вернее, роль героя занимает толпа. Но это не просто толпа. Все человеческие добродетели представлены тут.

Перед лицом смерти предстают достойно и сыновняя любовь, и материнская самоотверженность, и горе влюбленного, потерявшего невесту. Тут и сам автор, спасающий самое дорогое – орудия своего труда и зачарованно созерцающий грандиозную катастрофу. Здесь есть и христианский священник, воспринимающий событие как кару Божью, и языческий жрец. Яркая вспышка молнии и багровый отсвет разливающейся лавы, скрещиваясь, на миг освещают мир, которому суждено навеки кануть в небытие.

Самое интересное, что все люди необыкновенно достойно принимают эти события. Умирают достойно. Они являют собой разные степени добродетели. А природа – это Господь Бог, и для человека XIX века в этом не было сомнений. Господь Бог является на картине как абсолютно бездушное, жестокое существо. Это – страшный суд. Жители Помпеи у Брюлова – это богоизбранный народ, который гибнет непобежденным. А природа, рок и судьба совершенно несправедливы.

Вот как мыслили люди XIX века. Вот какой богоборческий импульс получило то общество, возможно, даже само это не замечая. Человек в центре – он достоин всего, в первую очередь справедливости, а суд, на который ему предстоит идти, совершенно несправедлив. Мне кажется, что для нас, христиан, это катастрофическое видение мира.

Русская публика увидела в картине воплощение своего национального гения и своей национальной драмы. Это было прощание с миром классики, но, расставаясь с миром классических образов, культура словно бы нуждалась в «оправдании античности», причем в оправдании религиозном. Возвращение к Библии, только теперь не к Ветхому, а к Новому Завету было неизбежным.

Классика вовлекается в мировое течение к Суду. И что особенно важно и характерно для этого времени – Суд этот не признаётся справедливым. Человек нравственно выше слепой стихии, он гибнет, но гибнет непобежденным. Это своего рода ответ на гибель Содома и Гоморры, погрязших в грехе. По мысли Брюллова и его современников, человек достойно противостоит Богу, Который уже не воспринимается как Личность, а лишь как слепая и бездушная сила. Лучше всего это выразил Гоголь, сказав, что действующие лица картины «прекрасны в своем ужасном положении».

Все это льстило зрителю и пленяло его, разделявшего взгляды классицистов, что пластическое совершенство есть отражение совершенства нравственного.

Мы, люди XXI века, пережившие кошмар коммунистической тирании, полное свое бесправие перед лицом персонифицированного зла, жестокие войны, ужасы концлагерей, атомные взрывы, СПИД, познавшие смерть унизительную, смерть как избавление от еще более унизительной жизни, – мы можем лишь с изумлением взирать на коллизии Брюлловской картины. Что это? Попытка самовнушения перед лицом грядущих катастроф или утверждение, что прав Пушкин и «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман»? Ясно одно: человек больше не желает видеть свою истинную, поврежденную грехом природу. Призывы к покаянию больше не достигают его души. Он самодостаточен.

Романтическое мировидение пронизывает не только искусство. Так, в декабрьском восстании 1825 года можно увидеть своего рода русскую Помпею, несбыточные мечты прекрасных героев, чья неизбежная и достойная гибель – вполне жизненная иллюстрация художественной концепции романтизма. Их самопожертвование, чувство чести и долга, их нежелание лгать перед судом, наконец, их героические жены (как бы ни пытались развенчать их некоторые современные историки) вызывают и глубокое уважение, и прямое восхищение у нас, потомков.

Александр Иванов тоже отдал дань романтизму, что выразилось у него в стремлении к теме «вселенского масштаба». «Нужно выбирать сюжеты из жизни народа, выше которых не существовало в истории», – так он думал и писал. И художник, наделенный высшей честностью, которая дается истинной верой, такой сюжет нашел.

Тут необходимо заметить, что А. Иванов был новатором не столько в нахождении сюжета, сколько в отношении к главному Герою картины – Иисусу Христу. Тематика и круг сюжетов, характерные для академической живописи XVIII – начала XIX века определялись образами историческими и мифологическими. В их число входили и библейские сюжеты. Образ Христа чаще всего воспринимался в ряду других, так называемых «исторических» персонажей. Грамотному построению композиции, отточенности художественного мастерства уделялось больше внимания, чем самому смыслу произведения.

А. Иванов же, блестящий выпускник Академии Художеств, отнесся к сюжету как к самой важной вехе в жизни не только одного народа, но всего человечества. Такой выбор и такое к ней отношение поражает смелостью. С другой стороны, после XVIII века – века Просвещения, века откровенного атеизма, породившего неизменные иронию и скептицизм по отношению к вере и Церкви, исповедовавшего культ наслаждения, – переход к романтизму был естественен. Но зачеркнуть прошлое, забыть разрыв с Богом невозможно.

В.Г. Белинский писал: «…нам мало наслаждаться искусством, мы хотим знать, без знания для нас нет наслаждения». Эпоха, поддавшись искушению рационализмом, хочет «знать» и «понимать». Хочет поверить алгеброй гармонию, сохранив природу гармонии.

И в это сложное время, в середине XIX века, А. Иванов создает поистине ренессансную картину, которой отдает практически всю свою жизнь. Отдает ее величественной проповеди христианства, пытаясь познать то, что дается только верой. Этот подвижник и аскет создает произведение, которое, в отличие от «возвышающего обмана» брюлловской «Помпеи» было встречено современниками более чем холодно. Его блистательное мастерство, его удивительная честность, его жажда веры разбились о равнодушие зрителей. Сам А. Иванов ненадолго пережил свою картину. И только сейчас, мы, пережившие так много тяжелого, начинаем понимать тайну этого произведения, в котором есть откровения и о роли художника, и о его современниках, да и о нас, потомках.

Александр Иванов. “Явление Христа народу”

Картина кажется композиционного простой. На первом плане толпа, по-разному принимающая Мессию. В глубине – Он сам. Попробуем прочесть эту композицию как текст, как Слово, написанное на языке народа, к которому Мессия пришел, т.е. справа налево. Так не принято рассматривать произведения искусства, но эта картина допускает исключение, т.к. в ней разорвать Слово и Образ невозможно, а европеец не может забыть, что «В начале было Слово».

Итак, справа толпа фарисеев, повернутых спиной к Иисусу. Их лица и позы демонстрируют неприятие и осуждение. Кажется, что группа эта оползает вниз, словно наткнувшись на незримую преграду. Она немного уплощена, расплющена, и выглядит цельным монолитом, выражающим суровое отторжение Мессии.

Расположившаяся на первом плане картины группа образует как бы архитектурный фриз, справа и слева замкнутый как колоннами, группами из двух человек (справа – мужчина и мальчик, слева – старик и мальчик). Обе пары повернуты к зрителю и глаза их устремлены на Иоанна Предтечу. На лицах робкая надежда. Сидящий на корточках раб – ключевая фигура композиции толпы. Тут все многозначно: поза, свет, озаряющий лицо, улыбка безоговорочной радости. Его взгляд прямо приводит нас к могучей, больше натуральной величины фигуре Иоанна Предтечи, как бы раскрывающему объятия навстречу Христу.

В левой руке Иоанна крест, правая указывает на Идущего, но по сути дела – на толпу фарисеев, обличая их неверие. Этот двойственный жест напоминает предсказание Предтечи о том, что за ним идет Тот, Чьи сандалии он не достоин развязать, и что потом из тюрьмы он пошлет учеников спросить: «Ты ли это, или ждать нам Другого?» Фигура Иоанна Богослова, следующего за Предтечей напоминает огненную птицу, распростершую крылья. Он, женственный и прекрасный, – сама любовь. Апостолы Андрей и Петр решительно устремляются к Идущему. Группа апостолов неожиданно завершается фигурой так называемого «сомневающегося», останавливающей это движение.

Необходимо сказать и о пейзаже, на фоне которого происходит действие. Природа тоже реагирует на чудо явления Мессии, а художник раскрывает нам смысл событий и через пейзаж. Действие происходит на берегу Иордана. Христос идет к толпе, как бы спускаясь с гор, подернутых любимой итальянскими живописцами голубоватой дымкой – «сфумато».

Небо над головой Иисуса, явно утреннее, рассветное, тогда как в левом верхнем углу картины оно, скорее, закатное. И не только разные времена дня изображены в картине, но и разные времена года. В группе деревьев слева сухая ветвь оливы похожа на вскинутую в прощальном жесте руку, к людям же и Самому Христу обращена другая, молодая ветка, полная жизни – как полно жизни Его Пришествие. Собственно, это не только времена года, это еще и духовное событие: старое уходит, новое нарождается.

Взгляды А. Иванова претерпели сложную эволюцию в процессе работы над холстом. Желание «знать» и «понимать» было свойственно Иванову, как истинному сыну своего времени, когда умами владели Шеллинг и Гегель, а сам художник зачитывался Штраусом. Но эта эволюция шла в определенную сторону: хотя некоторый рационализм в картине ощутим, но вопреки влиянию немецкой философии, христианская идея, философия истинная побеждает, и это видно в трактовке А. Ивановым пространства картины.

На этом, чрезвычайно важном в каждом произведении изобразительного искусства решении пространства, надо остановиться особо. Собственно, пространств в картине два. Очень тонко трактует тему двух пространств исследователь творчества А. Иванова – искусствовед М. Алленов. Он разделяет их на сложное, сплетенное в смысловое и эмоциональное целое пространство, где обитают люди; и другое, недосягаемое, где находится Мессия.

Оно (это второе пространство) существует отдельно, как бы неслиянно с первым. Между Мессией и остальной группой существует незримая преграда. Христос кажется парящим над головами толпы. Он нисходит к ним, а они могут только смотреть. Эти два пространства невозможно объединить. «Смысл этой магии в том, что, рассматривая изображение, мы из близкого сразу шагаем в далекое – природа встает, возникает, является сразу как далекий образ, остающийся за магической чертой недоступности… Фигура Христа кажется и близкой и далекой. Он «здесь» и «там» одновременно. Он «на пороге как бы двойного бытия» (Тютчев).

Далее Алленов пишет: «Расстояние, разделяющее зрителей «здесь» и Христа «там» невозможно мысленно измерить количеством шагов, пространство это поистине безмерно» (М. Алленов. Александр Иванов. – Москва: Трилистник, 1997).

Пророческое видение А. Иванова заключено в том, что эпоха хотела и не могла удержать живое чувство единения с Богом. Но Иванову удалось передать ощущение сакральности события, не прибегая к традиционным символам - нимбам, крыльям, свечению и пр.

По удивительно верному замечанию Виппера, «пространство картины является не местом действия, а временем пребывания». «Человечество на перепутье из физических сил в духовные», – так сам Иванов определил свое видение, и именно это – тема его картины. Сам А. Иванов считал, что утратил веру за 20 лет работы над холстом, но его «Библейские эскизы» говорят нам другое. Иванов потерял стереотипы веры XIX века, а на деле - он от них освободился.

Хочется остановиться еще на важном изображении, помещенном художником почти в центр группы людей – автопортрете, который Иванов расположил в тени фигуры Иоанна Предтечи. Одетый в европейское, а не в библейское платье, автор соединен в одну группу с Предтечей и Иоанном Богословом, составляет с ними своего рода триумвират. Это, во-первых, Предтеча, последний пророк Ветхого Завета, Креститель, призывающий к покаянию. Во-вторых, Иоанн Богослов, символизирующий радостное приятие Благой Вести, дух Нового Завета. И сам автор, «всевидящее око», воплощающий честность, напряженную мысль, вопрошание, символизирующий новое время.

И ответ был получен в 50-е годы. Произошел глубокий перелом во взглядах художника. Это отразилось в серии так называемых «Библейских эскизов», предназначенных по замыслу А. Иванова украшать не церковь, а особое здание, что-то вроде храма мудрости. В серии Иванов задумал соединить Новый Завет и его ветхозаветные прообразы. Самозабвенно и свободно художник творит и одновременно размышляет. В «Библейских эскизах» поражает необычайная свежесть, ощущается Присутствие и та самая радость, которая заставляла Давида плясать перед Ковчегом. Но тема «Библейских эскизов» – отдельная тема. Мы же вернемся к анализу больших картин и их роли и места в духовной и культурной жизни XIX века.

Жизнь и творчество А. Иванова были поистине подвигом веры, пусть подточенной рационализмом, но его живопись многих привела и сейчас приводит к вере. Иванов доказал, что все эпохи требуют от художника не только романтических порывов, не только исторической правды, но подвига духа. И такой прорыв к Богу Живому удалось другому выдающемуся художнику XIX века - Н.Н. Ге.

Николай Николаевич Ге в своих ранних композициях тоже отдал дань романтизму, но впоследствии ушел от этого направления культуры. Он, как это было свойственно романтикам, мучительно искал «идеального» героя в своих ранних исторических картинах, в замечательных портретах своих современников, и не находил.

«Пытался я взять просто человека… человека того или другого. Я увидел, что все это мелочь. Кто же из живших, живущих может быть всем, полным XIX века идеалом?» - пишет художник, почти цитируя 115 Псалом: «Я сказал в опрометчивости моей: всякий человек ложь».

Эти страстные и честные поиски должны были неизбежно привести к образу Христа. «Тайная вечеря», написанная в 1863 году, была поистине этапным произведением автора. Вот что сам художник писал о трагедии Тайной вечери: «Я увидел там горе Спасителя, теряющего навсегда Своего ученика, которого Он любил, который был рядом с Ним в Его странствиях. Здесь конфликт и конфликт внутренний, происходящий в душах каждого».

В картине нет никакой археологической и исторической достоверности, но есть глубина психологической драмы, и Ге в этом истинный сын своего времени. Здесь нет загадки, как, скажем, у Леонардо да Винчи, где апостолы, поделившись на группы, встревожено спрашивают друг у друга: «Кто предатель?» Иуда назван и узнан сразу. Его изломанный, темный силуэт на первом плане не оставляет сомнений. Он, как бы, обречен на уход, он выталкивается из света.

Художник придал ему даже некоторые черты героического трагизма. Он – личность, действующая во имя «идеи». Вот как писал об этом Салтыков-Щедрин в журнале «Современник» в 1863 году: «Он (Иуда) видел Иудею порабощенной и жаждал только одного: свергнуть чужеземное иго и возвратить отечеству его политическую независимость и славу». Цели Христа, по мнению Салтыкова-Щедрина – это общечеловеческие идеи справедливости, добра. Кстати, самого Христа Ге писал с Герцена, что поразительно и уже говорит о некоторой «приземленности идеала».

В 60-е гг. Ге еще далек от мистической тайны Евангелия. Идеи его еще вполне народнические. Салтыков-Щедрин далее пишет: «Фигура возлежащего за столом Спасителя поражает глубиной скорби. Это именно та, прекрасная, просветленная сознанием скорбь, за которой открывается вся великость предстоящего подвига».

Идея, которая как бы материализовалась в образе Иуды, трактовалась современниками по-разному. Были сторонники понимания замысла картины как символа «отступничества», политического предательства. Здесь есть и проблема индивидуализма, т.н. «наполеоновская идея» – противопоставление личности и общества. Герцен назвал 60-е гг. временем «концов и начал», предчувствуя перемены.

Чрезвычайно популярные в это время философы Карлейль и Штирнер утверждали, что «общество основано на почитании героев», и что «все соделанное в этом мире представляет, в сущности, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежащих великим людям». Это романтизм.

Но герою мешала стать таковым общественная мораль. Необходимо было сделать свое «Я» всемогущим. Вот что предлагал Штирнер: «Я занимаю его «мир» для себя, какими бы способами это ни случилось: насилием ли, последствием соглашения, просьбы, категорического требования или даже лицемерия, обмана».

Русская мысль не соблазнялась этим «евангелием чистого эгоизма». Достоевский развенчал этот принцип в «Униженных и оскорбленных» в образе князя Валковского, чей лозунг гласил: «все для меня и весь мир для меня создан». В «Преступлении и наказании» крах терпит другой «Наполеон» – Раскольников. Толстой в «Войне и мире» развенчивает самого Наполеона. В. Соловьев утверждает, что индивидуализм нечто в корне разрушающее «само-бытие общества». Н.Н. Ге был солидарен с лучшими мыслителями своего времени: «Служить самому себе – это значит не видеть ничего вокруг и даже не знать самого себя. Ни одна вещь не создана специально для самой себя, а тем более человек, существо разума, обязанное найти причинную связь среди всех творений и «осмыслить все существующее».

Современники усматривали параллели между Иудой и Раскольниковым, который идет на преступление во имя жизни «тысячи людей», а Синедрион решает «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб».

Н.Н. Ге считал, что Иуда «предал не потому, что хотел 30 копеек, а потому, что не знал выхода в самом себе и думал сделать «доброе дело», уж очень много народу шло за Ним, ему казалось, что впереди их ожидает неминуемая гибель». Т.е. в трагедии предательства Иуды Н.Н. Ге видит иллюзию возможности сделать добро посредством зла, результат этого - неизбежный крах индивидуалистического бунта. В «Тайной вечере» Ге только ставит задачу, решает же ее почти 30 лет спустя в картине «Совесть». В ней поступок Иуды будет рассматриваться как неизлечимая болезнь, ведущая в смерть.

Картина «Отшествие Иуды» («Тайная Вечеря») привлекла огромное внимание современников и критики. Сам же Ге выделил высказывание Салтыкова-Щедрина и очень его ценил. Салтыков-Щедрин видит в картине параллель с современной социально-этической проблематикой. «Художник … доказывает толпе, что мир, им изображенный, может быть его собственным миром». Что же произошло с автором за 30 лет духовных и идейных поисков? Что представляла собой русская общественная мысль в это время «концов и начал»?

В картине «Совесть», законченной в 1891 году, изображено предсмертное одиночество Иуды. Автор отходит здесь от канонических традиций. Он создает свой сюжет, доказывая, что евангельские истины вечны и не зависят от настроений сегодняшнего дня.

В картине поражает воплощенная глубина отчаяния, зримая, почти ощутимая богооставленность. Композиция вытянута по горизонтали. Ночь. На дороге, кажущейся нескончаемой, одинокая фигура, закутанная в плащ. Где-то в конце дороги люди, свет, тепло, но путнику туда не дойти. Он скован как цепями своей больной совестью, он бесконечно, беспредельно одинок в этой странной лунной ночи.

Он влечется, весь облитый ядовито-фосфорным светом луны. Поистине это пейзаж после атомной катастрофы, хотя никаких видимых разрушений нет. Разрушения внутри. И зритель видит, ощущает этот распад души. Так ответил Ге на распространенные в то время индивидуалистические идеи Штирнера, утверждавшего, что необходимо сделать свое «Я» свободным от «стеснительной шелухи» общепринятого.

В России 1890-х гг. умами владел Ф. Ницше. В его трудах «По ту сторону добра и зла» и др. состраданию, любви к ближнему, равенству перед Богом противопоставлялись идеи антигуманистические: «человек по природе зол», «сострадание патологично», «падающего подтолкни» и т.д. Ницше воспевал сверхчеловека, который избрал своим оружием ложь, насилие и самый беззастенчивый эгоизм». Один из последователей Ницше в России журналист Минский утверждал, что совесть человека призрак, который ополчается на себялюбие не во имя нравственного идеала, а из страха смерти. «Будь человек бессмертен - он не имел бы даже отдаленного понятия о совести».

По мнению Н. Ге Иуда осужден на вечные муки совести, а значит – на смерть. Так Ге одним из первых в русском обществе дал оценку ницшеанству и явил этим свое духовное родство с В. Соловьевым, поднялся, оторвавшись от идей современников, до истинно христианского понимания евангельского события, что было чуждо современникам в то время.

Что же произошло в душе художника между этими двумя вехами: «Тайной вечерей» и «Совестью»? Все русское общество в последнюю четверть XIX в. переживало некий моральный «перелом». Возникала философия спасения мира от зла, путем его нравственного совершенствования. В чем же видели русские духовные лидеры средство «исправления» действительности? Громадное воздействие на умы оказало еще в 1880-гг. так называемое философско-нравственное учение Л.Н. Толстого.

Его «вера» предлагала постижение смысла жизни не через нравственный абсолют Христа, а через себя самого, но усовершенствованного. Зло, считал Толстой, есть что-то мало действенное, что можно одолеть путем увещевания. «Богословское творчество Толстого не создало сколько-нибудь прочного движения в мире.

Отдельными положениями и умозаключениями его питались и пользовались лишь разрушители Христовой веры и Церкви. Русский народ не откликнулся на толстовство, ни как на социальное явление, ни как на религиозный факт». Но «незаметно для себя русское общество как лодка проникается водой, проникалось разлагающим и опустошающим духом толстовской религиозности», – пишет архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской). Тем не менее, «пророчествующий голос яснополянского старца, возгремевший над Россией и над всем миром, стал слышаться в сознании русской и мировой интеллигенции как дух подлинного пророчества».

Далее архиепископ Иоанн пишет, что Толстой мог религиозно служить людям только в сфере художественного творчества. Но что-то постоянно мешало ему. Иоанн Шаховской считает, что Толстой не знал личного Бога, что он искал Бога помимо дверей Христа (через Индию, Китай). «Он не мог расстаться со своей мнимой свободой ума и сердца, стать рабом Христовым» . Архиепископ Иоанн Шаховской справедливо заключает, что если в художественной литературе нет более реального явления, чем Толстой, то в области религиозной и философской мысли нет явления более нежизненного

Вл. Соловьев в своей работе «Три разговора» развенчал теорию «непротивления злу». Он утверждал, что зло не есть недостаток добра, исчезающий с ростом последнего. Зло, считал Соловьев, укоренилось в человеческой жизни, и силы зла стали явно сильнее добра. «Зло всегда торжествует, а добро проваливается в ничтожество». Так Соловьев развенчивал теорию Толстого о «самоизживании зла».

Н.Н. Ге не мог остаться в стороне от всех этих направлений русской философской мысли. В 1890 г. он пишет картину «Что есть истина?».

Она написана явно под влиянием учения Толстого. Но хотя здесь есть толстовская дидактика, образ Христа решен не в духе «жалости и кротости». Совершенно очевидно, что концепция «непротивления злу» не вдохновляла художника. Да, в картине явно виден примат духа, этот аскетический изможденный человек выражает гнев и воинственное одушевление. Ге отходит от толстовской идеи непротивления злу насилием. Его Христос воплощает в себе «мирную», но непримиримую борьбу со злом.

Таков «Иисус в Синедрионе» (1892 г.). Ге понял здесь то, что не чувствовали современники - что искусство дает возможность выражать высший смысл, воспитывать человечество. Две группы фарисеев полны зла и равнодушия. Христос, подвергаемый злобным издевательствам, отброшенный на край холста, тем не менее, противостоит злу.

Картина «Распятие» (1890 г.), уничтоженная художником по настоянию Толстого из-за безобразия лика Христа, так же была проникнута идеей добра активного, побеждающего.

И наконец «Голгофа».

Язык картины живописный, пластический, совсем не похожий на язык современной Ге живописи. Он экспрессивен, страстен. Композиция фрагментарна. Рама картины срезает фигуру, указующую вытянутой рукой на Христа. Трое обреченных на казнь – Христос и разбойники – собраны в единый силуэт. Этим художник говорит нам, что Спаситель пришел спасти погибшее, падшее. Он – одно целое с плачущими и заблудшими. Но для этого спасительного соединения надо пройти через смерть, через позорную казнь, пережить богооставленность и лишь затем – воскресение.

Фигура Христа с заломленными руками полна скорби, но эта скорбь не о себе, а о нас, его распинающих: «Прости им, не ведают, что творят!» Замысел распятия, возникший в 1892 г., воплощавшийся в 1893 г. и окончательно оформившийся в 1894 г., поражает отходом от классической трактовки событий. Художник попытался на одном холсте отразить два события: смерть Христа, как трагический катаклизм, и воскрешение человека в разбойнике.

Итак, оставаясь человеком своего времени, времени людей, готовых высмеять все святое и романтическое и одновременно готовых посвятить жизнь искусству во имя утверждения этого святого и романтического, Ге стал выразителем тенденций, выходящих далеко за рамки изобразительной сферы, посвятив себя целиком новозаветной теме.

Современникам, да и людям последующей эпохи это казалось странным пережитком исчезнувшего. Творчество Ге дает нам надежду и уверенность, что как ни неискоренимо зло в земной жизни человека, как ни разрушительны для христианства идеи Нового времени, истина, свет Христов победят.

Честертон как-то сказал: «Христианство раз шесть проваливалось в преисподнюю, и каждый раз погибали черти». Ге был одинок в своих исканиях. Современники пошли другим путем. Но Бог поругаем не бывает. Вера не может умереть, и в самые атеистические времена нам светят светильники великих ее подвижников. Николай Ге и Александр Иванов – из них.

Петр Киле

Русская живопись середины XIX века (Передвижники).

Разгром восстания декабристов, с казнью пятерых и ссылкой на каторгу более ста двадцати, обозначил начало конца дворянского периода русской истории и русского искусства, что произошло на гребне высших достижений русской культуры, в ее золотой век, когда впервые дала о себе знать феодальная, феодально-церковная реакция, исходящая от царской власти, идеология которой обрела формулу «самодержавие, православие, народность», по сути, в ней была воссоздана идеология средневековой Руси, с отрицанием ренессансных явлений русской жизни с начала преобразований Петра I.

И.К.Айвазовский. Морской пролив с маяком. 1841 г.

Вот почему подвергся гонениям Пушкин, уникальный поэт, за вольнолюбивые мотивы в стихах и за одну строчку в частном письме «об афеизме», и до конца жизни он должен был творить под неусыпным взором не просто цензуры, а царя-цензора. Николай I также установил непосредственный надзор за творчеством Карла Брюллова, Михаила Глинки, а затем и Лермонтова, не говоря об общей цензуре, довлевшей над всеми проявлениями свободной мысли. Пребывая в подобных условиях, трудно было осознать ренессансность явлений в русском искусстве, что отразилось в развитии общественной мысли 40 - 70-х годов, придавленной и истерзанной, как плетью, цензурой.
П.А.Федотов. Портрет Н.П.Жданович за фортепиано. 1849 г.
Но стоит бросить более широкий, всеобъемлющий взгляд на явления русской жизни и искусства середины XIX века, становится ясно, что ренессансный импульс, породивший Золотой век русской поэзии и культуры, не исчез, а обнаруживает себя в новой среде, а именно разночинной интеллигенции и купечества как городская культура, что характерно вообще для ренессансных эпох в странах Западной Европы и Востока.
П.А.Федотов. Сватовство майора. 1848-1849
Происходит демократизация искусства, что проступает уже в творчестве Пушкина. Если в первых поэмах и в романе «Евгений Онегин» поэт обращается к своему кругу дворянской интеллигенции, то в «Повестях Белкина», в «Капитанской дочке», в «Пиковой даме», в «Медном всаднике» адресат его - мелкопоместная или разночинная интеллигенция, чему следует сразу Гоголь, затем Достоевский, Герцен, Тургенев, Островский и даже Лев Толстой.
.
А это все середина XIX века, отмеченная небывалым в России развитием журналистики, пусть под спудом жесточайшей цензуры, которая преследовала крамольные мысли, но отступала даже перед «Ревизором» и «Мертвыми душами» Гоголя, то есть перед всеми чисто художественными созданиями русских писателей - от повестей и романов Тургенева, Гончарова, Достоевского, Льва Толстого.
П.А.Федотов. Анкор, еще анкор! 1851-1852.
От стенаний Чаадаева и раннего Белинского, мол, у нас нет литературы, не прошло и двух десятилетий, как в России сформировалась классическая проза, которой зачитывались с удивлением на Западе уже в XIX веке и которая питала развитие мировой литературы в XX веке.

Но осознать, что это ренессансное явление, мешала несвобода и та же феодальная реакция, исходившая от царской власти, несвобода мысли у западников, славянофилов и революционеров, по разным причинам. Также мало были осознаны и достижения русской живописи середины XIX века, ренессансные по своей природе.
И.К.Айвазовский. Неаполитанский залив. 1841.
А исследователи и поныне твердят о «демократическом реализме», о «критическом реализме» или просто о реализме и романтизме, о художественных направлениях на Западе, не замечая, что в России и романтизм, и реализм иной природы, то есть романтизм выступает как миросозерцание и содержание, а реализм - как классическая форма, то есть как ренессансная классика. Разумеется, это только у высших представителей, как было и в эпоху Возрождения в Италии. Романтиками и реалистами оставались лишь второстепенные писатели и художники, а гениальные писатели и художники, преодолевая юношеский романтизм, вырастали в ренессансных классиков.
.
Новый момент в развитии русской живописи с демократизацией ее содержания проступает уже в творчестве Сильвестра Щедрина, которого можно считать зачинателем русского пейзажа, несмотря на то, что на большинстве его картин мы видим уголки Италии, полуденного края, как в стихах и южных поэмах Пушкина. Пейзажи Щедрина населены городским людом, самым незатейливым, написанным всегда, как природа, с натуры. Такой же эстетики придерживался и Александр Иванов. Натура - это альфа и омега эстетики Ренессанса.
И.К.Айвазовский. Одесса ночью. 1846.
В России все впервые, как в эпоху Возрождения в Италии, зарождается и портрет, и пейзаж, и жанровая картина, разумеется, с учетом достижений европейского искусства, но в первую очередь эпохи Возрождения. Русские художники, не мудруствуя лукаво, безошибочным художническим инстинктом тянулись именно к высшим достижениям эпохи Возрождения в Италии, сознавая, что они творят то же только в России.

Жанровая картина тоже, как и пейзаж, впервые написана русскими художниками в Италии, это так называемый итальянский жанр Ореста Кипренского, Карла Брюллова и лругих, что неудивительно, Италия была школой для всех европейских художников и в особенности русских художников, где они припадали непосредственно к первоистокам, возрожденным в эпоху Ренессанса.
И.К.Айвазовский. Чесменский бой. 1848.
Смена поколений в живописи произошла с некоторой паузой, когда мы видим Тропинина, Венецианова, Федотова в отдельности, с явлением вскоре целой плеяды художников, - после бунта выпусников Академии художеств во главе с Крамским, с организацией Артели художников, - объединившихся в Товарищество передвижных художественных выставок в 1870 году.

Передвижники, несмотря на всенародное признание, особенно в советскую эпоху, мало у нас поняты из-за приверженности одних исследователей к «реализму», а других - к неприятию его, по разным соображениям. При этом само понятие реализма можно было с легкостью относить лишь к второстепенным художникам, а по отношению к первостепенным - искали определения «поэтический», «настроение», «фантастический». Само понятие «реализма», как некогда «классицизма» в литературе и в живописи как «академизм», превращалось в ярлык, для одних положительный, для других отрицательный, что опять-таки применялось по преимуществу к второстепенным художникам.
В.Г.Перов. Последний кабак у заставы. 1869.
Первостепенные - Перов, Крамской, Ге, Верещагин, Саврасов, Васильев, Шишкин, Айвазовский, Репин - обладали той полнотой собственного стиля, что говорить о реализме не имело смысла. Между тем они придерживались в основе своей одной и той же эстетики, что их объединяло при всех индивидуальных особенностях. И этой же эстетики придерживался П.М.Третьяков, совершенно новая фигура в художественной жизни России. Он был не просто собирателем произведений искусства и заказчиком, как цари и вельможи, а общественным деятелем, гуманистом новой формации, что он доказал созданием Галереи русского искусства.
В.Г.Перов. Портрет Ф.М.Достоевского. 1872.
Какова же эстетика художников, объединившихся в Товарищество передвижных художественных выставок? По целям, какие они ставили перед искусством, с организацией выставок, кроме Петербурга и Москвы, и по другим городам России, по тематике их работ, становится ясно: это эстетика нового гуманизма, то есть та же, что и в литературе, с утверждением достоинства человека и в особенности творческой личности, - многие портреты выдающихся писателей, композиторов, артистов и художников были написаны по прямому заказу Третьякова.
В.Г.Перов. Портрет А.Н.Островского. 1871.
Утверждение достоинства человека и прежде всего творческой личности - это альфа и омега эстетики Ренессанса; вместе с тем и открытие природы, что осуществляет художник через пейзаж, который в России обретает совершенно новое качество, как и портрет.

Задушевность и даже интимность русского портрета, как он возник изначально у первых русских художников, теперь мы обнаруживаем и в русском пейзаже, в котором природа во всей ее незатейливости или величии словно приоткрывает свою душу, озаряя своим то тусклым, то дивным сиянием мироздание и жизнь человека.

Крамской Иван Николаевич (1837 - 1887) родился в бедной мещанской семье. Мы в нем узнаем тип разночинца от Белинского до Чехова, который начинает свою жизнь канцеляристом-переписчиком, со смутной тягой к творчеству, и вот он устраивается подмастерьем у иконописца, находит более современное занятие - ретушера у странствующего фотографа, с прояснением призвания, а в способностях не было недостатка, и вот он в стенах Академии художеств (1857 - 1863) в годы, когда в России - с поражением в Крымской войне и отменой крепостного права - впервые сложилась было революционная ситуация, и освободительное движение с тех пор будет лишь нарастать, оказывая прямое или подспудное влияние на развитие общественной мысли и искусства.

Выпускники Академии художеств 1863 года во главе с Крамским (лучшие, допущенные к участию в конкурсе на большую золотую медаль) заявили о праве учеников самим выбирать сюжеты для дипломной работы, отказываясь от общей для всех темы, - это был бунт, «бунт четырнадцати», - и, не получив согласия начальства, покинули ее. Крамской организовал Артель художников, которая явилась прообразом более широкого объединения петербургских и московских художников - Товарищества передвижных художественных выставок (1870 - 1923).
И.Н.Крамской. Портрет И.И.Шишкина. 1869.
Крамской выступил и как художественный критик в унисон со Стасовым, проповедуя «тенденциозность», то есть умение испытывать «любовь и ненависть» к действительности, вполне в духе времени и эстетики Некрасова и Чернышевского. Активная гражданская позиция предполагала идеалы гордой творческой личности, что проступает в автопортрете 1867 года, и свое кредо художник воплощает в целой галерее портретов знаменитых писателей, поэтов, художников и общественных деятелей, коими пореформленная эпоха была исключительно богата.

Портреты Л. Н. Толстого (1873), П. М. Третьякова (1876); Н. А. Некрасова (1877-1878), М. Е. Салтыкова-Щедрина (1879); И. И. Шишкина (1880); поэта и мыслителя В. С. Соловьева (1885) предельно просты и лаконичны по исполнению, без всякого фона, в этом плане даже скудно и однообразно, - крупный план, как в кинематографе, только личность без тени идеализации.

Портреты издателя Суворина, художника Куинджи, Грибоедова, вероятно, по прижизненным изображениям, а также парадные портреты Александра III и императрицы Марии Федоровны, исполненные блеска...

«Христос в пустыне» (1872) - это тоже портрет, только с пейзажем, с погружением в мифологические времена из настоящего, с раздумьями и исканиями современного человека, можно сказать, самого художника. Исследователи пишут о реформе религиозной картины, как у Н.Н.Ге, когда библейские персонажи и события трактуются как исторические, что на поверхности.

Но здесь, куда важнее, проступает та же эстетика, к примеру, как у Сандро Боттичелли в его картине «Поклонение волхвов», казалось бы, сугубо религиозной, что однако представляет групповой портрет семейства Медичи с автопортретом художника. Здесь отличительная особенность эстетики Ренессанса, когда миф и жизнь в ее настоящем сливаются, и этой же эстетики придерживаются Александр Иванов, Ге и Крамской как ренессансные художники.

Крамской как портретист демонстрирует, казалось бы, сугубо реалистический подход к модели, но его не оставляет ощущение тайны личности, жизни и смерти, что находит свое выражение в картинах-символах «Лунная ночь» с портретом Е.А.Третьяковой (1880), «Неутешное горе» (1884).

Тайна-символ присутствует в «Букете цветов», в «Женщине с зонтиком», в «Неизвестной» (1883), в незнакомке с ее красотой и достоинством личности, которую можно принять за воплощение нового поколения, вступавшего в жизнь в 80-е годы XIX века, чтобы заблистать вскоре несколькими плеядами знаменитых писателей, поэтов, художников, артистов и актрис, архитекторов и театральных деятелей. И «Женский портрет», в котором мы видим молодую женщину, полную жизни, с артистической красотой и грацией.

Русский пейзаж в творчестве А.К.Саврасова (1830 - 1897) после продолжительных поисков в русле европейского романтизма и как-то вдруг у Ф.А. Васильева (1850 - 1873), у И.И.Шишкина (1832 - 1898), у И.К.Айвазовского (1817 - 1900), у А.И.Куинджи (1842? - 1910), достигает вершин живописного мастерства, с открытием не просто природы в ее незатейливости или величии, а природы, пронизанной миросозерцанием художника, не просто его особым настроением, как у романтиков, а чувством народным, когда пейзаж воспринимается как портрет родной земли, малой или большой Родины.

Лирика или эпика русского пейзажа совершенно исключительны, и его нельзя рассматривать в русле романтизма или реализма, тем более западноевропейского, здесь проступает родная красота, природа, проникнутая новым гуманизмом, то есть миросозерцанием и эстетикой Ренессанса в России. Вот в чем исключительность русского пейзажа, это ренессансное явление, в котором романтическое содержание в восприятии природы обретает классическую форму, как в поэзии Пушкина или в прозе Льва Толстого. А у нас говорят все больше о романтизме и в лучшем случае о «классическом пейзаже нового типа». А время романтизма еще наступит - в начале XX века.

Творчество Н.Н.Ге (1831 - 1894) тоже не укладывается в расхожие представления о передвижниках. Ге родился в Воронеже, детство и юность провел на Украине. Шестнадцати лет он поступает в Киевский университет (на математическое отделение философского факультета), через год он приезжает в столицу и продолжает недолго обучение в Петербургском университете, рядом с Академией художеств, куда и переходит, определившись с призванием, в 1850 году.

По окончании Академии художеств Ге жил и работал в Риме и Флоренции (1858-1869), ориентируясь на творчество Карла Брюллова и Александра Иванова и, как последний, вдохновляясь идеями А.И.Герцена. Первой своей «самостоятельной картиной» Ге считал «Тайную вечерю» (1861-1863), которая отличалась новизной и композиции, и трактовки евангельских образов и, может быть, именно поэтому прозвучавшей, с ее темой отступничества, актуально в России, с расколом в политической оппозиции тех лет. Иуда, казначей общины, предает Христа, выбрав путь наживы, а ведь это и есть путь европейской цивилизации, что прояснивается совершенно с развитием капитализма в России и что Гоголь и Достоевский называли «беспорядком».

В те же годы Ге создает портрет А.И.Герцена, который исследователи называют «рембрандтовским»; густая светотень и острота взгляда персонажа свидетельствует о драме идей.

По возвращении в Россию Ге принимает участие в организации Товарищества передвижных художественных выставок (вместе с Г.Г.Мясоедовым). На первой выставке была представлена его картина «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» (1871). Содержание ее интерпретируют по-разному. Говорят о «борьбе идей и воли», о «драме царя-преобразователя», о «трагическом конфликте не только двух персонажей, но и двух антагонистических эпох русской истории». А тема та же, что и в картине «Тайная вечеря», тема отступничества и предательства.

Картины Ге на библейские и исторические темы насыщены эмоциональной остротой восприятия и переживания событий и лиц, максимально приближенных к зрителю, - дистанции нет, все происходит в яви и сейчас. Перед нами не религиозная или не историческая картина в обычном плане, а актуально современная по своему поэтическому и психологическому содержанию картина на сцене бытия, в полном соответствии с эстетикой Ренессанса.

Таковы же картины «Пушкин в Михайловском» (1875) или «Что есть истина?» (1890), сколь ни различны они по тематике и исполнению, с переходом художника к эскизно-экспрессивной форме письма, усиленной до предела в картине «Голгофа» (1893). Крестный путь Христа проступает из глубин тысячелетий как арест и казнь всех гонимых властью.

«Портрет Л.Н.Толстого за письменным столом» (1884) - это шедевр художника, достойный автора «Войны и мира».

Айвазовский И.К. (1817 - 1900) родился в Феодосии в семье армянского предпринимателя, учился в гимназии в Симферополе, в 1833 году был принят в Академию художеств, которую закончил в 1839 году. Еще в ученических работах молодой художник находит особую форму воссоздания воздуха и воды морской стихии, что станет отличительной особенностью его картин. Первая картина Айвазовского, показанная на академической выставке в 1835 году, имела необыкновенное название «Этюд воздуха над морем».

По окончании Академии художеств Айвазовский уезжает в Италию, как водилось, для усовершенствования, но мастерство русского художника столь очевидно, что вскоре в Риме и в Париже проходят выставки его картин с большим успехом. По возвращении в Россию европейски известный художник был направлен в Главный морской штаб, что характерно для Николая I, впрочем, это отвечало, возможно, интересам Айвазовского: он отправляется в плавание, становится свидетелем ряда военных операций, создает картины с батальными сценами, как «Чесменский бой» (1848).

Айвазовский, несомненно, - непревзойденный мастер-маринист, он воссоздает живую стихию моря на грани чуда и тайны, а все потому, что море для него воплощение красоты, как и небо, могучей, величавой, грозной, это красота природы, как леса для Шишкина, красота мироздания. Здесь не просто романтизм или реализм, а русская ренессансная классика.

Картина «Девятый вал» (1850), воссоздающая роковое событие, удивительна по красоте воды, основе жизни на Земле, как луч света, что действует на зрителя, захваченного ужасным зрелищем кораблекрушения, как катарсис. Такова эстетика классики, что проступает и в картине Карла Брюллова «Последний день Помпеи».

У нас умеют недооценивать гениев. Пишут: «Айвазовский оставил след в истории не только, как талантливый живописец, но и меценат». Айвазовский - гениальный живописец-маринист. Да он такой один во всей мировой живописи. Как Шишкин один. Как Левитан. К Айвазовскому слово «меценат» не подходит. Русский интеллигент - это гуманист и не только по эстетике, но и по этике. Таковым был и Куинджи, ученик Айвазовского.

Шишкин Иван Иванович (1832 - 1898) родился в Елабуге Вятской губернии в семье купца, учился с двенадцати лет в гимназии в Казани, но, не закончив ее, поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве, а затем (с 1857 г.) продолжал обучение в Академии художеств в Петербурге, усердно рисуя и набрасывая этюды с натуры в окрестностях столицы и на острове Валааме и получая малые и большую серебряные медали, малую золотую и, наконец, большую золотую медаль в 1860 году, с правом на поездку за границу в качестве пенсионера Академии художеств.

Шишкин отправился не в Италию, а в Мюнхен, затем перебрался в Цюрих, посетил Женеву и поселился в Дюссельдорфе, обучаясь всему, в чем ощущал необходимость, в частности, технике гравирования крепкою водкой. Помимо живописи, Шишкин много занимается рисунками пером, вообще он удивительный рисовальщик, как мастера эпохи Возрождения. Рисунки русского художника уже тогда попали в Дюссельдорфский музей.

По возвращении в Россию в 1866 году Шишкин постоянно предпринимает путешествия по стране, открывая ее природу для себя и для зрителей, со тщательным изучением «анатомии» деревьев и леса, основу красоты родной природы. Он также занимается гравированием крепкою водкой, в Петербурге с 1870 года существовал кружок аквафортистов. Рисунки и офорты - это особая форма изучения натуры, что впервые проявили художники эпохи Возрождения от Леонардо да Винчи до Альбрехта Дюрера, и особый вид искусства, по поэтике своей, можно сказать, классического.

Это объясняет, почему художник при огромном успехе его живописных пейзажей постоянно занимался одноцветными рисунками и офортами. Между тем картины и рисунки Шишкина столь многочисленны, что говорит о продуктивности гения.

Васильев Федор Александрович (1850-1873) прожил короткую жизнь, но успел внести свою лепту в расцвет русского пейзажа. Он родился в семье мелкого почтамтского чиновника в Петербурге; двенадцати лет он уже работал на Главпочтамте за три рубля жалованья в месяц. Проявив способности к рисованию, он поступил в рисовальную школу Общества поощрения художеств, где вскоре его заметили И.Н. Крамской, И.И. Шишкин, а с И.Е.Репиным он предпримет в 1870 году поездку по Волге. Написанные в это время картины: «Оттепель», «Вид на Волге» и «Зимний пейзаж» принесли молодому художнику известность.

Между тем у него обнаружилась чахотка. Зачисленный вольноопределяющимся учеником Академии художеств и получив даже звание художника 1-й степени с условием выдержать экзамен из научного курса, Васильев был вынужден уехать в Крым Общество поощрения художеств выделило средства как для лечения, так и усовершенствования. Васильев написал две картины «Болото» и «Крымский вид», отмеченные премией Общества поощрения художеств в 1872 году. Кроме болезни, жизнь молодого художника в последние годы и дни была омрачена безуспешными хлопотами о документах об его рождении, определяющих общественное положение (он считался или был незаконнорожденным).

Картины, какие успел написать, казалось бы, начинающий художник, отмечены печатью гения.

Русскую живопись XIX века нельзя ограничить рамками какого-то одного стиля или жанра. Искусство развивалось во всех направлениях, охватывая основные аспекты жизни того времени.

Религиозный жанр

Будучи законодательницей мод в живописи, Петербургская академия поощряла написание полотен на библейские сюжеты и мифологические темы. Поэтому в творчестве многих живописцев есть свое видение этого жанра. У Верещагина, Боровиковского, Васнецова, Айвазовского, Брюллова, Семирадского есть немало образцов работ на эту тему.

«Фрина на празднике Посейдона», худ. Г.Семирадский

Вот и за полотно «Римская оргия блестящих времен цезаризма» художник Г. Семирадский, работавший в стиле позднего европейского академизма, получил довольно приличную сумму. Его в Академии признавали и присвоили все возможные звания.

Вершиной творчества в жанре античной тематики Семирадского стало полотно «Фрина на празднике Посейдона в Эливсине» , еще при жизни автора признанное шедевром.

Также особо выделялись

«По примеру богов», «Танец среди мечей», «У храма (Идиллия)»,

сюжеты которых взяты из древнегреческой и древнеримской культуры.

Бытовой жанр

Решению общественных проблем была подчинена живопись бытового жанра. Внимание теперь уделялось не только элите общества, но и представителям из народа. Сочувствуя сложной и нелегкой судьбе простых людей, художники останавливали свой взгляд на детях из беднейших семей, крестьянах, городской бедноте. Они стали главными героями картин П. Федотова, Т. Шевченко, В. Перова, П. Шмелькова. Этой же теме посвящали свои работы и художники-«передвижники»: И. Репин, К. Савицкий, Г. Мясоедов, В. Максимов, В. Маковский.

«Бурлаки на Волге», худ. И.Репин

Важным этапом в развитии этого жанра стало известное полотно И. Репина , вскрывшее такое возмутительное явление, как бурлачество. В рядах угнетенного народа, изображенного на картинах бытового жанра, постепенно появляются сильные личности, борцы за свободу и справедливость, символизирующие подъем в сознании передовой части общества. Художники пытались заявить, что у народа еще есть и силы, и желание изменить жизнь к лучшему.

Исторический жанр

На своих полотнах художники этого жанра изображали как прошлые исторические события, так и недавно произошедшие. Часто историческая тема переплеталась с другими жанрами:

• батальным,
• бытовым,
• пейзажем.

«Последний день Помпеи» , худ. К.Брюллов

Противоречия в народной среде, важные исторические события, героические характеры в сочетании с национальными пейзажами и архитектурой находили свое воплощение на полотнах великих художников. А после войны 1812 года данный жанр приобрел особую актуальность. Прославлению героизма самоотверженных освободителей русского народа посвящено немало произведений.

Самые выдающиеся произведения исторического жанра в русской живописи 19 века:

• И.Репин («Запорожцы пишут письмо турецкому султану», «Крестный ход в Курской губернии», «Иван Грозный и сын его Иван»);
• В. Васнецов («Богатыри»);
• В. Суриков («Утро стрелецкой казни», «Покорение Сибири Ермаком», «Боярыня Морозова», «Переход Суворова через Альпы»);
• В. Верещагин (Туркестанская серия);
• К. Брюллов («Последний день Помпеи»);
• Г. Семирадский («Похороны вождя руссов в Булгаре», «Тризна дружинников Святослава после боя под Доростолом в 971 году»).

Батальный жанр

Во многом для того, чтобы раскрыть античеловеческую суть войны и роль простого народа в ней, воспитать гражданина-патриота, использовался батальный жанр. Художники пытались реалистично передать картины войны и весь ужас положения в это время простого человека.

«Апофеоз войны», худ. В.Верещагин

Суровые военные будни особенно правдиво изобразил в своем цикле работ, посвященных 1812 году, В. Верещагин, который хотел привлечь внимание общества к бездушности завоевателей и к мужеству русского народа.

Батальный жанр, как и исторический, развивался в строго определенных Академий художеств традициях. Многие картины того времени можно было отнести одновременно и к историческим, и к батальным. Взаимодействовали также батальный и бытовой жанры.

Батальные сюжеты прослеживаются в творчестве:

• И. Прянишникова («В 1812 году»);
• И. Прянишникова и В. Маковского (серия картин «Севастопольская оборона»);
• Н. Дмитриева-Оренбургского;
• А. Кившенко («Военный совет в Филях в 1812 году»);
• В. Верещагина (цикл о войне 1812 года);
• Б. Виллевальде;
• А. Зауервейда;
• А. Коцебу;
• К. Филиппова.

О таких жанрах как портрет, пейзаж, натюрморт и графика в русской живописи 19 века —